Слабость

В маленькой комнате было ужасно тихо. Шкафы и полки заставлены различными лекарствами и книгами. Горьковатый запах трав прибавлял обстановке некую мудрую атмосферу. Старый пол поскрипывал под ногами, поэтому идти нужно было осторожнее. Приблизившись к хлипкой двери, Артур на секунду замер, прислушиваясь к чужому сопению. Проведя пальцами по сухому дереву, принц слегка толкнул препятствие. Не заперто. Небрежно разбросанные вещи и пыль не удивляли, напротив, почему-то хотелось улыбнуться. Мерлин был неряхой, но такой уж он: глупый, небрежный, безответственный и улыбчивый. И все это раздражало, выводило из себя, но его не хотелось ударить или наказать, хотелось чего-то другого, того, что Артур всячески отвергал. Пендрагон любил Гвен, и у них все хорошо, но что-то беспокоило принца. Когда он видел улыбку жены, хотелось, чтобы все ее видели, ведь она словно дарила счастье и тепло. А Мерлин... Его улыбку Артур не желал показывать никому, он один хотел любоваться ею, она не веселила, нет. Она все усложняла, заставляя сердце биться быстрее и ладони потеть. И все это было как-то неправильно, но изменить никто ничего не мог. Артур обвел взглядом комнату, останавливая внимание на старой кровати со свернувшимся на ней калачиком. Слуга, словно котенок, свернулся в клубок, с головой нырнув под одеяло. Так глупо. И мило. Пендрагон медленно подошел к постели, и даже пол предательски не скрипнул, не нарушая тишину. Принц присел возле кровати и, затаив дыхание, плавно коснулся слегка колючей ткани, немного потянув ее на себя. Одеяло сползло, открывая чужую макушку со слегка кудрявыми темными волосами, которые будто переливались под лучами солнца, пробивавшимися сквозь маленькое окно. Желание разбудить никудышного слугу пропало, как только показалось его лицо... Мерлин не был очень красивым, но он был особенным. Кожа у него бледная и кажется, что она хрупкая, словно фарфоровая. Ресницы не были длинными, они короткие и тёмные, с падающими на белую кожу тенями. Губы слегка приоткрыты, Мерлин тихо сопит. К груди парень прижимал большую книгу, но на это принц особого внимания не обратил. Сейчас Мерлин такой тихий, спокойный и беззащитный, что разум Артура словно затягивает серой дымкой, все вокруг теряет свое значение и мыслить трезво совсем не хочется. И принц, поддавшись непонятному порыву чувств, тянет руку вперед, касаясь холодными пальцами чужого лица. Кожа у Мерлина теплая и, на удивление, гладкая. Артур позволяет себе провести по чужой ключице, поднимаясь выше по шее, вычерчивая легкими движениями контур губ, гладя нежную щеку, убирая прядь темных волос за ухо. Забываясь, принц начинает перебирать чужие волосы пальцами, наслаждаясь их мягкостью. В памяти невольно всплывают все те моменты, когда хотелось так же, как и сейчас, погладить эти непослушные волосы, но что-то вечно удерживало Артура. Сейчас можно было не бояться, принц наклонился, вкушая чужой, но почему-то такой родной аромат лечебных трав. Хотелось большего. Переходя все грани и правила, Пендрагон наклонился ниже, щекоча своими волосами бледную кожу, он замер, прислушиваясь. Мерлин все также тихо сопел. Последние миллиметры, разделяющие их, растаяли. Легкий поцелуй в лоб, переходящий к виску, затем на кончик носа. Артур целует нежно, почти невесомо, оставляя последний поцелуй на губах Мерлина. Хотелось большего, но это бы все испортило. Артур отодвинулся от кровати, немного потерянно смотря по сторонам и прикусывая губу. Так нельзя. Принц поправляет одеяло, снова укрывая Мерлина с головой. Худое тело вздрагивает, когда колючая ткань неприятно колет кожу. Бросив еще один короткий взгляд на чужую постель, Артур несильно толкает деревянную дверь, а та не скрипит. Возможно, это к лучшему. В голове принца навсегда отложился горький запах лечебных трав, бархатная кожа и теплые губы. А Мерлин, прижимая колени к груди, будет успокаивать громкое сердцебиение , кусая до крови губу. Эта была маленькая слабость. Для каждого из них.