Маккри был уверен, что этой ночью ему снился приятный сон. В нем была знакомая река и приятель из детства, который смеялся, пытаясь залезть на камни рядом с берегом. Он бросал в поток воды ветки и наблюдал, как они с плеском уходят на дно.
– Эй, – голос едва ли был ему знаком. Как, впрочем, и лицо, которое Маккри никак не мог разглядеть. – Интересно, а как там внизу?
«Интересно, что это за чувства?»
От этого он проснулся (так, по крайней мере, ему показалось) в чужой комнате. На стенах были темные обои в цветочек, местами оторванные куски ниспадали на пол. Из мебели был только кофейный столик, на котором стоял старомодный телевизор. Дерево было исчерчено ножом, причем явно преднамеренно.
«Mijo [милый], перестань рисовать на мебели»
Это был голос его матери. Маккри обернулся и обнаружил дверной проем, а прямо над ним висел вентилятор с разбитой лампочкой. За стеклянной дверью все было в песке.
– Эм, Клем? – проговорил он. – Ты тут? Или у меня очередной кошмар?
– Я здесь, – птица вылетела из кухни.
Постойте, откуда ему было знать, что это кухня? Он растерянно забегал глазами – это место казалось слишком знакомым.
– Это не кошмар, – она села на телевизор. – Наоборот, я только что вытащила тебя оттуда.
Неужели? Но ведь тот сон явно не был плохим. Хотя он и не мог сейчас его вспомнить.
– И где мы сейчас?
– Я ведь уже упоминала о руинах?
– Э? Но это же… – он поддел ковер мыском, – то есть, когда ты сказала о руинах, я представлял себе какой-нибудь каменный постамент или еще что-то в этом духе.
– Тогда бы это были просто незнакомые тебе камни, – она повела крылом, – в отличии от этого.
Знакомые ему? Возможно, но Маккри никак не мог понять откуда. Он начал осматривать комнаты, каждая была довольно в плачевном состоянии. На кухонной стойке лежала почти что вековая пыль, но стоящая в углу кофе-машина все еще была на вид в рабочем состоянии. Свет на часах мерцал, как часто бывает, если забыть выставить время после смены батареек.
В спальнях было пусто. В первой был туалетный столик с разбитым зеркалом. Маккри подошел ближе к осколкам, но почему-то не увидел в них свое отражение. Он прищурился. В зеркале все отражалось совершенно иначе и не имело ничего общего с окружающей серостью. В другой комнате на стене красовались наклейки, которые кто-то тщетно пытался отодрать. Маккри провел пальцами по одной из них, пытаясь совместить разорванные концы вместе.
Все вокруг было настолько поглощающим и странным, что он даже не заметил, как подошел к гаражу. Дверь была закрыта, но через зазор внизу можно было заметить песок, покрывавший бетонный пол. Мужчина включил свет и сделал шаг вперед. Внутри стоял старый пикап марки Шевроле – при колесах, с поднятым капотом. Двигателя внутри не было, но из аккумулятора торчали провода, будто кто-то пытался его зарядить. В целом, машина выглядела плохо: местами помята, кое-где проржавела, словно к ней не подходили лет тридцать.
Но одного взгляда на брелок, свисавший с зеркала заднего вида, хватило, чтобы оживить воспоминания.
«Mija…» [Милая…]
«Mijo, Mamá» [Милый, мама.]
«Ah! Lo siento, Mijo. [Ах. Прости, милый] Только осторожно. Ты можешь порвать струны»
«Aw, Mamá...» [Ну, мама]
Она стояла перед его глазами, как живая: обсуждала что-то с клиентом, вытирая руки полотенцем. Машины в то время были уже редкостью, ровно как и люди, которые умели их чинить. Конечно, спрос был небольшой, но труд был высокооплачиваемым.
– Это ведь мой дом, – проговорил он. Часть его была раздосадована тем, что он не узнал его сразу. Маккри было десять, когда его мать умерла, а его самого выселили отсюда. За годы проведенные в Дэдлок и Блэквотч детские воспоминания были окончательно вытравлены из его головы.
– Тебе не кажется, что это довольно бестактно показывать мне такие вещи? – Он зашел обратно внутрь, проглатывая подступающий к горлу ком.
– Я не имею к этому отношения. Это место всего лишь визуальное отражение твоего собственного сознания, – Клементайн продолжала сидеть там же, где и раньше, – Пространство для хранения воспоминаний.
– Если это так, то тогда здесь чертовски пусто, – он не сдержал горький смешок.
Клементайн спрыгнула на стол и нажала на кнопку телевизора. Экран несколько раз вспыхнул, прежде чем появилась картинка.
– МакКри, – юный Гендзи сидел на перилах под потолком гаража. Эта поза добавляла ему схожесть с птицей, – Ты думаешь, это разумно?
– Конечно, нет, иначе бы стали мы таким заниматься, – он передал Гендзи воздушный шарик, наполненный водой. – Не зевай, Райнхардт скоро придет.
– И почему я позволяю тебе втягивать меня в неприятности?
– Потому что любишь меня.
Гендзи фыркнул и покачал головой, прежде чем неожиданно со всей силы бросил шарик вниз. Звук столкновения воды с телом жертвы был слишком громким. Еще какое-то время в помещении царила тишина, прежде чем Маккри решился выглянуть с выступа.
Райнхардт был без сознания.
– Господи! – Маккри отшатнулся, – Боже, что за черт?
– Я сделал все в точности, как ты и сказал, – выпалил Гендзи.
– Да, но не так же сильно. Черт! Нам надо спрятаться. Ангела нас убьет.
– Эй! – откуда-то снизу донесся до них голос Торбьорна, – Это что еще за дела, ребятки? Вы никуда отсюда не уйдете.
Маккри улыбнулся, глядя на погасший монитор. Он уже успел забыть об этом происшествии. В повседневной жизни киборг часто забывал, что сильнее обычного человека. С Райнхардтом, к счастью, все было в порядке, он даже смеялся, когда рассказывал о случившемся остальным на базе.
Впрочем, Ангеле и Гейбу тогда это забавным не показалось.
– Черт. Потом обязательно спрошу, помнит ли он, – Маккри положил руку на экран, – Готов поспорить, что деткам бы понравилась эта история. Так как работает эта штука?
– Она просто воспроизводит воспоминания – твои, мои – поэтому я разбираюсь в твоем подсознании куда лучше, чем ты сам.
Он моргнул.
– Твои?
Птица взъерошила перья.
– Именно, я могу поделиться своими воспоминаниями.
Маккри сел на пол, положив руки на колени. Он многозначительно посмотрел сначала на Клементайн, потом на телевизор.
Она отрицательно помотала головой.
– Да ладно тебе, Клем, ну хоть что-нибудь. Уверен, что у тебя там просто куча всего про Гейба.
– Ты действительно этого хочешь?
– Ну да, ты о нем так говоришь, что мне даже интересно, каким он был в собственной голове.
Она на мгновение свернула хвост в клубок.
– Хорошо, – птица стукнула клювом по экрану.
***
Пейзаж разительно отличался от пустыни Маккри. Клементайн сидела на своем дереве, ветки которого были усеяны золотистой листвой. Под ногами была зеленая трава, а всего в нескольких шагах, куда ни глянь, всюду была вода. Не было и намека на волны, просто тихая озерная гладь, по которой, казалось, можно спокойно пройти. В ней отражалась небесная синева. Где-то вдалеке виднелись высотки, вонзающиеся в небо, а горизонт затянула фиолетовая дымка. В окнах большинства зданий горел свет, который звездами рассыпался по воде.
Маккри от изумления открыл рот.
– Мэригольд, нам надо поговорить, – голос Гейба был не таким грубым, как запомнил его Маккри, – Или, что лучше,
тебе надо прекратить говорить.
Он стоял под деревом, скрестив руки на груди. Его лицо выглядело так молодо, будто это вообще был совершенно другой человек.
– Возможно, мне бы вообще не пришлось ничего говорить, если бы ты сам был на это способен, мастер Рэйес, – издевательски протянула Клементайн, спрыгивая на нижнюю ветку, – Просто расскажи ему уже.
– Нет и еще раз нет. Это приведет к трем нежелательным последствиям, о которых я даже думать не хочу. Тем более, при нашей-то работе.
– При вашей-то работе, вы вдвоем можете уже завтра сыграть в ящик.
– Да, конечно, – Гейб уставился на нее, – но ты же можешь меня оживить.
– Но не его.
Глаза Гейба расширились, а с лица слетела маска неудовольствия.
– Послушай меня, мастер Рэйес, я не вижу ничего хорошего в том, чтобы хранить такое в тайне. Разве он не заслуживает знать о твоих чувствах?
– Аргх, вот только не надо этого, – он прикрыл лицо ладонью.
Клементайн опустилась на его плечо.
– Разве он не заслуживает знать, какие чудесные стихотворения ты посвящаешь его глазам?
– Заткнись! – выкрикнул он, стряхивая птицу с насиженного места.
Клементайн рассмеялась, поднимаясь вверх. Она сделала несколько кругов над его головой, направляясь к озеру.
Экран на секунду погас, прежде чем снова показать картинку. Птица снова сидела на дереве, но на этот раз все казалось ярче. Горизонт просветлел, озаряясь золотым светом, от чего от высоток падали вниз причудливые тени. Габриэль лежал под деревом, закинув руки за голову, и блаженно улыбался.
– У тебя хорошее настроение.
– С чего это ты взяла? – Гейб приоткрыл глаза, усмехаясь.
– Хм. Твоя улыбка, свет вокруг, – она спрыгнула с ветки, – но, думаю, больше всегда мне нравится, что ты не можешь перестать хихикать.
– Заткнись, – он не переставал улыбаться.
– Давай, расскажи мне об этом.
– Ты же уже все знаешь.
– Разумеется. Но мне бы хотелось услышать это от тебя.
Он провел руками по лицу.
– Знаешь. Знаешь, он так разволновался, что просто… Черт, – он закрыл ладонью улыбку, – Черт побери, не могу рассказать, видишь же!
Клементайн рассмеялась:
– Еще бы, но как же забавно наблюдать, как ты смущаешься.
– Интересно, у Джека в голове творится такая же фигня?
– Несомненно. Его волк вероятно сейчас так рад, что выиграл спор.
Гейб отнял руки от лица и посмотрел на нее:
– Спор?
– Упс, я так сказала?
– Мэригольд? – угрожающе проговорил он, поднимаясь с земли.
Она снова засмеялась, налету ероша его волосы. Она парила прямо над водой, практически сливаясь с оранжевым цветом неба.
Вдруг на озерной глади внезапно отразилась темная тень.
***
Экран погас.
Маккри моргнул, только сейчас обращая внимания на тянущее чувство тревоги внизу живота.
– Эм, Клем?
– Мм?
– Что это было?
– Что было что? – она повернула голову в его сторону.
Маккри не был уверен, было ли это предчувствие или все дело в тоне ее голоса, но Клементайн однозначно разыгрывала дурочку. Чем больше он узнавал о птице, тем больше замечал, что в его сознании существует некий барьер.
Он сначала особо не обращал внимание на тот факт, что спириты и их владельцы могут делиться мыслями и эмоциями. Возможно, из-за того, что до этого Маккри не общался с ней, он принял это просто как данность.
Но сейчас… Сейчас Джесси уже достаточно хорошо в этом разбирался. И она однозначно что-то скрывала.
И совсем не собиралась так просто раскрывать все карты.
– Хочешь посмотреть еще что-нибудь? – спросила она.
– Не-а, думаю на сегодня все. Устроим ночь кинолент как-нибудь в другой раз, – Джесси усмехнулся, поднимаясь с пола. Если связь работает в обе стороны, она, должно быть, уже поняла, что он о чем-то подозревает.
Что ж, пора ему тоже обзавестись парочкой барьеров.
