Kill me

"Аппарат абонента выключен или находится вне..." Зара отключается, делая глубокий вдох и жмурясь. Надоело. Надоело названивать, выискивать, беспокоиться, мол, где же там моя бритоголовая принцесса потерялась. Честно говоря, Никита никогда не теряется, это Вотякова ее теряет, и это, собственно, ее проблемы. Во всяком случае так утверждает Рэдо, а Зара привыкла безоговорочно ей верить. Нужно выпить зеленого чая, и срочно. Девушка щелкает выключателем чайника, сыплет спасительные листочки в красивый кремовый заварник с узорами на крышке, нервно кусает губу. Вчера вечером они засыпали вместе, Никита, как всегда, придавила ее своим телом к кровати, зарылась пальцами в волосы, пожелала спокойной ночи, а сегодня утром ее уже нет, постель ледяная, в комнате пахнет морозом и одиночеством, даже запах сигарет, которым обычно в их квартире пахло все: от штор до техники, сейчас совершенно не чувствовался. Рэдо ушла, непонятно куда и зачем в такую рань, ушла, оставив после себя лишь чашку с остатками остывшего кофе и кучей бычков, плавающих в нем, и батарею пустых пивных бутылок на полу. Зара очень любит порядок и чистоту, но сейчас уже несколько часов не решается убрать это безобразие. Вдруг Никита больше не вернется, и это - все, что от нее останется у девушки? Вотякова наливает чай в любимую кружку и садится за стол. В квартире идеальная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и ее гулким сердцебиением. Напиток горчит, но это не страшно. Страшно то, что Никита пропадает так постоянно, а потом появляется спустя несколько дней, и Зара даже ничего не говорит, молча обнимает и плачет на ее плече. Постепенно за окном вечереет, и на кухне тоже становится темно. Сил, чтобы встать и включить свет, нет. Тихая трель, оповещающая о входящем вызове, заставляет Зару вздрогнуть. - Да? - на том конце провода тихий голос Коноваловой. - Сейчас приеду, ждите. Никита у нее, и Киса просит забрать ее до прихода Теслы. На тусклом дисплее часов уже почти девять, а значит стоит поторопиться. Вотякова думает, что, пожалуй, слишком устала от этого дерьма, поправляя патч на рукаве свитшота и прикрывая неуложенные волосы кепкой. В машине она старается не расплакаться от усталости и по мере возможности следит за дорогой. Не то, чтобы ей была дорога жизнь, но нужно привезти Никиту домой, а кроме нее это никто не сделает. Коновалова открывает дверь сразу, коротко обнимает, видя в каком состоянии подруга, и провожает в дальнюю комнату. Никита спит на диванчике, поджав накачанные ноги и подложив руку под бритую под ноль голову, с которой немного сполз снэпбэк. - Она пришла уже пьяной, - зачем-то оправдывается Киса. - Рассказывала как устала и как сильно любит тебя. Любит. Как же. Любит Зара, а Никита... Просто привыкла к ней? Вотякова не знает, и думать об этом сейчас совершенно не хочется. Они с трудом поднимают немаленькую Никиту и натягивают на нее неизменное черное пальто. Напоследок, уже внизу, они еще раз обнимаются с Коноваловой. - Не плачь, все у вас еще наладится, - Кисе хочется верить, но Зара прекрасно понимает, нет, чудес не бывает и не будет. Все, вся эта шелуха, блестящие фантики под названием отношения совершенно не нужны Никите, она знает. Видит по ее пьяным глазам, по небрежно растянутой на губах улыбке. Никите нужна бутылка крепкого алкоголя, "парламент" и родная Пресня. Все. Зара никак не вписывается в это. И с этим нужно просто смириться. - Почему моя девочка такая грустная? - Рэдо тянется к ней, едва девушка усаживается на водительское место. Вотякова поначалу пытается отстраниться, но быстро бросает эти попытки, когда сильнее руки сжимают ее в объятиях. Зара чувствует себя в своей тарелке, словно это ее жизненное предназначение - вдыхать запах табака и алкоголя и комкать ткань чужого пальто в руках. Зара рыдает, даже не сдерживая себя. Какой смысл? - Я так люблю тебя, - шепчет она в шею Никиты. - Больше жизни. - Я знаю, - говорит Никита и отпускает ее. - Поехали домой.