Плюшки с Тёмной стороны

Кудесника Вайдема, как тут прозвали простого педиатра, так и не получившего на руки диплом, растолкали ни свет ни заря. Вадим подорвался с места, едва увидел взволнованную небритую харю Аэна. - Что случилось? – допытывался врач, но его только поторапливали и обещали объяснения на месте. Капитан подсадил Вадима на коне-быка, и подхлестнул свою скотинку. Их уже ждал хмурый Иннис, держащий в руках сверток с операционными инструментами и орудиями пыток. Значит, дело худо. Когда Вадик увидел, что на коне-быках, в миру просто кугушах, ездят без седла, то просто ужаснулся и зарекся на них садиться. Однако привередничать было некогда, да и неудобств врач никаких не ощутил, хоть и настроился отбить себе весь зад. У странной животинки просто-напросто не было позвоночника! Но было некогда отвлекаться на особенности анатомии местной фауны, они уже прибыли. Вадик бы назвал это мамаевым побоищем, но на такое не был способен даже Мамай. Земля окрасилась багровым, то тут, то там он видел ошметки плоти и оторванные конечности. Казалось, даже воздух побагровел. А может, и не казалось. Пахло кровью и тухлятиной. Кое-где уже лакомились мертвечиной жуткого вида трехглазые чёрные твари, с лапами, похожими на человеческие руки, которыми они безжалостно разрывали плоть. Эта земля теперь была мертвой на ближайшие пару тысячелетий. Парня замутило. Не помогала даже его профессиональная выдержка. Однажды Вадим всерьез подумывал сменить специальность и пойти на патологоанатома, устав от родственников. Он даже взял себе углубленный курс, но понял, что это совсем не его. Тем не менее, открывшаяся его взору картина не лезла ни в какие ворота. Вадим сглотнул горькую слюну и слез с кугуша. Его тошнило, но нужно было взять себя в руки. Раз его сюда привезли, значит, кого-то можно спасти. - Вот тебе и белая магия, раздери сккунны Владыку! – буркнул себе под нос капитан и первым пошел вперед. Вадику стало страшно, хотя он был уверен, что его ничем не напугать. - Что произошло? – тихо спросил он у Инниса. - Ночью устроили засаду. Мы все почувствовали уже под утро, что произошло что-то страшное, но не успели помочь. Решили разбудить тебя и поехать вместе. Все оказалось куда хуже, чем мы думали, - тихо пояснил он. Вадик пока что не видел ни единой жизни, которую можно спасти. Более того, он не видел даже ни одного более-менее целого тела. - Аэн, я не всесилен и по кусочкам собрать их не смогу, - прошептал Вадим. Могильную тишину этого места было страшно нарушать. - Тихо! – вдруг рявкнул капитан, который сам на себя не был похож. Все прислушались. Сначала Вадик подумал, что ему показалось, но тут же среагировал на движение Инниса. Вадиму пришлось до крови закусить губу, чтобы привести себя в чувство. Именно поэтому он и не хотел иди учиться на военного врача! Его взору предстало раскуроченное тело, с разорванным брюхом, из которого вывалились потроха. Но человек был жив. И более того, он страшно мучился, потому что его тело пыталось запустить регенерацию. Врачу представился шанс увидеть это явление воочию: края разорванной брюшины сходились и тут же расходились, начиная кровоточить. И видят Боги, лучше бы он этого не видел! Вадик не сдержался и выблевал на землю желчь. После этого ему совсем немного стало легче, он постарался отключить эмоции и принялся за дело, хотя его посещали низменные мыслишки, что несчастного лучше добить, а не издеваться, но он тут же их отметал. Такого в практике Вадима еще никогда не было, и он искренне надеялся, что больше никогда и не будет. Одно дело терзать труп под присмотром преподавателя в морге, другое дело пытаться впихнуть кишки в тело живого человека. Присутствие Инниса немного его подбадривало. Парнишка был зелен, но серьезен. Он четко выполнял все указания Вадима, хотя тот и сам смутно представлял, что нужно делать. Он в конце концов еще студент! Даже не интерн! «Боже, да за что мне это!» - взмолился Вадим, когда спящий раскуроченный человек застонал. Вадима снова замутило, кружилась голова от запаха крови. Немудрено, что у Игнатьича руки на старости лет тряслись. Вадика начинало потряхивать уже сейчас. Вадим не знал, сколько лет он возился с истерзанным телом, регенерирующим прямо на глазах. Кажется, это естественная реакция тела тёмного на боль. И чем она сильнее, тем яростнее борется организм. Врач не сомневался, что боль была дьявольской. Перед тем, как начать операцию, Вадик приказал Иннису не выпускать кровь из организма пациента. Маг такого приказания не понял, но объяснений не дождался. Делом это оказалось энергозатратным, всё же Иннис был не самым сильным магом, и уж тем более не владел стихийной магией, так что сдерживание даже такого небольшого количества жидкости было для него даже не то, что подвигом, Иннис едва не надрывался. Но не жаловался. Вадиму сейчас тоже было нелегко. Врач открывал для себя самое невероятное лекарство всех времен и народов. Если бы не кора дерева жоха, вряд ли бы у них троих что-то вышло. У Инниса, у Вадика и этого безымянного несчастного, которому разорвало неизвестным оружием массового поражения половину тушки. Аэн же был безмолвной поддержкой, который отдавал свои силы, когда они заканчивались у парней. Вадим даже сперва не поверил, что закончил. Он почти ничего не зашивал, брюхо само послушно сходилось под его пальцами. Человек все еще был смертельно бледен, но дышал спокойно. - Есть еще выжившие? – мертвым голосом поинтересовался Вадим, обводя глазами долину смерти. - Есть, - хрипло ответил Иннис. – Он просто в отключке, хотя руку оторвало. - Ты и такое чувствуешь? – Вадик нашел в себе силы удивиться. - Я даже чувствую, где его оторванная рука. Мы можем попытаться пришить ее на место. Больше у Вадима сил удивляться не было, он тупо кивнул и побрел за Иннисом. Под ногами хлюпало. Он то и дело спотыкался о чьи-то конечности. Душу его сковала апатия. Даже рассказы Езуна не вызвали в нем столько ужаса. Стоило Вадику об этом подумать, как он узрел хмурую рожу палача в сопровождении еще десятка таких же хмурых солдат. Отвлекаться на приветствия было некогда. Вадиму предстояло пришить человеку руку. Вот уж чего он точно никогда не делал. Но раз Иннис говорит, значит, знает, о чем. Выжившим оказался тощий мальчонка пубертатного возраста. Руки у него и правда не было. Некогда рыжеватые, но теперь окрашенные багровым, волосы свалялись. Не будь так уверен Иннис, Вадик бы и не поверил, что несчастный жив. Пульса у него он не нащупал. Иннис тем временем принес изуродованную руку, и они снова принялись за дело. Вадим даже не сразу сообразил, что на обоих его плечах лежат тяжелые мужские лапищи. Не до этого было. Руку он пришил, а остальным занимался Иннис. Вадик не знал, что там маг наколдовал, но вид у парнишки был пришибленно-одухотворенным. На его плечах тоже лежали руки. Руки Аэна и того мужика, что еще долго будет сниться Вадиму в кошмарах. Быстро оклемался! Ему бы так. Над собой Вадик обнаружил Езуна и одного из спасенных им солдат. Удивляться всё еще не было сил. Хотелось лечь на эту пропитанную кровью землю и заснуть на месяц-другой. - Держи себя в руках, врачеватель, - Езун был хмур и строг. – Мы, танцующие со смертью, не должны поддаваться на ее уговоры и показывать слабину. Вставай. Впереди будет долгий и трудный день. Вадим встал на ватных ногах. Ему казалось, что прошла уже долгая и трудная вечность, но его сердце все еще сжимала чья-то когтистая ледяная лапка. Как они добрались до лагеря, Вадим не помнил. Не помнил даже, как его отпаивали по такому случаю отваром из смолы дерева жоха. Воздух будто бы стал желеподобным, а время тащилось со скоростью хромой черепахи. Вадим не знал, делал ли он что-то, отвечал ли кому-то. Перед его глазами стояла кровавая долина размером с три футбольных поля. И не было зрелища страшней в его жизни. Всё же, несмотря на то желе, в котором он утопал все глубже, Вадик ощутил смутную тревогу, какую-то свою причастность, и это понимание болью отдавалось в сердце, что все еще было скованно вечными льдами Арктики. Наверное, если бы понимание хоть как-то коснулось воспаленного разума Вадика, он бы совершенно точно свихнулся. Он уже почти свихнулся, умер на том самом поле и похоронил милого мальчика Вадика, что отважно сражался за свою мечту однажды стать врачом и спасать детишек, ловить их улыбки и утешать после особенно больных уколов. В суматохе дней он действительно стал забывать, почему захотел стать врачом. В полубреду Вадим провалялся больше суток, как ему сообщили, а очнулся бодреньким свежим огурцом, хотя и немного надтреснутым. Когтистая лапа соизволила ослабить хватку, но уходить никуда не торопилась, всегда оставаясь наготове. - Слабенькие же у тебя нервишки, - хмыкнул полковник Чемпораске, недавний пациент Вадика, которого врач обнаружил ошивающимся в непосредственной близости от своего жилища, и с которым тут же познакомился. Судя по всему, чувствовал себя тот более, чем хорошо, раз нашел силы неудачно пошутить. - Зато вы, как я посмотрю, уже вполне здоровы. Рад видеть вас в вертикальном положении, полковник! Будьте любезны, не становитесь больше моим пациентом! Сил больше нет на ваши кишки смотреть! Полковник расхохотался и хлопнул лекаря по плечу. - Шутки шутками, дружище, но я теперь твой должник. - Что-то много у меня развелось должников, полковник! Боюсь, некогда мне с вас дань собирать. Кроме того, это – моя работа. Можете платить мне за нее наличностью, будет, на что себя прокормить, - Вадим рассудил, раз уж он имел честь любоваться на на весь богатый внутренний мир полковника, теперь имеет какое-никакое право говорить с ним на равных. Пока Вадик с полковником Чемпораске зубоскалили и мерились остроумием, Иннис с капитаном принимали заказы из соседствующих лагерей. С легкой подачи старых сплетников, весть о чудесном лекаре разлетелась по всей границе, так что у Вадика намечались внеплановые гастроли. Это было бы очень кстати. Вадим хотел по уши загрузить себя работай, да он уже подумывал о том, что надо пропагандировать медицину и продвигать хирургические инструменты в массы. - Вайдем! – позвал лекаря палач. Никто так и не научился правильно выговаривать его имя. – Я хотел бы попросить тебя оказать мне огромную услугу. Хочу обучиться твоему врачевательному искусству. Кой-чего в человеческом теле я понимаю, - Езун красноречиво заглянул Вадиму в глаза, заставив того содрогнуться. - Прежде, чем ты ответишь, уважаемый лекарь, я хочу сказать, - продолжил он. - Ты наверняка считаешь, что мы с тобой по разные стороны Смерти, однако это не совсем так. Я много думал об этом, кудесник. Твое ремесло сейчас важней моего, а перчатки палачей давно на руках белых магов. Смерти не нужна моя помощь, а вот живым я бы пригодился. Признаюсь тебе, ушел я из палачей не только потому, что моя сила понадобилась здесь. Я потерял свой путь, но встретив тебя, понял, что снова могу его обрести. Не откажи мне в моей просьбе, кудесник, и я буду вечным твоим должником. Вадим был потрясен. Дело было даже не в его речи, а в том потаенном смысле, что он вкладывал в свои слова, и что была сокрыта на дне его чёрных озёр зрачков. И Вадиму ужасно хотелось прикоснуться к этой тайне. Он бы ни за что не отказал человеку в его искреннем стремлении учиться, но теперь еще и преследовал и свою корыстную цель. Бывший палач говорил о чем-то сокрытом и не понятном простому обывателю, но к чему имеют отношение они оба. Мужчины обменялись взглядами. Они хорошо поняли друг друга без слов. Условившись о занятиях, Езун ушел, оставив в израненном сердце Вадика чувство, что он обрел верного друга. - Кудесник Вайдем! – услышал он восторженный голосок своего юного подавана. – Я так рад, что вы пришли в себя! Вадик усмехнулся. Парнишка лежал перед ним голый и с разведенными ногами, а все выкает! - У меня для вас отличная новость! Пойдемте скорее в лазарет, я покажу вам нечто удивительное, что обнаружил, когда мы с вами лечили полковника Чемпораске, - тараторил не в меру разговорчивый Иннис, а Вадику даже стало обидно, что зубодробительное «Чемпораске» все выговаривают с легкостью, а его коротенькое имя из двух слогов умудряются исковеркать. Вадик застыл на пороге своего родного лазарета как вкопанный. На него так же тупо в упор смотрел кугуш, поджимающий под себя не то копыто, не то лапу. - Честно говоря, я едва не рехнулся, выполняя ваше поручение, но оно того стоило! – Инниса разрывало от желания показать, что же такое революционное он открыл. – Подходите же! Вадим сделал робкий шажок. На самом деле, пока он сюда шел, то надеялся не менее, чем на ужин при свечах. Ужин стоял нерезаный и ждал своей участи. Приглядевшись, Вадик понял, что культяпки у неведомой зверушки похожи на верблюжьи. Понадеявшись, что это чудо природы не имеет привычки плеваться, Вадик присел на корточки рядом с больной лапой под пристальным взглядом налитого кровью глаза. Иннис присел рядом, состроил сосредоточенную мордашку и вытянул руки вперед, начав крутить нечто невидимое. Кугуш опустил вполне здоровую ногу. - Ты что, научился целительной магии? – не поверил своим глазам Вадим. - Нет, конечно, - парень потер переносицу, будто очки поправлял. – Видите ли, - продолжил он менторским занудным тоном, - белые маги никогда не задумываются над тем, что и как они лечат. Они просто делают это – и все. Здесь же – совершенно другой принцип, больше похожий на то, что вы делаете руками. Нужна сноровка и опыт. Я понял это, когда пытался удержать кровь в теле полковника. Мне пришлось подчинить себе изначальную материю. А ведь это и было истоками чёрной магии! Люди подчиняли себе тела других людей, тела животных, почву, воду, огонь и воздух. А так же саму материю времени и мира, но это уже высшая магия, мне до такой и не дотянуться. Это, впрочем, и не нужно. Моего уровня вполне хватает, чтобы подчинять своей воле малую часть. Смотрите, я лишь восстановил правильный ток крови и энергии в ноге кугуша, а так же сдвинул на место смещенный хрящ. Чисто теоретически это не является целительством, но на практике очень даже возможно. Этому нужно учиться. Малейшее неверное движение – и можно сломать бедняге ногу. На таком грубом применении черной магии в основном и строится боевая и бытовая магия. Но вот никому и в голову не приходило использовать это с пользой. Иннис на секунду умолк и снова разразился тирадой. Кажется, он не сказал столько слов за все их с Вадимом знакомство. - Белая магия работает совершенно не так. Она изначально направлена на восстановление гармонии, так что им даже думать не нужно, что и как они делают. Добавил светлой энергии – и дело с концом! До сих пор ума не приложу, как они такой фарш на поле устроили, - Иннис снова ненадолго умолк, а Вадима посетили неприятные видения, но звонкий голосок вновь заполнил все пустое пространство даже в душе Вадима. – Я думаю, нам нужно вместе заняться изучением этого вопроса. Мы сможем обучить собственных лекарей, - мечтательно вздохнул маг. – Пусть это и не сравнить с белой магией, но с нашей-то регенерацией, это не проблема! Вайдем, вы будто Древними Богами нам посланы! Вадим кисло улыбнулся. Знал бы этот мальчишка кем и зачем он послан, не был бы так счастлив. Парню стало вдруг грустно и одиноко. Он почувствовал себя чужаком во враждебном мире. Иннис чутко уловил настроение Вадима и резко сменил тему своей деятельности. Оставив научную лекцию до лучших времен, маг подошел к своему любовнику и положил горячие ладони тому на плечи. По спине разлилось тепло, пробуждая возбуждение. - Любовная магия – чисто чёрная, так же как целительная – исключительно белая, - шептал ему на ухо маленький совратитель и провел ладонями по груди. В Вадиме будто бы взрывалась его любимая в детстве шипучка. Такого он не испытывал даже при самом ярком оргазме, а ведь он даже не кончил! От избытка чувств, мужчина застонал, хотя всегда был сдержан в проявлении чувств. Иннис был доволен. Он не сильно владел любовными чарами, но и его познаний оказалось достаточно, чтобы успокоить Вадима. Но тот не пожелал останавливаться на достигнутом. Грани любовной магии очень заинтересовали любознательного врача. Если бы Иннис был наркотиком, Вадим бы точно подсел на него. Они снова предавались страсти на операционном столе, не сдерживая сладких стонов. Вадим бессовестно понаставил багровые засосы по всему молочно-белому телу. Сегодня он был не сдержан, как никогда раньше. Накопившиеся за последние дни напряжение и боль выплескивались страстью. Вадиму даже показалось, что то, чем они занимались в тот миг, было похоже на особый вид искусства. Иннис не жалея себя расточал любовную магию. Он не ставил себе цель привязать к себе таким способом Вадима, но выражал свою благодарность, признательность и любовь за тот толчок, что ему дал его Учитель. Сегодня Вадим давал много разных толчков, самых пошлых, страстных, тягучих, рваных и нежных. Он доводил Инниса до истомы и безумия, а потом позволял утащить себя туда же. Позже Вадим признался самому себе, что впервые занимался любовью, а не сексом, хотя едва ли испытывал любовь к Иннису. Еще позже Вадим, словно наркоман без дозы, искал тех же ощущений, но больше ни разу не нашел их в объятиях юного мага. Тот миг был единственным актом любви, что они позволили по отношению друг к другу.