Мне не жаль

Он милый. Этот парень, которого я подцепила в ночном клубе. И у него очаровательная улыбка. Подкатил ко мне так ненавязчиво и предложил выпить. Я не отказалась, хотя немного подразнила его. Но парень оказался настойчивым и невероятно забавным. Я паясничала, а он в ответ парировал. Мне приятно было за ним наблюдать, я даже залюбовалась. Совсем еще мальчишка, на вид моему ухажеру едва ли можно было дать и двадцать пять, что с высоты моих тридцати пяти казалось совсем еще юностью. Я даже пошутила вслух о педофилии, за что в ответ получила просто сногсшибательно милую улыбку. Брюнет, в меру загорелый, или просто смуглый, чуть пухлые губы и забавные ямочки на щеках. Когда он смеется, его черные бровки складываются умилительным домиком над блестящими черными бусинами глаз. - У тебя красивые глаза. - Мне все об этом говорят. Ни тени самомнения или высокомерия – просто констатация факта. Парень и, правда, невероятно красив, той молодой красотой, еще не набравшей лишний жирок на боках, как мои ровесники. Мне он абсолютно не пара. Но мне и не нужен постоянный партнер. Не в моем случае. Рядом со мной опасно находиться. Смертельно опасно. У меня в сумочке пара резинок, он шепчет мне на ухо, что у него тоже. Можно просто развлечься в туалете – это приличное заведение – уборные содержат в довольно чистом состоянии. Но парень морщит тонкий носик, ему не нравиться эта идея. Оглядываю внешний вид, оцениваю. Да, не просто студентик с парой тысяч в кармане на выпивку и дешевую комнату в отеле. Шмотки дорогие, не то чтобы брендовые (если бы я еще разбиралась!), но качественные и красивые. А я не люблю гостиницы. Там ИХ слишком много, нацепляю еще с десяток к коммуне, что и так обосновалась в моей квартире. Решение принимать приходиться быстро. Я замечаю ЕЕ у стойки бара. Быстро отвожу взгляд, не позволяя ей понять, что заметила. Наигранно смеюсь и прячусь в плечо своего сегодняшнего любовника. Парень оказывается еще и довольно высоким, когда я спустилась с барного стула, то уткнулась ему в грудь. Мягкая ткань гольфа шикарно пахнет хорошим парфюмом, немного табаком и, как удивительно, свежестью. - Поехали к тебе! - Не могу, - стыдиться своего ответа, но поцелуем отвлекает – Я живу не один. Может все-таки в гостиницу? Целуется он потрясающе. Горячо, сладко, мучительно тягуче. - Нет, только не в гостиницу. - Тогда к тебе! – обжигает шепотом ухо, крепкими руками настойчиво сжимает бока. - Я тоже живу не одна, - шепчу еле слышно, задыхаясь в ощущениях. И мы едем ко мне. Мы целуемся всю дорогу, он шепчет мне на ухо какие-то ласковые слова и нежит в своих объятьях. Даже в лифте и на лестничной площадке, где я пару раз роняю ключи, пытаясь попасть в замочную скважину. В квартиру мы почти вваливаемся. Я громко смеюсь, рискуя разозлить соседку – бдительную старушку, которая и так каждый раз грозит мне то «скорой» то, по старинке, «милицией». Парень настойчиво не отлипает от моей шеи и тискает мою грудь и бедра и талию, как-то все одновременно, даже не успеваю за ним уследить. У порога, как всегда, встречает Лиза. Она просто радостно улыбается. Я помню, как было раньше, когда она встречала меня, кинувшись на шею и быстро шебеча о случившихся за день событиях. Мне этого не хватает, но сейчас я рада, что сестра понимающе улыбается и молчит. Другие, однако, молчать не спешат, начиная вразнобой комментировать. - Красавчик! Молоденький какой! Брюнет! Улыбка шикарная! Куртка ничего так! У меня были похожие тапки! Игнорирую их, но парня чуть отстраняю и заставляю разуться. Крадусь в комнату, неловко переступая, через развалившиеся повсюду тела. - Ты вроде немного выпила, а штормит тебя знатно! – посмеивается гость. Конечно, ему легко говорить, а я вот так и не научилась просто шагать насквозь. Они облепили парня со всех сторон, стараются коснуться. Он даже не почувствует, но каждый из них заберет у него жизненных сил, не смертельно за одну ночь. А вот если пожить здесь месяцок… Свет фонарей из окна дает комнате немного освещения, и я хочу закрыть его, чтобы хотя бы не видеть их, раз уж не слышать я не могу. - Ты говорила, что живешь не одна, - парень неуверенно оглядывается. У меня однушка, тут особо не разойдешься с соседом. Ему неуютно, мне кажется, он чувствует, не может понять что именно, но ему некомфортно. Некоторые чувствуют их. Я не даю ему поддаться эмоциям, быстро задергиваю шторы и шагаю к парню. Впиваюсь в губы и требовательно толкаю на кровать. Он мне слишком нравится, чтобы не попробовать его в постели, не понежиться в его объятьях. Слишком нравится, чтобы оставить его надолго. Мне нравиться утро после секса. Особенно мне нравиться утро после шикарного секса с шикарным мужиком. А если еще и при этом попивать ароматный кофе и покуривать сигарету, забравшись с ногами на мягких пуф кухонного уголка, так это вообще кайф. - Симпатичный, - улыбается Лиза. - Он останется здесь? – хищно спрашивает Таня. Она меня дико бесит. Тупая наркоша! - Не твое дело! – зло огрызаюсь. - Вообще-то это моя квартира! - Нет, не твоя, - кривлю презрительную улыбку – Ты сдохла, сучка, от «золотой», на толчке в туалете. Таня зло фыркает и обиженно отворачивается. А у меня снова испорчено настроение. - Свали! – яростно рычу на протискивающегося ко входу в кухню «зеленую рубашку». Несчастный подросток начинает быстро хлопать глазками, сдерживая нахлынувшие слезы. Лиза сидит тихо, заметив мое поганое настроение. Поэтому под горячую руку попадает «профессор». - И ты свали! Желательно на кладбище вместе с Зеленой рубашкой, Таней и всех остальных прихвати. «Профессор» на самом деле совсем не профессор, просто у него смешные очки в роговой оправе и весь он на вид слишком уж по ботански интеллигентный. Он сейчас смешно таращиться на меня и корчит непонятные рожи, словно пытается что-то сказать. - Ты с кем разговариваешь? – с заспанной мордочкой мой гость кажется еще большей милашкой. Аж самой стыдно, с каким пошлым видом я оглядываю его скульптурный, подкаченный торс. Сэм Винчестер и Стефан Сальвадоре отдыхают. - По мобильнику говорила, - быстро отвечаю привычной отмазкой, даже не пытаясь молиться о том, чтобы пресловутый мобильник не зазвонил где-нибудь в спальне. - Как его зовут? – шепчу одними губами, обращаясь к Лизе. - Андрей, - презрительно кидает Таня, пока до сестры, глупо хлопающей глазами, мучительно долго доходит смысл моего вопроса. - Андрей, - ласково улыбаюсь гостью – Душ? Свежее полотенце то, что приткнуто к сушилке. Одноразовая щетка в ящике. Почти заталкиваю гостя в ванную комнату, а сама свирепо смотрю на новенького, затихшего в коридоре. - Ты кто, мать твою, такой? Откуда взялся? – с яростью оглядываю своих поселенцев, толпой сгрудившихся в прихожей – Кто его притащил? - Сама и притащила, - через плечо презрительно кидает Таня – Вчера приволокла вместе с ебарем. - Я – Филип, - блондинистый покойник наивно тянет мне ручонку для рукопожатия. - Да хоть Алла Борисовна Пугачева! Вали отсюда! - Но я – брат Андрея! - Какого еще Андрея? - Того, что у тебя в ванной, - отвечает опешивший от моей неуступчивости мужчинка. Вот те раз! Оглядываю пришельца внимательнее. Тощий какой-то и невысокий, супротив моего ночного любовника. Светлые волосы, голубые глаза, да и по возрасту примерно мой ровесник. - Вы совсем не похожи! – протестую. - У нас разные матери, - быстро находиться Филип – Я хотел попросить… - Нет, - резко отмахиваюсь и ухожу в спальню. - Но мне нужно… - А мне насрать! – начинаю яростно сдирать постельное белье с кровати, продолжая игнорировать настойчивого новичка. - Но это важно! - Нет, неважно. Мне не важно! Вали отсюда! – и ведь не уйдет, сука. Всегда остаются. Прилипнут где-нибудь на улице или в магазине и тащатся за мной в квартиру. Хорошо, хоть здесь сидят, на работу со мной не ходят, а то бы меня давно в дурку сдали. - Это вопрос жизни и смерти! – настаивает Филип и так мило хлопает своими голубыми глазами – Помоги, пожалуйста. - Нет, - смотрю, не отрывая взгляд, а блондин грустно хмуриться и я нахожу, наконец, сходство - умилительный домик бровей над голубыми бусинами глаз. - Нет, значит, нет, - меня прорывает, и я уже почти кричу, отвечая на вопросы, которые я знаю наизусть, которые он еще не задал, но задаст на каждый мой отказ. - Потому, что нет. Нет, не буду, Нет, не стану. Мне не важно, мне не нужно. Мне не интересно, мне не жалко. Всегда одна и та же картина. Все по кругу. Сначала вы чувствуете злость, ярость, вину. Требуете от меня наказания для преступников. Скажи моей маме, что меня порубил на куски мой муж! Бред! Какая мама меня будет слушать? Далее у вас начинается переоценка ценностей. Сначала передай жене, что я ее люблю. Потом дочке, после сыну. А потом и десятиюродной тете с Усть-Жопинска тоже. А еще позже вас одолевает одиночество. Потому, что смерть – это скучно. Дальше ничего нет! Ни тебе райских кущ, ни адского пламени, где все же было бы повеселей, чем на бренной земле. Вы начинаете дико скучать в своем вечном одиночестве, и поэтому начинаете прокручивать всю свою жизнь и искать в ней значимые события, о коих я, по вашему мнению, должна непременно известить ваших родственников. Это так важно, просто жизненно необходимо, позвонить моей троюродной сестре в Казань и сказать, что это я, ее покойный брат, двадцать пять лет назад разбил банку варенья и свалил на нее. НЕТ! Это НЕ важно для меня! И я не буду звонить, и не стану говорить! Потому, что стоит мне повестись хоть на одну просьбу, как я окажусь в диком хаосе требовательных запросов со всех сторон. Поэтому нет! - Лен, ты в порядке? – черные глаза смотрят хмуро. Закрываю лицо, пытаясь переварить тот факт, что мой молодой любовник только что видел, как я разговариваю сама с собой. Мне уже давно не стыдно, я привыкла оказываться в такой ситуации. - Тебе пора, Андрей, - бросаю как можно более беспристрастно. - Пожалуйста, - молят голубые глаза напротив. - С кем ты говорила? – брюнет озабоченно смотрит, ему меня жаль или он беспокоиться обо мне. Милый парень с красивой улыбкой. - Помоги, Лена, - Филип болезненно морщиться и прикусывает пухлую губу, так же как вчера делал его брат. - С твоим братом – Филипом, - выдыхаю я, кидаясь в омут с головой. Квартира накрывается просто могильной тишиной. Даже покойники, все как один, замолкли. Таня смотрит с любопытством, Лиза испуганно, а Филип с благодарностью. - Что ты сказала? – неуверенно переспрашивает Андрей. Черные глаза, кажется, стали еще больше. - С твоим покойным братом Филипом, - почти с вызовом отвечаю я. Брюнет испуганно коситься в пустоту возле меня и отчаянно пятиться к стулу за своими вещами. Редкая реакция. Обычно на меня накидываются с угрозами. - Доволен? - презрительно спрашиваю Филипа – Хорошо, если босиком не побежит в подъезд, а хотя бы оденется. Устало плетусь на кухню, где тихонько шепчутся Зеленая Рубашка и Лиза. Тащусь как сквозь шпицрутеновский строй, под тяжелыми взглядами своих незваных жильцов, чтобы отвлечь себя очередной чашкой кофе и сигареткой. Андрей собрался быстрее, чем я успела присесть на диван. Брюнет застыл в проходе и вопросительно уставился на меня. - Надо сказать, ему что-то, что знаем только он и я, - тараторит воодушевленный Филип. - Андрей, приятно было познакомиться, - игнорирую покойника, а живому брату намекаю, что пора бы покинуть квартиру. - Лена, пожалуйста, - снова молит Филип. - Лена, пожалуйста, - вторит ему брюнет. - Скажи ему про рыбалку. Мы обманули предков, сказали, что поехали на рыбалку, а сами завалились в стриптиз-бар. - Пока, Андрей, - не отвожу глаз от чашки кофе и думаю. Может мне научиться гадать на кофейной гуще? - Лена… - Пожалуйста, просто скажи: рыбалка, стриптиз. Он поймет. - Лена? - Нет, - тихо шепчу сама себе. - НЕТ! – кричу Филипу – Срала я на вашу рыбалку и стриптиз! - Что ты сказала? – смуглая кожа Андрея в одну секунду становиться бледно-серой. - Скажи ему, что Марина хочет его убить! – выкрикивает Филип. - Мой брат здесь? Но я уже их не слышу. Весь рой покойников вокруг, будто кто-то колыхнул, и они враз заговорили. Столпились, нависли и начали наперебой кричать. Таня ехидно расхохоталась, Лиза забилась от ужаса в углу. А шум все нарастала, заполняя пространство. - Уходи, Андрей! – теперь я умоляю парня, хватающего меня за плечи. Голова разрывается от бессмысленного рева – Уходи!!! - Но, мой брат, - обиженно шепчет мальчишка. - Уходи, - я едва слышу себя. Андрей понимающе кивает и отпускает меня. Они тоже меня отпустят, мои соседи. Когда уйдет Андрей, Филип еще долго будет кричать и молить меня о помощи, но я сделаю вид, что не слышу. Они угомоняться спустя пару часов, все, кроме Филипа. Его угомонит Таня, что-то скажет тихо на ухо и он устало согласиться. Иногда я безумно ее люблю. Спускаюсь на два этажа ниже, забираю у соседки свою спортивную сумку. Баба Люся знает, что я ненормальная, но помогает мне и хранит мои походные вещи. Андрей сидит на детской площадке у дома, ждет меня. Удачное место, сюда окна моей квартиры не выходят, иначе они бы и сюда набежали. - Ты можешь говорить с мертвыми? Ты видишь их? – осторожно спрашивает Андрей, когда я плюхаюсь на лавочку рядом с ним. - Глупый вопрос, - холодно отвечаю я, подкуривая сигарету. Я, конечно, нарушаю Федеральный закон, да и насрать. - Докажи, что ты видела Филипа, - требует Андрей, а я лишь презрительно фыркаю, намекая, что ничего не собираюсь доказывать. - Что он сказал? – снова эти брови домиком и грустные морщинки в уголках губ. - Сказал, что Марина хочет убить тебя, и что это она убила его. - Не может быть! – зло отрицает Андрей – Ты ошибаешься! Я устало смеюсь: - Веришь или нет, Андрей, но мне все равно, - честно отвечаю я – Больше я ничего не скажу. - Но… - Нет, - встаю, дергаю сумку. - Ты куда-то уезжаешь? - Да, на съемную квартиру, - зачем-то говорю Андрею. - Почему? - Не могу там больше находиться, их там слишком много. - И что теперь? Не вернешься? Давай понесу, - Андрей забирает сумку и закидывает себе на плечо. - Вернусь, через пару месяцев. Они решат, что я ушла насовсем и разбредутся. - Хм, - задумчиво ответил Андрей – Все? И Филип? - Почти все. Лиза и Таня точно останутся. - Лиза и Таня? Твои подруги? - Нет, - усмехаюсь – Лиза моя сестра, ей было двенадцать, когда она разбилась, неудачно поскользнувшись в ванне – она первая кого я увидела. Она всегда со мной. А Таня живет там, с тех пор как покончила с собой. Я купила квартиру у ее родителей, с привязанной к ней покойницей. Самоубийцы редко покидают место упокоения. - А остальные? Откуда они? Как Филип оказался в твоей квартире? – озадаченно спросил Андрей. - Просто пришли. А Филипа привел ты, - парень напрягся после моих слов – Свежие покойники часто следуют за живыми родственниками. Андрей понимающе кивнул. Странное дело. Я впервые за долгое время могла говорить о себе без утайки, но не хотела. Не хотела грузить этого молодого мальчишку своими проблемами. Своим одиночеством, окруженным тысячей голосов и душ. Потому, что ему это не нужно. - Понимаешь, - Андрея словно прорвало, после того как мы прошагали пару десятков метров в полной тишине – Марина – моя мачеха. А Филип ее всегда недолюбливал. Потому что она сначала познакомилась с ним, а потом уже стала встречаться с отцом. Он все время говорил, что она с ним из-за денег. Но она не такая. Она хорошая! Веселая, добрая, она так поддерживала нас с папой, когда Филип утонул. И всегда была со мной, после отцовских похорон. Она не может, понимаешь? - Андрей, - выдохнула я, выдержав паузу. Я еще раз посмотрела ему в глаза – шикарные черные бусины, чтобы запомнить их – Мне все равно. Мне не важно. Я, улыбаясь, потянула лямку сумки, и парень поддался моему требованию. - Прощай, - я легко коснулась горячей щеки мальчишки. - Мы больше не увидимся? – нахмурился Андрей. - Это в твоих же интересах, - ласково улыбнулась я – Береги себя! *** Домой всегда приятно вернуться. Лиза улыбается во весь рот, а я заглядываю в комнату, чтобы убедиться, что там никого нет. Вижу только хмурую Таню, притулившуюся на кухне. - У нас гости, - тараторит Лиза, пока я стряхиваю влагу с пальто. На улице отвратительная погода – мерзкий осенний мокрый снег – Пожалуйста, разреши ему остаться! Я укоризненно смотрю на сестру и отрицательно качаю головой. Лиза, в ответ, надувает губки. - Познакомились уже? - спрашиваю у Тани, та в ответ только презрительно фыркает. - Ну, привет, - ласково улыбаюсь. Конечно, я знаю. Видела репортаж об аварии по телевизору – Мне жаль, Андрей.