Твои последние слова мне живой?

— Стоять. Свон замерла с ладонью у ручки двери. — Медленно, повернулась, руки на виду. Эмма выполнила приказ и медленно повернулась, увидев перед собой… Реджину. Сказать, что блондинка была поражена — не сказать ничего. Миллс, не появлявшаяся на улицах города вот уже неделю, стояла перед Свон в сногсшибательном кроваво-красном платье с вырезом от бедра, ее темные волосы теперь были выше плеч, на полных губах была привычная алая помада, а в вытянутых руках она держала пистолет серебряного оттенка. — Не бойся, моя девочка. Я пришла немного поиграть… — Реджина, что ты имеешь ввиду? Я… Пока Эмма пыталась выговорить хотя бы пару предложений, Миллс подошла к ней и приложила к губам блондинки правую сторону пистолета. От холода металла по коже Свон пробежали мурашки. — Помолчи немного, дорогая. Сегодня говорить буду я. В серых глазах Эммы отражался страх и полное непонимание. Ровно семь дней назад они поссорились с Реджиной из-за того, что Свон внезапно ляпнула про одиночество Реджины. Они много кричали… Она задела чувство Реджины, но не могла понять, — неужели те слова довели Миллс до этого? Это невозможно. — Прекрати смотреть на меня столь недоуменно. Сядь туда. — Реджина махнула пистолетом в сторону стула, который стоял между зашторенными окнами и большим столом Миллс. Эмма не двинулась с места. — Свон, я не шучу, тебе показать, что он заряжен? — Х-хорошо. Блондинка медленно подошла к стулу и села, не отводя глаза от совершенно спокойной, но на вид уставшей Реджины. Брюнетка подошла и села на стол прямо перед Свон, положив ногу на ногу, на которых были аккуратные бордовые туфли на шпильке. — Ну дорогая, думаю я могу объяснить твоей привлекательной личности, что происходит… Реджина провела краем пистолета по шее девушки, что инстинктивно наклонила шею, дав больше пространства, даже не понимая, что делает. — Помнишь нашу ссору неделю назад? Эмма медленно кивнула, все еще не отрывая глаз от женщины. — Ты тогда сказала, что я сама виновата в том, что осталась одна…. Ты говорила, что я не достойна чьей-либо любви, ты сказала, — Миллс подставила пистолет прямо к сердцу девушки, — что мое сердце не способно на искреннюю любовь. Ты помнишь это?! Говори! — Да, Реджина. Прошу, я не хотела этого говорить. Я так не дум… — Как всегда. Я догадывалась, что ты это скажешь. Мы ведь сначала делаем, потом думаем, так? А ведь ты еще даже не знаешь, в чем настоящая причина… — Реджина, прошу… Брюнетка убрала пистолет от сердца, проведя по нему второй рукой. Она посмотрела в глаза Эммы. — Главная причина — ты, Эмма Свон. — Чт-что ты имеешь ввиду, Реджина? Я не понимаю, к чему это все? — Да прекрати ты паниковать! Внезапно комната наполнилась печальным хриплым смехом. — Конечно ты не понимаешь… Мне так жаль. Я влюблена в тебя, Свон. Прожигающий взгляд Реджины не отрывался от серых испуганных глаз. Эмма неверяще мотала головой. — Ну чего ты опять испугалась. — Эмма перевела взгляд на пистолет, который все еще был направлен на нее, пусть и не в притык. — Аа, это… Да не выстрелю я в тебя, Свон! Какая же ты глупая. Реджина спрыгнула со стола, стоя прямо перед Эммой, которая невольно прошлась взглядом по прекрасному телу. Миллс нагнулась, положив руки на подлокотники стула, и прошептала. — Я хочу тебя, Эмма. Но ты не сможешь сбежать. Просто отдайся мне сейчас же, и ты больше никогда не увидишь меня. — брюнетка подставила два пальца к виску, изобразив выстрел. Эмма резко вдохнула. — Нет, ты не сделаешь это. Реджина взяла пистолет со стола и снова направила на блондинку. — Ты же знаешь, что я люблю нарушать свои обещания. Не зли меня, Эмма. На глазах блондинки появились слезы. Один кивок сейчас решит все. Как она могла ничего не замечать? Как она — Спаситель, могла довести женщину, которая воспитала ее ребенка, до отчаяния? — Постой, Реджина, пожалуйста. — Что еще? — Почему ты решила, что Я не люблю тебя? — Не смеши меня, Эмма. Ты и так счастлива. Только не говори мне, что я не права. Я ведь тоже знаю, когда ты лжешь! Я просто не могу терпеть это, Свон. Дай мне хотя бы раз почувствовать это. — Что — это? — Заткнись. Реджина отложила пистолет и указала Эмме лечь на стол. Свон подчинилась, понимая неизбежность того, что сейчас произойдет. Миллс подошла и быстро расстегнула молнию джинсов, сняв их и отбросив в сторону. Она задрала белую майку, зафиксировав руки блондинки наверху. Брюнетка нежно поцеловала Эмму в дрожащие губы, после чего постепенно спускалась ниже. Она расстегнула кружевной лифчик и стала медленно изучать тело девушки, нежно проводя языком по молочной коже, оставляя следы. Все чаще она начинала слышать стоны блондинки, которая невольно все сильнее отдавалась растущему желанию. Реджина провела ногтями от живота до трусиков и не церемонясь сняла их. Она резко вошла в Эмму, почувствовав, что, не смотря на все усилия Эммы сдерживаться, она была мокрой. На губах Миллс появилась удовлетворенная улыбка, смешанная с отчаянием. Она сразу же придала движениям быстрый ритм, слушая стоны блондинки, которые становились все громче. Она наслаждалась этим видом, постоянно закусывая губу. Когда она почувствовала, что ее пальцам становится тесно, она сделала несколько резких толчков. По пальцам потекла горячая влага, а Свон выгнулась в спине, зажмурив глаза и пытаясь схватиться за скользкую поверхность стола. Спустя несколько секунд она стыдливо посмотрела на Реджину, что слизывала со своих пальцев влагу. Эмма села и Реджина сразу же поцеловала ее, заставив почувствовать свой вкус. — Прости меня Эмма… Реджина спокойно взяла пистолет, что был совсем рядом и медленно подставила к виску. — Нет, Реджина! — Твои последние слова мне живой? — Ты сказала, что хочешь почувствовать это. Что ты имела ввиду? — Я хотела почувствовать, что значит касаться…своей родственной души. Удивленные глаза. Выстрел. Падение тела и кровь. Эмма упала на колени, по ее щекам текли слезы, а она лишь повторяла «Нет. Нет. Нет.» Реджина была мертва. Эмма наткнулась на окровавленный пистолет. Последние слова брюнетки пронеслись в голове… «Родственной души» Раздался выстрел…