Берег на котором нет вражды.

Когда-нибудь солнце станет намного добрее к скитальцам, путешествующим под его палящим гнетом. В этот прекрасный день оно перестанет жечь своими неприветливыми лучами, словно имея твердое намерение прожарить бороздящего местные просторы путешественника до хрустящей корочки. И готов поспорить, что в этот же день с небес будут литься тонны пресной воды, заставляя многих мужчин, женщин, детей и стариков во всех уголках мира плакать от счастья. Но этот день настанет не сегодня, нет, сэр, не сегодня. Иногда хочется верить в чудеса, но, как правило, у меня такие взрывы оптимистичных мыслей крутятся в голове не более десяти минут в неделю. Большего я себе позволить не могу, да и к тому же чем глубже погружаешься в эти дебри надежды на чудо, тем болезненнее потом выныривать на поверхность, где ждет только наше настоящее: голубое небо, лазурный океан, соль на зубах, жара, крики жадных чаек, Потеряное вчера, вечное сегодня и недостижимое завтра. Но не стоит думать, что такую жизнь можно назвать скучной. Равно как и желанной, безопасной, умиротворенной и так далее. Ее много как нельзя назвать. Но самое подходящее слово, которым бы я описал ее если бы меня спросили – непредсказуемая. Уже минуло больше десятка лет, как я и моя двухмоторная старушка «Гоал», мотаемся из одного края мира в другой, от одного клочка суши к другому, и мне не удается вспомнить и дня, который шел бы по четкому плану. Верите или нет, я множество раз пытался составить себе четкий график: сегодня, значится, я, спокойненько придерживаясь безопасной дистанции, миную стороной давным-давно ненужное, но к счастью не стертое с некоторых карт, в числе которых имеется и моя, минное заграждение. Спустя день, избегая лишних проблем, пройду как можно большее расстояние, а потом без каких-либо задержек и эксцессов окажусь в нужном мне порту. Но никогда ничего не идет по плану. Например, скопленее рыб, спасающееся от хищника заденет одну из мин, что в худшем случае спровоцирует цепную реакцию, после чего в лучшем случае придется пол дня вычерпывать воду из трюма и палубы, а потом надеяться на то, что хотя бы часть груза останется сухой. Можете посчитать меня шутником, или даже не поверить в такое стечение обстоятельств, но это не вам приходилось ведрами выгребать морскую воду, попутно выбрасывая трепыхающихся рыбешек: тех, что помельче, обратно в океан, а тех что покрупнее, в рефрижератор на сохранение до лучших времен. Или до ужина. Пираты, штормы, вредители, пробравшиеся на корабль, жадные заказчики. Вы даже не представляете сколько в этом суровом безбрежном мире теперь опасностей и трудностей, подстерегающих честного предпринимателя. Хотя я переборщил, не всегда речь идет только о негативных сторонах моих будней. Время от времени случаются и просто неожиданности, не портящие график, а вносящие в него некоторые поправки. Например, вчера этой поправкой для меня стал юноша, что покачивался на волнах распластавшись на куске . Пареньку было на вид не больше 17 лет, короткие русые волосы, высокий, худощавый, с тонкими руками и мозолистыми ладонями. Такие в наше время, повзрослев, торопятся бороздить безбрежный океан, считая, что смогут найти приключения и заработать денег для своей семьи. Часть из них превращается в матерых матросов, единицы добиваются старших чинов, а некоторые заканчивают, как мог закончить этот несчастный – рыбьим кормом. И одна причин последнего исхода - пираты. Сейчас это едва-ли не главная проблема всех, кто занимается грузоперевозками. Хотя, как я и говорил, она не единственная, но более жестоким, чем люди, может быть разве что только само море, а непредсказуемой - погода. Но есть у этих вещей, одно объединяющие их качество – ни с погодой, ни с морем, ни с пиратами нельзя договориться. Конечно, может быть, и были те, у кого это получилось. Но история умалчивает о таких счастливчиках. Или просто я о них не знаю. Но по моему опыту выходит, что либо они тебя, либо ты от них. Учитывая внушительное количество обломков на месте кораблекрушения самых разных размеров, в моем воображении рисовалась не лучшая картина кончины корабля или кораблей, проплывающих здесь. И парнишка, дрейфующий в открытом море на одном из кусков бывшей палубы, был не иначе как счастливчиком. Хотя бы потому, что в коротком промежутке времени он пережил целых два чуда. Первым было его чудесное спасение в кораблекрушение, которое грозилось в свою очередь закончится плачевно - мучительной смертью от обезвоживания. Но тут случилось второе чудо, которым для молодого моряка стал добрый и склонный к состраданию Я. Выудить его из воды было той еще морокой. Это только в старых фильмах к утопающим можно было спокойно подплыть едва ли не на полном ходу, а затем как перьевую подушку затащить его на борт. На самом же деле, если не соблюдать ограничений по скорости, рискуешь закончить то, что не успела сделать до тебя жара и голодные чайки. И да, время от времени, когда везет им и не везет нам, эти птицы не брезгуют отведать человеческого мяса. Морские стервятники, как некоторые зовут их. Стоит переусердствовать с ходом и беднягу утопающего может накрыть волной, образовавшейся от движения корабля. А там ищи-свищи его, особенно если несчастный без сознания. Как раз в таком состоянии находился юноша, когда я подтащил его к лодке с помощью каната и крюка. Мальчишка не очень выглядел, лицо и руки обгорели, губы потрескались, ладони все в ссадинах, одежда едва держится. По моим догадкам он дрейфовал не больше трех дней. Даже этого было бы достаточно, чтобы помереть при такой жаре. Ни весла, ни запасов для самостоятельного спасения у него не было. Без лишней скромности, мое появление для него было на редкость удачным стечением обстоятельств. Кстати об этом. С того момента, как я вытащил его из воды, прошло около двадцати часов. Все, что я смог, это напоить его водой. Как только холодная, пресная альтернатива амброзии коснулась его пересохших губ, тот приоткрыл глаза, а потом, видимо, когда осознал, что происходит, с такой жадностью вцепился во флягу, из которой я его поил аки маленького, что я отскочил от лежака, на который положил его. Черт его знает, мог и в руки вцепиться, если бы решил, что я хочу отобрать обратно. Только когда он осушил всю мою флягу, по всей вероятности, утолив жажду хотя бы частично, он попытался подняться, но все еще был слишком ослабшим. Откинувшись обратно, он отключился. Притащив в каюту одну из канистр с водой и пачку галет, я оставил это все рядом с ним и прикрыл дверь. А еще на всякий случай, когда вернулся на мостик переложил пистолет из ящичка в карман. Следующие, как я упомянул, двадцать часов плюс-минус я провел за штурвалом. Может быть, для некоторых это будет и дикостью: «как так провести столько времени на ногах практически два дня без сна?!». Верьте или нет, но когда хочешь жить без лишних отверстий в своей прекрасной шкуре, то неудобства от недосыпания кажутся детским лепетом. Не больше четырех дней отделяло меня от возможной угрозы. Звучит так, будто очень далеко, а на самом деле слишком близко. Плаваем на первый год, знаем. Поэтому следующий день я, пристально всматриваясь то в полоску горизонта, то в показатели радара, гнал свою старушку, надеясь, что увеличиваю, а не наоборот сокращаю расстояние между мной и возможными виновниками катастрофы, оставшейся позади. И к тому же я все еще надеялся не нарушить свой график и прибыть в назначенную точку не позднее следующего утра. Когда день приблизился к исходу, и вечер тихо наслаждался своим великолепием, я, наконец, позволил «Гоал» снизить скорость. Поставив ее на тихий ход, сел на прикрученном к полу кресло и смотрел, как медленно солнце клонится к закату. - Здравствуйте? – Послышался голос с лестницы, ведущей к трюму и каюте вниз. Говоривший явно поднялся на несколько ступеней вверх и только потом заговорил. - Есть кто живой? - Малыш наконец-то открыл глазки, – тихо так, чтобы не услышал мой гость, пробубнив себе под нос эти слова, я потрепал свои черные колючие волосы. Черт, сто лет уже не стригся. Как буду в нормальном порту в этот раз, точно навещу цирюльника. Заодно и бороду подправит, а то торчит во все стороны, люди скоро шарахаться будут. Ой, чуть не забыл. – Не волнуйся. Джонсу твоя душонка еще не перепала! Поднимайся наверх и встань у кормы так, чтобы я видел тебя, – подойдя к проему, разделяющему мостик и палубу, я спрятал руку в кармане, сжав рукоять пистолета. Повисло молчание, которое поначалу разрывал только тихий рокот двигателей да плеск волн. А потом послышалось шлепанье босых ног по ступеням. Мальчишка, озираясь поднялся на палубу, а заметив меня, вздрогнул. Даже отсюда я смог разглядеть его глаза. Не удивляйтесь: острое зрение – полезный атрибут для моряка. Глаза его были песочного цвета. Не часто замечал такой цвет глаз, черные зрачки создавали заметный контраст на фоне его бледно-желтых радужек. Мне понравились его глаза. Они не были похожи на рыбьи и не метались из стороны в сторону так, будто вот-вот выпрыгнут. Мальчишка хоть и испугался по началу, но это скорее от легкой неожиданности. Просто слишком резко развернулся, когда поднялся с лестницы. Потом он взял себя в руки, встал там, где я сказал, и уставился на меня. - Кто ты, имя, откуда, куда и на чем плыл. - Борис. Состоял на службе в качестве матроса на грузовом корабле «Коронация». В составе трех балкеров и двух сопровождающих плыли до Приюта Новы с грузом угля, зерна и дерева. - Приют Новы? Что в пяти днях пути от места крушения твоей колонны? Он вроде бы принадлежит Восточному Берегу? - Д… Да, – неприятная тема, не спорю. Никому не захочется по нескольку раз говорить о том, как и где ты потерял друзей или товарищей по команде. Но, к сожалению, это было для меня важно. - Но три дня назад нас перехватила большая группа людей. У них были быстроходные катера, водные мотоциклы. Раньше этот путь всегда был безопасен… Никто не ожидал такого крупного нападения. Эскорт просто разорвали. А потом принялись за нас. – Говорил он спокойно, но чувствовалось, что это давалось ему нелегко. Голос не дрожал, а вот глаза были печальными. Он то и дело хотел перестать пересекаться со мной взглядом. Но на мгновение отвернувшись, снова посмотрел на меня. - А как ты выжил Боря? - Я выпал за борт, сэр. Они начали стрелять из ручных гранатометов. Меня отбросило взрывом в воду, от удара я отключился на несколько секунд. А когда очнулся, едва не утонул. Я всплыл и уцепился за один из обломков. Наверное, они не заметили меня или приняли за труп… Сэр, Джонс, скажите, а вы нашли кого-нибудь еще? - Как ты меня назвал малец? – Я не смог сдержаться от улыбки, вытащив руку из карманов, сложил их на груди и едва не расхохотался, глядя на то, как недоуменно смотрит на меня паренек. - Ну, Джонс, это же вы? – Спросил он таким тоном, будто бы я сам забыл свое имя. - Меня зовут Руфус. А Дэви Джонс - это персонаж морского фольклора. До чего нынче неграмотная матросня пошла, – усмехнувшись, я спустился с мостика. Улыбка стерлась с моего лица, когда я вернулся к вопросу Бориса - нет. Я никого больше не нашел, не живых не мертвых. Пираты никого не пощадили. -Это были не они. - юноша опустился на корму, спиной ко мне и укутался в одеяло которое все еще было на нем. -это... были не они. -Что ты имеешь ввиду? - меня удивило это. Открытой вражды между Федерацией и Берегом не велось уже лет двадцать. После поражения Запада в последней войне, начавшейся спустя лет шесть после того как девяноста пять процентов планеты оказались под водой. - Федерация... Тогда… там… не пираты… и когда они напали я просто…испугался, - он глазами уперся в дерево под собой. - Все закончилось, – моя рука легла ему на плечо. Не похоже было на то, что он мог мне как-то навредить или хотя бы попытаться. Парнишке и правда тяжело пришлось. Он почти два дня дрейфовал в море. Его друзья и товарищи погибли. И судя по этой слегка сумбурной речи, за нападением стояли совсем не последователи Веселого Роджера, а западники. : они конечно постоянно провоцируют Восточный Берег. Но что бы прибегать к таким мерам? Хотят отыграться за прошлое поражение? Даже после того, как мир почти полностью поглотила вода, человек все так же остается человеком, жестоким и алчным. Рано или поздно Восток ответит. И вот тогда возможно суша вовсе прекратит существование на этой планете. – Через часов восемь, если ничего не помешает, мы причалим в одном месте. Там о тебе позаботятся. Обработают твои ожоги, откормят и дадут отоспаться. Я договорюсь. – Хлопнув его по плечу, я рывком поднял парня на ноги. – А пока вспомни, какой ты гендерной принадлежности, иди обратно в каюту, поешь, выпей воды и постарайся немного отдохнуть. - Ген… чего? – Боря, подгоняемый мною к лестнице, уставился на меня непонимающим взглядом. - Не забывай, что нужду справляешь стоя, проще говоря. Все, иди. И особо там не шастай. Я крикну, когда будем подплывать. Он что-то еще пытался сказать, но я уже толкнул его в сторону спуска, и он, чтобы не упасть, ухватился за перила и, проглотив слова, спустился вниз. А я вернулся за штурвал и прибавил ходу. Сон как рукой сняло, к утру я хотел уже приплыть к Заправке. Поэтому всю ночь я крепко держал штурвал и напевал под нос все песни, что помнил: какие-то из старых времен, когда земля еще казалась бескрайней, а какие-то из тех, что сочиняют в нынешних пабах и кабаках. Я там частый посетитель. - - Доброе утро. – Сонный Боря, укутанный в одеяло поднялся наверх и пошел к мостику, встав так, чтобы не загораживать мне горизонт, он уперся спиной в перегородку. - Добрейшего! – Стараясь сделать голос как можно бодрее, я приподнял свою старую засаленную фуражку, из белой уже ставшей грязно-серой. Такие раньше продавались в сувенирных магазинах, чтобы каждый мог почувствовать себя адмиралом. А мне в ней просто голову не печет. – Хочу заметить, что выглядишь ты намного лучше, чем раньше! - Спасибо, – Борис кисло улыбнулся, – только кожа горит. И чешется. - Скажи лучше спасибо, что не облезла. И что мозги струйкой не вытекли. Последние дни ты не на пляже под зонтиком провел. - Да… насчет этого. Я ведь так и не сказал, что благодарен вам. - А я уж думал совсем не скажешь, – захотелось прослезиться от душевности, с которой он произнес слова благодарности. А, нет. Он еще их не успел сказать. Отбой слезной тревоги. - Правда, спасибо вам. Без вашей помощи я бы там умер от обезвоживания. - Достаточно того, что на моем месте ты поступишь точно так же. - Конечно, сэр! - Борис заулыбался. - Надеюсь на это малыш, – поправив фуражку, я вгляделся в горизонт. Далеко впереди начали вырисовываться контуры массивного сооружения. – Почти приехали Боря. Скоро мы с тобой хорошенько отдохнем! - Ох, я уже чувствую, эту приятную теплую кровать, теплое вино и горячую еду. Страшно надоело уже почти месяц питаться сухими продуктами. - А что это, сэр? - Борис прищурился, вглядываясь в увеличивающиеся пятно. - Это молодой человек, старый нефтяной комплекс, который еще до Прилива тридцатилетней давности забросили. - Тогда зачем вы туда плывете? - Двадцать лет назад там снова поселились люди. И за прошедшие годы их там собралось чуть больше полутора десятка. - Они живут прямо там? Я думал, что все старые вышки затопило. Федерация потратила огромное количество ресурсов для того, чтобы перестроить их под нынешний уровень воды. - Во-первых, это не вышка, а комплекс. Причем очень крупный, – продолжал я, наблюдая, как приближается стальной исполин. – То, что ты сейчас увидишь, это только два яруса из четырех. Первые два скрылись под водой. А те люди, что нашли оставшиеся два, оборудовали первый под жилые помещения, а второй оставили для производства. - Они смогли снова добывать тут нефть? - Борис приоткрыл от удивления рот и уставился на уже хорошо видимую вдали платформу. - Нет. Месторождение истощилось еще до того, как ты родился. Поэтому его и забросили. - Тогда что там производят? - Когда приплывем увидишь. Скоро приблизимся на ту дистанцию, с которой сможем сними поздороваться. Уверен, они будут рады меня видеть. - А что вы им поставляете? - Землю. - Извините? - Землю. Что тебя удивляет? - Эм… Может быть семена? Удобрения? - Нет, землю, – я хмыкнул. Он не первый, кто удивляется моему товару. Боря покачал головой и замолчал. Может у него и оставались вопросы, но заметив, что я сбавляю скорость нашего судна, он сдержал их до лучших времен. Проплыв еще немного, «Гоал» замерла примерно в четырех сотнях метров от комплекса, одиноко расположившегося в океане. Двигатель я не заглушил, он все еще издавал тихое рычание. Взяв стоящий под рулевым колесом мегафон и пройдя мимо Бориса, я встал у кормы и настроил его на максимально возможный уровень громкости. - Почему мы остановились? - Недоуменно спросил Борис. - Дальше без разрешения нельзя. - Почему? - Жить потому что хочется. У них тут все заминировано. Если один милый человек не нажмет определенную кнопку, то в случае, если мы продолжим движение, то метров через пятьдесят нас станет слишком много. - В каком это смысле? - В таком, что разорвет нас на мелкие кусочки, – я отвернулся и, подняв устройство, закричал что было мочи. – Эй там, на платформе! Это я, ваш добрый друг и товарищ Ру-уфу-у-у-ус! Ответом мне было долгое и тяжелое молчание. Целых несколько минут совершенно ничего не разрывало тишину кроме тарахтения двигателя моего катера. Я уже начал было волноваться, как вдруг над морской гладью раздался громогласный бас. - Давай тащи свое ведро сюда! Мы уже заждались тебя, чёрт! Отключаю магнитки. - Вот теперь можем и двинуться, – я усмехнулся и сунул мегафон Борису. – Не боись, Борись! Там все друзья. Тот немного стушевался, спустился в каюту и, оставив там одеяло, которое все это время было у него на плечах, вернулся обратно на палубу. Конечно, на его одежду было смешно и страшно смотреть, но за ночь она хотя бы подсохла. Через двадцать минут мы причалили к импровизированному доку. Меня встречал весь комплекс. - Дядь! Ты привез нам что-нибудь?! – Это махали руками несколько детей. Федька, Шарли, и Фараджик. Милые сорванцы и единственные дети на этой станции. Когда мы с моим незапланированным спутником забрались на платформу, то Фараджик бросился ко мне на руки. - Я шкучал! - Улыбаясь беззубым ртом, он охватил меня за шею. - Я тоже скучал по вам сорванцы! – Расплывшись в улыбке, я благодушно позволял детям издеваться надо мной, таскать туда-сюда и виснуть на шее. – В этот раз мне удалось для вас урвать немного сахарку. - Хитро подмигнув ребятне, я засунул руку во внутренний карман и, выудив оттуда небольшой кулек, отдал мешочек детям. Шарли взяла его, и дети побежали за ней. – Не забудьте поделиться с родителями! – Крикнул я им вдогонку. И так еще много людей: Джеф, Света, Северин, Наташа, Отто, Марго, Янмэй, Лоуренс, Жаклин, Бенито, , Виен... Много с кем еще пришлось поздороваться и перекинуться парой слов. С некоторыми говорить было легко, другие же, либо говорили с сильным акцентом, либо на своем родном языке, и приходилось разъясняться с помощью моих скудных познаний в языковедении. Последний, кто мне пожал руку, считался лидером этой маленькой общины - Грегори. - Хорошо, что с тобой все в порядке, – усмехнулся старик, сжимая мою ладонь. Мы были одного возраста, при этом он на пол головы выше и раза в полтора плечистее. Лицо изрезали морщины, когда-то бывшие вороно-черными волосы, приняв на себя отпечаток седины, стали белыми как бумага. Такими же были и его пышные усы. Старик всегда уделял им особое внимание, и они были у него аккуратно подстрижены и расчесаны… Пожалуй даже более ревностно и аккуратно, чем волосы на голове. – Паренек, дружелюбен? - Это Борис. Подобрал его на месте крушения. Можете позаботится о пареньке первое время? Думаю, вам лишние руки не помешают. Ты же хочешь потрудится на благо общества, да Борька? - А? Да, сэр, мистер Руфус! С удовольствием помогу… Тем более здесь так много, всего интересного. - Боря с удивлением осматривал собравшихся здесь людей. Его можно понять. В то время, когда где-то там, в тысячах милях, мир поделился на тех, кто слева и тех, кто справа, здесь прячется маленькая обитель, приют для всех, у кого нет стороны. Не для правых или виноватых, левых или правых. А просто для людей, которые хотят жить, а не выживать. - Сэнди, отведи парня в лазарет и посмотри на его ожоги. Я без очков вижу, что этот негодник замучил бедного паренька, – Грегори ткнул меня в бок. - Эй! Я таким его из воды достал! – Хотел было возмутится я. Шутка ли! Обвиняют в таких злоключениях! - А потом накорми его и покажи ему теплицы. Найди для него какую-нибудь работу, – ясно, меня значит решили проигнорировать? - Как скажешь, Грегори, – Сэнди, молодая девушка лет так двадцати, с большими голубыми глазами и вьющимися каштановыми локонами взяла Бориса под руку и, лучезарно улыбаясь ему, повела подальше от нас. А как пацан-то глупо улыбается! Эх, молодость. - Ладно, народ! Расходитесь и принимайтесь за работу! А ты, Руфус, зайди ко мне в кабинет. - Да директор… - Будто бы нашкодивший школьник я пошел за ним. Следующие несколько часов мы заполняли разные документы и просто говорили. - Четыре центнера плодородной земли и тридцать галлонов пресной воды? Весьма неплохо, – Грегори покачал головой. - Еще десять оставил себе, чтобы благополучно добраться до ближайшего порта, – я развалился в мягком кресле напротив хозяина кабинета. – Как у вас тут дела? - Время от времени ломается оборудование, но Тони и Дима в два счета справляются с поломками. В следующий раз, если сможешь, привези немного электросхем и механических деталей. Солнечная электростанция бесперебойно снабжает нас энергией. В темноте не сидим. Благодаря влажности, собираем много конденсата, так что в случае чего небольшой излишек воды всегда имеем на черный день. Да и урожай у нас в последний раз был хорошим. Сам потом попробуешь картошку. Семена,что привезли нам друзья из Восточного Берега, просто прекрасны. А благодаря тебе теперь у нас еще долго не будет недостатка в плодородной земле. Все хорошо. - Это радует! Тогда, если у тебя нет ко мне больше вопросов, то я пойду поем немного, посплю столько, сколько смогу и отправлюсь дальше, – я поднялся с кресла. За прошедшие дни я и правда почти не спал, поэтому хотел поскорее лечь в кровать. Но желудок протестовал и требовал удовлетворить его потребности в первую очередь. - Руфус, можно вопрос напоследок? - Конечно, Грег. Спрашивай. - Зачем ты притащил сюда мальчишку? - Ну а куда мне было его тащить? – Я право слово удивился такому вопросу. Никогда бы не упрекнул Грегори в излишней жестокости. – Не себе же в команду брать. Мне и самому на своей старушке тесно. - Хорошо… Для чего ты вытащил его с того света? - Он так на меня смотрел. Пытливо. Будто бы от моего ответа зависит нечто очень важное. - А кто бы на моем месте поступил иначе? - Многие. Лишний рот. Не известно кто. Не известно, как поступит. Он мог сделать все, что угодно. Задушить тебя ночью. Испортить или выбросить груз. Все, что угодно. - Я тоже об этом думал… Был настороже первое время, но бросить человека в такой ситуации? Ты сам бы так сделал разве? - Нет. Но все же… - Грег. Мы с тобой сколько знакомы? Лет тридцать, сорок, да? С колледжа еще, да? - Верно. - Мы тогда и подумать не могли, что нас ждет нечто такое. Что когда нам будет валить уже через пятый десяток, один будет рассекать на старом катере мир, превратившийся в сплошной океан, а второй станет во главе общины, которая соберет в себе представителей самых разных национальностей, религий и убеждений. И при этом все они будут сосуществовать мирно. Мы никогда такого не планировали. Я должен был стать плотником, и все, что меня связывало раньше с плаванием – это рыбалка по выходным. А сейчас? - К чему ты это? - К тому же что и ты. Что бы не произошло, как бы не менялись наши планы и куда бы не поворачивала жизнь, нельзя забывать главного – мы люди. И поступать должны по-человечески. Особенно с другими. Ты это хотел услышать, да? - Иногда… иногда я начинаю сомневаться. Что мы все еще люди. Рад, что все еще остались те, кто могут об этом напомнить. - Я и ты, люди. Может быть, мы не святые. Но никто не посмеет нам с тобой сказать, что когда-то мы поступали не по совести, – я улыбнулся старому другу, – и, надеюсь, так останется навсегда. - Я тоже Руф… Ладно, иди отдыхай. Если вдруг что, я тебя позову, – Грегори отвернулся от меня на своем кресле, уставился в стену своего кабинета. А я вышел из него и пошел прочь. Туда, где меня ждал горячий обед и теплая постель.