Vanilla Cupcakes

- Лайт-кун?.. Нет ответа. L сузил свои безэмоциональные глаза и приблизился на дюйм к лицу Лайта, покоящемся на исписанных листах заметок, хаотично разбросанных по деревянному столу. - Лайт-кун. Тихое дыхание сквозь приоткрытые бледные губы задувает блестящие тёмно-рыжие волосы. L резко наклоняется ближе; так близко, что его заостренный подбородок находится в нескольких сантиметрах от умиротворенного, красивого лица Лайта. Он бы чувствовал себя плохо из-за прерывания, казалось, неглубокого сна Лайта, но он не мог ждать больше. Он ждал уже двадцать три с половиной минуты. Его терпение подходит к концу. - Лайт-кун. Безразличный голос L немного сильнее в этот раз, и сочетание интимной близости и сладости, тёплое дыханье на его лице заставили голову Лайта дернуться вверх, сонные янтарные глаза фокусируются на спутанных волосах цвета темного индиго перед его лицом. - Рьюзаки?.. - спрашивает он, щуря глаза от яркого комнатного света, - что случилось? L не двигается и глядит на Лайта сквозь густые темные ресницы. - Два двадцать четыре, - констатирует, показав глазами на маленькие черно-золотистые часы на стене, - четыре часа двадцать две минуты, - подчеркивает он. Лайт хмурится и слегка откидывается назад - Подожди, что? Ты разбудил меня, чтобы сказать мне время? Зачем мне знать время, когда я сплю? L смерил его ничего не выражающим взглядом. - Не говори мне, что ты забыл, Лайт-кун, - говорит он, рассеянно опуская палец на губы. Молчание. Лайт вздыхает. - Видимо, я забыл, и ты знаешь, что я забыл, поэтому прекрати быть таким надоедливым и просто скажи мне. L наклоняет голову вправо и чуть улыбается. - Ты обещал сделать мне кексы ровно в четыре часа. Ты отстал от расписания. Это поднимает вероятность того, что ты Кира на пять процентов, - заметил он. Лайт совершенно не понимал логику L, разве отставание от графика не должно снижать эту вероятность? Он закатывает глаза и встает, вызывая тихий звон цепи между двумя мужчинами. - Я не Кира, но хорошо. Я сделаю тебе несколько кексов. Пошли. L охотно подчиняется и следует за Лайтом в удивительно просторную кухню. - Ты хочешь шоколадные кексы или ванильные? - спрашивает Лайт, доставая из буфета необходимые ингредиенты. - Ванильные кексы с клубничной глазурью, - не сомневаясь говорит L. - И пожалуйста, сделай их как можно скорее. Я ждал, - останавливается, чтобы посмотреть на цифровые часы с красной подсветкой на духовке, - тридцать пять минут, пока ты проснешься. У меня было много времени, чтобы подумать об этом. Лайт выдохнул со смешком, тайно благодаря, что L захотел ваниль, потому что он был полностью уверен, что Мацуда украл последнее какао для странного торта с непонятным вкусом, который, тем не менее, ели все, и ещё потому, что L пахнет невероятно опьяняюще, после того как съест ваниль. Пока Лайт продолжает выкладывать ингредиенты из буфета, он поворачивает голову к лицу L. - Почему не Ватари делает это? - спрашивает он недоуменно, - или почему ты не купил несколько в том магазине вниз по дороге, где продают действительно вкусные кексы? Вместо того, чтобы спорить со своим обычным упрямством, L неопределенно пожимает плечами. - Я правда хотел попробовать кексы Лайта-куна, - говорит он невинно, улыбка играет на его лице. Лайт вздыхает и решает игнорировать почти наверняка непреднамеренный не-совсем-эвфемизм, потому что слишком много мыслей о L вызывают головную боль. - Ты поможешь мне, Рьюзаки, - комментирует Лайт, обшаривая слишком маленький выдвижной ящик в поисках чего-нибудь походящего на миску для смешивания. L спрыгивает со стула и идёт по кухне. Лайт уже начал месить тесто и бросал все ингредиенты в импровизированную чашу. L наблюдал с довольной улыбкой на лице. - Я был уверен, что ты сначала измеришь ингредиенты, Лайт-кун. Лайт улыбается, разбивая яйцо, и смотрит, как блестящий желток смешивается с мелким белым сахаром. - Я делал их для Саю так много раз, что знаю чего и сколько надо класть. L довольно кивает, втайне впечатленный способностью Лайта делать быструю и великолепно пахнущую еду. Это всегда привлекательная черта человека. - Ты можешь перемешивать. Но осторожно, нам не надо лопать воздушные пузырьки, потому что кексы будут тяжелыми, - предупреждает Лайт, передавая L деревянную ложку, - и не разлей за края миски, потому что потом ты будешь мыть кухню. L поднял темные брови. - Лайт-кун, я не совсем невежествен в плане приготовления кексов, - он информирует ухмыляющегося брюнета, надеясь, что память не подведет его, и он вспомнит что-нибудь из множества просмотренных в дождливые воскресные вечера кулинарных шоу. - Конечно, - Лайт серьезно кивает, его лицо бесстрастно. Он поворачивается спиной к L, чтобы достать противень из духовки, и кладет его с громким грохотом на стол. L закрывает глаза на сарказм Лайта и фокусируется на картине ритмичного выкладывания теста. - Пахнет на удивление приятно, - равнодушно комментирует L, - для миски сырых яиц и сахара. Лайт бормочет под нос что-то непонятное и в равной степени не интеллигентное, когда настраивает температуру духовки. Тишина. L продолжает размешивать тесто для кексов, лениво раздумывая, когда Лайт признается ему в своих чувствах. Это очевидно для всех, L уверен в этом. Даже Мацуда должен был заметить. - Ты можешь остановиться, Рьюзаки, - говорит Лайт, и его голос удивительно низок. L оборачивается - его нос легко соприкоснулся с щекой Лайта, и смотрит с весельем, как Лайт делает о-какой-незаметный шаг назад, а лицо приобретает очаровательный красный оттенок. Как земляника. - Так, ты можешь прекратить перемешивать, - повторяет Лайт, очевидно, пытаясь внушить себе, что ничего не произошло, и ему точно не понравилось чувствовать прохладную кожу L на своей. L знает Лайта слишком хорошо - пугающе хорошо, на самом деле - и это заставляет его задуматься, когда именно он начал сближаться со своим главным подозреваемым. Детективам не стоит когда-либо влюбляться в своих врагов, но L никогда не был тем, кто играет по правилам. - Если ты так говоришь, - L пожал плечами, указывая Лайту забрать у него ложку. Лайт, отошедший от короткого трепетного физического контакта, забирает ложку у L, и переносит миску с тестом к заранее приготовленному подносу с яркими формочками для кексов. - Как долго они будут готовиться? - спрашивает L, нетерпеливое рвение красит его монотонный голос. - От десяти до пятнадцати минут, - отвечает Лайт, - достаточно времени, чтоб помыть посуду. L несильно морщит нос и недолго задумывается о том, чтобы найти причину покинуть комнату примерно на десять - пятнадцать минут, чтобы проверить чертежи, но передумывает. Лайт кидает ему сине-белое ситцевое кухонное полотенце, которое L ловко ловит (не то, чтоб кто-то смотрел на его превосходные рефлексы) и начинает мыть. L моет посуду бездумно, натирание мыльной водой миски не вызывает у него интереса; его взгляд метался к растущей массе сахарных ванильных кексов в духовке каждые несколько секунд. Когда Лайт собирается мыть покрытую тестом миску, L хватает его за запястье. Лайт смотрит в безэмоциональные глаза L с явным смущением. - Что? L чувствует несильную злобу, потому что знает, что сердце Лайта трепещет, ведь он думает, что L делает шаг к нему, когда, на самом деле, то, что L действительно хочет сейчас, - это сахар. Флирт с Лайтом может подождать, пока L не почувствует вкус ванильных кексов. - Можно мне облизнуть ложку? - спрашивает L. Лайт вздыхает, заметно сдувшись, потому что понял, что, как всегда, L хочет сахар и ничего больше, и кивает. - Конечно, Рьюзаки, - говорит он, вручая ложку. L притянул ложку к губам и медленно провел розовым языком по всей длине дерева. Он может видеть, как Лайт старается изо всех сил не смотреть, но они оба знают, что Лайт полностью и абсолютно зачарован. L нравится это. Он никогда никого не очаровывал раньше, и это вызывает странное теплое чувство внутри. - Это абсолютно восхитительно на вкус, Лайт-кун, - шепчет L, невинно проводя языком по другой стороне ложки, - слюнки текут. - Э, Р-Рьюзаки, я думаю ты уже всё слизал, - замечает Лайт, и ему становится некомфортно рядом с L, хотя оба знают, что это не должно было производить на него такой эффект. - Ты так думаешь? - спрашивает L, делая небольшой шаг навстречу своему любимому подозреваемому. - Ты уверен? Лайт нервно сглатывает, между его лицом и лицом L теперь всего несколько дюймов. - Да, она чистая. Дай мне помыть её, - говорит он твёрдо, хотя его губы подёргивает, это было бы так просто наклониться и - - У тебя не было возможности попробовать, - констатирует L, его голос хриплый. Он не может отрицать. Флирт с Лайтом - самое забавное, что L делал за свою жизнь. - Я смогу попробовать их потом, Рьюзаки. Всё в порядке, - Лайту становится трудно дышать, и ему становиться так жарко. - Но это было так вкусно. Так сладко… так влажно… Только для достижения эффекта, L медленно проводит языком по губам. Он может сказать, что Лайт близок к тому, чтобы потерять контроль, и, откровенно, он не может ждать. - Ты хочешь попробовать их, Лайт-кун? -мурлычет L, придвинувшись так, что тепло шептал Лайту на ухо. - Я знаю, что ты хочешь попробовать кексы. В голове Лайта щёлкнуло. Он хватается за талию L, и их губы готовы столкнуться в хаосе сексуального напряжения и абсолютной страсти, и вдруг -бинг- их прерывает духовка. - Кексы готовы, Лайт-кун, - весело замечает L, вырываясь из хватки Лайта, и спокойно идёт к духовке. ...Просто потому что ему хочется совсем немного подразнить вероятного массового убийцу, прежде чем заклеймить как свою собственность. Лайт надавил пальцами на переносицу и выдохнул. - Ладно, ладно, хорошо. Я дам тебе твои кексы, - L заворожено смотрит, как Лайт - бедный, бедный, заметно разочарованный Лайт - выключает духовку и достаёт его кексы. L клянётся, что слышит, как Лайт бурчит: “Боже, L, тебя удручающе трудно прочесть”, - но решает игнорировать это, потому что скоро, очень скоро, Лайт будет знать всё. - Я пойду лягу, - объявляет Лайт, - голова болит. Но оба знают, что это неправда. - Мы ещё не сделали глазурь, - обращает внимание L, - клубничную, помнишь? Ты обещал. Лайт закатывает глаза и берёт уже вымытую миску для смешивания. - Ты знаешь, где глазурь? - спрашивает Лайт. L смотрит на него скептически. - Конечно, знаю. - Хорошо. Принеси, - распоряжается Лайт. Лайт милый, когда он не в настроении. L улыбается Лайту после того, как принёс глазурь. - Спасибо, Лайт-кун. Мне нравится готовить с тобой. Лайт приподнимает бровь. - Не за что. Давай просто сделаем глазурь, и потом мы оба можем вернуться к работе. Работа. Вот чем они займутся. L кивает и смотрит, как Лайт смешивает глазурь, масло и клубничный ароматизатор, чтобы получить бледно-розовую смесь. - Ты хочешь покрыть кексы глазурью? - спрашивает Лайт, его голос вежливее, чем секунду назад. L надеется, что Лайт не бросил его и замешательство, которое, кажется, он приносит куда угодно. - Ты можешь помочь мне, - щедро разрешает L. Лайт закатывает глаза, достаёт нож для масла из буфета сзади и начинает намазывать всё ещё горячие кексы клубникой. L помогает своим особым способом, пробуя глазурь и убеждаясь, что она идеальна на вкус. Когда Лайт заканчивает с последним кексом, L подходит и мажет его щеку розовой глазурью. Лайт быстро возвращает ему должок, достав до почти пустой миски и испачкав глазурью нос L. L, непривыкший проигрывать, даже если это только клубничная война, мажет остаток глазури на свой палец и проводит им по губам Лайта. Они такие мягкие и тёплые, и растерянность Лайта заставляет L улыбнуться. На несколько секунд повисла тишина, а потом Лайт опускает голову, и слизывает глазурь на его нижней губе. - Ты сбиваешь меня с толку, Рьюзаки, - бормочет он, - я просто… не понимаю, чего ты хочешь. Ты меняешься в одно мгновение. - Я никак не меняюсь сейчас, - невинно отвечает L, не совсем понимая смысл его слов. Лайт приятно поражён, и L хочется громко засмеяться, хотя он был не совсем уверен, что здесь удивительного. - Но с чего бы тебе не понимать меня, Лайт-кун? - спрашивает L. - Я думал, что сейчас мои мотивы ясны. - Съесть как можно больше кексов за один день? - спрашивает Лайт поддразнивающе, поднимая взгляд, чтобы улыбнуться L. L серьёзно кивает. - Да, Лайт-кун. Как бы то ни было, кекс всегда лучше с глазурью. Лайт смотрит на него непонимающе. - Я хочу, чтобы ты был моей глазурью, - проясняет L, решая, в конце концов, что весёлая игра по мучению Лайта длится довольно долго. Всё так же пустой взгляд. - Эм, это звучит… странно? - решает Лайт, в недоумении приподнимая брови. L обдумывает ситуацию секунду, прежде чем решить, что глазурь определенно может использоваться в “странном” случае в не таком далёком будущем. - Ты отвлекаешь меня от первоначальных мыслей, - отчитывает его L, уголок губ приподнялся. - Верно. Пожалуйста, продолжай, - разрешает Лайт, его лицо легкого розового оттенка. - Я думаю, я влюбился в тебя, Лайт-кун, и мне надоело держать это в секрете. На несколько секунд зависает тишина, пока Лайт прокручивает в голове последние несколько секунд, пытаясь найти тщательно спрятанное сообщение в словах детектива. В конце концов, он одаривает L подозрительным взглядом. - Чего ты хочешь от меня..? - спрашивает он осторожно, проводя рукой по волосам. Потому что он устал играть в эту игру, устал притворяться, что это не причиняет ему боль. - Ты правда думаешь обо мне так мелко, Лайт-кун? - спрашивает L, наклоняя голову вбок. - Ты правда веришь, что я поступил бы так жестоко, притворившись, что отвечаю на твои очевидные чувства ко мне просто потому, что мне что-то надо от тебя? Лайт ощетинился. - Мои чувства к тебе не очевидные, - хмуро объявляет он. - Я очень скрытен в этом. - Но ты не отрицаешь. Лайт кусает нижнюю губу, понимая, что игра проиграна. - Нет, я не отрицаю. - Хорошо, - заявляет L, делая маленький шаг навстречу своему подозреваемому, - я бы не хотел, чтобы было по-другому. Прежде чем Лайт понял, что происходит, тонкие пальцы L вырисовывают маленькие узоры на чувствительной коже талии, его губы теряются в море шелковистых золотистых волос. - Рьюзаки…, - шепчет Лайт, схватив тонкие запястья L в тщетной попытке убрать их с талии, - мы не можем… я не… Но потом он понимает, что может чувствовать бешенный пульс L. Несмотря на внешнее спокойствие и безразличное выражение лица, его сердце бьётся быстрее, чем Лайт мог когда-либо представить. Безнадежная и полная страсти любовь выдала себя непроизвольным сердцебиением - кровь гнала, и сексуальное напряжение медленно выходила из-под контроля, вызванная лёгким прикосновением к талии. Блестяще. Волшебно. - L… L подносит палец к губам Лайта. - Не говори, Лайт. Услышав, как L говорит его имя без привычного суффикса, Лайт чувствует себя странно счастливым. Это делает всё намного интимнее. - Я люблю тебя, Лайт-кун, - L шепчет Лайту на ухо, - пожалуйста, не сомневайся во мне. Лайт вдыхает запах L - мускусный и сладкий, успокаивающий и абсолютно непонятный - и прижимается своими губами к щеке L. - Ты не представляешь, как долго я ждал услышать это, - тихо признаётся Лайт. Кривая улыбка на губах L, и Лайт тает. Потому что несмотря на нежный шёпот любовных клятв на ухо Лайта и медленное, щекочущее ощущение бродящих по животу пальцев L, когда их губы соединяются, зажигаются искры. Это всё вожделение - горячие губы и судорожные стоны, пальцы в волосах и тесно прижатые тела. - К-кто-нибудь может войти и увидеть нас, L, - шепчет Лайт после длительного поцелуя. L. Не Рьюга или Рьюзаки, а L. Лайт может звать L по его настоящему имени. - Мне всё равно, - возражает L, проявилось его обычное упрямство. Лайт улыбается и притягивает L ближе, их лбы прижимаются вместе, губы мягко соединяются. Лишь одна мысль лениво зависает в голове L, когда поцелуй углубляется, языки смешиваются вместе, и это на вкус как ваниль, клубника и кофе. - Может быть, нам стоит делать ванильные кексы чаще.