По ту сторону моста

      Макс понимает, что вляпалась, когда ей третью ночь подряд снится один и тот же сон. В нём она стоит на одной стороне тонкого веревочного моста, а Хлоя — на другом, немного болезненно ухмыляясь. Колфилд чертовски хорошо понимает эту улыбку, оттого она и жмется, как напуганный зверек. Максин помнит, как вся эта мистическая херня со снами началась…       Она встретила Хлою в школьном туалете, когда трижды ебаный Нейтан приставил пистолет к виску девушки, и закричала, сама не зная почему. Каким-то образом это помогло — парень отвлекся, а Прайс яростно пнула его между ног, а потом выскочила из туалета, захватив с собой Колфилд, которая, казалось, была напугана в тысячу раз сильнее. А потом была неловкая благодарность и короткая прогулка к маяку.       Хлоя машет рукой, кажется, догадываясь, о чем думает хипстерская задница по ту сторону. Макс хочется поддразнить её, но она понимает, что эти пара метров не дают услышать даже крика. Просто потому, что кроме моста здесь не было ничего — можно было прыгнуть через низкие перила, ограждавшие площадки, на которых стояли девушки, но через пару минут захватывающего падения ты окажешься все там же, откуда и начала.       …Да, именно у того маяка Макс услышала имя очаровательной синеволосой девчонки — Хлоя Прайс. Внутри что-то оборвалось и рассыпалось на гребанные миллионы кусочков, как бы банально это не звучало. Вот так взять и абсолютно случайно спасти лучшую подругу, которую не видела пять с лишним лет. А она все продолжала говорить, не замечая замешательства собеседницы. Говорила про умершего отца, про нового ужасного отчима, про Джойс, которая, казалось, и не изменилась, но самое печальное — про саму Макс. «Лучшая подруга уехала в Сиэтл, ну, ты знаешь… Насовсем. Ты бы за такое простила? Я, — она помолчала и грустно улыбнулась, — ну да. Такую сложно не простить за все, что угодно. Она, правда, не писала мне вообще ни разу. Блять, я была её лучшей подругой! Лучшей!», — Колфилд в тот момент хотелось перемотать время и отправить Хлое столько писем, чтобы в них можно было купаться, таким несчастным был взгляд Прайс. А потом она заговорила про какую-то Рейчел, которая сейчас была её единственным другом, и Макс еще и рассердилась на себя за глупую ревность, на которую напросилась сама. Прошло еще минут десять, и жутковатый монолог девушки подошел к концу, поэтому она сначала почти демонстративно курила, а потом долго посмотрела на Макс, как бы предлагая рассказать о себе. Колфилд, умело пряча взгляд, тихонько пискнула: — А я Макс. Макс Колфилд.       В тот момент Макс было ни капельки не смешно, но сейчас, вспоминая то, как вытянулось лицо Хлои и как она почти на ощупь изучала подругу заново, становилось смешно. Они потом долго выясняли отношения, плакали на плечах друг друга (но Хлоя, конечно, утверждала, что ей в глаз что-то попало) и откровенничали, до самого заката сидя у самого моря. Вскоре выяснилось, что общежитие уже закрыто, поэтому Прайс заботливо притащила Макс к себе домой, после отвоевала её у Джойс, которая готова была еще несколько часов восхищаться повзрослевшей девушкой, а уже в своей спальне (которая изменилась так сильно, что Колфилд стало тошно) замотала ее в одеяло и включила какой-то фильм. Мнение Макс, которая отчаянно пыталась вырваться из кокона, не считалось, но фильм попался интересный, поэтому вскоре девушки уже лежали почти в обнимку, смотря немного бредовую комедию.       Именно тогда они впервые оказались на мосту. Хлоя, кажется, смекнула в чем смысл сразу же, потому что перескочила на ту сторону почти сразу. Веревка под ней качалась, но прежде, чем упасть, голубоволосая была уже на твердой поверхности. Макс проснулась раньше, чем поняла хоть что-то. Действительно до неё только на третью ночь, когда Прайс послала ей воздушный поцелуй с другой стороны.       Девушки почти не расставались, отчего шутки про ориентацию «местного хипстера» обрели неплохие доказательства. Уоррен отчаянно пытался выкрасть девушку хоть на секунду, но та металась между уроками и Хлоей, так что ему явно ничего не светило.       Макс познакомилась с Рэйчел спустя почти неделю. Она ожидала увидеть какую-нибудь пацанку, которая бы заявила, что Макс явно не место рядом с такой крутой девчонкой, как Хлоя, но Эмбер была куда более приятной особой с достаточно натуральной, но привлекательной внешностью, приятным голосом и добрым характером с некоторым безумством, которое порой мелькало в её глазах или действиях.       Лишь спустя, возможно, неделю, Макс поняла, каким прекрасным местом для раздумий был мост. Она сидела, свесив ноги с края и сжимала в ладони тонкую веревку, по которой Хлоя когда-то пробежала. С другой стороны веревку сжимала сама Прайс. Они переглядывались, иногда улыбались друг другу и молчали.       Одиннадцатого октября они поссорились. Это бы не запомнилось, но это была самая серьезная их ссора за все время дружбы, и Макс, сбегая из «Трех Китов», чувствовала себя паршивее некуда. Девушки прервали общение, не связывались друг с другом, Рейчел, которая тоже училась в академии Блэквелла лишь сочувственно смотрела на Колфилд, не в силах обуздать гнев синеглазой подруги. Макс не спала несколько дней, делая все, чтобы не пересечься с Хлоей во сне, но добилась частого кровотечения из носа, а потом отрубилась прямо на уроке фотографии.       Хлоя прожигала её одиноким взглядом, а Макс откровенно паниковала. Паниковала потому, что никогда не видела Хлою такой. Это было так страшно, что девушка не запомнила того, как маленькими шагами пробежала по веревке, а потом, когда она почувствовала легкое головокружение и наконец-то — ох, блять, наконец-то, — поцеловала Прайс, поняла, что её простили.       Позже Хлоя признавалась, что вообще не помнила, что стало причиной ссоры, просто не хотела поддаваться «какому-то хипстеру». Макс оскорбилась так сильно, что больно укусила Прайс за нижнюю губу, а Хлоя рассмеялась.       Мост Макс больше не снится.