Во всем виноват Джим

      Джим привык, что Боунс винил его во всём случившемся на «Энтерпрайз». И в его памяти чётко отпечатался момент, когда это случилось в первый раз. Тогда Кирк, только добившись отстранения Спока, обсуждал с другими, каким способом лучше спасти Землю от атаки Неро. Чехов предложил спрятаться за спутник Сатурна, а МакКой поинтересовался, сколько ему лет.       — О, прекрасно, ему семнадцать! — сказал Боунс, так красноречиво посмотрев на Джима, что тот сам смог додумать несказанное.       «Почему ты не смог сделать его на несколько лет старше, Джим? Это не так сложно, малец ещё слишком юн, чтобы быть на этой консервной банке. Или же его стоило оставить в Академии, поучился бы там ещё несколько лет, набрался ума и опыта. Выучился бы не только на навигатора, но и на учёного или инженера. Но нет, ты сделал так, Джим, что Чехова занесло на этот чёртов корабль в семнадцать лет!»       Или же из-за нового растения Сулу, которое слишком быстро и активно зацвело, все, у кого была хоть капля человеческой крови, заработали приступы аллергии.       — Какого чёрта, Джим, этот кактус вообще оказался в оранжерее?! Давно пора издать указ, запрещающий таскать на корабль все растения, а не только те, которые помечены как опасные.       МакКой склонился над Джимом и больно вколол тому гипо с лекарством. Он уже даже не пытался отвлечь внимание, хотя обычно часто это делал. Слишком устал. Почти сутки, проведённые на ногах в поисках вакцины, дали о себе знать. Да и Джим не жаловался, рядом с ним растирали шеи после болезненного укола Чехов и Сулу, а Спок терпеливо ждал своей очереди. Смотреть на вулканца было даже забавно. Спок никогда раньше не болел простудой, очевидно, считая её нелогичной, и Джим уже выслушал от него рассуждения о том, почему сопли у вулканца — это неправильно, ведь справиться с аллергией при помощи вакцины гораздо проще, чем выводить злосчастную пыльцу естественным путём, через нос.       — Боунс, ты про себя не забыл? — поинтересовался Джим, едва признаки аллергии стали пропадать. — Или у тебя всегда глаза такие красные?       — Замолчи, Джим. Не мешай работать, а лучше уже наконец-то сделай так, чтобы этот кактус утилизировали и он больше не создавал проблем.       — Доктор, в этом нет необходимости, растение помещено в изолированный бокс, — вмешался Спок.       — А если этот бокс не выдержит очередной встряски корабля, мне что, опять лечить почти весь экипаж от вспышки аллергии? — сказал МакКой, красноречиво глядя на Джима.       — Боунс, мы утилизируем растение, как только Сулу завершит с ним свои эксперименты, — нашёл компромисс Джим, за что МакКой вместо ответа бросил на него взгляд, и Кирк сразу понял: сохранить растение в оранжерее точно не получится.       Следующий раз, запомнившийся Джиму, когда МакКой обвинил его в том, что на «Энтерпрайз» внезапно напало несколько кораблей клингонов как раз в его выходной. Тогда Боунс, злой и взъерошенный, носился по всему лазарету, леча многочисленных раненых, — атаку они отбили, но и кораблю тогда досталось знатно. Поэтому в медотсек, помимо раненых непосредственно в бою с клингонами, постоянно доставляли тех, кто получил травмы уже в инженерном.       — Вот какого чёрта мне всё это надо? — ворчал МакКой, проверяя состояние очередного поступившего и уже готовя для него первые инъекции. — Да не вертись ты, в инженерный я всё равно тебя сегодня больше не отпущу. Парень, у тебя ожоги третьей степени более десяти процентов тела, куда ты собрался?       МакКой продолжал привычно ворчать и выполнять свою работу, пока его не окликнула Кристина, заявив, что в медотсек пришёл капитан. Причём добровольно.       — Джим, у меня сейчас полно работы, что надо? — зло спросил Боунс.       — Я, кажется, неудачно упал, — разведя руками сказал Джим. — Голова болит и перед глазами всё плывёт.       — Тогда с какого хрена ты не ушёл с поста раньше? — МакКой становился всё злее и злее, противный писк трикодера уже разносился над ухом капитана. — Поздравляю, ты допрыгался до сотрясения мозга. Так что будь паинькой, Джим, ложись на эту биокровать и не мешай мне работать. Раз уж столкновения с клингонами ты избежать не смог, то хотя бы лечению не мешай.       Джим чуть улыбнулся, повалился на кровать и подумал, что даже сейчас Боунс обвиняет его, словно именно он, Кирк, виноват в том, что клингоны оказались в том же секторе космоса, что и «Энтерпрайз». ***       Леонард МакКой любил выпить, и Джим это знал, а ещё он знал, что с ним можно обсудить любые проблемы. Поэтому когда после очередной короткой увольнительной Джим пришёл к Боунсу в каюту, тот не удивился, а лишь молча достал два стакана и бутылку виски, купленную во время увольнительной за какие-то безумные деньги. Хотя, судя по дате изготовления и самой бутылке, напиток того стоил.       — Итак, что на этот раз, Джим? — Боунс сразу перешёл к делу, как и всегда, едва разлил виски по стаканам. Это тоже была их негласная договорённость: где бы они ни были и что ни пили, наливал всегда МакКой.       — Уже почти половина пятилетней миссии прошла, вот зачем нам это всё? — устало спросил Джим. — Меня уже даже десанты не особо радуют, всё как-то слишком однообразно…       — Джим, у тебя хандра, — сразу же поставил диагноз МакКой. — Как и у половины экипажа этого чертового корабля… Блядь, ну и дрянь! — скривился Боунс, попробовав напиток. — Клингонская водка и то лучше! Вот почему как только я с тобой собираюсь выпить, так сразу что-то случается?..       — Только не говори, что это я виноват в том, что тебе вместо нормального виски продали не пойми что, — сказал Джим и поднял руки вверх, всем своим видом показывая, что в этот раз он точно ни при чём.       — А кто меня уговорил вообще спускаться на эту Богом забытую Звёздную Базу, а, Джим? Я, между прочим, своё жалование за два месяца на эту бутылку спустил. Если бы не твоё упрямство и желание затащить меня в самый поганый кабак, мои деньги были бы целы, а мы пили вместо этой кислятины нормальный реплицированный бурбон. — Джим устало опустил голову на сложенные руки — нормально выпить и поговорить сегодня вряд ли получится.       Прошла неделя после неудачной пьянки с Боунсом, в тот день они так и не притронулись больше к алкоголю. Правда, бутылку решили сохранить как символ того, что даже чутьё МакКоя на алкоголь его подводит. Настроение Джима заметно улучшилось, по данным многочисленных сканеров и прошлых исследований они приближались к планете, где не было разумной жизни, но зато она идеально подходила для основания колонии. И уже сегодня десант должен высадиться на поверхность, чтобы изучить планету получше и составить подробный отчёт для Звёздного Флота. В общем, всё как любил Джим: новый неизведанный мир, и Кирк будет первым, кто ступит на его поверхность. А этот раз обещал запомниться ещё и тем, что даже Боунс не возражал против включения его в группу десанта, очевидно, даже ему надоело отсиживаться на корабле, где почти ничего не происходило.       Всё шло отлично, никаких атмосферных возмущений и ионных штормов не было и не предвиделось, поэтому транспортёр работал идеально и спуск на планету прошёл по плану. Разделившись на две группы, они принялись обследовать местность и брать первые образцы. Голубоватая земля под ногами и почти синее небо, казалось, не таили в себе никаких опасностей, и даже лёгкие скафандры, на которых настоял Боунс, казались Джиму лишним грузом. На этой планете они пока не встретили даже вездесущих насекомых, которые могли бы быть потенциальными источниками болезни. Да и их сканеры не засекли ничего такого, что могло бы представлять угрозу.       — Боунс, вот зачем нам эти скафандры? — поинтересовался у хмурого МакКоя Джим. — По-моему, эта планетка самая мирная из всех, что мы когда-либо посещали.       — Или только кажется такой. Джим, сколько раз было так, что планета, на которой, как ты считал, нет никакой опасности, в итоге приводила к тому, что тебя еле живого доставляли в лазарет? — спросил МакКой, обернувшись к Джиму и подняв бровь.       — Всего-то пару раз такое случалось, — возмутился Джим и продолжил работать, собирая многочисленные данные, так нужные Звёздному Флоту.       — Слушай, Боунс, кажется, нам пора искать укрытие на ночь, — сказал Джим, когда заметил, что местное светило вот-вот должно уйти за горизонт.       — Давно пора, кто знает, что тут по ночам бродит, — отозвался МакКой, проводя свои последние измерения. — Хотя знаешь, скафандры и вправду можно снять, планетка оказалось на редкость безопасной, даже микроорганизмов почти нет.       — Отлично, — Джим уже начал выбираться из своего скафандра. — Заночуем вон там, — он указал на небольшую скалу, — по имеющимся данным там должна быть вполне уютная пещера.       — Уютная — моя каюта, — проворчал Боунс, беря курс туда, куда указал Джим. — Хорошо, что мы тут всего на одну ночь, уже завтра нас поднимут обратно на борт.       Идти было прилично, — почти три километра, — а темнело гораздо быстрее, чем хотелось бы. Последнюю треть пути они уже преодолевали в почти полной темноте, только свет от портативных фонариков освещал им путь вперёд. Тихие шорохи не привлекли внимание Джима, зато Леонард рядом с ним заметно напрягся.       — Что за чёрт?.. — проговорил он сквозь зубы. — Только какой-то дикой твари нам сейчас не хватало.       — Боунс, не заводись, осталось всего-то… — договорить Джим не успел. Огромная туша повалила МакКоя на землю, и времени на раздумья не было: ещё немного и зверь попросту убьёт Леонарда, а потом и самого Кирка. Первый выстрел из фазера прошёл сильно выше зверя, второй едва задел, зато третий пришёлся точно в цель и тяжёлая туша всем своим весом упала на МакКоя.       — Боунс, ты как?! — Ответа не последовало, и Джима охватила тревога. Их дела могли быть хуже, чем он думал.       — Скотти, поднимай двоих, — как можно спокойнее сказал Джим, быстро достав коммуникатор, надеясь, что время ещё есть и раны Боунса не смертельны.       — Не могу, капитан, вижу только одного, сигнал второго не проходит.       — Чёрт, жди! Как только свяжусь, снова поднимай, — Кирк подумал и добавил. — Скажи медикам готовиться к приёму раненого.       Захлопнув крышку коммуникатора с такой силой, которая едва не сломала его, Джим принялся оттаскивать зверя, стараясь сделать это как можно осторожнее, боясь ещё сильнее навредить Боунсу. Заняло это всё не больше пяти минут, но для Кирка прошла целая вечность. Время тянулось медленно, особенно из-за осознания того, что возможно все его труды напрасны, и Боунсу уже ничего не поможет. Едва закончив, Джим тут же наклонился, стараясь нащупать пульс или уловить дыхание, но ничего из этого сделать толком не успел. Как только он дотронулся до Боунса, пальцы Кирка тут же стали мокрыми и липкими из-за крови, вытекающей со слабой пульсацией из открытой рваной раны на груди. Ещё не до конца осознавая увиденное, Кирк зажал рану на груди МакКоя, надеясь, что всё делает правильно и своими действиями не навредит сильнее. Достать коммуникатор не представлялось возможным, для этого придётся разжать руки, и тогда кровотечение станет сильнее, а этого он допустить не мог — Боунс и так был на грани жизни и смерти. Оставалось надеяться, что Скотти сам всё поймёт и поднимет их обоих на «Энтерпрайз».       Несколько бесконечно долгих мгновений, или секунд, или даже минут ничего не происходило. Кирку казалось, что он попал в свой личный ад, где на его руках умирает лучший друг, а он с этим ничего сделать не может. И даже аптечка, находившаяся всего в паре метров от него, помочь не могла — это МакКой при помощи неё мог сотворить чудо, но не Джим.       Кирк не сразу заметил, что его окружает уже не темнота планеты, а яркий искусственный свет транспортёрной, так как всего его внимание было сосредоточенно на своих руках и ране Боунса. И только когда спокойный голос М’Бенги попросил его разжать руки, Джим посмотрел на доктора шальными глазами, но выполнил его вежливую просьбу. Вокруг уже собралось несколько медиков, Кирк наконец-то смог немного расслабиться и даже отойти, не мешая профессионалам выполнять свою работу.       Не прерывая работы, М’Бенга приказал Скотти переместить их всех в медицинский отсек, и едва они исчезли, Кирк помчался в лазарет. Он должен был знать, что происходит с Боунсом.       — Капитан, Доктора МакКоя уже увезли в операционную, — сказала одна из медсестёр, Джим даже не понял, какая. — Его жизни ничего не угрожает.       — Правда?! — Джим наконец-то обратил внимание на медсестру, кажется, она одна из новеньких, её имени он ещё не знал.       — Да… — девушка замялась, не зная, что ей делать дальше: то ли уйти, то ли предложить капитану помощь. Хотя тот, вроде бы, выглядел здоровым, не считая немного дикого взгляда и чужой крови, в которой он был перепачкан.       — Я тогда подожду тут, — Джим опустился на ближайшую биокровать, адреналина становилось меньше и на место дикого возбуждения пришла усталость. — Можете работать дальше, не обращайте на меня внимание.       Боунса вывезли из операционной не скоро, Джим за это время успел даже несколько раз задремать, но просыпался каждый раз от малейшего шороха. Выглядел МакКой неважно: бледный до синевы, с множеством трубок, по которым подавались лекарства и отводились ненужные организму вещества, да и к тому же на аппарате искусственной вентиляции лёгких. Если бы не многочисленные приборы, показывающие, что он жив, Джим бы в это не поверил.       — Капитан, с Леонардом всё будет в порядке, уже утром мы отключим его от аппарата искусственной вентиляции лёгких. Сейчас это необходимая мера, чтобы новые ткани прижились лучше, — отчитался порядком уставший М’Бенга, прежде чем уйти к себе в каюту.       Джим лишь кивнул в ответ и переместился на стул около койки Боунса. Задумавшись над тем, что если бы он был чуточку осторожнее или среагировал оперативнее, всего этого можно было бы избежать. Да и вообще Боунс прав, во всём виноват Джим, не следовало тащить с собой врача на неизведанную планету, когда для этого есть отдел безопасности.       — Джим, чёрт возьми, я доктор, а не подушка, — тихий и хриплый голос Боунса разбудил капитана, очевидно, тот уснул прямо на стуле, уронив голову на одеяло МакКоя.       — Боунс, ты как? — начал Джим, но остановился. Ему требовалось сказать сейчас другое, что в иных условиях он бы ни за что не произнёс. — Знаешь, ты прав, когда говоришь, что я во всём виноват, не стоило тебя тащить на эту планету.       — Джим, ты там что, головой ударился? — проворчал едва слышно МакКой. — Ты точно не виноват в нападении той бешенной коровы, да и среагировать ты бы не успел, всё было слишком быстро. Так что заканчивай страдать ерундой и вали уже спать, ты выглядишь, наверно, даже хуже, чем я, меня хотя бы от крови отмыли.       Джим даже не стал возражать, как делал обычно. Он действительно устал, да и Боунсу сейчас нужен покой, но, уже собираясь уйти, всё-таки произнёс:       — Знаешь, Боунс, ты говоришь, что я всегда виноват в какой-то ерунде, вроде палёного виски или возраста Чехова, но когда доходит до действительно чего-то важного, ты никогда не возглаешь всю вину на меня. Почему?       — Нет, знаешь, я передумал: ты виноват во всём, Джеймс Тиберий Кирк. А теперь иди отдыхай, это мой приказ, как твоего лечащего врача, — закатил глаза Боунс.