ɷ <<◊>> ɷ
– Лу, ну давай же, – продолжает настаивать Найл и тянет друга в сторону столовой. Луи пытается сопротивляться, потому что в этой столовке всегда отвратительно пахнет, и ему не очень-то хочется провонять всем этим. Господи, да что тут такого? Также я просто обязана заметить, что его сопротивление действительно не имеет ничего общего с тем, что прямо сейчас там находится Гарри (не в том смысле, что Луи какой-то сталкер и знает его местонахождение, но... В его защиту добавлю, что он делал все это неумышленно). И еще, Луи просто не хочет быть частью той дури, связанной с Гарри, которую так явно затевает Найл, чтобы свести этих двоих. Ладно. Ну хорошо, может быть, ему все-таки немного хочется побыть частью всего этого. Но не потому что... Наверное, все-таки больше, чем немного... Знаете, в любом случае. (Просто в столовой реально отстойно пахнет.) – Мы можем поесть в каком-нибудь другом месте? – спрашивает Луи, с презрением разглядывая здание. – Например, я могу приготовить макароны с сыром в нашей общей комнате. – Да ты даже не можешь вскипятить воду, – острит Лиам рядом с ним, и, эй, откуда он вообще взялся? Плюс, кого, черт возьми, волнует его мнение? Никого. – Точно, – соглашается Найл, усмехнувшись, как идиот. Знаете, он и есть идиот. – Помнишь, как в первом семестре мы решили сходить в школу Джонсон-Хол, и ты там чуть не сжег всю кухню? – говорит Лиам, и, видимо, это на самом деле смешно, потому что Найл хлопает в ладоши, как тупой тюлень и начинает смеяться. Прям таким вызывающим смехом, с закидыванием головы назад и все такое. Люди косо поглядывают в их сторону, когда проходят мимо. Это очень неловко и к тому же жутко раздражает. Луи стискивает свои зубы и пинает Найла прямо по яйцам, он это заслужил. Но если серьезно, что, блять, смешного? Вообще ничего. Найл, наверное, просто принял все слова Лиама на свой счет. Скорее всего, так и есть, потому что он тоже натворил много делов на той кухне. Это не первый раз, когда он себя так ужасно ведет, и наверняка не последний, если на то пошло. И Луи так или иначе попадет в один из этих дней, когда Найл решит вести себя, как мудак, он просто знает это. – Это было всего один раз, – раздражается Луи, потому что, не дай Бог, если он когда-нибудь об этом забудет (что, ха-ха, вряд ли), его друзья всегда будут рядом, чтобы напомнить. Блять. Господи, ему правда нужны новые друзья. – Один раз – слишком много, – парирует Найл и хватает Луи за переднюю часть рубашки (грубовато, ведь это его любимая рубашка), перетащив в столовую. Кое-как ему удается стряхнуть с себя неугомонного друга, но совсем неожиданно Лиам хватает его сзади, когда Луи пытается сбежать. Какого хрена?! И с каких это пор Лиам так охотно участвует в выходках Найла? Если он на самом деле с ним заодно, то сейчас мир официально превратился в ад. – Я ведь могу на тебя и в суд подать за сексуальное домогательство, – говорит он Лиаму, пока друг толкает его по направлению к очереди за макаронами. – Как будто ты не наслаждаешься, когда тебя лапают, – ухмыляется Лиам, и, эм, ладно, черт с ним. – Знаешь, а ты верно подметил, но на будущее, я бы предпочел, чтобы ты просто отъебался от меня, – усмехается Луи, убирая руку Лиама со своего плеча и быстро отходя в сторону. – Да не будь ты такой занудой, – мягко упрекает Лиам, прежде чем заказать оба блюда. Луи решает, что пока не будет заживо сдирать кожу с друга, хотя он может передумать в любой момент, усердно взвешивая все плюсы и минусы своего решения. К сожалению, того же нельзя сказать о Найле, потому что он сейчас улыбается, как сумасшедший, уставившись на что-то – или на кого-то, скорее всего – за Луи. Луи почти уверен, что это Гарри, но он все-таки не будет оборачиваться, чтобы узнать, кто там, потому что тогда Найл точно подколет его, так что лучше не рисковать. – Что, блять, с тобой не так? – спрашивает Луи Найла, который не прекращает улыбаться. – О, мой Бог, – говорит Найл преувеличенным, высоким голосом, как одна из сестер Луи, что звучит немного пугающе. – Посмотрите, кто пришел! – Кто? – спрашивает Лиам, поворачивая голову, чтобы увидеть. – О, – и блять, Луи просто не может больше сдерживаться. Он медленно разворачивается через плечо, чтобы увидеть, на кого смотрят его друзья, потому что любопытство всегда было одним из его слабых мест. Все было так, как он и думал. Гарри сидел спиной к окнам через несколько столиков от очереди за десертами. Тот же темноволосый парень, который всегда рядом с Гарри, прямо сейчас сидит рядом с ним, что-то говоря, что Луи не может разобрать, и жестикулируя с книгой в одной руке. Он не знает, кто это, но этот парень постоянно ошивается где-то рядом с Гарри. Постоянно! На самом деле, теперь, когда он думает об этом, Луи абсолютно уверен, что его имя – Зак или Зен, или что-то типа того, и еще он вспомнил то, что у них была совместная Статистика в прошлом семестре с профессором Флэк, и, Господи, да, он помнит насколько был ужасен этот курс. Он, наверное, пропустил почти половину занятий, но вы не можете его в этом винить. Миссис Флэк правда вела себя, как какая-то ненасытная пантера, вы бы просто видели, как она флиртует с 75% парней из класса. (Возможно, Зак – парень Гарри. Луи надеется, что это не правда, но он не удивится, если все так и есть, потому что даже он убил бы за такое шикарное лицо или, по крайней мере, за такие острые скулы, как у Зака.) Луи, вероятно, лучше спросит у Лиама, кто это вообще, ведь Лиам знает почти всех. – Пейно, – зовет он, обернувшись лицом к своему наивному другу, – кто эта модель Calvin Klein? – А, он, – говорит Лиам, протягивая блюдо с едой Луи, который с благодарностью принимает пищу. – Его зовут Зейн, – значит Зейн... Ну, хорошо, Зак все равно некрасивое имя. Пфф. В любом случае, Луи был больше склонен к Зену. – Он на самом деле само совершенство и также просто отличный парень, – Лиам решил продолжить по какой-то причине неизвестной для Луи. – У нас с ним общий урок британской литературы с мистером Хиггинс. И знаешь, он показал мне некоторые из его мультфильмов на паре, Зейн правда очень милый. Итак... Кто тебя тянул за язык, Лиам? Луи повернулся к другу и сощурился, а затем начал просто открыто таращиться на него, потому что, с каких это пор Лиам вообще рассказывает людям о своих чувствах? Вообще-то, это работа Луи. – Ч-что? – Лиам смущенно улыбается и, черт, у него что, появляется легкий румянец на щеках? Боже, так и есть, он покраснел. Лиам точно в кое-кого влюбился. Кто-нибудь, позвоните уже в New York Times, потому что это историческое событие должно быть задокументировано. – Ну-у, – растягивает Луи, – мне все ясно, – он начинает отходить от него, потому что теперь, честно говоря, он больше даже не знает, кто такой Лиам. И когда это Пейно стал такой тряпкой? Луи хочет вернуть своего мужественного, надежного лучшего друга обратно, и как можно скорее. – Давай же, сядь рядом с Гарри, – из ниоткуда предлагает Найл, и нет... лучше не надо. Луи идет совершенно в обратном направлении от своего друга, глядя на пустой столик подальше от окна, потому что он не хочет никаких стычек с парнем, по которому сохнет, всем большое спасибо за понимание. Лиам все равно идет за ним как верный товарищ и немного морщится, когда они шлепаются друг против друга на стулья, которые стоят через четыре столика (не то, чтобы Луи считал, но он, блять, считал) от Гарри и его вероятного парня. – Почему ты не хочешь сесть с ними? – спрашивает Лиам, осторожно поставив свой поднос с едой на стол, в то время как Луи практически бросил его, куда попало. – Эй, что за херня? Почему меня не подождали? – возмущается Найл и плюхается рядом с Лиамом. Как обычно, Луи игнорирует его. – Ну, в первую очередь, – напоминает Луи, буквально тыкая вилкой в Лиама, – ты до сих пор не можешь ничего сказать, потому что не честен со мной. – Не честен насчет чего? – спрашивает Лиам, и он искренне смотрит на него непонятливым выражением лица. Это мило, но Луи не поддастся его щенячьему взгляду. – Я насчет Зейна. Так он тебе нравится или нет? – отвечает Луи, закатывая глаза и поднося еду ко рту. – Мне нравится Зейн, – дерзко прерывает Найл. – Заткнись, ты, – в дружеской форме огрызается Луи, – я даже не... Подожди, что ты только что сказал? – Мне нравится Зейн, – повторяет ирландец с полным ртом еды. Кто-нибудь, пожалуйста, напомните Луи, почему он общается с этими людьми. – Тебе нравится Зейн? – скептически переспрашивает Луи, и Найл серьезно кивает. – Да, он хорош, – лениво размышляет блондин, и подождите. Что? – С каких это пор ты интересуешься парнями? – недоверчиво спрашивает Луи, потому что это была для него новость. Найл пожимает плечами. – Не знаю. Думаю, с того времени, как я начал тусоваться с вами, да и какая вообще разница? – Луи на самом деле даже не знает, что сказать, поэтому он просто зачерпывает побольше пасты, которая сегодня была со шпинатом и рикоттой каннеллони. Паста на самом деле очень вкусная, это легкая пища и делает все лучше. – Но я думал ты встречаешься с Барбарой? – спрашивает Лиам. Найл опять уклончиво пожимает плечами, старательно жуя свою пищу. На мгновение, Луи хотел приподнять брови, но потом решил, что лучше не вмешиваться в дела друга. – Луи, так почему ты не хочешь сесть рядом со Стайлсом? – вслух интересуется Найл, и, Боже, серьезно? Они снова возвращаются к этой теме? Разве нет больше никаких других тем, на которые они могут поговорить? – Мы можем просто забыть об этом? – умоляет Луи, чувствуя раздражение. – Я серьезно. – Не-а, мы не можем просто забыть это, – говорит Лиам в одно время с Найлом, – он явно тебе нравится, – не впечатлило. Луи просто смотрит на них обоих, пока это не становится скучным, и тогда он начинает есть свою еду. У него нет ни времени, ни сил на споры с этими двумя. – Да перестань ты уже быть таким мудаком, – говорит ему Найл. – Я не мудак! – отвечает Луи, и его голос звучит чуть выше, когда он лжет, так что это было похоже на визг. Упс. Ну, все равно его слова не были убедительны. – Тогда иди туда и поговори с ним, - говорит Найл, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула, сердито смотря с вызовом на Луи. – И, скажите мне на милость, о чем я должен говорить с ним? – спрашивает Луи, сердито вздыхая. – У нас нет ничего общего, он занимается бизнесом, а я театром. Я знаю, кто он такой только потому, что мы в одном и том же классе анатомии и физиологии, и он просто мой напарник! – конечно, первая часть его реплики, это ложь, потому что он и Гарри поладили сразу же в первый день – это немного ненормально, на самом деле. Они даже обменялись номерами (ну, это предложил их профессор, чтобы все на всякий случай обменялись номерами телефонов со своими напарниками, так что так сделали не только Гарри с Луи), и они уже несколько раз встречались за пределами школы, чтобы вместе сделать домашнее задание, и, Боже, это ни в коем случае не было свиданием или что-то в этом роде. – Ита-ак, – растягивает Найл, – ты хочешь сказать, что все это не имеет ничего общего с тем, что ты по уши втюрился в него? – Именно, – немедленно отвечает Луи, надеясь, что он звучит убедительно. – Тогда иди и поговори с ним, – настаивает Найл, и, блять, серьезно, он уже начинает звучать, как заезженная пластинка. И это была просто последняя капля. – Какого черта я должен это делать?! – восклицает он, и в его голосе слышатся нотки злости. И уже буквально через шесть секунд Луи швыряет свой обед прямо в лицо Найла (да, он успел сфотографировать это и запостить в своем Instagram'е, ха!). – Ну, если ты так уверен, что не проглотил свой язык, то, – говорит светловолосый парень, вытирая лицо рукавом, – давай, докажи это. Пойди туда и поговори со Стайлсом. Побеседуйте о чем-нибудь. – Ты ведь шутишь? – смеется Луи, потому что это должно быть какая-то шутка. И да, он не проглотил свой язык. В чем Луи вообще провинился? – Почему это всегда случается со мной? Да знаете, я просто Король разговоров ни о чем. – Докажи это, – снова говорит Найл. Луи мысленно сдерживает себя, чтобы вновь не ударить друга по лицу, на котором так и светится ухмылка. Ублюдок. – Отлично, – отвечает он. – Отлично, – повторяет Найл. – Отлично, – говорит он снова для убедительности, прежде чем раздраженно вдохнуть носом воздух. Он смотрит на своих друзей (Лиам выглядит, как олень, увидевший в первый раз свет фар, но ухмылка Найла все такая же яркая и нахальная), а затем встает и отодвигает свой стул подальше. Он быстро разворачивается и идет в сторону Гарри и Зейна. Отлично, он еще покажет Найлу, этому мудаку. «Кем, черт возьми, он себя возомнил?», – сам себя спрашивает Луи. Это просто какой-то абсурд. Нет, не подумайте, что Луи становится стеснительным или робким среди людей, такого никогда не случалось, все совсем даже наоборот, просто он ведет себя так из-за Найла, из-за этого гребанного идиота. Гарри бросает взгляд на Луи, когда тот подходит к ним. Его кудри спадают на лоб, рот приоткрыт (излишне широко, и, о Иисусе, он просто ест, а не собирается сосать член), а язык выходит немного наружу, когда он хочет отправить еду в рот. Гарри застывает в таком положении, и они встречаются взглядами, и, кажется, желудок Луи перевернулся. Блять, блять, блять. Он шутит? Гарри превращает его в какого-то влюбленного придурка. Боже, какого черта он подписался на все это? Кудрявый парень выглядит застигнутым врасплох, но он все еще не отводит взгляд от Луи, когда тот подходит ближе, игнорируя все то, что говорит ему Зейн. Его глаза зеленые, как цвет травы в солнечный день, и Луи просто хочет валяться на этом зеленом лугу, пока его штаны не покроются пятнами, а куски травы не окажутся в волосах. Может, он и Гарри могли бы сделать что-то подобное: кататься по бесконечным холмам, пока у них не будет головокружения, и пока их тела не переплетутся друг с другом? (Иисус, о чем он, блять, думает?) – ...и это было именно так, черт, – Луи слышит, как Зейн что-то рассказывает Гарри, пока последний даже не обращает на него внимание, в то время как его вилка до сих пор витает где-то около его рта (который он, слава Богу, закрыл). – Ты можешь в это поверить? Я работал на этот кусок дерьма по три дня, и этот мудак еще умудряется говорить мне, что... – он прерывает свою речь и начинает глазеть на Луи. (Почему все смотрят на него, как на второе пришествие Христа?) Луи прочищает горло и машет им рукой. Черт, он всегда становится таким нелепым возле Гарри, и почему он думал, что в этот раз все будет по-другому? Глупый. Глупый, глупый Луи. Гарри и Зейн машут ему в ответ, скорее всего, просто автоматически, по-прежнему озадаченно глядя на него. Все это заставляет Луи чувствовать себя так, будто он на допросе или что-то вроде того. Черт, и где эта тарелка с пончиками, которую они должны поставить перед тобой на стол, чтобы проверить виновен ли ты? (И нет, не смотрите на него так. Эта сцена из Трансформеров с Энтони Андерсоном на самом деле была веселой! И реалистичной.) (Наверное.) – Эм, привет, – это все, что Луи может выдавить из себя. Господи, он чувствует, как краснеет. – Привет, – медленно говорит Гарри, немного хриплым голосом, что Луи хочет просто упасть на колени между его ног и... хорошо, нет, сейчас он не будет так делать. Луи наблюдает за тем, как Гарри открывает рот (до неприличия широко. И, черт, Луи только что пополнил свою порно коллекцию. Спасибо тебе, Иисус), чтобы положить в него еду. Он вполне уверен, что Зейн и Гарри не замечают, как он отслеживает движение кадыка Гарри, когда тот глотает. – Эм, – бормочет Луи, когда быстро моргает и пытается встретиться взглядом с Гарри, – хм, – Боже, он не знает, что сказать! Он такой жалкий. Настолько жалкий. Может, все-таки произойдет какой-нибудь взрыв неподалеку от здания, так что все отвлекутся, и Луи просто сможет незаметно проскользнуть от этой участи? Эх, если бы сейчас у него только была карточка «уничтожения очень неудобных и, возможно, чрезвычайно унизительных ситуаций», она бы смогла сделать его жизнь намного проще. Гарри ничего не говорит, он просто продолжает жевать свою еду, в то время как Луи уже перестал чувствовать себя неловко перед огромным количеством людей. (Что является наглой ложью, потому что в столовой на данный момент всего около двенадцати человек.) Зейн выглядит сбитым с толку, переводя взгляд с Гарри на Луи, его глаза широко раскрыты, а губы слегка приоткрыты. Черт, он просто великолепен, неудивительно, что Гарри встречается с ним, Луи тоже не прочь. Возможно, было бы лучше, если бы здесь не было Зейна, потому что так он не сможет нормально говорить, не забывая, как вообще общаться с другими людьми, особенно с Гарри, они оба его напрягают. – Ну, эм, – он чуть запинается, в то время как его внутреннее «я» кричит ему на сколько он жалок. Жалок, жалок, жа-а-ало-о-ок. Но он ничего не может поделать с собой, он сохнет по Гарри, словно какая-то школьница. Это уже смешно. – Мне... э-э, нравится твоя рубашка? – слова выходят больше, как вопрос, потому что Луи не уверен, что ему вообще можно говорить что-то подобное. Но это ведь нормально делать комплименты другим, верно? И, Боже, это на самом деле лучшее из того, что он мог придумать? Похвалить рубашку? Иисус Христос. – Спасибо, – бормочет Гарри, вдруг начиная краснеть, и черт. Это абсо-блять-лютно мило. Кудрявый отвел взгляд на свою еду и, когда улыбнулся, то на его щеках выступили изящные ямочки – впадинки в уголках рта. Луи думает, что он может просто умереть оттого, насколько тот очарователен. – Мне твоя тоже нравится, – делает комплимент Гарри, хотя он даже не смотрит на Луи, не говоря уже о его рубашке, но суть не в этом. Суть в том, что щеки Гарри чуть-чуть порозовели, и что он нервно покусывает свою нижнюю губу, и Луи хочет знать, будет ли Гарри выглядеть, как сейчас, когда он будет делать ему минет. (Он надеется, что будет.) Черт, Луи вообще не должен думать об этом сейчас. Сглотнув образовавшийся ком в горле, ему все-таки удается тихо ответить. – Спасибо, – Луи чувствует, как его губы расплываются в нежной и искренней улыбке. (И он на девяносто пять процентов уверен в том, что Зейн все еще прожигает их взглядом. Но сейчас это не так важно.) Гарри смотрит на него из-под своих ресниц, прежде чем вновь взять вилку в руки, в то время как Луи так и продолжает стоять, перетаптываясь с ноги на ногу, размышляя о том, что же можно сказать такого умного. Он не может ничего придумать, и это на самом деле удручает (все его слова и фразы, которые он придумал, вообще не имеют никакого смысла, потому что, очевидно, он вообще не имеет смысла, когда рядом Гарри). Следующее, что вылетает из его рта, совершенно ничего не значит, но это было более менее, чем его предыдущие попытки. – То, что ты ешь, выглядит аппетитно. Почти сразу после этих слов, Луи захотел, чтобы здание обрушилось прямо на него. Сейчас и немедленно. Есть что-нибудь вроде кнопок, на которые он может нажать, и пол раздвинется под ним, проглатывая, чтобы он больше не находился здесь? – Эм... Да, – бормочет Гарри, ковыряясь вилкой в своей еде. – Это просто картофельный пирог, – он нервно усмехается, все еще краснея, и Луи просто хочет забыть весь этот разговор (ну, это сложно назвать и разговором-то). – Точно, да, – вздыхает Луи, неловко почесывая затылок, потому что это действительно неловко. Это полный абсурд, каким же дураком он себя выставляет. Хотя с другой с стороны, по крайней мере, тут не так много народа. – Я... Я, пожалуй, пойду, – говорит он, по-дебильному кивая головой. – Наслаждайся... картофельным пирогом. Гарри поднимает свою голову, чтобы посмотреть на Луи, и его зеленые глаза начинают сверкать от ламп дневного освещения, которые находятся в столовой. Уголки его губ нерешительно приподнимаются в сладкой улыбке, и, Боже, все, что сейчас хочет Луи, это оставить смачный поцелуй на этих – греховно пухлых (ох) – губах. – Увидимся на паре, да? – напоминает Гарри, и Луи мгновенно кивает головой. – Да, конечно, – соглашается он. – Мы ведь будем препарировать крысу на следующей неделе, верно? – лицо Гарри сразу корчится в кислую гримасу, он выглядит, как недовольный пушистый котик. Это правда так смешно (мило). (И если Луи на мгновение забывает, как дышать, то никто не должен знать об этом.) – Спасибо, что напомнил, – сухо произносит Гарри, с омерзением разглядывая свою еду. Луи не может ничего поделать с собой и издает смешок, когда получает сердитый взгляд от Гарри. – Прости, – извинятся Луи, – не хотел портить тебе аппетит. – Да ладно, – смеется Гарри. – Ты пялишься на мою тарелку с того момента, как пришел сюда. Не думаю, что я когда-либо еще встречал такого человека, который имеет что-то против картофельного пирога, – Боже, блять, да. Теперь их разговор на этапе подшучиваний друг над другом. Наконец-то, нет больше той надоедливой неловкости. – Не знаю, дружище, – пожимает плечами Луи, – я просто решил присматривать за тобой, потому что я клянусь, что этот кусочек пирога пытался залезть к тебе в штаны. Не хочу, чтобы твое достоинство пострадало. – Мое достоинство? – повторяет Гарри, вопросительно приподнимая брови. Его губы расплываются в ухмылке, и в зеленых глазах появляется кокетливый, игривый огонек. Луи приходится прикусить свою нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку, которая так и лезет наружу. – Де-етка, – растягивает слова Гарри, и кожу Луи начинает приятно покалывать с головы до самых пальцев, – поверь мне, я бы никогда не опустился до такого уровня. И мне нравится немного мяса на моей тарелке, если, конечно, ты понимаешь, о чем я. Тут легко догадаться. И черт, Луи даже не сразу понимает, о чем они говорят, но это точно не про еду. Но через секунду он абсолютно уверен, что Гарри только что сказал, о том, что во время секса ему нравится что-нибудь трогать и сжимать, и, мальчик, о, мальчик, у Луи есть шикарные пухлые бедра и задница, которые в силе удовлетворить твои желания. – Буду иметь в виду, – умудряется сказать он – что более удивительно – беззаботным тоном. Их взгляды встречаются на какое-то время, пока они улыбаются друг другу. Это приятно. Это на самом деле очень приятно, и Луи думает, что, если все хорошие вещи будут происходить только тогда, когда он с Гарри, то он готов прожить с ним всю жизнь. (Луи обожает эту мысль всем сердцем, правда.) Кто-то кашлянул, – Луи готов поспорить, что это был Зейн, ревнивый парень, который показывает, что он все еще тут – и Луи с Гарри приходится отвести взгляд, краснея, как двое детей, которые первый раз поцеловались. Луи старается не ухмыляться (но с крахом проваливается). – Да, так что, – он гулко сглатывает, неуверенно кивая головой, прежде чем взглянуть на Гарри, – ээ, увидимся. – Пока, Лу, – шепчет Гарри таким мягким и сладким голосом, как мороженое в теплый, солнечный день, которое вытекло из стаканчика тебе на руку, и ты пытаешься его слизнуть. Его щеки мило порозовели, образовавшиеся при улыбке ямочки нескончаемо прелестны, невероятно нежные губы так и хочется поцеловать, ласковые изумрудные глаза, соблазнительный взгляд – он просто по-настоящему восхитителен. И, честно говоря, Луи кажется это немного несправедливым. (Более того, он думает, что мог бы написать примерно девятнадцать од о Гарри, каждая из которых будет об определенной части его тела – это говорит о многом, потому что Луи не очень хорош в английской грамматике.) – Пока, – вновь повторяет он, глядя на Гарри и начиная пятиться спиной назад. К сожалению, это был непродуманный поступок (шок), потому что все это заканчивается тем, что он натыкаясь на стулья вокруг стола, который находится прямо за ним, в результате чего комично спотыкается и теряет равновесие. Луи почти падает, но ловит себя на последней секунде, хватаясь за спинку стула и восстанавливая равновесие. Гарри пытается подавить хихиканье, закрыв рот руками, но маленькие морщинки все равно появляются возле его глаз, в то время как Зейн скрывает свое лицо за раскрытой книгой, подрагивая плечами от смеха, но скрыть тот факт, что они оба смеются над Луи, так и не удалось. Все лицо Луи, как будто побывало в пылающей печи, разогретой до предела. Блять, сколько еще раз за сегодня он выставит себя идиотом? Без всякого сомнения, это будет рекорд. Взяв себя в руки, Луи выпрямляется и машет Гарри двумя пальцами, потому что он не хочет показать, что все его провалы взяли над ним верх. Быстро развернувшись, Луи резво идет, как ни в чем не бывало, обратно к столику, где он сидел изначально. Он понимает, что реакции друзей не лучше, чем у Гарри и Зейна. Лиам, по крайней мере, достаточно вежлив, чтобы спрятать голову в руках, пытаясь не смеяться, а Найл, чертов псих, вообще не имеет никаких манер, и потому неудивительно, почему он так искренне смеется, что его лицо стало краснее, чем у Луи. Ебаный Ирландский Придурок. Луи в шутку показывает ему средний палец, когда садится на свой стул, испустив глубокий вздох. Ну, все прошло... Ладно, все прошло не так уж и плохо, на самом деле. Он ожидал худшего. И, Боже, ему срочно нужно выпить чего-нибудь с сильным содержанием алкоголя. Желательно, водку. (Он уверен, что смог бы выпить целый литр фирменной водки Smirnoff Red из супермаркета Tesco или Sainsbury’s, но опять же, в Asda она может стоить фунт, если не дешевле, но он бедный студент универа, так что каждый пенни на счету. Asda пока подождет.) – Это было поразительно, – отмечает Найл, вытирая уголки своих глаз, потому что смеялся так сильно, что аж проронил несколько слезинок. Кретин. Луи хочет, чтобы этот придурок прямо сейчас ударился головой о стол. – Отвали ты, – пренебрежительно говорит он, закатывая глаза и тщательно скрывая румянец. – Да на это было противно смотреть, – продолжает комментировать Найл. Его хотя бы кто-то спрашивал? – Меня чуть не стошнило. – Нет, это было мило, – утверждает Лиам, выпячивая губки. – Спасибо тебе, Ли, – уставше мямлит Луи, раздумывая над тем, стоит ли ему съесть что-нибудь еще. – О Боже, смотрите, – немного погодя говорит Найл, ну и черт с ним, Луи теперь уже нечего терять, верно? Нехотя, он шевелится на своем – ужасно неудобном – стуле и оборачивается, чтобы посмотреть назад. Нужно признать, что сцена, которая прямо сейчас происходила на его глазах довольно забавная. Зейн за что-то бьет Гарри по голове своей книгой, вопя что-то на непонятном для Луи языке, пока Гарри, благослови его Господь, принимает удар, как настоящий герой (возможно, ему все-таки очень больно. И да, блять, да. Луи хотел бы узнать об этом). Наконец, кажется, Зейн останавливается и выпускает из рук книгу, что выглядит так, будто он вновь хочет ударить Гарри, пока последний все еще продолжает щуриться, ожидая очередного надвигающегося удара. Луи смеется над ними, но, видимо, не так тихо, как думает, потому что Гарри смотрит в его сторону с улыбкой на губах. Луи, когда понял, что его поймали, начинает краснеть уже в сотый раз за день. Гарри качает головой, при этом бросая беглый взгляд на стол, прежде чем вновь оглянуться на Луи. Стайлс прикусывает свою нижнюю губу, но это никак не помогает скрыть его ухмылку. И, да. Луи такой... Такой придурок.ɷ <<◊>> ɷ
– Итак, – произносит профессор Уинстон, расхаживая по классу и наблюдая за тем, как все готовятся к уроку. Луи даже не удосуживается оторвать свой взгляд от крысы, которая лежит спиной на газете, занимая даже сторону стола Гарри, чтобы посмотреть в сторону профессора. Рот животного слегка приоткрыт, откуда виднеются желтые зубы, и Луи ничего не может с собой поделать, когда задается вопросом, была ли у этой крысы семья. Он грустно вздыхает, понимая, какова участь крысы и жмурится сквозь свои защитные очки. – Итак, – повторяет мистер Уинстон, и взгляд Луи вновь обращается к профессору, – вам нужно быть очень внимательными, потому что... Эштон, ну ради Бога, ты же сейчас порежешь эту бедняжку! – он быстро выхватывает ножницы из рук мальчика, осуждающе качая головой. – Но крыса ведь уже мертва! – восклицает парень своим австралийским акцентом, и трое парней, которые сидят за его столом – Люк, Майкл и Калум – хихикают вместе с остальной половиной класса. – Да, я знаю, – раздраженно отвечает профессор, зажимая переносицу пальцами и на мгновение закрывая глаза. Луи абсолютно согласен с его реакцией, потому что девяносто пять процентов студентов, изучающих данный курс, настолько тупы, что это просто пиздец какой-то. – Господи, я не слепой. На чем я там остановился? Ах, да... Вы должны аккуратно снять кожу своей крысы, стараясь не задеть мышцы, – говорит мистер Уинстон. – Для этого используйте свой пинцет, осторожно снимая кожу и отрезая ее ножницами от мышц. Вопросы? Кендалл сразу же подняла руку. Шок. Профессор выглядит таким же раздраженным, как и Луи, когда отвечает: – Да, мисс Дженнер? – Эм, а если что-нибудь попадет на мою одежду? – спрашивает она, с отвращением смотря на неподвижно лежащую крысу. – Да, кстати, – заговорила Пейдж рядом с ней. У них ни у кого даже нет перчаток. Иисус, – я не хочу испортить себе этим прическу, – жалуется она, указывая на дурацкие очки, которые все остальные в классе уже надели. – Ну, тогда вы обе получите по ноль баллов за безучастие, – коротко отвечает им мистер Уинстон. – В любом случае, с этой лабораторной справится только около одной пятой вашего класса, так что, это ваше дело, отсидеть урок или нет, – девушки недовольно ворчат, но надевают свои очки, пусть и нехотя. – Еще вопросы? – Профессор? – робко зовет Перри, ее светлые волосы закручены в пучок на макушке. Она и Луи были партнерами по уроку биология человека в прошлом семестре, которая была необходима для нынешнего курса, но в этом конкретном классе она в паре с одной из своих подруг, – Джейд – Луи, конечно, не уверен, но думает, что ту так зовут. В их небольшом дружеском квартете есть еще Джеси и Ли-Энн. – Слушаю Вас, мисс Эдвардс, –профессор кивает в сторону девушки, скрещивая руки на груди и опираясь на стол, за которым сидит группа «Union J», состоящая из Джейми, Джоша, Джей-Джея и Джорджа. Да, Луи признает, что они не так уж и плохи. То, как они исполнили песню «Bastille Pompeii» на конкурсе музыкальных групп в прошлом семестре, было на самом деле довольно круто, у Джейми определенно хороший голос. (Этот парень тоже нравится Луи, и он несколько раз фантазировал о том, как бы оттягивал его кольцо на губе своими зубами, но Джейми уже в отношениях, поэтому этим мыслям был положен конец.) – Мне просто интересно, насколько глубоко мы должны надрезать кожу крысы, – отвечает Перри, невинно моргая длинными ресницами, в то время как ее кольцо в носу блестит от яркого света в комнате. – Прекрасный, прекрасный вопрос, – отмечает мистер Уинстон, отходя от «Union J» и подходя к столу девушек. – Вы должны резать так глубоко, насколько это возможно, но, конечно, старайтесь избегать зону гениталий, – отрезает он, когда несколько парней хихикают за спиной, и практически весь класс оборачивается, чтобы посмотреть на них. Луи стонет и закатывает глаза на их идиотизм. – Что смешного, Паркер? – Ничего, сэр, – отвечает Том, стараясь выглядеть серьезным. Он самый грубый и безрассудный человек, которого Луи только мог встретить. Как вообще кто-то может хотеть находиться в обществе такого человека? Это действительно одна из загадок жизни, потому что Луи едва может терпеть его, он просто надеется, что у них не будет других совместных уроков. – Ладно, а что насчет тебя, Джордж? – их профессор обращает внимание на лысого парня рядом с Томом, который все еще не может угомониться. – Ничего, мистер, – признает Джордж. – Хорошо, – строго заявляет мистер Уинстон, – рад, что теперь мы все ведем себя, как взрослые. А теперь приступайте к работе, – класс почти сразу же заполняется тихим бормотанием, когда студенты начинают препарировать своих индивидуальных крыс. Луи смотрит на Негодяя (да-да, он уговорил Гарри дать крысе имя, только тш-ш) и испускает вздох, кладя подбородок на ладонь, но потом вспоминает, что на нем фиолетовые латексные перчатки, так что вместо этого он просто складывает руки вместе, устраивая предплечья на столе и немного наклоняясь вперед. (Угол, без сомнения, подчеркивает его задницу, и слава Богу, Луи надел одни из его давай-покажи-насколько-моя-попка-большая джинсов. Может быть, Гарри заметит.) Неудивительно, что Гарри уже успел аккуратно удалить половину кожи туловища, осторожно работая пальцами, чтобы выполнить задание. Луи так рад, что он его партнер, по-настоящему рад. Он двигается чуть ближе к столу, получше разглядывая работу Гарри. Честно говоря, после того как привыкнешь к этому неприятному запаху от крысы, то он кажется не таким уж и отстойным. Чертовски огромные очки все так же мешают и портят прическу, но это терпимо. Луи никогда не думал, что ему придется одному обрабатывать и резать животное, но, оказывается, это не слишком его беспокоит. (Он не может сказать, что это задание ему прям нравится, как Гарри, но опять же, Гарри сказал, что любит готовить, так что он, вероятно, уже когда-то резал тушку, но Луи это не должно касаться.) – Не забывайте о своих инструментах! – напоминает студентам профессор Уинстон. – Используйте их, чтобы отделить мышцы, которые приклеились к коже- Гримшоу, угомонись ты уже! – Можешь передать мне это? – чуть позже тихим и спокойным голосом спрашивает Гарри. Луи молча тянется за инструментом и передает напарнику. – Спасибо, – Гарри на самом деле выглядит очаровательно: его язычок выглядывает из уголка рта, когда он концентрируется на работе, а кудри свисают ему прямо на очки. Луи приходится впиться ногтями в свою кожу, чтобы сдержаться и не чмокнуть его в щечку. А это довольно сложно, знаете ли. – Это так странно, – Луи слышит голос Гарри через свои размышления. Он поворачивается к нему, и Гарри краснеет, кусая губы, когда их взгляды встречаются. Боже, он такой глупенький, и Луи так безумно влюблен в него. – Я просто имею в виду... что мы можем вживую видеть даже их мышцы, Лу, – с восхищением говорит он, в то время как его зеленые глаза просто сверкают от удивления. Конечно, Гарри всегда, блять, мечтал говорить о том, насколько это умопомрачительно препарировать крысу. Иисусе, почему Луи не может просто додуматься, что Гарри полнейший придурок и просто посмеяться над ним? – Это мышцы. Разве не круто? «Очень круто, если это заставит ямочки появиться глубоко на твоих щечках», – думает Луи, но говорит совсем другое, перед этим немного затаив дыхание. – Ага. Это очень здорово, Хазза, – очки, наверное, сжали кожу Гарри, когда тот улыбается, но, тем не менее, он этого не показывает, продолжая весело улыбаться, и желание поцеловать его только увеличивается в два раза. Блять. Они оба отводят взгляд в одно и то же время, глядя на Негодяя. Гарри старательно переходит на кожу, и Луи просто смотрит на его длинные пальцы, которые используют ножницы, пинцет и зонд. (п.п.: зонд – это инструмент в виде тонкого стержня.) Это довольно утомительный процесс, потому что Луи не может ничего делать, кроме как наблюдать, так как только один человек может обрабатывать кожу, но все в порядке. Медленно, но верно, у Гарри начинает что-то получаться. Сначала было просто видно какие-то розовые и белые полоски, но потом можно было четко разглядеть кусочки мышц и сухожилий. И – можете считать Луи придурком, если хотите, но – это довольно удивительно. На уроках они изучали названия и расположение основных мышц человека, но одно дело видеть их на схемах и картинках, и совсем другое видеть их перед глазами, прикасаться к ним руками. Это немного ошеломляет, потому что вы видите чьи-то внутренности – даже если это крыса, ведь ее анатомия все же очень схожа с человеческой. – Ух ты, – выдыхает Гарри, как только снимает около половины кожи на туловище, отогнув ее и открыв блестящий и гладкий слой серозной оболочки над розовой плотью. – Ага, – повторяет Луи немного удивленным голосом, смешанным с капелькой страха, смотря вниз на Негодяя через свои очки. – Хочешь попробовать? – спрашивает Гарри, и Луи выходит из своего оцепенения, глядя на него. Он выжидающе протягивает ему ножницы, и Луи молча кивает, прежде чем принять инструмент. Время, чтобы повторить впечатляющие действия Гарри. Никакого давления, как всегда. – Все верно, – бормочет про себя Луи, выпрямляясь и двигаясь, чтобы встать перед крысой. Гарри проходит мимо него, когда они меняются местами, и Луи не чувствует никакого неприятного запаха, только аромат свежеиспеченных булочек с изюмом и Йоркширского чая и обнимашек у костра в дождливые дни, и Луи просто дрожит от мысли обо всем этом. – Послушайте сюда! – внезапно прорывается голос профессора Уинстона через легкий шепот студентов, и Луи смотрит вверх, ища его лицо в кабинете, которое находит в передней части помещения с одной рукой, поднятой над головой, ожидая всех желающих посмотреть на него. – Большинство из вас, как я заметил, уже успели выполнить работу наполовину, – за исключением мистера Уайтхолла и мистера Джеймса, которые сидят в самом конце – и парни, я даже не знаю, как вам удалось прорезать весь путь через кровавую грудную полость и не заметить этого, ну ладно, что есть, то есть. Практически весь класс поворачивает головы, чтобы посмотреть на этих парней, но все, что нужно было сделать Луи, это развернуться и сразу заметить, как эти два придурка полностью разрезают крысу вдоль по телу, оголяя внутренние органы. – Черт подери, Джек, – бормочет Джей, вставая из-за стола рядом с ними. Джек стоит с ножницами в руке и продолжает с ужасом смотреть на нее, в то время как Грег был в полном шоке, вытаращив свои глаза. – Что ты наделал?! – Луи немного жаль их, но это реально довольно веселая ситуация, тем более, это ведь Грег и Зак, так что... – Да, мистер МакГинесс, спасибо Вам за Ваш полезный вклад, – небрежно произносит мистер Уинстон. – Как я уже говорил, после того, как вы, наконец, убрали всю кожу, я хочу, чтобы вы изучили мышцы, потому что вы еще не очень хорошо знаете, где они находятся и за что отвечают. Кажется, эти понятия я раздавал и раньше – да-да, мистер Хили, это именно он. Все посмотрите на лист в руках Мэтта. Мэтт, подними его выше, да, вот так. (Луи считает, что его мизинец самый чистый из всех пальцев, поэтому использует его, чтобы вытащить бумаги из-под всех газет, которые лежат на всей поверхности стола.) – Ладно, на обратной стороне листа, – сообщает им преподаватель, – есть схема всех мышц, вы должны уже знать все те, что я отметил для вас, так что используйте их. На следующем уроке я сделаю опрос, поэтому убедитесь, что вы знаете, где располагается каждая мышца. Спасибо, Мэтт. Можете опустить свою работу. Луи совершенно не имеет понятия, где находится половина мышц, ведь во время их последней учебной сессии (*кашель* свидания *кашель*) вместо того, чтобы спрашивать друг друга о том, где расположены мышцы тела, он и Гарри проводили этот вечер, бросая поп-корн друг другу в рот. Они были в на удивление пустой общей комнате Гарри на третьем этаже в Thatcher Hall, после того, как Гарри нашел там мешок поп-корна; они просто бездельничали, вообще не обращая внимание на то, что играло на одном из каналов Sky по телевизору. По крайней мере, теперь у него есть повод создать еще одну сессию на этой неделе, так что они снова смогут потренировать друг друга. Гарри будто подумал об одном и том же, что и Луи, смотря на него своими зелеными глазами, вопросительного приподнимая брови. – Хочешь встретиться у тебя на этой неделе? – спрашивает он. Луи качает головой, предлагая другой вариант. – Не-е, давай лучше у тебя. Там гораздо спокойнее, – это действительно правда, но реальная причина, почему Луи не хочет приглашать Гарри в его общую комнату, это потому, что есть большая вероятность того, что Найл или Лиам или – не дай Бог – они оба будут там, ведь они только и ждут удобного случая, чтобы подколоть его. – Конечно, – легко соглашается Гарри, счастливо кивая и сияя от уха до уха. Луи радостно улыбается в ответ, прежде чем глянуть на крысу, которая все еще лежит на столе. С ножницами в одной руке и щипцами в другой, он понимает, что не знает, какого хрена должен делать, потому что смотреть, как это делает кто-то другой легко, но ему нужно больше указаний, если он делает это сам. Гарри, благослови его, кажется, заметил недоумение на его лице, потому что он встает позади него, прижимая тело очень близко к заднице Луи, так, что тот сильно стискивает зубы, чтобы остановить стон, который так и хочет вырваться из его рта, когда Гарри дышит возле его шеи горячо и опьяняюще. – Нужно вот так, – шепчет он чуть ниже уха напарника, в то время как его кудри щекочат горло Луи. Гарри немного наклоняется над ним, так, чтобы его лицо приблизилось к крысе, и, конечно, чтобы он мог видеть, где режет. Очевидно же, что в этом жесте нет никаких других намерений. Ну, может быть, и есть. Блять. Гарри кладет руку на кисть Луи, немного переплетая их пальцы, чтобы направлять движения. Луи старается не думать о том, как красиво выглядят руки Гарри на его собственных, как его крепкое тело чувствуется вровень со своим, как его дыхание отправляет миллионы мурашек по спине. Это все немного слишком много, и Луи едва обращает внимание на то, чему учит его Гарри, демонстрируя своими руками. Он вроде отрезает кожу ножницами, но, черт, весь разум Луи сейчас окутан мыслями о том, как Гарри бы дарил ему маленькие нежные поцелуи на шее, уткнувшись носом вдоль его приоткрытой челюсти. Гарри возвращает его в реальность, спрашивая: – Думаю, ты уже понял, как делать, да? – Да, – отвечает он, почти задыхаясь, перед тем, как прочистить горло, когда Гарри отходит от него, забирая с собой свое тепло и уютную атмосферу. – Ага, да, спасибо, H, – он поглядывает через плечо, и Гарри улыбается ему, когда их взгляды встречаются, и его ямочки на щеках выглядят, как два маленьких блюдца возле уголков рта. – Всегда рад помочь, – уверяет он, мерцая зелеными глазами, и Луи жалеет, что не может прикоснуться к нему, но у него в любом случае надеты тупые перчатки, так что точно нет. Когда Гарри немного двигается, чтобы встать рядом с Луи на другой стороне стола, Луи обращает свой взгляд вверх и замечает, что Зейн смотрит на них со своего стола, за которым так же сидят Джонни, Дэнни и Энтони. Выражение его лица неясное, но как только Гарри поворачивается к своему другу (парню), тот недоуменно приподнимает брови. Щеки Гарри зарумянились, и он отводит взгляд в сторону, покусывая нижнюю губу, но все попытки спрятать свою виноватую улыбку оказались тщетны. Правильно, ревнивый бойфренд и все такое. Луи должен меньше взаимодействовать с ним, чтобы Гарри больше не попадал в такие неприятности из-за него. Хоть он и чертовски сильно влюблен в этого милого кудрявого парнишку, Луи не собирается мешать его нынешним отношениям только из-за того, что он хочет, чтобы Гарри был с ним, особенно когда у него и Зейна, похоже, все хорошо. Он просто уверен в этом. Отворачиваясь (прежде чем он, безусловно, мог бы поймать на себе неодобрительный взгляд Зейна из-за того, что он был слишком дружелюбен с его парнем), Луи обращает внимание на Негодяя. Но, к сожалению, его любопытство снова берет верх. – Как давно ты знаешь Зейна? – спрашивает он, делая порез вдоль тела крысы, к хвосту. Уголком глаза, он замечает, как Гарри переминается с ноги на ногу после этого вопроса, карябая стол пальцами через латексные перчатки. Но потом все же улыбается. – Всю свою жизнь, серьезно, – говорит он. – Это круто, что мы поступили в один и тот же университет, потому что я не знаю, что бы я делал без него, – и, блять, Луи должен был догадаться, что тут ситуация типа «лучшие друзья-любовники». – Он такой скромный, но, если его узнать получше, то он немного вредный, – объясняет Гарри, и Луи хочет блевать, и не из-за запаха крысы, а из-за того, что он является полной противоположностью застенчивости. Луи спонтанный, громкий и (временами) небрежный, но, видимо, Гарри больше предпочитает спокойных и сдержанных мальчиков. Ну, тогда ладно. В таком случае, Луи просто откажется от своей сумасшедшей идеи завоевать сердце Гарри. Как же все дерьмово.ɷ <<◊>> ɷ
– Икроножная мышца. (п.п.: некоторые мышцы я буду переводить на русский, а некоторые так и оставлю, как они звучат на латыни.) «Могу я пососать твой член?», – думает Луи вместо ответа, потому что Гарри так соблазнительно и открыто разлегся на одном из диванов в гостиной, в то время как несколько первых пуговиц его свободной рубашки расстегнуты, обнажая кусочек прекрасной ровной груди и татуировок, которые были набиты на его нежной молочной коже. Это так чертовски неприлично, но Луи нравится. Святое дерьмо. У него уже слюнки потекли, помогите. – Лу, сосредоточься, где находится икроножная мышца? – повторяет Гарри, лениво постукивая карточками с вопросами по своей ладони. Луи честно не хочет ничего больше, чем прижать этого парня к мягкому дивану, стягивая его супер узкие джинсы с ног, чтобы он мог покусывать бледную кожу на его прекрасных бедрах. – Блять, я не знаю, – вздыхает Луи, пересаживаясь на угол дивана, сворачиваясь в клубочек. – Это твоя голень, – ласково говорит ему Гарри, нежно подталкивая его ногой. – Она сгибает ногу, – правильно, икроножная мышца, голень. Голень, икроножная мышца. Но как, черт побери, он должен запомнить это? Ну, икроножная мышца напоминает ему слово «возмездие» (п.п.: на английском эти два слова немного схоже звучат), так, может, если он будет думать о голени как о возмездии, то такой трюк сработает, и он запомнит? Черт, хоть бы мистер Уинстон не задал ему этот вопрос. Нет никакой вероятности, но все же. Глаза Луи бегают по комнате, осматривая ее, в то время как Гарри спокойно тасует карточки с понятиями. В углу за столом какая-то девушка делает домашнее задание, но Луи не взглянул в ее сторону с тех пор, как он и Гарри вошли в комнату немного больше, чем полчаса назад. К счастью, группа шумных регби фанатиков, которые сидели здесь раньше, ушли еще пять минут назад, так что в гостиной стало значительно тише, но оно и к лучшему, конечно. Сейчас поздний вечер пятницы, и, как правило, Луи бы пошел на вечеринку и напился бы в стельку, но он ни за что не променяет уютные занятия с Гарри. – Ладно, – по-прежнему бодро продолжает Гарри, улыбаясь и держа карточки перед своим лицом. (Луи задается вопросом, как кто-то может быть такой милой пироженкой, красивым ангелом и наглым задирой в одно и то же время. Все это просто забивает его голову.) – Давай, что полегче: бицепс плеча. Это самое легкое, что может быть. Луи ухмыляется Гарри и напрягает бицепс, сжимая его тонкие мышцы своими указательным и большим пальцами. – Маленький выпендрежник, – смеется Гарри. – А как насчет лобной мышцы? Луи думает с секунду, прежде чем вспомнить и нахально поиграть бровями. Гарри хихикает над ним, но кивает, потому что Луи прав. Логично же, что лобная мышца находится на лбу, и ее функция заключается в том, чтобы поднимать брови, но там есть еще одна другая мышца, из-за которой кожа на лбу морщинится, когда вы хмуритесь, но Луи не знает, как она называется, так что... – О! Вот хороший вопрос, – говорит Гарри. – Латиссимус дорси. Христос на велосипеде! Только Луи успел подумать, что он хоть что-нибудь понимает, да не тут-то было. – Я не знаю, – признается он, проводя рукой по своему лицу. Блять, он провалит этот курс. Он должен был взять что-нибудь попроще, геологию, например, он бы точно порвал всех в этом классе. – Нет, ты знаешь, давай же, – поддерживает его Гарри. – Попробуй порассуждать логически. О чем тебя немедленно заставляет подумать слово дорси (dorsi) в конце? – Спинной..? (dorsal) – неуверенно спрашивает Луи. – Верно, а как скажешь по-другому? – Просто наша спина? – И это значит..? – Что латиссимус дорси – одна из мышц нашей спины? – Да! – восклицает Гарри, садясь к Луи так быстро, что тот едва не подскакивает, когда рука Гарри тянется к нему. – Она находится здесь, – говорит он ему, нежно кладя руку на позвоночник Луи, медленно вырисовывая круги на его верхней части. Сердцебиение Луи ускоряется, кровь начинает гудеть в ушах и жилах, и он просто молится, чтобы Гарри не услышал все это. Они вдруг оказываются так близко, так близко, что грудь Гарри почти задевает руку, которой он немного сжимает колено Луи, так близко, что Луи может почувствовать мятное дыхание Гарри, которое он выдыхает в нескольких сантиметрах от его лица, так близко, что Луи впервые замечает пятнышки желтого в глазах Гарри, так близко, что крошечные усики над верхней губой Гарри кажутся Луи крошками от кекса, так близко, что Луи мог бы немного наклониться вперед и поцеловать его. И, Боже, он так хочет этого. Но Луи напоминает себе, что у Гарри есть парень, и Луи – хороший друг, он не будет вмешиваться в их отношения. – Спасибо, – шепчет он, выводя Гарри из транса. Тот откашливается и мотает головой, чтобы прийти в себя, убирая руку. Луи изо всех сил пытается сдержать нуждающееся хныканье в страхе потери контакта. – Гм... мм... конечно, – заикается Гарри, отодвигаясь, чтобы между ними была хоть какая-то дистанция, но к счастью, он не садится обратно на противоположный диван, а остается здесь же. Теперь нога Луи почти касается его бедра. – Как... как насчет трапециевидной мышцы? Луи не знает, зачем он делает это, но он кладет свою руку чуть ниже шеи Гарри, тем самым отвечая на вопрос. Гарри даже не вздрагивает, и Луи не узнает его, потому что по его лицу невозможно понять, что он чувствует, как это обычно можно сделать. – Большая грудная мышца. Рука Луи скатывается к сердцу Гарри, слегка прижимаясь к его груди. – Прямая мышца живота, – говорит он, но в его руке все еще карточка с надписью «большая грудная мышца». Луи на мгновение колеблется прежде, чем опустить свою руку чуть выше живота Гарри, его ладонь чувствует теплую кожу через тонкую ткань футболки, и блять. Луи просто хочет получить голого Гарри и указать на все мышцы на его подкаченном теле с помощью своих зубов, губ и языка. (Но он считает, что было бы неплохо хотя бы выучить их для начала.) – Портняжная мышца. Иисус, он серьезно? Дыхание Луи становится отрывистым, потому что он знает эту мышцу. Когда вы садитесь в позу лотоса, скрещивая свои ноги, вы растягиваете ту мышцу, что самая тонкая, она идет от бедра по диагонали вниз к внутренней части вашего колена, таким образом, Гарри точно знает, где Луи должен его сейчас потрогать. – Портняжная мышца, Лу, – повторяет Гарри, поворачивая свою голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Воздух между ними внезапно становится таким плотным и густым, как неясная тьма, затуманивая глаза Гарри, и Луи боится дышать. – Я не знаю, – врет он, желая, чтобы тусклые тени в комнате просто проглотили его. – Она здесь, – бормочет Гарри, кладя руку высоко на бедре Луи, сознательно сжимая его пальцами. Луи не может отвести взгляд от приоткрытых губ Гарри и ни о чем не может думать кроме того, какими бы они чувствовались при поцелуе. Резкий кашель, который раздался откуда-то из комнаты, возвращает обоих парней к реальность. Луи смотрит на диван и видит девушку в углу, прожигающую их взглядом. Упс, неловко. Посмотрев вниз, он отдергивает свою руку, краснея, как сумасшедший, интересуясь заметил ли это Гарри, и быстро забирает карточки-вопросы из его рук. – Моя очередь. Гарри остается на месте, но убирает руку от бедра Луи, нервно улыбаясь. – Ладно, умник, – говорит Луи, удобно скрещивая ноги так, что его колено задевает ногу Гарри. Он должен разрядить сложившуюся обстановку. – Где находится флексор карпи радиалис... это... это? – это забавное определение, на самом деле. Гарри протягивает руку и касается его кожи. Луи переворачивает свою карточку и смотрит на схему на обратной стороне. То место, куда указал Гарри, очень похоже на мышцу на картинке, так что Луи просто утвердительно кивает. – И какова ее функция? – спрашивает он. – Она сгибает запястье, – правильно отвечает Гарри и просто так демонстрирует это. Луи хотел бы знать, каково это чувствовать пальцы Гарри, переплетенные с его собственными. – Верно, Стайлс, – хвалит он его, победно улыбаясь. Яркая усмешка озаряет лицо Гарри, и Луи кладет карточку в конец стопки, смотря на новую. – О, черт, я даже не знаю этого... Покажи мне свою интеркостельную мышцу. Нежная ухмылка на мгновение задевает губы Гарри, прежде чем он стягивает с себя рубашку через голову и поспешно откидывает ее в сторону. Луи больше, чем уверен, что он замер на минуту или две, потому что верхняя часть тела Гарри выглядит такой аппетитной и вкусной (и нет, Луи не людоед, но, блять, Гарри – хороший кусок мяса). У него широкие плечи, гладкая грудь, надутые соски (которые Луи хотел бы подразнить свои языком, о, да, пожалуйста), и рельефный пресс, на котором он мечтает оставить несколько фиолетовых любовных пометок. Крестик, присоединенный к цепочке, что висит на шее Гарри, мирно покоится на его груди, выглядя так некстати по сравнению с тем, как грешно его тело. Не говоря ни слова, Гарри хватает руку Луи, которой он не держал карточки, и прикладывает ее к своему телу, заставляя Луи еще больше продвинуться к нему, тем самым не оставляя между ними никакого пространства. – Что ты делаешь? – дает о себе знать разумная часть его мозга. – Ты сказал, что не знаешь, где находится эта мышца, поэтому я хочу показать тебе, – спокойно объясняет Гарри, размещая руку Луи на свои ребра. Луи спокойно вздыхает, когда его ладонь касается теплой кожи Гарри. – Мне кажется, что ты лучше запоминаешь, когда тебе это показывают в живую, а не на картинках. – Ты даже представить не можешь, насколько прав, – бормочет себе под нос Луи, хихикая над рельефным торсом Гарри. – Интеркостельные мышцы (т.е. межреберные) на самом деле существуют в двух видах: внешние и внутренние, но они оба очень похожи – в основном окружают твои ребра и помогают дышать. Внешние работают на вдохе, а внутренние на выдохе, – говорит ему Гарри, в то время как Луи крепко прижимает руку к ребрам Гарри, чувствуя, как его грудь вздымается и опускается ниже его пальцев. Это невероятнее, чем все остальное, что он выучил за весь семестр. – Ух ты, – шепчет он с придыханием. – Да, – нервно говорит Гарри, а потом, – что еще ты не знаешь? Давай, я покажу. – Хм, – Луи начинает перебирать карточки, спустившись на коленки. Гарри заводит свои руки за спинку дивана, опираясь на нее, и Луи чувствует, как все его тело горит, краснея с головы до пят из-за той близости, что образовалась между ними. Такими темпами, Луи начинает думать о том, что Гарри должен ему хотя бы напомнить, что у него есть парень, потому что Стайлс ведет себя так, как будто этот важный факт просто напросто вылетел у него из головы. – Эм, вот это, – Луи наконец вытаскивает карточку с надписью «вастус латералис». Он даже не знает, как выговорить это, не говоря уже о том, где, блять, находится эта мышца на теле. – О, так это здесь, – сообщает ему Гарри, перенося свою руку на бедро Луи. – Там, вроде, есть три основные мышцы: промежуточная, латеральная и медиальная, они являются частями четырехглавой мышцы бедра (вастус латералис), и расширяют нижнюю часть ноги в колене. Думаю, что ты понял, да? Неа. Не все. Единственное, что запомнил Луи, так это, как теплая кожа Гарри чувствуется под его ладонью. Черт, из этой учебной сессии ничего не выйдет – академически, это так и есть, потому что по стандартам химии, Луи и Гарри прямо сейчас шипят и растворяются, как во время какого-то химического эксперимента. Может быть, Луи должен был заняться химией, вместо этих тупых анатомии и физиологии. – А это знаешь? – спрашивает Гарри Луи и смотрит вниз на карточку, которую держит в руке. Он читает «круговые мышцы глаза», но единственное, что приходит Луи на ум в эту минуту, это оральный секс, желательно в виде Гарри, трахающего его рот. Он уклончиво пожимает плечами и качает головой. Думая, что Гарри собирается показать ему, где находится эта мышца, как делал это раньше, Луи был пойман врасплох, когда собственные пальцы Гарри касаются его брови. Он немного удивляется, инстинктивно вздрагивая, но потом расслабляет и закрывает глаза, поскольку Гарри начинает массировать подушечками пальцев мышцы вокруг его глаза. Кончики пальцев Гарри слегка грубые и мозолистые, как у кого-то, кто играет на гитаре, и Луи хочет чувствовать, как они бы исследовали контуры его тела, начиная от выступа его ключиц вниз к его коленям, от чувствительной кожи на его шее к выдающейся части его небольшого животика. – Ты знаешь, какая моя любимая мышца? – раздается голос Гарри. – Какая? – спрашивает Луи, держа руку на бедре Гарри, скрестив свои ноги и повернувшись в его сторону, как будто хочет дышать им. – Косые мышцы живота, – шепчет Гарри, и прежде чем Луи успевает использовать свой шанс вспомнить, где это, Гарри начинает беспощадно щекотать его бока. Луи сразу же взрывается хихиканьем, падая на спину, пытаясь свернуться в клубочек и увернуться, но Гарри безжалостен. Он садится на колени между его ног и перебирается пальцами чуть выше, чтобы схватить маленькие ручки Томмо одной ладонью. – С-с-стоп, – Луи способен выбраться из руки Гарри, но теперь младший парень сжимает запястье Луи в каждой руке, сгибая их и толкая на подушки дивана, на его плечи. Дыхание Луи замирает на своем пути в его легкие, когда он в шоке смотрит на Гарри (и слегка возбужденно). Гарри нависает над ним, его грудь слегка вздымается, мягкое дыхание выходит изо рта, шоколадные кудри свисают с головы, а зеленые глаза смотрят темнее, чем прежде. Если быть честным, Луи просто хочет схватить Гарри за цепочку, что висит у того на шее, и потащить его вниз, пока они не прижмутся друг к другу так, что между их губами почти не останется пространства. Но, очевидно, жизнь Луи – это одно большое клише из романтических комедий, потому что мобильный телефон Гарри вибрирует прямо здесь и сейчас, разрушая момент. Идите все нафиг. Гарри громко стонет, с раздраженным вздохом отпуская запястья Луи, перед тем, как достать свой телефон из заднего кармана джинс. Он хмурит брови, когда смотрит на свой мобильник, наверное, читая текстовое сообщение. Догадки Луи подтвердились, когда Гарри говорит: – Извини, это был... эм... знаешь, Зейн, – конечно же, блять, это Зейн. Луи почти смеется и закатывает глаза, но останавливает себя в последний момент, потому что Зейн не сделал ему ничего плохого, кроме как обвинил его (чего, конечно же, не было) в том, что Луи влюблен в его парня, но они уже явно встречались, прежде чем Луи разобрался в своих чувствах, так что он не будет вмешиваться. Но если что, то Луи все еще завидует Зейну белой завистью. – Он спрашивает закончили мы или нет. Гарри смотрит на Луи, закусив свою нижнюю губу, его лицо светится от экрана телефона, и он все еще сидит между ног Луи без рубашки. Даже самые влажные из мечтаний Луи не были о Гарри Стайлсе, любезно просящем минета, так что это грех не запомнить его в таком виде. – Да-да, я думаю, мы почти закончили, – говорит ему Луи, садясь и потирая рукой шею, добираясь до своего телефона, который находится в брюках. Ему пришло три сообщения. Одно надоедливое от Найла: «че, вы там перепихнулись уже?» На что Луи отвечает: «че, сделал свой первый минет уже?» Еще одно от Лиама, в котором он спрашивал его, куда тот собирается завтра идти на завтрак: в столовку или в одно из кафешек на территории кампуса, и Луи отвечает, что он пойдет в кафе, если Лиам заплатит за его кофе. Даже не смотря на имя отправителя, Луи догадывается, что последнее смс от Стэна, когда читает следующие: «клянусь, я только что за окном увидел НЛО, офигеть!» Он усмехается и отправляет: «я хочу фотку инопланетян.» – Подожди, ты уверен? – спрашивает Гарри, и, черт, он до сих пор здесь? Блять. Луи отрывает глаза от своего телефона, чтобы найти взглядом Гарри, который смотрит на него с унылым выражением лица. – Думаю, мы могли бы изучить еще несколько, если ты хочешь. Я мог бы просто сказать ему, что мы не закончили или еще чего. – Нет, я... – Луи в буквальном смысле в недоумении от слов Гарри, потому что тот серьезно не хочет заканчивать? – Я имею в виду, что становится довольно поздно. Мы могли бы встретиться снова до следующего урока, чтобы повторить все то, что недавно выучили, хорошо? Нельзя впихивать все в один день и все такое. – Да, ладно, – соглашается Гарри, печатая большими пальцами что-то в своем телефоне. Луи кивает, хотя Гарри не видит этого, а потом убирает ноги с дивана, вставая. Через мгновение, Гарри берет свою рубашку и тоже встает, надевая ее через голову, к сожалению, закрывая вид на свое прекрасное тело. – Эй, послушай, – начинает он, убирая мобильный в карман, – что ты делаешь в эти выходные? Сердце Луи сразу же замирает после этих слов. – Почти ничего, а что? Гарри пожимает плечами. – Я собирался пойти на концерт в субботу, ничего особенного, просто местная группа. И я не знаю... подумал, может, ты хочешь пойти со мной. Я знаю, что инди-музыка, это не совсем твое, но мне действительно не с кем пойти, так что я просто решил спросить. А что насчет твоего парня? Слова так и просятся слететь с кончика языка, но Луи сглатывает и кивает, поджимая губы и раздумывая над просьбой. Гарри, затаив дыхание, выглядит весь, как на иголках, когда ждет ответа Луи, и Луи ничего не может поделать со своей улыбкой. – Конечно, почему нет? – наконец отвечает он. Ощущение, будто кто-то просто повернул выключатель света в теле Гарри, потому что тот практически светится, сияя от радости, когда слышит ответ. – Серьезно? – спрашивает он, все еще не веря услышанному. – Да, дурачок, – уверяет его Луи, нежно улыбаясь. – Да, я пойду с тобой, – кожа на лице Гарри, как будто треснет сейчас оттого, что он продолжает широко улыбаться. – Спасибо, Лу, – говорит он, – это действительно очень много значит для меня. – Конечно, H, – искренне произносит Луи, хватая свое пальто, которое оставил на спинке дивана. Он успевает надеть лишь один рукав, когда Гарри подходит к нему и втягивает в неожиданные объятия, на что Луи оборачивается и обвивает руку вокруг рослого парня, пряча свое лицо в его шее, блаженно закрывая глаза. Луи быстро осознает, что это может стать его самой любимой вещью в мире: просто быть завернутым в объятиях Гарри, вдыхая его запах, потому что не хочется уходить.ɷ <<◊>> ɷ
В эту субботу они едут на автобусе в центр города. В начале октября погода попрохладнее, чем ожидал Луи, но Гарри, будучи джентльменом, предлагает ему свое пальто, которое на два размера больше, но Луи не жалуется и остается в тепле, когда они вместе идут по аллее, в то время как уличные фонари освещают им путь. Место, где будет проводиться концерт, на который идут парни, является чем-то вроде большого паба. Заведение было на удивление хорошо украшено внутри, и Луи мимолетно задается вопросом, не подрывал ли Стайлс популярность группы. Немного погодя, Гарри покупает ему алкогольный напиток, пока они ждут, когда начнется выступление, продолжая болтать об инди-артистах, о которых Луи никогда даже не слышал, но он все равно слушает по каким-то непонятным для себя причинам, как губка впитывая все то, что рассказывает Гарри, цепляясь за каждое его слово. В любом случае их беседа переходит на другую тему: кто каких артистов встречал в жизни. Луи говорит ему, что он видел The Script в Манчестере, как прежде он рассказывал об этом всем своим друзьям, но когда Гарри говорит, что тоже видел их там, тот не верит ему. Они оба соглашаются одновременно назвать год, в котором встретили группу, и когда Луи слышит, что Гарри громко кричит «2009», его колени начинают трястись, потому что это походит на судьбу. Когда группа наконец выходит на сцену, Гарри тащит Луи через шумную толпу людей, не переставая держать его за запястье. Они вместе стоят прямо впереди, очень плотно прижимаясь к другим телам окружающих их, в то время как колонки находятся к ним так близко, что Луи чувствует, как тонет в ритме барабанов. Оказывается, что группа не так уж и плоха, как прежде думал Луи. Он не знает ни одной из их песен, но уже успел всей душой полюбить их исполнение, высовывал голову то тут, то там, получше разглядывая музыкантов. Гарри не отпускает его запястье всю ночь, смотря на группу так, будто те боги, произнося текст песен так, будто его загипнотизировали. Луи прижимается к нему всем своим телом, наблюдая за лицом Гарри, который был полностью поражен и восхищен выступлением, стараясь запечатлеть в памяти эту его прекрасную сторону, потому что он не хочет когда-нибудь забыть это.ɷ <<◊>> ɷ
На следующий урок они заканчивают работать с крысой быстрее всех остальных, как всегда, все благодаря Гарри. Позже он помогает изучить Луи расположение мышц у животного, указывая на них, и один за другим, он все-таки начинает запоминать их. И знаете, Гарри на самом деле самый любимый учитель Луи.ɷ <<◊>> ɷ
Они собираются повторять весь изученный ими материал всю ночь перед уроком, на котором их будет опрашивать профессор, пока мозг Луи не начнет плавится от перегрузки. Но так или иначе, все заканчивается тем, что Гарри лежит на животе без рубашки, вжимаясь лицом в подушку, и тихо стонет на диване, в то время как Луи сидит на нем сверху, чуть выше его задницы, делая тому нежный массаж. (И не пришло ни одного смс от Зейна, которое могло бы прервать их этой ночью.)ɷ <<◊>> ɷ
И вот настал день опроса, что заставляет Луи чертовски сильно нервничать и трястись от страха. У него начинается какое-то тревожное чувство в животе, когда он смотрит на то, как профессор опрашивает других учеников в классе. Было бы в сто раз лучше, если бы на нем не было этих тупых перчаток, потому что он хочет грызть свои ногти или ручку, да что угодно, лишь бы успокоиться! Когда мистер Уинстон наконец-то подходит к ним, Гарри спрашивают первым: жевательная мышца, грудино-ключично-сосцевидная мышца (да, как это вообще возможно выговорить), двуглавая мышца бедра и их функции. Вот именно. Эта сраная программа основана на трех мышцах, и он узнает о них только за секунду, прежде чем его, возможно, могли спросить именно их. Блять. Луи чуть не тошнит на месте, когда их преподаватель обращается к нему и просит показать, где находятся трехглавая мышцы плеча, дельтовидная и интеркостельные. Первые два и ежу понятны, но его разум просто полностью перестает работать на последнем, хотя он уверен, что точно знает это. Он почти сдается и наугад указывает на косые мышцы живота, потому что он честно не помнит, но каким-то чудом случается так, что Гарри так же показывает на свои ребра за спиной у профессора, и Луи сразу чуть сдвигает свою руку, верно указывая расположение мышц. Он получает высший балл и в благодарность дарит Гарри небрежный, слюнявый поцелуй в щечку после того, как мистер Уинстон оставляет их в покое. Гарри не перестает ухмыляться и краснеть всю оставшуюся часть урока.ɷ <<◊>> ɷ
Через неделю после того, как они закончили с нервной системой и начали изучать дыхательную, Гарри приглашает Луи выпить с ним чашечку капучино в одном из кафе на восточной стороне кампуса, в одно мрачное и дождливое утро. Они заканчивают тем, что говорят в течение многих часов о своих семьях и воспоминаниях из детства, понимая, что они оба делали подобные вещи, когда были маленькими, будто жили одну и ту же жизнь только в разных местах. Луи просто теряется в прекрасном голосе Гарри и совершенно забывает о своем уроке экономики, пропуская его. Но его это даже не беспокоит.ɷ <<◊>> ɷ
Впервые за долгое время Луи не идет на вечеринку в честь Хэллоуина и не напивается в стельку, как он делал это раньше. Вместо этого он соглашается в последнюю минуту пойти с Гарри на открытие выставки, на которой будут представлены работы его хорошего знакомого. Они вместе ходят по выставке, любуясь огромными полотнами на стенах. Луи надел свой костюм Спайдермена, а Гарри тупо пришел в шикарной черной футболке и узких джинсах. Иногда Гарри указывает на хорошие картины и объясняет их значение, и Луи просто очарован формой его губ, когда тот что-то рассказывает. Как только они заканчивают смотреть различные картины, они быстрым шагом идут под противным дождем, пытаясь найти место, где можно было бы перекусить, в то время как Гарри держит свое пальто над их головами, чтобы маскарадный макияж Луи не испортился (хотя он уже давно растекся по его лицу.) В конце концов, они натыкаются на ресторан, который со стороны выглядит очень странно. Ни один из них не знаком с едой, которую там подают, но они заказывают из меню то, как им кажется красиво звучит, и проводят остаток вечера говоря о многих местах, которые хотят посетить, прежде чем умрут, и приходят к выводу, что они просто обязаны составить программу заграничных стран в следующем семестре. Луи считает, что все это гораздо лучше, чем напиться на какой-то случайной вечеринке.ɷ <<◊>> ɷ
В последнюю неделю октября на уроках анатомии и физиологии, они начинают изучать сердечно-сосудистую систему. Луи запоминает части сердца раньше, чем мистер Уинстон берет сердце овцы и указывает на них, рассказывая. Он старается не выглядеть слишком самодовольным насчет этого, ухмыляясь Гарри через весь кабинет.ɷ <<◊>> ɷ
На их следующей учебной сессии, Луи и Гарри составляют схему того, как протекает кровь с момента входа в сердце через низшую и превосходящую полую вену к тому моменту, когда она выходит через аорту. Луи все время путает легочные вены и артерии, но у Гарри занимает всего одну минуту, чтобы объяснить ему, что вены всегда несут кровь к сердцу, а артерии от него, и после этого он больше никогда их не путает.ɷ <<◊>> ɷ
Позже они начинают изучать пищеварительную систему, и Луи учит тему пищеварительного тракта аж до самой первой недели декабря. К тому времени, он и Гарри проводят почти каждый день вместе. И он так одурманен и ослеплен всем этим, что просто забывает о том, что Гарри уже в отношениях.ɷ <<◊>> ɷ
Во вторник начался сильный снегопад, поэтому все их уроки, которые были запланированы в течение дня, отменяются, так что Гарри настаивает, чтобы они пошли покататься на коньках, и, конечно же, они делают это, потому что Луи не может сказать ему «нет». Вскоре они оказываются на катке, крепко держа друг друга за озябшие ладони, потому что Гарри не может нормально передвигаться на льду, все время падая на коленки, поэтому Луи не доверяет ему самостоятельно кататься, продолжая крепко обхватывать его пальчики своими. Ну, и еще потому, что он не такой уж и хороший фигурист, как вам могло показаться. Несколько раз с ними случаются такие моменты, когда они забывают смотреть, куда едут, потому что слишком заняты тем, что не прекращают смотреть друг другу в глаза, и, таким образом, врезаются в пластиковые стены, которые окружают каток, падая на свои задницы. Когда они еле как поднимаются на ноги, Гарри говорит, что он надеется, что с шикарной попкой Луи все в порядке, потому что она слишком ценная и не должна повредиться. Луи сразу же шуточно ударяет его по руке, но не может сдержать свою улыбку, когда Гарри переплетает их пальцы вместе.ɷ <<◊>> ɷ
Когда кажется, что все идет гладко, что-то должно все испортить, и это «что-то» приходит в виде того, чего никто не ожидает. Луи опаздывает на свой урок исламской культуры (лучше не спрашивайте. Это был один из единственных оставшихся курсов, на которые он мог подписаться, когда выбирал свою программу на год), когда видит, что Зейн идет за руку с Перри. Он чуть не поскальзывается на льду, который покрывает асфальт, но в последнюю секунду успевает восстановить свое равновесие. Его мозг сконцентрирован только на двух мыслях. Первая из них – Зейн и Перри? Какого собственно хрена? И вторая – святое дерьмо, я просто обязан рассказать об этом Гарри прямо сейчас. Он не перестает бежать всю дорогу до комнаты Гарри, и поэтому чувствует себя запыхавшимся, когда стучит в его дверь. Гарри открывает ее с совершенно недоуменным выражением лица. – Разве ты не должен быть на паре? – да-да, он доверил Гарри свое расписание, и тот раз от раза проверяет его, на паре ли он. – Зейн, – задыхаясь, произносит Луи, прежде чем пройти мимо него и войти в комнату. Они решают сесть на кровать Гарри, пока ждут, когда же Луи все-таки отдышится. – Ладно, – начинает он, делая глубокий вдох, скрещивая ноги и прислоняясь к стене. – Ладно. Как друг, я чувствую, что просто обязан рассказать тебе это, – Гарри одаряет его пустым взглядом, и Луи решается. – Я видел Зейна с кое-кем. Морщинки на лбу Гарри, кажется, углубились еще больше. – Хорошо..? – Нет, ты не понимаешь, – сердито говорит Луи, – я видел его с кем-то, с кем он держался за руки, и все это было похоже на то, будто они пара, и че-ерт. Недоуменное выражение лица Гарри так и не изменилось. – Разве тебя это не беспокоит?! – кричит Луи, отчаянно взмахивая руками, потому что, эй, привет, он бежал сюда всю дорогу, чтобы рассказать ему это. – Почему ты не злишься? – Я должен злиться? – спокойно спрашивает Гарри. – Я уверен, что я бы абсолютно точно злился, если бы узнал, что мой парень мне изменяет! – слова выходят из его рта так быстро, что Луи чувствует легкое головокружение после того, как произносит их. Он не понимает, почему Гарри так спокойно относится к этой ситуации. Что за херня происходит? Выражение лица Гарри все еще а-ля «почему ты продолжаешь нести эту чушь?», прежде чем он расслабляется и немного улыбается, но Луи даже не успевает моргнуть, как Гарри сливает их губы вместе. И, блять, да. Это то, о чем он не переставал мечтать в течение нескольких месяцев. Как только Луи справляется со своим шоком, он просто тает, приоткрывая свои губы, когда Гарри начинает медленно и томно целовать его, зарывая руку в волосы кудрявого парня, чтобы притянуть его как можно ближе. Но потом, настенные часы бьют двенадцать, и Луи вспоминает, что Гарри на самом деле не свободен, и тянется обратно от него. Гарри наклоняется вперед, чтобы вновь соединить их губы в сладком поцелуе, но Луи останавливает его твердой рукой, кладя ее ему на грудь. – Гарри, нет, стоп. Это обман. – О чем ты вообще говоришь? – Гарри выглядит так, словно только что узнал, что кто-то забрал его драгоценного котенка. – Ты с Зейном, – заявляет Луи, будто это самая что ни на есть очевидная вещь. – Ты издеваешься? – Нет..? Разве вы, парни, не вместе или что-то в этом роде? – Лу, Зейн и я не встречаемся, – говорит ему Гарри, – я не знаю, что именно натолкнуло тебя на эту мысль, потому что я бы никогда не позволил себе приглашать тебя на свидания, если бы я был с кем-то еще. Луи чувствует, как весь мир обрушивается под ним, потому что Гарри сказал «свидания» да еще и во множественном числе. Он думал, что это были просто дружеские посиделки, но сейчас, когда он думает об этом, то понимает, что, да, все это время они ходили на свидания. Блять. – Итак, ты говоришь мне, – подытоживает он, – что я, как придурок сох по тебе месяцами, когда ты мог быть моим еще в начале сентября? Гарри усмехается, заботливо убирая челку с лица Луи. – Не знаю, почему ты так долго ждал. – А как же все эти взгляды?! – вскрикивает Луи. – Взгляды, которые Зейн бросал на нас, когда мы находились слишком близко друг к другу. – Это был просто его способ сказать нам перестать быть тряпками и сделать уже первый шаг, – пожимает плечами Гарри. – Боже мой, – выдыхает Луи, потому что, честно говоря, какого хрена? – Я знаю, – говорит Гарри, посмеиваясь и целуя Луи в щечку. – Мы водили друг друга за носы. – Ну, я-то думал, что ты был занят, – отвечает Луи, но Гарри просто с теплотой качает головой и дарит ему нежный поцелуй в лоб. – Что скажешь, Лу? – спрашивает он, тепло дыша против кожи Луи. – Будешь моим? – Придурок, сейчас не День Святого Валентина, – фыркает Луи, переводя дух, будто он раздражен, в то время как его сердце практически тает от эмоций, разрывая грудь изнутри. – Ты не ответил на мой вопрос, – бормочет Гарри, переходя поцелуями вниз к шее Луи, пока пальцы умоляюще гладят его бедра. И Луи понимает, что да, им придется еще многое наверстать. – Поцелуй меня еще раз, – это то, что он говорит вместо ответа. Гарри ухмыляется, прежде чем выполнить его просьбу, углубляя в поцелуй.ɷ <<◊>> ɷ
На следующий день в столовой, когда Гарри говорит Зейну о том, что Луи думал, что они встречаются, Зейн выплевывает весь свой сок прямо на стол. И потом, он не прекращает смеяться над ними еще около десяти минут. Гарри и Луи специально не перестают целовать друг друга, пока он не заканчивает смеяться и не говорит им, чтобы те уже остановились наконец.ɷ <<◊>> ɷ
Это довольно неожиданно, но Луи справляется со всеми своими курсами, хотя его оценка по анатомии и физиологии была еще какой ожидаемой, ведь он работал не покладая рук, но если бы не Гарри, он бы, наверное, не взялся за ум до ноября так точно.ɷ <<◊>> ɷ
Все уезжают на каникулы, но обещают поддерживать контакт друг с другом до следующего семестра. Найл похлопывает Луи по спине, когда уходит, Лиам крепко его обнимает, а Зейн дает книгу для чтения, в то время как Гарри просто целует его в волосы и говорит, что они скоро увидятся. Скоро, видимо, значит приехать без приглашения в дом Луи в канун Рождества, держа омелу над своей головой. – Знаешь, я ведь тогда соврал тебе, – шепчет он, когда оборачивает руку вокруг плеч Луи и тянет его на улицу, – когда сказал, что мои любимые мышцы – это косые мышцы живота. Так вот, это не они. – Тогда какие? – спрашивает Луи, глядя на него. – Круговые мышцы рта, – с ухмылкой отвечает он. Луи закатывает глаза и обнимает Гарри за шею, сливая их губы в нежном поцелуе. Он думает, что это тоже его любимые мышцы.ɷ <<◊>> ɷ