Последний укус Лабиринта

Как же тошно было наутро. Или хорошо? Или все же тошно? Менкал его разберет. Мелифаро сбросил с себя одеяло и только потом разлепил глаза – вернее, один левый глаз, чтобы убедиться, что потолок на месте, не собирается пускаться в пляс и вообще является единственным и неповторимым потолком его собственного дома, а не какого-нибудь жилища в ином мире. – Я скучал по тебе, – пробормотал он, разлепляя второй глаз. – И по тебе, люстра. И по этой мягчайшей постели, которая уж наверняка не превратится в любой момент в какую-нибудь очередную дерьмовую болотину. И по своему гардеробу, в котором полным-полно правильной одежды, а не ташерских пижам и лохмотьев от грешных магистров. И даже по этой всей отвратительно вычурной мебели прежней хозяйки, которую давно пора выкинуть. – Он пригладил пятерней волосы и перевернулся на живот, обняв подушку и блаженно протянув: – А еще я жутко начинаю скучать по выпивке. Кажись, вчера у Джуффина я все-таки не достиг того предела, когда все приключения с чистой совестью можно выкинуть из памяти к грешным вурдалакам. Стыдно сказать, мне даже похмеляющее заклинание сейчас не требуется. Чур я устраиваю облаву на свои запасы, а Джуффин не вспоминает о своем заместителе как минимум до завтрашнего рассвета! Слово «облава» он почерпнул из чудо-ящика Макса, в котором в свое время он не раз пересмотрел все доступные детективы. Мелифаро с удовольствием попробовал непривычное слово на вкус и приободрился. – А если я сейчас сумею подняться, то буду выглядеть еще более грозным. – пробормотал он. – Давай, Мел, отрывай свою драгоценную задницу от постели, не так уж сильно на тебя повлияло это дурацкое дурманящее странствие! Повлияло? Тем более, тащи эту задницу к зеркалу и оцени, во что ты превратился. Мелифаро никогда не был сторонником самоуничижения, и сейчас легкомысленная болтовня помогала собрать мысли в кучку и заставить себя двигаться, несмотря на скребущее где-то внутри чувство тревоги и недоверия: точно ли он у себя дома? Точно все закончилось? Пожалуй, надо было поблагодарить родителей за унаследованный от них легкий характер, впрочем, даже с ним в Лабиринте Мёнина он умудрился обмакнуться в дерьмо по самые уши: если бы не Макс, его единственный спутник за последние…сложно и сказать, сколько дюжин дней они проторчали в этом грешном лабиринте, – они бы так быстро не выбрались. – Ладно, – проворчал Мелифаро, выбираясь из-под одеяла весом – как будто дюжина кошек улеглась, – признайся себе, что это было не такое уж дерьмо, особенно когда вы разнюхали, что к чему, и вовсю пустились развлекаться. А вот за то, что в итоге ты потерял голову и забыл, зачем пришел, попроси Джуффина отвесить как следует парочку затрещин, вдруг поможет. Немного подумав, Мелифаро вынужден был сделать вывод: «Тебе слишком понравилось на границе между Очевидным и Истинным, парень. Как только ты выбросил из головы дурацкие страхи и поддался на приманку череды карнавалов и трактиров, Лабиринт поймал тебя в свои сети. Ты почувствовал себя почти как дома. Не забывай цену времени, Страж, не зря же в тебе сидит этот смешной чудак, сэр Мелифаро из Ехо». А слова как будто Максовы. Неудивительно, на протяжении последнего путешествия только Максу удавалось порой вбивать трезвые позывы к действию в его, несомненно, поглупевшее от многочисленных смертей сознание. Кстати, о глупости и всем, с этим связанным. Мелифаро вздрогнул, опомнившись, и стремительно подлетел к стоящему во всю противоположную стену гигантскому зеркалу, тревожно вглядевшись в его глубины. Так и есть! Помолодел. Не так заметно, как было в Лабиринте, но все же сейчас он выглядел, как в лучшие годы учебы в Королевской школе. Он с опаской прислушался к себе. Заставил покрутиться парочку шестеренок в голове, и с сомнением хмыкнул. Все не так критично, но ощущение потерянного кусочка мудрости назойливо маячило в каждой мысли. Словно часть опыта, заработанного им в Тайном Сыске, торопливо улизнула в дверную щель, пользуясь тем, что в Лабиринте постоянные сквозняки. Мелифаро с чувством выругался. Проникновенно, но не слишком мудрено – в самый раз, ровно на 45 секунд. Больше он не давал себе опомниться ни на секунду – вихрем пронесся по комнате, сграбастав в охапку свежую одежду: лиловую скабу, желтое лоохи и зеленые сапоги, как отмщение всем нелепым нарядам вялых оттенков в Лабиринте; опустошив кувшин с водой и перебрав дюжину шкатулок в поиске светящейся бирюзовой броши, которую он так и не успел подарить Кенлех – между прочим, последний писк моды, на тот момент. Еще мгновение – выбрать кухню или ванную? Он здорово проголодался со вчерашнего дня, но смыть с себя липкие следы Лабиринта гораздо важнее. Мерзость, да и только! На полном ходу со всем ворохом вещей в руках Мелифаро толкнул дверь из комнаты. Шаг – и темнота. «Где-то это уже было», – успел подумать он. * * * Через пару мгновений из темноты проступили широкие стены, вдоль которых стояли стеллажи с книгами, увесистая люстра на потолке и до боли знакомый массивный стол посреди комнаты, полностью заставленный посудой. Мелифаро заозирался вокруг, озадаченно пытаясь найти ответ на вопрос, какого менкальего навоза он оказался в кабинете Джуффина? Прошел Темным путем прямо из своей спальни? Забылся по дороге и очнулся только на службе? Он в растерянности перевел взгляд на руки – они были пустыми. Вся тщательно подобранная одежда осталась в его доме. «И снова я в этих ужасных лохмотьях, – взвыл он, бессильно дергая себя за рукав. – Чьи это дурацкие шутки мешают мне нормально одеться, скажите на милость?!» Что-то скрипнуло, и то, что Мелифаро принял за особо причудливый кувшин, оказалось сапогами с драконьими мордами на носках. Не успел он обдумать это явление, как уже ринулся вперед и налетел на выбирающегося из-под газетных страниц – кого еще, в сапогах Смерти-то? – Макса. – А ну, немедленно кайся, что учудил! – потребовал он, оседлав подлокотник Джуффинова кресла. У него не возникло ни малейших сомнений, что его чудесное перемещение в пространстве – дело рук их штатного чудовища. Только этот варвар из Пустых земель мог сотворить нечто такое, в чем и после получаса изумлений не признался бы. – О чем ты? – на заспанном лице Макса спустя две секунды отразилось удивление. Именно это Мелифаро и имел в виду. – Вообще, я уже понял, что ты понятия не имеешь, что творишь, но неужели ты настолько по мне соскучился, что выдернул прямо из кровати, не дав даже помыться и переодеться? Душа моя, мы же виделись каждый день на протяжении магистры-знают-какого времени! Дай мне отдохнуть от твоей постной рожи. – Не тараторь с такой частотой, Девятый том. Что ты несешь? Макс с трудом разлепил глаза и приподнялся в кресле, глядя на перебравшегося на столешницу Мелифаро уже более осмысленно. Мелифаро посмотрел на него – и резко отшатнулся. – У тебя глаза сейчас… – пробормотал он, отводя взгляд от Макса. – Такие бело-желтые, почти что без зрачков. Нечеловеческие как будто. Пугающе смотрятся. – А какие сейчас в моде? Всегда знал, что мне за ней не угнаться, – весело хмыкнув, тот пожал плечами и усиленно заморгал, стряхивая остатки сна. – Придурок, – Мелифаро осклабился. – Я в курсе, что ты не отвечаешь за их цвет, просто после такого приключения, знаешь ли, я предпочел бы видеть в тебе что-то более привычное. – Почему это после? – зевнул Макс. Он сложил «Суету Ехо» и кинул ее под стол к уже валяющимся там газетным номерам, не обратив никакого внимания на застывшего столбом и прекратившего болтать ногами Мелифаро. – Погоди… Разве нет? – осведомился он. – Лучше тебе не знать. Мелифаро оскорбленно уставился на Макса. Тот как будто и не заметил, неотрывно глядя куда-то вдаль. Значит, так? Мелифаро не разговаривал с ним целых двадцать секунд – достойное наказание для особо загадочных и всезнающих друзей. Но потом все-таки не выдержал: – Не томи, Макс! Мы же вчера вышли из Лабиринта и отвели Гурига к Джуффину! Потом я напился, поехал домой и проспал до полудня… – А ты уверен, что вышел из Лабиринта? – загадочно ухмыляясь, прервал его Макс. Мелифаро взорвался, спрыгнув со стола. – Кончай меня пугать, чудовище! Тебе-то самому смешно? Твои шутки порой переходят все границы человеческого такта. И восхваляй всех магистров, что я слишком дорожу нашей дружбой, чтобы не отмутузить тебя прямо здесь и сейчас! С этими словами он стремглав выскочил из кабинета Джуффина, не забыв нарочито хлопнуть дверью. * * * Только. Не. Это. Лучше бы всё в самом деле оказалось чьей-то дурацкой шуткой! – Мне кажется, твоим подсознательным желанием было выпить, – задумчивым тоном протянул рядом стоящий Макс, оглядывая стоящий перед ними огромный стакан – в пять раз больше их роста – с темной жидкостью внутри, доходящей почти что до краев. – Конечно, я могу и ошибаться, но что-то мне подсказывает… – Кончай издеваться, Ночной кошмар, – взмолился Мелифаро, чувствуя, как по спине пробегает целое стадо мурашек. – Мне нужно свыкнуться с мыслью, что мы опять вляпались в этот грешный Лабиринт! – И ты решил красиво потонуть в алкоголе? Как ты низко пал, дружок! – Это ты у нас трезвенник всея Королевства, не считая особых случаев, о которых потом все газеты дюжину дней талдычат! А нормальные люди не откажутся от скромного стаканчика хорошей выпивки. – Кто сказал, что она хорошая? – Не поверишь, но из-за твоих угрожающих намеков я искренне возжелал продолжения вечеринки, когда выходил из кабинета Джуффина. Значит, так оно и обернулось. Правда, с размером действительно дал маху… Мелифаро задумчиво почесал голову. – Ты во всем перестарался, Девятый том. Смотри! – Макс указал на огромную деревянную дверь вдалеке, полускрытую за тяжелой шторой. – Да мы только через порог целый месяц будем перебираться. А ведь еще надо как-то слезть с этой барной стойки, куда мы по твоей милости попали. Мелифаро состроил испуганную рожу. На самом деле, ему было не страшно, но поскольку эмоции – одна из самых простых и доступных человеку радостей, чего ради прикидываться камнем? Пусть этим лучше Лонки-Ломки занимается, он в этом профессионал. – Нашел проблему, – он гневно фыркнул. – Видишь, рядом с тем бокалом лежит оранжевый зонтик? Сейчас ка-ак разбежимся и ка-ак спланируем вниз! Прямо как в тех твоих мультиках в доме на улице Старых Монеток. – Несомненно, наши расплющенные по полу тела перенесут нас в другой мир, но зачем же так радикально, дружище? – Затем, что сейчас я не хочу думать. Дай надраться как следует – и я весь твой, с потрохами и мозгами, выдам столько идей, сколько пожелаешь. А пока меня волнует только этот гигантский стакан. Мелифаро внимательно окинул взглядом окружающую их стойку. Без магии придется обходиться подручными средствами – то есть, опытом и природной ловкостью – но недаром он научился лазить по деревьям и карабкаться по маминым шкафам на самый верх раньше, чем ходить! А начать можно было как раз с тех сваленных в кучу приборов и солонок… Через какие-то полчаса Мелифаро и Макс сидели на краю стакана и потягивали напиток (оказавшийся на вкус чем-то вроде укумбийского бомборокки) из обрезков найденной по пути соломинки. – Я чувствую себя Гулливером в стране великанов, – вдруг сказал Макс, опираясь на его плечо. – Опять говоришь загадками, – ворчливо ответил Мелифаро. – Кто такой этот грешный Гулливер? Великий Магистр из твоего мира? Такие предположения всегда веселили Макса до упаду, хотя сам Мелифаро не видел в них ничего смешного. – Вроде того, – отсмеявшись, сказал Макс, протягивая ему самодельную соломинку для очередного глотка. – Когда-нибудь я не выдержу и все-таки врежу тебе за твое варварское поведение, – предупредил Мелифаро. – Эти твои недомолвки и тайны каждый раз доводят меня до нервного срыва, а тебе хоть бы хны! – Врежь! – легко согласился тот, подставляя левую щеку. – Отведи душу, Дневная греза, устрой потасовку – и мы вместе свалимся в это вкуснющее вино. Готов поспорить на все короны в моих карманах, смерть будет необычайно сладка! – Да ну тебя. Чтоб ты провалился в это вино – вместе со своими нелепыми, наводящими страх глазами. Он ткнул Макса пальцем в грудь – не изо всей силы, но чувствительно. Тот замахал руками, то ли шутливо, то ли всерьез намереваясь искупаться. Мелифаро отвернулся и залил в себя очередную порцию алкоголя. Он специально не считал объем и количество глотков, чтобы не знать, когда настанет пора заканчивать и двигаться дальше. Если честно, ему и не хотелось никуда идти, и он все еще был обижен – на Лабиринт, который снова его в себя затянул, и на Макса, который вел себя так, как будто их продолжающееся приключение – невероятный подарок судьбы. Может, тот все еще пребывал под действием атмосферы их беззаботных прогулок? Но ведь тоже уже должен был вспомнить, что порученное им задание завершено. Что надо вернуться. «Никогда бы не подумал, что добровольно готов отступиться от исследования незнакомых чудес, – оправдываясь, констатировал Мелифаро про себя, – но от этих чудес слишком попахивает Бубутиным дерьмом, так что с меня, кажется, довольно». – Макс, я хочу вернуться домой, – сказал он печально. – Похоже, я уже достаточно надрался, чтобы ненавидеть Лабиринт и скучать по Ехо – еще немного, и я уткнусь тебе в грудь и буду громко и пьяно рыдать. Учти, что тебе придется меня успокаивать: я привык, чтобы меня гладили по голове. Даже несмотря на то, что ты абсолютная сволочь с дурацким чувством юмора. – А помнишь ту планету, один из первых миров в самом начале нашего пути? – вдруг спросил Макс, перебив его. – Там еще на земле лежал слой такой белой каши… – Манной, – пробормотал Мелифаро. – Я запомнил это твое странное слово. Только зачем ты напомнил мне об этом кошмаре? Ты же знаешь, я очень впечатлительный и уже практически могу почувствовать свою медленно плавящуюся плоть. Брр! Он нервно вскинул руки, словно пытаясь стряхнуть с них невидимые ожоги от нескольких восходящих солнц. – Дело не в этом, Мел! – мотнул головой Макс, загадочно улыбаясь. – Помнишь, что я тебе тогда сказал? – Что? – Что ты Страж, парень! И, к тому же, едва ли не лучший в своем поколении. Лично я склонен считать, что лучший. – И к чему ты ведешь с этими своими комплиментами? – хмуро переспросил Мелифаро. – Макс, я тебя не понимаю. Делай скидку на то, что Лабиринт сделал из меня безмозглого юнца, а из тебя – старого и умного пня. Поделись своей мудростью со страждущими! Да, я Страж, это моя работа и мое призвание, дальше-то что? – А то! – Макс схватил его за плечо, встряхнув. Белые глаза взбудораженно сияли янтарными отблесками. – Я тогда сказал тебе: абстрагируйся от иллюзий. Тебе больно, но эта боль происходит не с тобой, ты Страж и ты выше всего этого! Так и сейчас. Абстрагируйся от иллюзий Лабиринта, концентрируйся на своих желаниях и вытащи себя обратно в Ехо! Цепляйся за реальный мир, за того, кто на самом деле ты. Стражи ведь умеют просто наблюдать за происходящим и прерывать путешествия на изнанке Мира в любой момент по своему желанию или по зову? – Верно, умеют. Мелифаро медленно обрабатывал сказанные Максом слова. Наконец его лицо просветлело, и он подскочил на месте, радостно хлопнув друга по спине. – Все-таки иногда у тебя бывает на удивление светлая голова, Ночной кошмар! Но через секунду он сник: – Только я помню, как незадолго до… грешные Магистры, я понятия не имею, что теперь брать за точку отсчета!.. Незадолго до того момента, когда я появился в кабинете Джуффина, я твердо решил, что пора побыть простым сэром Мелифаро из Ехо, без всяких Стражей и вторых половин. Счастливчиком, который живет в своем городе и ходит на службу, а не рыщет по всем мирам в поисках чудес, потому что – и тут даже ты со мной не станешь спорить – той вечности развлечений в Лабиринте мне хватит еще как минимум на год. Макс фыркнул. – Слишком загнул, максимум до конца зимы. – Пожалуй, – подумав, согласился Мелифаро. – Но суть-то не в этом. Захотел побыть другим собой – и что? Я же вижу, тебе здесь не нравится. Значит, пора обуздать свои хотелки и заставить играть Лабиринт по своим правилам. Здесь же все понарошку! Мелифаро сосредоточенно нахмурился, прогоняя остатки хмеля из головы. К его удивлению, Макс дело говорил. Он сам порядком струхнул, получив удар в спину, когда он уже расслабился и посчитал, что все закончилось. Но пора брать себя в руки, это точно. Сидя на заднице ровно, травя анекдоты пополам с подколками и потягивая вино, они не вернутся домой (хотя, с сожалением признался он сам себе, такое времяпрепровождение было весьма занимательным). Он вскочил на ноги, легко держа баланс на узком краю стакана, и протянул Максу ладонь. – Идем, чудище! Кажется, нам срочно требуется открыть еще одну дверь. А для начала придется спускаться несколько часов с этой гигантской стойки вниз… надеюсь, ты не сильно захмелел. * * * Однако мир за колоссальной дверью не был похож на Ехо – очередной лоскут Вселенной, к тому же, настолько маленький (размером чуть больше среднего сортира в домах в Старом Городе), что даже Мелифаро стало не по себе, хотя подсознательно он хотел попасть в уединенное место. Кое-что не давало ему покоя, и он не мог двигаться дальше, не найдя ответ на свой вопрос. – Это ты заказывал музыку? – удивленно спросил идущий следом Макс. Он разнял их крепко сцепленные ладони и попытался измерить ширину комнаты, в которой они оказались, руками. – Музыку? – не понял Мелифаро. – Но здесь нет никакой музыки. А вот еда – это да, моя вина. Если честно, проголодался как дикий кот! В комнате и вправду была еда, огромное блюдо с зажаренной индюшкой и овощами посреди деревянного стола – но и только. Cам стол вместе с двумя стульями занимал большую часть площади. Стены были яркие – оранжевые в белую полоску, – но голые, без всяких картин и светильников. Светильник здесь был только один – большой белый гриб под потолком, чей свет, впрочем, не доставал до углов. В противоположных концах комнаты находились две двери – одна, через которую они пришли, и вторая, с помощью которой они уйдут. Мелифаро без особо удивления понял, что Лабиринт подыскал ему мир как по заказу. – Угощайся, – просто сказал он другу. – Ненавижу делать дела на пустой желудок. Они сели за стол, и минут десять наслаждались трапезой, пока Мелифаро не отложил индюшачью ножку в сторону и не спросил в лоб: – Макс, ты ведь не настоящий? Тот поперхнулся и искренне выпучил глаза, по всем признакам ошарашенный внезапным вопросом. – Ты все еще пьян? Странно, алкоголем не несет вроде. Ты не в горячке, случаем, радость моя? – И разговариваешь прямо как он, – с восхищением подметил Мелифаро. – Но ты – не он. Я сразу не догадался, но в итоге сложил детали в один паззл и решил проверить, прав ли я. Лучше колись! Я между прочим, изучал методы ведения допросов в Высшей школе, и ничто мне не доставит такой радости, как возможность вдоволь поизмываться над твоим страдающим существом. Из подернутых белесой пленкой глаз Макса вдруг исчезла янтарная смешинка, а его лицо стало спокойным и как будто бесстрастным. – Пытаешься добиться правды? – Я уверен на 88%. Отчасти ты вел себя как мой лучший друг, и я даже не сразу заметил подмену, но в целом… было ощущение какой-то неправильности, как во сне! – выпалил Мелифаро. – Пожалуй, ты слишком спокойный для Макса и ведешь себя здесь…как хозяин, что ли. Я списывал это на твое повзрослевшее состояние, но кое-что постоянно выбивалось из ряда! Я понял это только сейчас. – И что же ты понял? – осторожно спросил не-Макс. – Ты объяснил мне, как попасть домой. Мелифаро перевел дыхание. Все-таки это непросто – убеждать иллюзию в том, что она – иллюзия. Впрочем, это могло быть и неправдой, но почему-то он был уверен, что это так. – Ты объяснил мне, как попасть домой… и только мне. Произнес напыщенную речь о моей сущности Стража и повелел вытащить себя обратно в Ехо. Заметь, не нас с тобой вдвоем! Ты говорил только про одного меня. Сдается мне, это потому, что ты уже у себя дома. И как еще ты мог оказаться рядом со мной в том трактире, если я сбежал из кабинета Джуффина один, не заботясь о том, чтобы неотрывно держать тебя за руку? Только если ты сам знаешь законы этого места и можешь их подчинить. – Точно! – рассмеялся его допрашиваемый. Он задумчиво поскреб нос, затем подпер кулаком подбородок и с улыбкой посмотрел на Мелифаро. – Промашка вышла, ты слишком внезапно задал стрекача. Но все не так жутко, парень, как ты себе навоображал. Я просто не совсем Макс. Но я настоящий. – Хочешь сказать, наваждение, которое Лабиринт выудил из моих потаенных желаний, – понимающе кивнул Мелифаро и хмыкнул: – А я-то гадаю, почему ты так здраво рассуждаешь! Но тогда как… – Ты же не хотел оставаться в одиночестве, – простодушно сказал «Макс». – Так это что, своеобразные эскорт-услуги от Мёнина? Так низко я еще не падал, – съязвил Мелифаро. Его вдруг разобрала злость. Как он мог настолько поглупеть, чтобы с первого взгляда не догадаться, что перед ним не настоящий Макс? Как можно было не сложить в одно целое такие заметные сейчас детали? Того и глядишь, из Тайного Сыска выгонят, придется отправляться к парням Бубуты на поклон, чтоб научили заново детективному делу. Ему стало страшно. – Наверняка думаешь, что застрял здесь навечно, горе мое? – предположил «Макс», с интересом наблюдая за его душевными терзаниями. – Но я ведь говорил чистую правду. Лабиринт любит гостей, особенно таких перспективных, как ты. Ты мог бы набраться уникального опыта и узнать о таких чудесах, которые тебе и не снились. Однако ты до сих пор боишься создания Мёнина, его маленького каприза, верно? Как я уже напоминал, в Лабиринте действовало и действует одно негласное правило: он исполняет желания. Поэтому все в твоих руках, Девятый том! Главное – сильно захотеть. – Если так, – медленно начал Мелифаро, – то в первую очередь я хочу больше тебя не видеть. И настоящего Макса сюда не надо затаскивать. «Макс» развел руками. – Он такой же гость Лабиринта, как и ты. Продолжит ли он свое путешествие или останется в одном мире – зависит только от него. Мелифаро зло смотрел, как наваждение, так похожее на Макса, с удовольствием пожирает крыло индюшки, заедая его красным перцем. – Просто помни, – с набитым ртом промычало оно, – что из Лабиринта есть два выхода: смерть и дверь. Вернее, конец смертей и начало дверей. Что ж, зато манера объясняться у этого чудища ничуть не хуже Максовской, что дало лишний повод на него разозлиться. А когда Мелифаро злился, он мог перевернуть – что там горы, целый Лабиринт, а то и какой-нибудь хороший трактир в придачу (было ведь один раз, не отрицать же теперь). – Я тебе действительно больше не нужен? – «Макс» с любопытством глядел на кипящего гневом и готовностью разнести все это место на кусочки Мелифаро. – Ты правда хочешь уйти? Подумай еще раз и дай Лабиринту свой ответ. – Разберусь и без советов всяких галлюцинаций, – запальчиво бросил Мелифаро, с грохотом задвинув стул. В два шага добрался до двери в углу комнаты, на секунду закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих мыслях, и вихрем ворвался в очередной дверной проем. * * * Вокруг него был густой воздух – как желе, в котором можно было плыть, как следует оттолкнувшись. Отталкиваться можно было также и от полупрозрачной дымки зеленовато-белого цвета, свободно парящей и нередко комкающейся в так называемые дрейфующие облака. Всюду, куда простирался взгляд, были только эти облака и бескрайнее зеленое небо-море. Судя по всему, Мелифаро вывалился в какой-то пространственный карман без гравитации, твердых объектов и, что самое неприятное, без дверей. Нет, самое неприятное, конечно же – что он вообще вывалился в этот мир, тысячу вурдалаков ему под облака! То Существо, якобы Макс, его попутчик, хорошенько посмеялось над ним напоследок. «Подумай еще раз и дай свой ответ», а ведь он не придал его словам никакого значения, иначе бы концентрировался при переходе еще сильнее. Дать свой ответ – выбраться из мира-ловушки или остаться, верно? Если Мелифаро останется, придут ли за ним? Через сколько, через вечность? Еще неизвестно, может ли он вообще стареть, проживая жизнь в Лабиринте – до сих пор он только молодел, умирая в особо опасных мирах. А вот теперь Мелифаро по-настоящему испугался. Стражам смерть не страшна, да для них вообще что ни кошмар – то интересное приключение, но вот сэр Мелифаро из Ехо привык крепко стоять на земле, и если выбить из-под его ног твердую почву (в самом что ни на есть буквальном смысле), количество здравого пофигизма уменьшалось приблизительно в два раза. Он в сердцах выругался. «Чтоб в это хитроумное лоскутное одеяло сам Лойсо завернулся!», завершил он высказывать свое мнение спустя три минуты. Если он не выберется… Да кто придет за ним? Этот «Макс»? Кто он, порождение Лабиринта, принявшее облик того, кого он больше всего хотел видеть рядом с собой? Может, сам Лабиринт? Точно не Мёнин. По крайней мере, сейчас в этом мире, кроме Мелифаро, больше никого не было – как он и хотел. Помогая себе руками и ногами, подталкиваемый в спину ветром, он доплыл-долетел до одного особенно большого облака и попробовал на него сесть – вышло отлично, впрочем, по пути его еще пару раз перевернуло вверх тормашками, так что он теперь не имел ни малейшего понятия, где верх, где низ и откуда, собственно, он приплыл. Делать нечего, надо выбираться. Еще не было головоломки, перед которой бы один из рода Мелифаро опустил руки. Не дождетесь! Мелифаро закрыл глаза и попытался начать думать, как Лабиринт. С тех пор, как он выучился уголовному праву в Высшей школе, ему нередко приходилось применять освоенные методы на практике, распутывая мелкие преступления и пропажи в Тайном Сыске (впрочем, если делом хоть немного начинал интересоваться Джуффин, все методы летели кошкам под хвост). И одним из правил, которые ему нравились, было «думай, как преступник». Лабиринт Мёнина, конечно, не был преступником – разве что только похитителем, но такова его природа – однако стоило попытаться понять, как выбраться из этого мира, размышляя как создатель. Быть не может, чтобы он попал в тупик этой конструкции из Вселенных! Только ощущения были действительно такими, как будто он уткнулся в высокую кирпичную стену. Не врезался неожиданно, а долго и тщательно возил своей мордой по кирпичной кладке, пока не надоело. Словно та его часть, что отвечала за понимание хаоса и всего непостоянного, осталась где-то далеко, за Лабиринтом. Мелифаро с тревогой прислушался к себе еще раз. Похоже, так и есть! Все это время, пока он гонялся за Лабиринтом и от него, за ним не приглядывали любопытные глаза невидимого зрителя – самого себя – и невыносимо хотелось как можно скорее добраться до очередной границы между двумя мирами. Невыносимо. А тут на тебе – ни двери, ни какого-нибудь мусора, из которого можно ее построить. Не из облаков же крутить пороги? Растворяются и разбегаются в разные стороны, он проверил. Стало быть, сейчас он наедине с сэром Мелифаро из Ехо, без себя-Стража. Что он, в таком случае, может сделать? Видимо, его желание отгородиться от чудес, по возвращении домой (или в Ехоподобный мир?), возымело свою силу, и Ахум – его вторая половина целого Стража – оставил его, но обещал вернуться, как говорил один забавный Магистр из мультиков Макса. Невозможно же взять и потерять часть себя! Но до сих пор Лабиринту еще и не такое удавалось с ним проделывать. Если он отбирал возраст, прожитые дни, прожитый опыт и мудрость – то что ему стоило отхапать и кусок побольше? «Ничего-то ты без Макса теперь не можешь», – язвительно и с некоторой тоской подумал Мелифаро. Он зло отщипнул большой кусок облака, на котором сидел, и швырнул его в бескрайнюю зелень. Подхваченное ветром облако не полетело ни вниз, ни вверх, а куда-то вбок и по спирали, скрываясь из виду. Мелифаро и зеленое небо проводили его взглядом. Он и сам не понял, почему подумал, что у неба были глаза. Вернее, не то чтобы они где-то торчали, нет, просто небо как будто всё и было двумя большими глазами – сине-зелеными, как у вод Хурона в конце зимы, как у Макса на рассвете, когда Мелифаро заступал на свое дежурство. Макс, Макс, Макс. Кто бы мог подумать, что за двенадцать минут Мелифаро может разругаться с наваждением своего лучшего друга, сбежать от него, а затем крепко-накрепко соскучиться и невыносимо захотеть увидеть его снова, даже в виде чьей-то любезно состряпанной иллюзии. Пусть тот Макс и не был настоящим, но он все равно направлял его к выходу (и травил неплохие шутки, что уж там, надо отдать должное), а теперь Мелифаро его обидел. Разозлился и пожелал больше не видеть. И никогда еще не жалел о чем-то так, как сейчас. Но даже после его безмолвных воззваний никто и не думал оказываться рядом, поэтому ничего не оставалось, кроме как продолжать изнывать от бессилия и напрягать мозг в надежде поймать хоть какую-то светлую и ясную мысль. А ведь раньше они в достатке крутились в его голове. Впрочем, одну он все-таки цепко схватил за хвост. «Не можешь как Лабиринт – думай как Макс!» приказал себе Мелифаро. Думать как Макс… о Максе оказалось приятно. Он-то наверняка в Ехо – не может же быть, что его тоже затянуло обратно? – и не мучается в одиночестве, болтаясь в мире без какого-либо намека на гравитацию. Больше всего Мелифаро ненавидел одиночество и безделье (пожалуй, еще столичную оперу и пумбу, но сейчас эти две вещи ему никоим образом не угрожали). А тут хочешь не хочешь – а сиди и вой с тоски, как самый распоследний вурдалак. Хоть студенческие песни во всю глотку распевай, только найти дверь это не поможет. Хотя сама идея сказать что-то вслух… – Эй, есть тут двери? – нагнав в голос строгости, позвал Мелифаро. – Покажитесь мне! Мир насмешливо хранил молчание, только облака стали пуще проноситься под ногами. Значит, и это «дай свой ответ» от наваждения было действительно метафорой, а не руководством к действию. А у Макса бы прокатило. Макс вообще умеет договариваться с мирами, особенно такими хаотичными, как этот. А не нашлась бы дверь, он бы весело приказал – и непременно где-нибудь за пару минут до смерти, когда больно настолько, что и соображать получается едва-едва – снимать одежду и… Вдруг Мелифаро почувствовал, как кто-то – как будто сам ветер – игриво и настойчиво потянул его за край лоохи. Он подскочил от восторга, заорал и свалился с облака, приземлившись на него с другой стороны. «Да чтоб меня все кошки деревни за индюшку посчитали! Какой же я идиот!» Мелифаро стремительно и яростно начал стаскивать с себя одежду, особо не церемонясь: все равно ее бросать в этом мире. «Забавная, должно быть, будет картинка для следующего путника, – успел подумать он, с силой разрывая свою скабу на длинные полосы, – мир с плывущими облаками и одной дрейфующей нелепо связанной узлами горой одежды». Ему показалось, или после этой мысли зеленое небо этого мира ему подмигнуло? Спустя какое-то время – он потерял его счет, увлекшись терзанием своих тряпок и моделированием из них что-либо напоминающее дверь – Мелифаро завис в воздухе напротив своего творения и надолго задумался. Он сосредоточился на желании найти путь домой. На безопасном переходе и близком выходе. Без Макса он точно недалеко по Лабиринту уйдет: его тщательные исследования необходимо уравновешивать чьими-то стремительными действиями – и прав был Джуффин, когда говорил им напоследок, что вместе они отлично подойдут для этого задания. Так, поздно уже нос вешать! Сейчас он выберется из этого мира, а там уже найдет настоящего Макса и со всем разберется. Мелифаро тряхнул головой, освобождаясь от лишних мыслей и нацеливаясь на свой следующий шаг, который необходимо было сделать в твердой уверенности и с искренним желанием. Он расправил плавающий в воздухе «одежно-дверной» проем, набрал в грудь побольше воздуха, нырнул… * * * …и попал прямехонько в чьи-то тесные горячие объятия. Мелифаро несильно, но нетерпеливо оттолкнул кого-то от себя и ошалело завертел головой, пытаясь понять, куда он в очередной раз угодил. Перед глазами плясали всполохи ярких цветов – но не так, как когда солнце игриво блестит всеми оттенками радуги на зеркальных крышах домов в Новом Городе, а так, как будто смотришь на Ехо сквозь темные прямоугольные очки, стащенные Мелифаро и его однокашником в подвале у кого-то из них дома: в них белое становилось черным, желтое – синим, и все цвета вообще были перевернуты с ног на голову. Вот и сейчас, как тогда, его сплошь обступала чернота, в которой то и дело мелькали режущие глаза огни всех цветов, преимущественно малинового, бирюзового и салатового. А облапили Мелифаро чьи-то руки, как оказалось (когда он опустил взгляд и оглядел незнакомца, на которого свалился), Макса. Ну дела. Одна половина его разума восторженно хохотала и вопила, что это лучшая шутка, которая могла с ним приключиться в Лабиринте (с учетом того, что он полностью раздет, и на нем только сапоги), вторая предательски дрожала: а вдруг он так сильно жаждал снова встретиться с другом, что попал в мир, полный стремящихся обладать его драгоценной тушкой Максов? Он с одним-то едва справлялся, а уж двое и больше – ни за что, легче умереть! – Эй, что застыл, Девятый том? А голос ведь был его, Максов. Без тех вкрадчивых ноток Существа с белесо-янтарными глазами, ступающего по Лабиринту как по своим владениям – обычный легкомысленный Максов тон, какой он привык слышать в Ехо. И руки тоже – до боли знакомые горячие руки с грубой кожей ладоней и впивающимися в предплечья ногтями. Грешные магистры, они действительно сблизились за время их путешествия на двоих, раз Мелифаро помнил ощущения от прикосновений Макса. Что, впрочем, и понятно, они частенько хватались друг за дружку, когда нависала опасность, и спали в обнимку, когда попадались мирные вселенные, позволяющие отдохнуть от бесконечной погони-прогулки. Но впервые за все время Макс, отвлекая от созерцания обстановки, так недвусмысленно лапал его за задницу – очевидно, не для того чтобы согреться во время метели, которая однажды настигла их в Лабиринте сразу после посещения пляжа с фиолетовым песком и желтым морем; нет, здесь было жарко, душно и пахло незнакомыми резкими ароматами, он сумел опознать только один из них: так пахли смешные курительные палочки Макса, без которых тот не мог обходиться и постоянно таскал их из-под любых доступных поверхностей. – Я всегда подозревал, что в один прекрасный момент ты не устоишь перед моим невероятно привлекательным телом и возжелаешь напасть на меня, как на девицу, в первом же темном месте, чудище! – усмехнулся Мелифаро, пытаясь сообразить, где кончается шутка и начинается непривычная ситуация – и, в таком случае, стоит ли отбиваться от настойчивых приставаний? Затем он встрепенулся: – Постой, Макс, ты серьезно? – Ты что, даже в постели треплешься без умолку? – ответом был полувозмущенный шепот, сказанный жарким выдохом. Его бесцеремонно схватили в охапку и повалили на спину. Мелифаро даже возмущенно ойкнуть не успел, как Макс укусил его за ухо и начал покрывать поцелуями шею. – Что, это только мне забыли сообщить, когда мы успели сходить на свидание? – взвыл он, чувствуя, как последние крохи разума, такие драгоценные в этот миг, покидают его голову. – Кстати, мне следует сказать спасибо, что ты не плюешься, или пока опасно и я все еще могу нарваться? Макс, уже успевший спуститься к ключицам, рассмеялся и слегка ослабил хватку – так, что Мелифаро даже смог выпутать руки из его одежды. – Погоди, мне надо собраться с мыслями, а твои лобызания моей драгоценной шеи этому нисколько не способствуют! Он отодвинул Макса в сторону, но тот, не слушая, продолжил с интересом водить ладонями по его обнаженному телу. – Слушай, давай в другой раз? – взмолился Мелифаро, перехватив запястья Макса и без особых усилий удерживая их на своей груди. – Я только настроился покинуть это грешное место, мне – сам не верю, что говорю это – не до развлечений. – Желания своих путников Лабиринт трактует по-своему, – мурлыкающим доверительным тоном сообщил ему Макс. – У него есть свои правила и прихоти, знаешь ли. – Путников, говоришь? Скорее, пленников, – буркнул Мелифаро. После такого заявления стало не то что не интригующе – даже не смешно. Он отпихнул удивленного друга, стащил с ближайшего стола бордовую с большим узорчатым цветком посередине скатерть и закутался в нее, отодвигаясь в дальний угол дивана, подальше от Макса, который как ни в чем не бывало продолжил сладко потягиваться. В этом мире на нем были плотные штаны из синей материи, уже ташерских, черная рубаха без рукавов (в таких лохмотьях даже Кобины люди не ходят!) и кожаная куртка, совсем как у отъявленного изамонца. Мелифаро прыснул со смеху. – Скажи мне честно, Ночной Лабиринтовский Кошмар, дырку над твоим прикидом в небе – ты меня соблазнить или рассмешить хотел? Потому что я пока не знаю, как на все это реагировать! – Хотел оставить подарок напоследок, только и всего, – обаятельно оскалился Макс (или опять, «Макс»?) – Ты чересчур громко обо мне думал. – Так, я сейчас свихнусь, если не выпью, – схватился за голову Мелифаро. – Сжалься надо мной и скажи, что здесь есть выпивка! Я даже не буду смотреть на ее качество, подойдет любая. – Любой здесь полно, – кивнул «Макс». Потянулся к низкому стеклянному столику и достал из-под него бутылку сомнительного содержания. Мелифаро тем временем отыскал высокий стакан, выбросил из него жалкий бирюзовый бумажный зонтик и, тщательно понюхав, подставил под любезно наклоненную бутылку. Крепость незнакомого напитка однозначно перебивала его качество. – А все-таки, кто ты? Не совсем Макс? Или все же он? – оторвавшись наконец от напитка и с сожалением глядя на пустой стакан, спросил Мелифаро. – Даже Макс не способен на такие зверства, я уверен! «Макс» подмигнул и ничего не ответил. – Дешевый трюк, достойный варвара из Пустых земель! – закатил глаза Мелифаро, наполняя стакан во второй раз.– А я все-таки попал сюда во второй раз – или еще гуляю в первый, но уже в одиночку? Хоть это-то ты мне скажешь? Мы отвели наше бродячее монаршество, Гурига, к Джуффину? Мы вернулись в Ехо или это тоже был кусок грешного Лабиринта и вовсе неправда? – Скажешь тоже, неправда. Где твоя хваленая сообразительность, Девятый том? – «Макс» лучился так, что Мелифаро захотелось ему врезать прямо по его этой неправдоподобной широкой улыбке. – Посеял при смерти, – буркнул он. – Просто мне здесь очень и очень не нравится, понимаешь? Ладно один раз погуляли, в итоге отдохнули, да так, что все на свете забыли, но затаскивать нас обратно – если мы действительно возвращались в Ехо – это полный сволочизм и бессердечие. Улыбка сползла с лица «Макса». – Зря ты отгородился от своей Стражьей сущности, Мел. Могли бы сейчас разговаривать совершенно иначе. – Что-то незаметно, что ты был склонен к разговорам в начале нашей встречи, – Мелифаро ухмыльнулся в ответ и залпом допил то, что было налито в стакане. «Макс» развел руками. – Я сейчас говорю не с тобой – с тобой. Мелифаро стало не по себе – так, что по коже пробежали мурашки. – Дырку над тобой в небе и менкала под порогом, – пробормотал он, прекрасно понимая, о ком идет речь. Тем временем «Макс» придвинулся ближе, облизнул губы, глядя на него широко распахнутыми белыми глазами, и убедительным тоном заговорил: – Ты же не можешь просто так уйти, видно же. Немалая часть тебя завидует разнообразию Лабиринта. Тебе всегда не хватало впечатлений, а это место – целый кладезь чудес, невероятно реальных, которые никогда не кончатся и придутся по душе любой из твоих половин. К тому же, Лабиринт быстро тебе подчинится, если докажешь, что имеешь право здесь хозяйничать. А сделать это просто: докажи, что ты один из нас – состоящий из хаоса, совершенное существо. – Один из вас? Вершители тоже состоят из хаоса? – В первую очередь, – тот подмигнул. – Я хаос, ты хаос, только другой породы и наполовину. Оставайся, а? Ты же любишь наблюдать, я знаю. А здесь много миров и много развлечений, и за вечность не пересчитать. Хватит на всю нашу с тобой долгую жизнь. Даже если Мелифаро наотрез отказывается путешествовать без Макса, у меня есть отличный надежный Макс, ему понравится. – Нет, – вдруг сказал Мелифаро. Он отставил стакан и внимательно вгляделся в лучащиеся азартом и ожиданием неестественные глаза «Макса». Подобрав полы сползающей скатерти, он потер переносицу и шумно выдохнул: – Я хочу вернуться домой. Спасибо, конечно, за бесценный опыт и соблазнительные – во всех смыслах этого слова – предложения, но я отказываюсь от таких чудес. Бегать по неведомым закоулкам, развлекаться напропалую, а в случае чего, и умирать до самого младенчества? Я же тупеть буду с каждым разом! Тоже мне, гроза Лабиринта, хаос вселенных, обхохочешься. Да и что это за чудеса без хорошей компании, со спутником-копией? Не-ет, наш Приют Безумных, то есть Тайный Сыск, никакими иллюзиями не заменишь. Тем более Макса. Он абсолютный придурок, порой без предупреждения исчезающий из твоей жизни, но никем не заменимый, даже самой отборной галлюцинацией. Мне обманы не нужны, и жить по принуждению и чьим-то законам я тоже не согласен, в детстве мама даже кашу не могла в меня запихать, если я её не хотел! Так что прости, Макс ты или не Макс, но я твердо решил, что возвращаюсь. Хочешь, пришлю цветы с извинениями по возвращению в Ехо? – Больно нужны, – «Макс» угрюмо насупил брови. – Значит, не дождешься. Ответом ему было громкое фырканье и мах рукой в сторону, где Мелифаро разглядел ничем не примечательную узкую дверь. – Иди, – сказал «Макс». – Уходи, пока я не передумал, Дневная Греза. Только не забудь про мои слова. От такого Мелифаро стало не по себе, поэтому он, не отвечая, поспешил шагнуть за порог. Предварительно, конечно же, зажмурив глаза и изо всех сил приказал Лабиринту катиться к Лойсо, а себе – попасть именно домой и в то самое утро, которое, как он себя заодно убедил, было чистой правдой. Которое помнил сэр Мелифаро, каждой клеточкой своего тела. По совету этого странного «Макса», пытавшегося удержать его и отпустить одновременно, Мелифаро, как Страж и заблудившийся путник в одном лице, взял себя за шкирку и вышвырнул из Лабиринта, который теперь уже окончательно, смертельно ему опротивел и надоел. Последнее, что он услышал – прощание за спиной: – Береги себя, парень. И дверь за ним захлопнулась. * * * – Мелифаро? Услышав удивленный голос Кенлех, Мелифаро рискнул открыть глаза. Вокруг обнаружилось не что иное, как собственный коридор, а его жена, стоя на лестнице, переводила озадаченный взгляд с него самого, живописно закутанного в скатерть, на разбросанную по всему полу одежду, в которую он с утра собирался нарядиться после того, как отмокнет во всех имеющихся бассейнах по очереди. К слову, это был единственный план на будущее, который точно не изменился, вне зависимости от его прогулок по далеким обрывкам миров, сшитых в одно большое и опасное лоскутное одеяло. Что значило – он действительно вернулся домой, как и захотел. Ну, за эту пробежку по Лабиринту он в самом деле многому научился, и как Страж в особенности. За такой прощальный подарок можно было действительно поблагодарить от всего сердца (и прислать букет светящихся грибов – просто из вредности). – Я же просил называть меня Мелом, душа моя! – устало улыбнулся он, возвращаясь мыслями в реальный мир. – Не чужие же люди. – Прости. Я испугалась, что с тобой опять что-то не так. Ты вышел из своей комнаты и застыл как вкопанный, еще и одежду уронил, – Кенлех подлетела к нему и легко чмокнула в щеку. Мелифаро, как кот, объевшийся индюшек, растянул губы в довольной улыбке и сграбастал жену в охапку, мурлыкающим голосом прошептав ей на ухо: – Не представляешь, как я по тебе соскучился. Спать с нашим чудовищем каждую ночь в обнимку на протяжении кажущейся вечности, а то и дольше – ни с чем не сравнимое удовольствие, но я уже начал забывать, что на свете есть и порядочные люди! * * * Джуффин прислал ему зов только через час. Пожелал доброго утра и предупредил, чтобы тот осторожнее ходил по дому. «Мое сердце не на месте» «А оно у вас есть? – беззлобно пошутил Мелифаро. Он уже отошел от потрясения и даже сумел вдоволь посмеяться над случившимся. – Послать нас в такие дебри, еще и напугать как следует в начале! Мы по вашей милости с дюжину раз умерли, пока не поняли, что этот ваш Лабиринт – милейшее развлекательное место для пары привлекательных мужчин» «Вот только не говори, что ты жалеешь о своем приключении, не поверю ни за какие коврижки мира» Даже через Безмолвную речь можно было ощутить, как старый лис ухмыляется. И правильно делает, между прочим. «Кто я такой, чтобы жаловаться?! – Мелифаро искренне изумился. – У меня в жизни еще не было настолько ярких впечатлений. Да я вам спасибо готов сказать! Хотите, в ноги кланяться буду целых пять минут? Больше не стану – и не просите» «Больше и не надо. Насчет кланяться – это, пожалуй, лишнее, а вот твое присутствие в моем кабинете в Доме у Моста, безусловно, согреет мою старческую душу » «Согреет так согреет, не лишать же вас маленьких радостей на закате жизни. Правда, пока не могу сообщить точно, сколько это займет у меня времени, но я произвел в уме нехитрые вычисления и решил, что к обеду уж точно избавлюсь от этих грешных остатков Хумгата за каждой дверью. Не люблю, знаете ли, постоянно меняющиеся дизайны домов. Делайте ставки и вы, Джуффин! А еще лучше, пошлите зов в «Обжору», чтобы вознаградить меня за старания: чую, это будет довольно утомительное упражнение» «Если ты пока не готов, не торопись» «Готов-готов. Вы же знаете, я обожаю головоломки. А головоломки, созданные специально для Стража – что может быть интереснее? Хотя я удивлен, что вы не сказали мне, что я должен был научиться как следует переступать через пороги еще вчера. Так мне гораздо спокойнее. А то ваш заботливый тон – словно обращение к покойнику, а умирать я точно не готов. Делать одно и то же столько раз подряд идет вразрез со всеми правилами моды» «Кончай болтать, Дневное Лицо. Чтобы через три часа уже сидел в моем кабинете, и ни минутой позже. Задача ясна?» «Другое дело, шеф! Отбой!» * * * Мелифаро уже в сорок восьмой раз тщательно сконцентрировался и поставил условие Хумгату – мысленно приказал, как учил его Макс из Лабиринта. Вначале было туго, но как только он нащупал нужные помыслы, дело пошло быстрее. Проходить через двери, задерживаясь перед каждой не дольше секунды, стало получаться уже на второй час – заслуга Стража, не иначе! Кстати, еще никогда с таким удовольствием он не приветствовал своего невидимого зрителя, сопровождающего его с самого рождения. Был бы на границе Темной и Явной стороны – от души стиснул бы Ахума в объятиях и не отпускал бы. «Надо попросить Джуффина, чтобы дал поразвлечься на днях: например, выгулять Шурфа, тот тоже наверняка засиделся в своей смертельно скучной и непробиваемой маске» Изрядно поколебавшись, Мелифаро послал зов и Максу. Тот ответил неожиданно радостным голосом и сообщил, что вместе с Меламори заново учится шагать – «как великовозрастный младенец, ей-богу! Всего полчаса торчу перед каждым грешным порогом». А еще, удивившись, подтвердил, что они действительно вчера днем передали Гурига обратно в руки их Па-ачтеннейшему начальнику. «Ну ты и надрался, Девятый том! Совсем все из головы вылетело, как страшный сон?» – Хотел бы я, чтобы этот Лабиринт оказался ничем иным, кроме как страшным сном, – пробормотал Мелифаро после окончания разговора, поймав сочувствующий взгляд Кенлех. Однако можно было выдохнуть: тот «Макс» из иных миров на самом деле оказался наваждением. Он не стал рассказывать настоящему Максу, как еще раз попался на удочку жадного творения Мёнина, чтобы не подкидывать зерна сомнений в его попытки удержаться в Ехо. Впрочем, он все доложил шефу и порывался бежать к Максу, чтобы дать ему совет от Макса ненастоящего (он дюжину раз перефразировал эту мысль в голове, но так и не нашел подходящей, не забавной формулировки). Однако тот объяснил, что способ Мелифаро возвращать себя домой Максу не подойдет, и он отыщет свой метод – пусть для того, чтобы научиться выходить из собственного дома, ему понадобится каких-нибудь пять дюжин дней. * * * Тем не менее, Макс появился на службе гораздо позже, через много дюжин дней – точно уж больше пяти. – Отлично, чудовище! Ты наконец-то добрался до нас! Мелифаро, сияя, как тысяча грибов, накинулся на переступившего порог Макса. Тот, не ожидав подлого нападения из засады (а пора бы уже привыкнуть!), шарахнулся в сторону, запутался в своем длинном лоохи (безнадежно устаревшая модель, да и цвет серо-бурый, как будто он не всю зиму, а минимум сто лет не показывался на улице) и грохнулся на землю вместе с ним. Мелифаро обхватил извивающегося Макса коленями и весело и энергично ткнул его в бок. – Раньше было никак прийти? Я ведь скучал и даже делал ставки, что вам с Меламори надоест проводить время вместе еще к середине зимы, а ты и не торопился! То-то рожа такая счастливая, ты, горе-любовник! Макс притворно застонал, отбрасывая с лица отросшие волосы. – На помощь, Джуффин! Ваш сотрудник честным и упорным трудом стремился попасть на службу, а тут его калечат и издеваются что есть сил! Но Мелифаро было не так просто провести – улыбка на лице Макса распростерлась от уха до уха, а глаза (на этот раз ярко-зеленые и живые) смеялись, безмолвно отвечая: «я тоже безумно рад тебя видеть, парень». – Слезь с меня, гроза трактиров и Квартала Свиданий! Мелифаро послушно слез, предварительно облапав всего Макса и удостоверившись, что он никуда не собирается исчезать. – Кто еще из нас гроза трактиров-то, – отшутился он, облегченно вздохнув. – Шеф на тебя все время жаловался. Говорит, на работу столько дней в жизни не приходил, сколько за все это время в «Обжоре» побывал. Придется тебе теперь доказывать, что не зря топтался на всех окрестных порогах! Макс поднялся на ноги и повернулся к Джуффину: – Серьезно? – Нашел кому верить. Этот болтун что угодно выдумает, лишь бы отпроситься лишний раз с службы и утащить тебя обедать, – фыркнул Джуффин. Мелифаро просиял. – Невероятная проницательность, как и ожидалось от прославленного Кеттарийского охотника! Тот рассмеялся и махнул рукой. – Иди, Макс, выгуляй нашего Стража. Заодно поделитесь впечатлениями от Лабиринта, разберете свои ошибки и поделитесь опытом «топтания на порогах», как невероятно изящно обозвал ваши проблемы Мелифаро. – Будет сделано, шеф! Я не видел нашу Дневную Грезу так давно, что с удовольствием полюбуюсь на его рожу целый час. А то и полтора, если мадам Жижинда сегодня в ударе, – Макс повернулся к нему и подмигнул. – Нам ведь точно найдется, что обсудить, верно? На свету его глаза полыхнули бледным цветом – цветом белой каши, с янтарным отблеском, как от нескольких солнц. Мелифаро вздрогнул. Померещилось?