unbearable

У Ким Тэхен жизнь уже давно полетела ко всем чертям, ко всем дьяволам, Люцеферам и в цветущие сады к кустам с колючим терновникам, чтобы исполнить свою последнюю и прекрасную песнь. По крайней мере, Тэхен хотелось бы верить, что конец у ее жизни может иметь хоть толику прозаичности, как ей когда-то хотелось быть взрослой, быть красивой, влюбленной и сумасшедшей. Ким повзрослела - ей уже за 20, о чем говорит даже ее уже оформившаяся фигура, красоту которой не портят даже дырявые мятные конверсы, черные узкие джинсы с дырками на коленках и растянутые футболки со странными принтами, возвышающими любовь к единорогам. Она любит мятные жвачки и Чон Хосок. И ей хотелось бы, чтобы любовь ее впадала в свою летаргию надолго, потому что Ким уже не в силах выносить и выдерживать все эти ужимки, улыбки и заботу Хосок, а еще ее длинные и худые пальцы, которые Тэхен хотела бы видеть на своей выгибающейся спине, на своей талии, голой груди, ласкающими ее возбужденные соски, ощущать их каждой клеточкой своего тела и внутри себя. Ким Тэхен прикусывает свою пухлую нижнюю губу, прикрывает глаза и судорожно выдыхает горячий воздух из своих легких, скользя рукой вдоль своего прекрасного стройного тела, рисуя в своем воображении яркие картинки возбужденной Хосок. Ким сжимает рукой свою грудь и стонет сквозь зубы - ей бы хотелось, чтобы Чон ласкала ее также, возможно немного грубее, кусая в шею, оставляя засосы, словно млечные пути в бесконечность, в бесконечное наслаждение, шептала бы глупые вещи на ухо своим глубоким женским голосом, лаская грудь Тэхен. Медленно снимала бы с нее эти чертовы узкие джинсы, которые никогда не хотят спокойно соскальзывать с лодыжек, застревая на косточке и пятке. Скользила бы своими тонкими и длинными прекрасными пальцами под резинку трусиков, нажимала бы слегка на клитор, чтобы слышать как ее Ким стонет ей прямо на ухо, выдыхает горячий воздух, признается в любви стонами. Тэхен думает о Чон Хосок и просовывает свои пальцы поглубже, чуть сгибая их и выгибаясь сама в спине с хриплым стоном в подушку. Сердце её бьётся и колобродит настолько же громко, словно ягоды черники во рту - отбивает своё "хлоп-хлоп-хлоп", распространяя по Тэхёновым венам и артериям не то черничный сок, не то адреналин, не то её болезненную и невыносимую любовь к Хосок. Невыносимую и со вкусом черники.