Запрыгивай

На дороге, как ни странно, царила тишина: ни надоедливого шума мотора, ни голосов, ничего. Только ветер, мягко проносясь мимо и касаясь душистых веточек елей, заставлял дикий лес вокруг оживать, тереть деревья друг об друга иголками. Северный поток воздуха окрашивал щеки и нос в пунцовый цвет, проникая в лёгкие и заставляя грудную клетку высоко подниматься — не вдохнуть глубоко невозможно, словно тело само хотело получить заветный глоток кислорода с крыльев холодного ветра. Парень в оранжевой парке не мог сопротивляться — непонятное чувство охватывало все его естество; голубые глаза устремились в светлое безоблачное небо с негреющим солнцем, а правая рука то и дело теребила пластиковую зажигалку в кармане потертых джинс. Тишина. Совсем непривычно. Если бы его родной город утонул в потоке из ничего, тишины, как сейчас окунулась с головой эта темно-серая дорога с аккуратно выведенной белой полосой в центре, то обязательно что-то бы произошло. Посадка инопланетного корабля на крышу местного супермаркета, нашествие зомби-фашистов, пришествие Антихриста, неважно — что-то бы точно случилось. Это что-то с вероятностью девяносто восьми процентов разрушило бы хрупкую идиллию маленького городка, разорвало мертвое молчание, создало революцию звуков — это что-то увлекло бы Саус парк в новое приключение. Но сейчас, стоя на промёрзлом асфальте потертыми старыми кедами и смотря куда-то туда, вдаль, парень в парке чувствует умиротворение. Интуиция, хорошая от рождения, свернулась в клубок где-то на дне сознания и спокойно спала. На верхушках деревьев чирикали птицы. — Так тихо, — срывается с обветренных тонких губ и зависает в воздухе. Парень облокачивается на капот старого красного пикапа; то, что он красный - известно с чуть пожелтевшей и помятой на концах фотографии из полного окурков, полусломанного бардачка и кое-где не отлетевшей на крыше краски; почти вся машина покрыта едкой ржавчиной, однако в некоторых местах хозяин пытался замазать "болезнь железа" различными оттенками исходного цвета. Вышло у него, к слову, паршиво, но парня вовсе не волновал внешний вид средства передвижения — сегодня ранним утром гораздо важнее было услышать щелчок старого ключа и рёв разбуженного от спячки мотора. Левая рука вынула из грязного кармана парки пачку красного "Мальборо" и костлявыми, побелевшими от холода пальцами подцепила последнюю сигарету, поместив ее меж зажатых губ. Чиркнула желтая зажигалка — непослушный огонь, то и дело пытавшийся исчезнуть из поля зрения, подпалил кончик, позволяя сделать затяжку. Дым мгновенно заполнил лёгкие, а после — слился все с тем же холодным воздухом, улетая куда-то к небу. Сбоку послышался шум шагов — кто-то неспеша шагал по чистому, недавно выпавшему снегу, хрустя снежинками. — Крэйг, — парень в парке зовёт другого, тихо, почти шепотом, смотря на уходящую вдаль дорогу и ровные ряды величественных припорошенных снегом елей с обеих ее сторон. — Крэйг, — снова произносит он, протягивая тлеющую сигарету. Парень в синей шапке с забавными детскими шнурками и в такой же холодной синей куртке подходит почти вплотную и облокачивается рядом. Его взгляд устремлён туда же - к горизонту, а левая рука крепко держит подставку с двумя капучино и пачку луковых чипсов. Правая перехватывает кисть с зажатой пальцами сигаретой - Крэйг глубоко затягивается, не отпуская замёрзшие костяшки. Дым из его легких вырывается быстро, будто бы он — лекарство, и теперь можно вздохнуть спокойно. Имя подошедшего парня замирает в воздухе, замирает между ними, замирает около полуразвалившегося пикапа и непроходимого леса. Они думают о чем-то своём, личном, так давно требовавшем внимания, но из-за вечной суеты не удостоившемся оного. Теперь чистое холодное небо, как успокаивающий бальзам, и асфальтированная дорога, обрамлённая лесом, дают мыслям вырваться на волю и рассеяться. Маленький огонёк, тем временем, медленно подползает к фильтру; парень в парке тушит остатки о повидавший многое в своей жизни капот и кидает окурок на землю. До его носа, сплошь усеянного веснушками, доносится аромат свежесваренного кофе. — Двойной? — с надеждой спрашивает парень, с нетерпением смотря то на пластмассовый стаканчик, то на Крэйга. Как же давно он не пил кофе. — Двойной, — тянет Крэйг и поднимает подставку выше, позволяя замёрзшим пальцам без перчаток коснуться горячего напитка, а после забрать целую подставку и чипсы. Парень послушно принял еду и опустил глаза, его взгляд стал тяжелее и задумчивее. Сверля стаканчик сомнительной кофейни, он не может отогнать тревожные мысли, закравшиеся в голову. В их городе, в его жизни никогда не было стабильности. Относительной. Однако сейчас, держа в руках бодрящий кофе и чувствуя сзади опору в виде старенького, но верного автомобиля, парню становится чуть не по себе. — Кенни. Его тревоги развеивает чуть тёплая ладонь, легко скользнувшая по покрасневшей от холода щеке и мазнувшая по линии подбородка. — Запрыгивай. Крэйг, Крэйг Такер, известный, как главный хулиган их класса, а после - школы, которую они оба закончили около полугода назад, запрыгнул в водительское кресло и громко хлопнул поржавевшей дверью. Кенни проследил за ним взглядом — по губам за стеклом легко прочесть матные ругательства в адрес злосчастной машины и отвалившегося зеркала заднего вида. Все это было странно. Но, черт возьми, где-то внутри покалывало от грядущих перемен, и это чувство казалось Кенни самым прекрасным за последние девятнадцать лет. Он снова бросил взгляд вдаль. В его голове билась мысль: теперь все будет по-другому. — Эй, Маккормик!— из машины раздался голос Крэйга, высунувшегося из окна. — Или ты тащишь свою тощую задницу в салон и мы уезжаем нахрен из этого проклятого города или я сдаю назад и на 3 передаче сбиваю тебя к ебеням. Пикап издал манерный "бип". — Да иду я, епт, не суетись! И, несколько раз хлопнув по бедной машине рукой, Кенни, несчастный мальчик в оранжевой парке с никудышными родителями-алкашами, вечно на мели, запрыгнул в жалобно скрипнувшее кресло салона, широко улыбаясь. Он снова пошарил по карманам, вынул бело-красную пачку, но там оказалось пусто. — На, — на колени прилетел нераспечатанный "Мальборо". Синий. — Будь готов к приключениям. Щёлкнул ключ зажигания. Мотор нарушил царившую в этом лесу тишину. Колёса прокрутились на чуть заледеневшем асфальте. Машина тронулась.