Мы одинаковы, моя королева

      Ирэн — новая королева-Героиня Альбиона — этим утром проснулась совсем другим человеком. Голова её была свежа после долгого сна. Всю усталость, накопившуюся за многие месяцы войны с Логаном, сняло за одну ночь в богатых покоях на широкой, мягкой и, что самое главное, чистой постели. Ирэн, потягиваясь, коснулась своих коротких волос и тут же вспомнила, как сама когда-то криво отрезала их кинжалом, чтобы не мешались в бою. Да и ухаживать за ними, тщательно расчёсывать было уже некогда. Теперь же, перед церемонией коронации, её волосы и тело привели в порядок, тщательно вымыли и растёрли душистыми маслами, отчего Ирэн вновь почувствовала себя особой королевской крови. Она как-то задумчиво огляделась по сторонам и вдруг осознала, что привыкла жить отнюдь не по-королевски. Скитания, грязная обстановка, окружающая её нищета искоренили в принцессе аристократические привычки, она стала лучше понимать народ и те лишения, с которыми они сталкиваются всю жизнь. Ирэн была уверена, что это поможет ей в теперешнем положении, когда судьба всех жителей Альбиона зависит от неё одной. Стоило королеве спустить ноги с кровати, как голову заполнили тяжёлые думы. Ещё вчера, сразу после коронации, Ирэн предстояло решить судьбу Логана. Это был самый тяжёлый день из всех, что когда-либо выпадали на её участь. Судить родного брата, хоть и тирана, всё равно крайне тяжело. И теперь, вспоминая, как она отдала приказ о казни, слёзы вновь начинали жечь глаза. Но разве у неё был другой выход? Возможно. Всё это время Героине казалось, что она с лёгкостью свергнет брата, ведь ей руководила жгучая месть за то, что он делал с народом, как мучил простых людей. «Разве есть этому оправдание?» — думала тогда Ирэн. Как оказалось, есть. И выяснилось это прямо на суде. Ровно через год Тьма, что скрывалась в Авроре, должна захватить весь Альбион. Логан искал деньги на армию, чтобы защитить людей. Но кто знает, поможет ли это в борьбе с таким жутким противником, вселяющим во всех и всё дикий ужас? Столкнувшись с этим совсем недавно, Ирэн очень сомневалась. И всё же она казнила брата, как заявление о том, что революция кончена и теперь всё наладится. Нужно ли говорить, как ей было паршиво и тошно от самой себя, как больно? На вечер она закрылась у себя в покоях и долгое время горько рыдала. Все понимали её траур, и никто не трогал новоиспечённую королеву в тот день. Но сегодня, этим солнечным ясным утром, Ирэн просто не могла позволить себе грустить и страдать. У неё слишком много дел, а времени чертовски мало.       В одном из перерывов между многочисленными заботами, королеве всё-таки удалось встретиться с Элиотом, своим супругом и королём. Он был вполне всем доволен, а в особенности своим положением, но наслаждаться «на полную катушку» своим статусом ему мешало несчастье жены. Он ощущал в ней ту скрытую грусть и явное напряжение, с которым она корпела над бумагами или вершила суд. Чтобы хоть как-то отвлечь её, Элиот предложил выйти в сад. — Почему бы и нет, — улыбнулась Ирэн. Вместе они вышли в ухоженный сад, где остановились у особенно пышного куста алых роз. Лёгкое смущение сковало обоих, хоть они и были мужем и женой уже не первый месяц. Воспоминания захлестнули их обоих, и это ярко читалось в глазах. Ирэн задумчиво коснулась кончиками пальцев нежного лепестка розы, прямо как тогда, когда она была ещё принцессой и любила проводить всё время в раздумьях. Хрупкая и невинная, теперь она больше походила на львицу, умевшую постоять за себя. Внешне лишь прибавилась мышечная масса, появилась гордая, отнюдь не «лебединая» осанка, да парочка шрамов, полученных во время многочисленных сражений, но в целом Ирэн осталась прежней. Однако внутренне она изменилась, обросла «хитином», стала твёрже и серьёзней. Элиот же наоборот — возмужал внешне, но остался всё тем же мягкосердечным юношей, каким и был. — Ирэн… — прошептал он, обнимая её сзади. — Тебе очень тяжело, я чувствую. Как мне помочь? — Никак, — она вздохнула. — Но мне очень приятно, Элиот. К тому же, некогда мне сейчас раскисать, когда Альбиону так нужен сильный правитель. — Знаешь, а ведь я знаю, как тебе помочь, — сказал король и губами коснулся шеи своей королевы. Она улыбнулась игриво и прошептала: — Быть может, сегодня вечером? — С удовольствием. Но их славную идиллию прервал Уолтер. Старый вояка весьма бесцеремонно подошёл к ним, громко откашлялся и, когда «голубки» разбежались в разные стороны, как маленькие дети, доложил Ирэн: — Ловкач и Пэйдж просят Вас прибыть в Нью-Глушвилль-Сити для решения некоторых вопросов. Желаете отправиться прямо сейчас? — Да, — кивнула слегка покрасневшая королева. Они с Элиотом стеснялись проявлять свои чувства при Уолтере, который был с ними с самого детства. Да, они прошли через многое, стали взрослее, но совсем забыли о развитии отношений и словно бы застряли на уровне стыдливых подростков. — Вели подать мою лошадь, я уже иду. Поклонившись, Уолтер ушёл, с трудом сдерживая добродушную улыбку, а Ирэн тем временем подошла к мужу, поцеловала и обняла его. — До вечера? — До вечера, — улыбнулся Элиот. Он замялся на какое-то мгновение, словно хотел сказать что-то ещё. Когда жена отошла примерно на три шага в сторону замка, он решился: — Ирэн, не доверяй Ловкачу. Он ужасный человек. Ирэн остановилась и вопросительно поглядела на него, удивлённая этой фразой. Нет, не смыслом, а то что Элиот вдруг заговорил о Ловкаче. — Я знаю, — нахмурилась она. — Но я должна вести с ним дела. Не оборачиваясь больше, она ушла во внешний двор, где уже стояла её белая величавая кобыла.       Как Уолтер и сказал перед самым отъездом Ирэн из замка, народ с ликованием встретил королеву. Стражникам даже пришлось сдерживать некоторых людей, потому что особенно фанатичные персоны кидались чуть ли не под копыта королевской лошади. Благо, Ирэн добралась до завода Ловкача без происшествий и несчастных случаев. Всю дорогу от замка и до этого места она думала о нём. А особенно о том, что произошло между ними когда-то. Эти воспоминания вгоняли королеву в краску, но она старалась придать себе как можно более серьёзный вид. И вот, спешившись, Её Величество, Героиня Альбиона, предстала перед множеством своих подданных. В её присутствии склонились все, даже Пейдж отвесила поклон, потупив взгляд. Ловкач же изящно нагнул спину, но насмешливый взгляд, беззастенчиво направленный на Ирэн, и хитрая улыбочка никуда не делись с его лица. У Героини мурашки побежали по спине, и Ловкач, она была уверена, прекрасно это знал. Начался разговор. Пэйдж требовала выполнить данное ей обещание и наладить жизнь горожан. Она просила отменить детский труд и построить школу, чтобы каждый ребёнок мог получить знания. Ловкач же отстаивал другую точку зрения, что работающие дети, во-первых, приносят хорошие деньги в казну, а во-вторых, не надоедают своими играми на улице. — Поэтому давайте продолжим такую успешную, мою политику! — завершил промышленник. — Ты обещала мне. Всем нам обещала, — с возрастающим запалом произносила Пэйдж. — И я не нарушу своего слова, — уголками губ улыбнулась Ирэн. — Моё решение таково: на месте этого завода, — она обвела властным жестом здание слева от себя, — открыть школу! Пэйдж вновь поклонилась, но на этот раз не сухо, как в первый раз, а с бόльшим воодушевлением. Народ, прислушивающийся к разговору, заревел от радости. — Я знала, что мы сделали правильный выбор, — шепнула радостно революционерка. — Так тому и быть, — не теряя самообладания, ответил Ловкач. Несколько торжественно он стукнул тростью по земле и добавил: — Концерн Ловкача займётся этим! А Вас, моя королева, я надеюсь вскоре увидеть на открытии школы для всех этих бесполезных детишек, — последнее словосочетание он произнёс с таким изящным, почти аристократичным презрением, что Ирэн невольно усмехнулась.       Вечер, который король и королева Альбиона хотели провести вместе, сорвался. Ирэн была завалена делами по поводу школы и многого другого, что отняло всё свободное время. Прошло совсем мало времени с тех пор, как она официально стала королевой, но она уже жутко уставала и нервничала. Одна надежда оставалось, что со временем она привыкнет к такому образу жизни. Должна привыкнуть, ведь губительная Тьма с каждым днём становилась всё ближе и ближе…

***

      Школу построили удивительно быстро. Королева внимательно следила за этим и щедро выдавала деньги из казны. Нельзя сказать, что это не коробило её. Деньги стремительно утекали, а ведь на формирование армии тоже нужно выделять немалое количество средств. Хотя нет, поправочка, просто огромное! — О чём думаешь? — спросил Элиот, читая книгу в кресле подле жены. — Думаю, что придётся занимать деньги у Ловкача, — вздохнула Ирэн. — Казна совсем опустела. Народ по-прежнему голодает, армия слаба! У меня просто нет иного выхода. Элиот поднял на неё напряжённый взгляд, но ничего не сказал. Конечно, он знал, что Ловкач — человек без морали, и что любые дела иметь с ним опасно. Но так же он замечал, что супруга как-то меняется, когда речь заходит об этом тиране-промышленнике. Как он это замечал? Трудно сказать. Но любящий человек всегда чувствует любые перемены в предмете обожания. И эти перемены очень настораживали Элиота. — Ещё не так поздно, — вдруг встала королева из-за своего стола. — Ты о чём? — Хочу как можно скорее поговорить с Ловкачом о займе, — и вновь Ирэн опустилась на место, взяла листок и стала что-то писать. — Может, отложишь это на завтра? — спросил Элиот и, не удержавшись, добавил: — Или тебе так не терпится увидеть Ловкача? Рука королевы зависла в воздухе. Она даже глаза округлила и чуть приоткрыла рот от удивления. — Элиот, не ревнуй, — поменявшись в лице на более спокойное выражение, покачала головой Ирэн. Она слегка улыбнулась. — К тому же, как можно ревновать меня к Ловкачу? — Ты прямо-таки бежишь к нему, — гнул своё мужчина. — Ну, это глупости, — сказала девушка и сама вдруг задумалась. А может, не так уж Элиот не прав? Но вслух она сказала другое, продолжая писать: — Я с ним не о пустяках говорю, а строго по делу. Сейчас каждая минута на счету, а пустая казна — самый губительный критерий для государства! На этом разговор и кончился. Элиот остался неудовлетворён, а Ирэн принялась анализировать своё поведение в последние несколько дней. Она колебалась… Записка от королевы была отправлена в дом Ловкача, но в ответ пришло послание его слуги, что, мол, господина нет. Беседу пришлось отложить.       На следующий день Ирэн проснулась совсем рано. Аккуратно высвободившись из объятий спящего Элиота, девушка оделась в простенькую одежду, подобно той, которую носит среднестатистический житель Альбиона, и вышла из замка. — Эй, Ваше Величество! — окликнул её Уолтер, который, судя по мечу, взваленному на плечо, шёл в тренировочный зал. — Рано ты сегодня! — Пойду в школу, — ответила Ирэн. — Посмотрю хоть, как выполнили работу. С этими словами, пешком и не торопясь, она побрела в Нью-Глушвилль. Благо, никто не узнал королеву в таких одеждах. Она без проблем добралась до школы, большого многоэтажного здания, и зашла внутрь. Нужно заметить, что всё здесь было красивым, просторным и новым. Как приятно находиться в таких местах! Учеников, правда, ещё не было, а учителя только-только приходили. Ирэн спокойно всё разглядывала, до начала занятий её никто не пытался выставить отсюда. Теперь она совсем не жалела, что выделила столько денег на эту затею. Как, должно быть, счастливы дети! Ирэн захотелось остаться здесь подольше, чтобы посмотреть, как проходит сам процесс образования. — Ваше Величество? — раздался тихий вкрадчивый голос за спиной. Ловкач. Ирэн обернулась к нему и сердце её замерло на какую-то долю секунды, участилось, но быстро вернулось в свой обычный ритм. — Сэр Уолтер сообщил, что Вы здесь, — ответил Ловкач на немой вопрос, возникший между ними. — Вы желали видеть меня, и вот он я! — Рада, что вы почти сразу явились ко мне. Я хотела поговорить о казне, — тут же перешла к делу королева. — Она практически пуста, и мне ничего не остаётся, кроме как просить денег у вас. — Это честь для меня, — всё с той же хитрой ухмылкой, Ловкач отвесил королеве поклон. — Надеюсь, однако, что Вы не обидите Ловкача и вспомните о своём долге позже? — Обязательно, — коротко ответила девушка. — Прекрасно! С Вами приятно иметь дело. Но казну вполне можно быстро пополнить, — мягко начал промышленник, — если бы Вы только захотели прислушаться к моим предложениям. — Ваши предложения в высшей степени аморальны! — нахмурилась Ирэн. — Возможно. Но крайне прибыльны! И уж позвольте заметить, Ваше Величество — не Вам говорить о морали. — Что? — девушка даже опешила от такой наглости. — Как вы смеете?! — О, я оскорбил Вас? — Ловкач состроил печальную гримасу. — Прошу простить, никак не хотел. Его явная издёвка раздражала Ирэн. — Теперь уж договаривайте, — строго произнесла она. — Что вы имеете ввиду? — Вы действительно желаете поговорить об этом? — Да. — Тогда, быть может, не здесь? Королева кивнула. Не хотелось, чтобы кто-то чужой стал свидетелем столь личной беседы. Ловкач подставил руку Героине, но она прошла мимо так, будто не заметила этого жеста. Промышленник усмехнулся и последовал за ней.       Они дошли до Мельничного поля, до самого озера. Ирэн молчала, да и Ловкач не стремился первый начинать разговор. Он искоса поглядывал на спутницу, на то, как напряжённо она вглядывается в водную гладь. — Почему не мне говорить о морали, Ловкач? — спросила королева чуть слышно, что вовсе не было похоже на тот властный тон, каким она говорила ранее. — Вы удовлетворяете свои личные прихоти, разве нет? Вспомните тот день когда Вы, будучи ещё принцессой, приговорили к смерти несчастных, невинных людей. И при этом, в угоду себе, спасли любимого человека. Что уж тут сказать? Я бы поступил так же! — Я была совсем юна, — быстро пробубнила Ирэн. — Возможно, — усмехнулся Ловкач. — А что насчёт опустошённой казны? Разве Вы заботитесь о народе? — Уж об этом ты не можешь мне говорить! — вспыхнула королева. — Я всё делаю для народа, пытаюсь устранить голод и нужду, и… -… ослабляю армию с каждым днём! — В тон ей продолжил промышленник. — Возможно, люди живут свой последний год на этом свете, так почему бы не порадовать глупцов напоследок, верно? — Неужели лучше вернуть тиранию, которую устроил мой брат? — Тирания для людей лучше, чем великодушное обращение монарха. В любом случае, — пожал плечами Ловкач, — выжившие сказали бы Вам «спасибо», в противном случае это некому будет говорить. Ирэн задумалась, но взгляда с собеседника не сводила. Теперь он смотрел на водную гладь, легонько опираясь на трость. — Что, больше нет у тебя примеров моих «аморальных» поступков? — с вызовом спросила она. Ловкач откликнулся с удовольствием: — О, Вы, должно быть, помните про тот поступок! Иначе мне будет очень обидно, если Вы забыли ту ночь, когда забрались в мой дом, — произнёс он и начал приближаться к королеве, словно дикий зверь. Ирэн похолодела от его слов. Удар пришёлся точно в «яблочко». Девушка даже не заметила, как стала отступать к дереву под натиском собеседника. Она словно была загипнотизировала его словами и воспоминаниями, которые с такой яркостью вспыхнули в памяти. Та ночь, которую она очень хотела забыть. Вскоре королева была плотно прижата спиной к стволу дерева, и с трудом контролировала тяжёлое дыхание. Ловкач наклонился к самому её уху. — Заметьте, — прошептал он, — я не настаивал тогда. Я лишь предложил немного развлечься, а Вы, будучи уже замужней женщиной, согласились! Ирэн молчала. Она чуть прикрыла глаза и вспомнила… Та же ситуация. В тот день Ловкач, как и сейчас, прижал её к стене своей спальни. Точнее, стоял слишком близко, но не касался её, а Героиня сама ощутила сильное желание сделать это. Хотела упасть в его объятья и забыться, отдаться этой страсти, что так и кипела внутри. И отдалась. Ловкач целовал её, ласкал, прижимал к себе. Порой делал больно и будто наслаждался выражением лица своей «жертвы», её стонами, упивался ею. Неужели и сейчас случится то же? А он чувствовал её смятение и, искушая, ласково провёл ладонью по щеке. — Ты упрекаешь меня этим, — выдохнула Ирэн, — а ведь сам провоцируешь. И сейчас, и тогда. — Я просто чувствую, что тебя тянет ко мне. Как и меня к тебе. Ты хочешь всё повторить. Как и я. Разве же мы разные? Нет! — он тихо засмеялся. — Мы одинаковы, моя королева! И Вы даже не представляете, насколько сильно. Где-то в глубине души Вы соглашаетесь со мной, но вслух — всё отрицаете. Ловкач имел странное влияние не Ирэн. Он всё больше и больше убеждал её в том, что они похожи. Но так ли это на самом деле? Казалось бы, легко ответить, но нет. Королева не могла сказать точно, что творилось в её душе. Всё затмевали страсть и желание. Казалось, не подчинись она этому порыву, так ей станет плохо не только морально, но и физически. Девушка с силой закусила губу, когда Ловкач ласково, но при этом крепко, будто заявляя на неё свои права, прижал девушку к себе. Он целовал её легко, ненавязчиво, в шею, губы, целовал всё лицо. Тяжело выдохнув, Ирэн всё-таки смогла взять себя в руки и отстранилась. — Нет, Ловкач. Да, возможно, я чертовски хочу вновь погрузиться в твои… «развлечения», но… Мы не одинаковы. Нет, — добавила она, словно убеждая себя. — Мой муж любит меня, а я его, — Ловкач усмехнулся при этом. — К сожалению, тебе не понять о чём я говорю, ведь ты любишь только себя. Между нами возникло такое… наркотическое состояние! Плохая страсть, зависимость. Мне не нравится это. — Вот как? — выгнул бровь промышленник. — Вы многое сказали, моя королева, и что остаётся мне? Только подчиниться. Он поклонился, не теряя своего извечного хитрого выражения, и уже хотел было уйти, как королева воскликнула: — Ты ничего больше не скажешь? — А Вас оскорбляет, что я подчинился Вашей тираде? — пожал плечами Ловкач. — Я не хочу спорить с Вами, Ваше Величество. Ах, как я мог забыть! — делано засмеялся он. — Сегодня же я предоставлю Вам деньги, а сейчас — позвольте откланяться… На том и закончился этот разговор.       Как всегда королева решала множество нескончаемых вопросов, прошло уже много дней. Но Ловкач никак не выходил у неё из головы. «Мы одинаковы, моя королева» — его шёпот, его прикосновения мучили Ирэн. Она осталась неудовлетворённой после их последнего разговора. Конечно, они виделись много раз, но говорили только о делах государственных. И какое-то странное томление подталкивало королеву на откровенный разговор, но она сдерживалась. Старалась. И чувствовала, что скоро не выдержит. Случай предоставился быстро: Ловкач как-то под вечер сам пожаловал к Ирэн и попросил уделить ему немного времени. Она приняла его в своём кабинете. — Мне бы хотелось сообщить Вам, что я должен уехать. — Куда? — девушка взволновалась, но старалась не показывать виду. — Это неважно. Я очень надеюсь, что когда вернусь в Нью-Глушвилль, то не застану руины. Не хотелось бы терять свой бизнес. — Это всё? — Всё. А теперь, позвольте мне уйти… — Нет, — вырвалось у королевы. Лицо Ловкача посерьёзнело на секунду, но самообладание и нахальство вернулись снова. Ирэн чувствовала, что не хочет отпускать его от себя. Какой бы он ни был — ужасный, злой, алчный, эгоцентричный, но она никак не может без него! Что же это за болезненная страсть, которая отравляет существование? Когда ты даже забываешь о человеке, которого любишь, ради другого, кто, по сути, не достоин такого отношения к себе. Ему это просто не нужно. Или же нужно? Или Ирэн вовсе не любит Элиота? Она совершенно запуталась в себе и это жутко раздражало. — Чем могу служить? — ухмыльнулся Ловкач. Королева ничего не ответила. Она, приподняв полы длинного платья, стремительно подошла к мужчине и поцеловала его. Пылко, страстно. И он ответил тут же, прижимая её к себе.       Они переместились в личную спальню королевы, где оба наконец-то удовлетворили своё желание. Ловкач привык получать то, что желает, и когда Ирэн противилась ему ранее, его это злило не на шутку. Но ещё больше его злило, что он не может на неё повлиять, не может склонить к себе. Как же так? Неужели кто-то может противостоять его всепокоряющему обаянию? Как оказалось, нет, и всё благодаря упорству. Ловкач шёл до последнего, а принеся весть о своём вымышленном отъезде, он решил спровоцировать Ирэн. И получилось. Его хитрость, как и всегда, сработала прекрасно. Первое время Ирэн боялась, что Элиот захочет её видеть, но Ловкач вытеснил собой все тревоги. В итоге они предавались наслаждению и чувствовали себя прекрасно. Впервые за долгое время. — Не уходи от меня, не уезжай, — на выдохе прошептала королева. — Я чертовски сильно привязалась к тебе. И мне стыдно. — О, у каждого свои слабости, моя королева, — улыбнулся Ловкач, обнимая девушку и целуя её в висок. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я был прав тогда. Ирэн поняла его и кивнула: — Да. Мы… чертовски одинаковы.