Вечность

Sol lucet omnibus (лат.) – Солнце светит для всех... луна для избранных

      Петри тихо попивал кровь в своих покоях, надеясь, буквально-таки желая, чтобы к нему никто не врывался. Он просто хотел немного отдохнуть, а потому не брал в руки даже книгу, вместо этого пытаясь разгрузить голову. Только вот мысли так и ползли, перетекая из одной в другую, наматываясь на нервы как большой снежный ком, который с каждой минутой становился все больше и больше.       В конце концов, не выдержав, парнишка быстро встал с дивана, понимая, что он так и не смог дождаться Николаса, а потому решил найти Алье самостоятельно. Идти к Владу не хотелось, тот непременно нагрузил бы его работой, которую ему было лень выполнять самому, а вот к этому вампиру хотелось больше всего. С ним он действительно отдыхал, а потому он быстро вышел из комнаты, направляясь к покоям Аками.       Был практически рассвет, а потому он думал, что никого на этаже не будет, так, в принципе, и оказалось. Постучавшись, он приоткрыл дверь, тихо заглядывая внутрь, Аками был где-то внутри, а потому парнишка быстро зашел внутрь и громко спросил.       — Алье, можно?       Вампир откликнулся сразу же, появляясь в дверях и недоуменно смотря на парнишку.       — Да, проходите, конечно, — быстро сказал он, не ожидая увидеть таких гостей. — Вам что-нибудь принести? Крови?       — Не нужно, все нормально. Ты занят? — спросил он, аккуратно присаживаясь на диван и видя, как вампир немного растерялся.       — Я? Да не особо… А что-то случилось?       — Нет, просто… — Петри вздохнул. Как он мог объяснить то, что он хотел отдохнуть. А отдых у него почему-то ассоциировался с этим вампиром.       — Пойдемте в галерею звезд, — внезапно предложил мужчина, видя, как глаза вампира довольно засияли от этого предложения. — Сегодня не должно быть туч, звезды будут видны всю ночь.       — Сейчас практически утро, но да, я согласен, — тихо заметив, он кивнул, быстро вставая с мягкого дивана и выжидательно замирая. Краем глаза он увидел, как вампир захватил с собой плед, отчего быстро предупредил того. — Солнце скоро встанет, не думаю, что мы задержимся там надолго.       Вампир кивнул и оставил плед в покое, довольно быстро проходя в их место, и видя, что диван по-прежнему стоял на том же месте. Рейнар тут же подошел к перилам балкона и, проделав тот самый ритуал, глубоко вдохнул.       — Сегодня прибыли новички, — тихо сказал он.       — Опять кто-то доставал вас? — уже знающе спросил Аками, проходя ближе.       — Да, — махнул рукой тот, — была одна дама от Аластора, хотелось вырвать ей глотку. Я ведь вроде мирный вампир, правда ведь, Алье? Но вот когда меня достают, так и хочется подвесить их за кишки.       — О да, вы очень мирный вампир, — рассмеялся мужчина, слыша, как тот разносит проклятья. Тем не менее, даже эти слова из его уст давались с какой-то другой интонацией, заставляющей Аками улыбаться. — Не беспокойтесь, пройдет время, и все будет как прежде.       — У тебя в клане пополнение? Семь человек, — тихо произнес он.       — Да, обратили другие главы Домов. Я выбрал их недавно, вот пытаются освоиться, — пояснил вампир, пытаясь понять, значило ли это что-то для парня, но тот никак не проявлял чувств.       — Ты же знаешь, не смешивать работу и отношения. Если кто-то разозлит… — медленно повернувшись к Алье, Рейнар поднял на него многозначительный взгляд, намекая на то, что, случись такое, то он не пожалеет никого, будь этот человек обращен Владом, Алье или же им самим.       — Я понимаю, — быстро кивнул он. — Это нормально.       — Спасибо, — кивнул Петри, быстро смотря на него и немного устало улыбаясь.       Постояв так еще несколько минут, он прошел к дивану и присел где-то посередине, ясно понимая, что когда мужчина сядет рядом с ним, то будет в непосредственной близости. Аками присоединился практически сразу же, тут же чувствуя, как Рейнар облокотился на его плечо и глубоко вдохнул.       — Расскажи о себе, — внезапно попросил он.       — Вы же и так все знаете, — удивился Аками.       — Я знаю, что ты родился в тысяча четыреста тридцатом году, где-то осенью, и я обратил тебя тоже где-то осенью, и все. Прошу, расскажи о себе, — попросил он, и Аками, удивленный такой просьбе, тут же кивнул, пытаясь вспомнить свою жизнь.       — Ну, я вырос в довольно богатой семье помещика, у меня было трое старших братьев. Когда началась война, я, как самый младший, остался дома, братья же ушли на войну, но так и не вернулись.       — Сочувствую.       — Они храбро сражались, но это было единственное, что нам сказали. Позже, когда я подрос, отец обучил меня своему делу, и уже после его смерти я заправлял всем имуществом. Мать пыталась сосватать меня с дочерью другого помещика, прекрасно зная, что если мы объединим семьи, то главой всего хозяйства стану я, но этого не хотел отец девушки. Он владел своими землями и не собирался отдавать их мне. После, когда он умер, мы поженились, только вот ее отец так не хотел, чтобы это случилось, что Лора никак не могла забеременеть. Все думали, что это проклятье. Народ суеверный, и вскоре слухи разрослись, и на меня стали смотреть, как на врага народа. Да и поседел я, скорее всего, из-за этого. Пару раз меня хотели убить, но я отбился. И тогда они принялись за мою жену.       — Что с ней случилось? — тихо спросил Петри.       — У ее отца было много друзей, он был не слишком приятным человеком, а потому завистников у него практически не было, но были сторонники. И сын одного из таких вот «друзей» однажды ворвался в наш дом и забрал ее. Меня тогда не было, поэтому я не смог защитить ее. Мать пыталась. Не смогла. То ли из-за того, что она пыталась спасти Лору, то ли из-за чего-то другого, но я нашел ее уже мертвой. Жену я отыскал после. Она любила меня, наверное, я это заслуживал, а потому, она заступалась за меня каждый раз, когда на стороне начинали говорить про меня всякие сплетни. Из-за этого все стали думать, что я наложил на нее какое-то проклятье, да и своими волосами я многих раздражал, мол, не могут быть такие волосы у обычного человека.       — Не могут, — согласился Рейнар. — Ты особенный.       — Верится с трудом. Когда я нашел Лору, то она уже была мертва, было ясно, что это сделали те, кто ее похитил. А потом меня нашли вы. Я понимал, что мне больше не было там места, у меня не осталось там никого, да и возраст брал свое, вряд ли я смог бы жениться во второй раз. А потому я согласился стать вампиром. В голове тогда была только месть.       — Я знаю, — вдруг кивнул Петри. — Видел ее в твоих глазах.       — Я тогда сбежал из Замка, — тихо, словно сознавшись, произнес мужчина.       — Я знаю, — тот неожиданно качнул головой, чем немало удивил вампира. — Я говорил тебе, что та жизнь осталась в том мире, что месть ничем не поможет в новой жизни, но я видел, что тебе это было очень нужно. Ты ведь знаешь, что за вампирами, особенно за новичками, следят очень тщательно, это было всегда.       — Значит, тогда вы дали мне шанс отомстить? — удивленно спросил Аками.       — Я? Нет, я дал тебе пару часов свободного времени, — поправил тот, едва улыбаясь. — Ну, так… ты нашел их?       — Нашел, тех, кто убил мою жену и мою мать. Их кровь показалась мне сладкой, но сейчас я с уверенностью могу сказать, что она была просто отвратительная. Но я ни о чем не жалею.       — И не надо. Ты сделал все правильно, — кивнул Рейнар. — Я поступил бы точно так же.       Вампиры чуть ли не одновременно вздохнули. Петри не удивлялся тому, что у Алье была жена, в его возрасте это было нормально, он удивлялся тому, что он об этом не знал, пусть и догадывался. И у мужчины не было детей, может быть, поэтому тот относился к нему, как к своему ребенку, и это объясняло бы его поведение.       — Мистер Рейнар, — внезапно произнес Алье, и Петри едва качнул головой, все так же держа ее на плече вампира. — А какая жизнь была у вас?       — Ты ведь все прекрасно знаешь, я рассказывал.       — Лишь о том, что ваши родители умерли рано, и вы потеряли брата в том пожаре.       — Ну, а больше и нечего рассказывать, — Петри отмахнулся. Смертная жизнь для него промчалась слишком быстро, слишком незаметно и тускло, чтобы обращать на нее внимание. Он посвятил себя другому миру, этому – бессмертному.       — А как же девушки? Вы хоть с кем-нибудь встречались? Не поверю, если вас так никто и не заметил?       — Значит, может быть и такое, — хмыкнул парнишка. — Мне было восемнадцать, когда я поступил в княжескую армию, а там таких, как я, не было. Все были намного старше, поэтому я был там как белая ворона. Да и когда мне было кого-то любить, там была нехилая военная подготовка, приходилось успевать, догонять, учить. Можно даже сказать, что я ни разу и не целовался, будучи смертным.       Аками замер, неужели Дракула обратил столь невинное светлое существо, обрекши его на столь неприятную бессмертную жизнь. А потом воспользовался.       — Моя жизнь короткая, Алье, — хмыкнул Рейнар. — Рассказывать нечего.       — А когда стали вампиром, — мужчина едва повернул голову к парнишке, чувствуя, как тот усмехнулся.       — Изменилось слишком многое. Все, к чему я привык, пошло под откос. Когда Дракула только-только обратил меня, я был первым из тех, кого он выучил. Ну, как выучил, он больно-таки меня и не учил, сам знаешь.       — Я помню, вы говорили, и теперь из-за этого так сурово относитесь к обучению новичков. Их условия, по сравнению с вашими, просто курорт.       — Есть такое. Они хотя бы живут в Замке, им дают кровь, жилье, обучают знающие вампиры, помогают всем, чем нужно. А когда я стал вампиром, я жил в старой холодной пещере. Мы жили там с Владом некоторое время, пару месяцев, в совершенно диких условиях. Не было дома, не было слуг, не было родных. Чувства бились где-то в глотке, страх умереть от рук человека, боязнь высоты и Дракулы. Было страшно жить в то время, солнце, животные, люди, серебро. Все это давило, но потом стало легче, когда решили основать Замок.       — И кто его вообще построил? — спросил Алье.       — Мы не могли сделать это вручную. Да и были у нас к тому времени некоторые вампиры, которым Влад приказал начать строительство. И, пока мы летали по городам, те строили это жилье. Ты ведь знаешь, что Дракула не может жить в том месте, где нет его родной земли, ну мы и раскидывали ее по всему миру. Налаживали связи, искали деньги, нанимали рабочих. Когда денег не было, платили бессмертием. Правда, обращать тогда начал уже я, потому что Влад… он, ну…       — Брезговал? — тут же предложил мужчина, думая лишь на это, но Рейнар успел его удивить.       — Не хотел убивать людей, он… не знаю, чувствовал вину за это. Поэтому, по большей части, обращал я. Тогда, когда Замок уже практически был готов, я обратил Николаса. Как-то вышло так, что не для работы, а для себя. Он неплохо выполнял различные поручения и, спустя пару лет, он официально стал моим слугой.       — Так он едва ли старше вас?       — Он мог стать сильным, но он предпочел остаться со мной, — тихо сказал Петри, и Алье уже знал, почему. – Ты знаешь, Аками, есть такие люди, которым пророчат великую судьбу. Они не останавливаются на том, что есть, они все идут и идут вперед.       — Как вы? — тут же спросил мужчина.       — Разве видно, что я иду? Я замер на месте. В этом Замке. В своем личном бессмертии, — Рейнар начал говорить рубленными фразами, и вампир тут же понял, что эта тема была не слишком удачная, пусть и многое из нее он не знал.       — Зато, благодаря этому, у вас есть сотни вампиров, которые очень благодарны тому, что вы им подарили. И я в их числе. Но… как вы нашли меня? Среди всех остальных? Как?       Это был чуть ли не самый главный вопрос в его жизни, почему Рейнар выбрал его.       — Если я скажу, что мне понравились твои белые длинные волосы, ты поверишь? — улыбнулся тот, поднимая взгляд на мужчину и видя, как тот, вздохнув, кивнул, но как-то неоднозначно качнул головой, не соглашаясь с этим. В общей сложности, это говорило, что он вряд ли согласится с этим.       — Кроме этого.       — Кроме? Ох, Алье, я не знаю, — парнишка конкретно задумался над этим вопросом, и мужчина не мешал ему, видя, как вампиру это давалось сложнее, чем тот предполагал.       Мужчина лишь терпеливо сидел и ждал, наслаждаясь тем, что Рейнар по-прежнему облокачивался на него, словно не желал отпускать. Это значило для него многое, да и обещало столько же.       Наконец, через несколько минут, когда парнишка глубоко вздохнул, Аками понял, что тот для себя что-то решил, и неосознанно замер, ожидая ответа.       — Тебе честно? — быстро спросил тот.       — Конечно же.       — Я или тем более Влад не ставили перед собой задачу обратить как можно больше вампиров. Ты должен это знать, — Аками кивнул его словам, отмечая про себя, что его выбрали не просто так, не потому, что нужны были руки, а из-за чего-то другого. — Дракула тогда был в Замке, а я… пытался скоротать вечность. Меня ведь даже и не замечают, ты ведь знаешь, но тогда тебя заметил я. Во мне что-то щелкнуло, переключилось, словно зазвенел колокольчик, что ты мне нужен. И что я должен обратить тебя. Честно говоря, меня мало волновало, согласен был ты или нет, я в любом случае сделал бы это. Какой-то дурацкий собственнический инстинкт, который заставил меня подойти к тебе.       Глаза Алье расширились. Это то, чего он хотел, но никак не ожидал услышать. Это было больше, чем простые слова, это были самые настоящие чувства.       — Твои глаза, Алье… я слишком хорошо знал этот взгляд, говорящий, «если меня кто-то не убьет в ближайшее время, то это сделаю я сам». В принципе, практически так и вышло, тебя убил я. Ирония судьбы. Ты стоял тогда около своего дома, высокий, статный, ветер трепал твои волосы, но было чувство, что жизнь потрепала тебя куда хлеще. Я чувствовал те взгляды чужих людей, которые были направлены на тебя. Как они тебя ненавидели, как презирали, и мне захотелось, чтобы они стали тебя бояться. Я не хотел, чтобы ты прогнулся под них, чтобы они тебя сломали, не хотел видеть этот ужас, когда человека, который достоин большего, чем он взял от жизни, треплют, как шавку. Я готов был расправиться с ними всеми сам, но знал, что для тебя это будет куда приятней и оставил их для твоих клыков.       Петри улыбнулся одними губами, понимая, что сейчас сказал такое, чего не говорил никому, Алье был тем вампиром, которому хотелось верить, и он доверял ему, пользовался его добротой, и это единственное, что он мог сделать для него — сказать правду. Всю, без прикрас, ту, что он чувствовал.       — Алье, можешь дышать, — тихо сказал он, отстраняясь от вампира и заглядывая тому в глаза. Мужчина все еще находился в каком-то шоке, смотря в пустоту перед собой и пытаясь начать дышать. Давалось ему это с трудом, он постоянно замирал, будто застывал в вечности, слишком красиво, чтобы думать о нем, как о человеке.       — Это… правда? — все же кое-как хрипло спросил он, наконец, отмерев и тяжело переведя взгляд на Рейнара.       — Слишком чистая и, судя по всему, слишком опьяняющая, — улыбнулся тот, кивнув.       — Еще, — внезапно попросил мужчина, смотря на него во все свои огромные серо-голубые глаза. Петри замер, впервые его о чем-то просили так, слишком искренне, неприкрыто, отчего он загорелся этим, готовый сказать все, что тогда было. Рассказать ситуацию так, как он ее видел, как чувствовал.       — Я увидел в тебе не то, что видели другие. Они пренебрегали тобой, хотели, чтобы ты боялся их, ведь ты, в каком-то смысле, пугал их, в тот момент я увидел тебя таким, какой ты сейчас. Мудрым статным вампиром, на которого можно положиться, который не предаст и поможет. Они все были глупцами, не понимали, как ты ценен, что ты необычный, не такой, как они все, что ты намного лучше. И дело даже не в твоих волосах или глазах. Дело в твоей душе, ты преданный, Алье. Преданный своим чувствам и желаниям, мне кажется, если бы тебя не вынудили, ты бы никого и никогда не убил. Ты такой человек, которому это не нужно. Но я сделал тебя монстром, существом, которое пьет кровь и людские страхи. Я боялся, что тем самым что-то разрушу в тебе. Сломаю твой барьер, который ты мог, но не хотел перепрыгивать. Я боялся, что ты станешь, как они, и будешь наслаждаться чужими жизнями.       Петри вздохнул, на удивление, эти слова давались ему легко, а мужчина слушал его, не перебивая, изредка заглядывая в глаза.       — Я пытался дать тебе все, что только мог, лишь бы ты не стал таким, как они. Я не хотел видеть, чтобы ты, светящийся, как сама луна, почернел от людских страхов, чтобы на тебя легла тень их сумасшествия. Я заботился о тебе, хотел дать максимум свободы, чтобы ты не чувствовал, что я как-то опекаю тебя. В той ситуации, в которой мы были, это показалось бы так, что я увидел в тебе отца, которого у меня не было. Я не хотел, чтобы это выглядело именно так. Ты был мне дорог по-другому. В тебе жило что-то такое, какая-то яркая искра, слишком живая, слишком правильная и трепетная, которую я ценил больше всего. Я так боялся, что со временем она погаснет, что это походило на какое-то сумасшествие. Наверное, я казался тебе маленьким ребенком, который постоянно ошивается вокруг тебя, действуя на нервы. Но ты был старше, опытнее и мудрее меня, определенно, я казался тебе мальчишкой. Как я мог приказывать тебе, что делать, когда даже мне самому чудилось, что ты и так все знаешь сам. Я боялся увидеть в тебе злость. Как ни странно, зная, что тебе пришлось пережить, но я боюсь этого до сих пор, словно вампир солнца. Злость на меня, что я хочу слишком много от тебя, что готов держать тебя в стороне, пока всю черную работу делают другие. Тогда мне казалось, что это правильно, беречь тебя, чтобы тобой никто вновь не воспользовался. Но я был глуп, ты мог все, справлялся со всем, что было нужно, не заикаясь даже о том, чтобы тебе помогли. Ты был и остаешься чем-то невероятным для меня. Какой-то несуществующей мечтой, человеком, которого не может быть на свете, но ты есть. Сидишь тут рядом со мной, по-прежнему светясь каким-то неподражаемым светом.       Петри вздохнул, видя опьяненный взгляд мужчины.       — До сих пор не знаю, как ты попался мне на глаза. Как тогда повернулись звезды, и что случилось, но я рад, что такое произошло. Смертный мир, как бы плох он не был, дал мне тебя. И пусть все вампиры принадлежат Дракуле, пусть у тебя есть клан. и ты должен заботиться о нем, ты есть и продолжаешь быть моей личной луной, которую я желаю видеть на небе каждую ночь. И день! Ведь даже днем луна светит на небе. Мне нравится знать, что ты где-то рядом, что вообще есть. Мне от этого спокойнее. Представь себе, даже мое замершее сердце умеет переживать. Ты тот самый изысканный, совершенный вампир во всем этом чертовом проклятом Замке, которого я желаю видеть. Мир без тебя был бы другой. Я был бы другой. Ведь именно из-за твоей искорки я все еще думаю, что вампирам есть место в этом мире, что мы не прокляты, что мы благословенны. И вот ради таких вампиров можно жить.       Парнишка последний раз вздохнул и замолчал, понимая, что такое нужно переварить, а потому давал вампиру время, видя, что рассвет был уже близко. Небо окрасилось в густые розовые тона, медленно плывущие облака меняли цвет, как хамелеоны, становясь то фиолетовыми, то вишневыми, то какими-то серыми, под конец меняя окраску и сливаясь с нежно-голубым небом. Рейнар встал с дивана, подходя к перилам и смотря только вперед, туда, где граница замка ярко светилась от бьющего в него солнца. Это было так красиво, что он не мог оторвать от этого взгляда, понимая, что нужно уходить. Но вечность была дорога именно такими моментами, длящимися пару секунд, заменяющими целую жизнь. Такие вот простые чувства, которые ценились на вес золота.       Вздохнув, Рейнар обернулся к нему и увидел, как мужчина пристально смотрел на него, отчего он понял, что, должно быть, своими словами загнал Алье в тупик, откуда был один выход — взлететь. Расправить крылья и почувствовать ту свободу, которая была над его головой. Он должен был воспарить над миром, должен был стать его луной.       — Петри, — тихо и ужасно медленно произнес он, первый раз обращаясь к нему по имени, но парнишка мало обратил на это внимания, решительно подходя к нему и застывая напротив, загораживая собой солнце, коснувшееся потолка зала.       Мужчина быстро встал, боясь коснуться его, не решаясь, но чистый и открытый взгляд парня побудил его мягко протянуть руки и дотронуться до него. Взять за руку и скользнуть на его талию, чтобы, добравшись до спины, привлечь к себе, прижать так тесно, что он чувствовал, как Рейнар дышал. Если бы его сердце билось, то этот грохот заглушал бы все звуки, но сердце не билось, оно лишь стукнуло один раз, изобразив движение, и Петри пораженно раскрыл глаза.       — Твое сердце! — удивленно пробормотал он, тут же кладя руки на его грудь, словно бы желая почувствовать это вновь. Понять, что ему это не показалось. — Оно билось! Алье!       Парнишка, явно такого не ожидавший, глубоко и часто задышал, в глазах появились слезы, он не верил в это. Не понимал… Но чувствовал.       Слишком медленно и слишком целенаправленно, Аками наклонился к нему, видя, как вампир даже не дернулся, также смотря на него своими невозможными голубыми глазами. Как терпеливо ждал, когда мужчина коснется его, и тот, наконец, сделал это, мягко касаясь его губами и тут же прикрывая глаза, не видя, как сорвавшиеся с глаз парня алмазные капли слез сверкнули в свете озарившего весь зал солнца. Как они слишком долго летели до пола, переливаясь золотыми блестками отражавшегося светила, как разбивались о мраморный пол под яркую тишину превращений.       Вампирам пришлось стать птицами, чтобы солнце не поджарило их, а потому последние секунды, в момент, когда их тела растворились в пелене необычно яркой магии, они слились на какую-то долю секунды, стали единым целым, расправляя широкие крылья и приземляясь на пол зала, не прекращая смотреть друг на друга.       И пусть теперь они были не людьми, пусть на них были перья, но души были видны лишь в этих глазах, в тех чувствах, которые сейчас бились в груди. Петри не мог думать, не мог мыслить. Не мог ничего сделать, все в один момент перевернулось, стало другим, более знакомым, более приятным. Это не была любовь, он продолжал уговаривать себя в этом, твердя про себя одно и то же.       Вампиры не умеют любить. У них не бьются сердца, и они не плачут. Вампиры ведь не живут…       Сова быстро отошла от орла, качая головой и, под недоуменный взгляд гордой птицы, быстро взмахнула крыльями и в один момент слетела с балкона, красивой дугой летя прямо в свои покои. Алье хотел последовать за ним, но сейчас он не мог. В теле будто что-то оборвалось, лишив его всякого стержня, который так нравился парню. Он должен был сложить все это, ему нужно было лишь немного времени.

9 марта 1501 года

      — Ну же! Быстро собрались и напали на меня! — закричал парнишка, наставляя меч на одного из юных вампиров. — Неужели это так сложно?       Кто-то попытался сделать так, как вампир хотел, но тот слишком легко отразил их удар, не обращая на них внимания. Он обучал их так, как было нужно, но, то ли он что-то упустил, то ли просто требовал многого.       Он тренировал вампиров уже четвертый день, а в данный момент уже третий час, отчего терпение было на исходе. Наконец, он увидел в проходе Мару и чуть ли не кинулся к нему, довольный тем, что пришла его замена. Другие тоже этому обрадовались, а потому вздохнули с каким-то нереальным облегчением.       — Мару, замени меня, — приказал он, и вампир тут же кивнул, видя, как вокруг парнишки все еще крутились голубые искорки пламени. Это говорило о том, что тот был на грани.       С лязгом засунув меч в ножны, он шел на выход, видя, как перед ним расступаются, но он мало обращал на это внимания, желая лишь одного, добраться до галереи звезд.       Практически не видя перед собой ничего, он летел туда, наконец, чувствуя прохладу ветра и останавливаясь где-то посередине зала. Чувствуя, как в душе поднималась какая-то жуткая буря, он упал на колени и закричал, понимая, что вокруг него тут же завился голубой дымок, отходя от него как холодное, но обжигающее пламя. Вновь.       Чувства бились где-то в глотке, он терялся в них, боялся их. С ужасом понимая, что не может их остановить, и это его пугало. Как вдруг до него кто-то дотронулся, и он тут же поднял голову, огромными глазами смотря прямо в лицо Алье.       — Уходи, Алье, — Петри покачал головой, вновь закрываясь от всего мира и сжимаясь на полу, закрывая голову руками и по-прежнему ощущая, как от него потоками выходила энергия. Ужасающая по своей сути, убивающая.       — Не уйду, вы же знаете, — тут же сказал мужчина, опускаясь рядом с пареньком и кладя руку на его спину, чувствуя, как тот вздрогнул от этого. — Что произошло? — тихо спросил он.       Петри покачал головой. Он не знал, просто в какой-то момент сегодня все сошло с верного пути, как-то сдвинулось и полетело к чертям.       — Энергии много? — тихо спросил Алье, видя, как парнишка замер и, после непродолжительных раздумий, согласно кивнул. — Чувства затмевают все вокруг? — и вновь кивок. — Все в порядке, я понимаю, что это такое.       — Ох, и как с этим справиться? — тихо спросил Рейнар, смотря на него одним глазом из паутины рук.       — Можно как в прошлый раз, сразиться, — предложил мужчина. — А можно и по-другому…       — Хочешь, чтобы мы переспали? — тоненько поинтересовался парнишка, хрипло постанывая от того, как энергия вырывалась из него, распространяя по полу голубоватое свечение. Алье не знал, что парнишка на такое был способен.       Взгляд Аками говорил, что он был бы не против, но его желания практически не учитывались, ведь все стояло за Рейнаром, а тот, после того, как голова пошла кругом, быстро кивнул, сам того не понимая.       — Да, — кивнул он еще раз, мало понимая происходящее. — Да, я согласен. Только, Аками… я стоять не могу.       Вампир едва рассмеялся, просто подавая тому руку и чувствуя, как за него схватились дрогнувшие пальцы Рейнара, который тут же привалился к нему, едва прикрывая глаза, чувствуя, как вампир ведет его куда-то, а потом сажает. Кажется, это был тот самый диван, но он был не уверен.       Как вдруг, требовательные горячие губы коснулись его шеи и, пройдясь по коже языком, ярко поцеловали его, прикусывая бледную кожу зубами, отчего Петри поразился нахлынувшим чувствам и, сжав белые волосы в руке, отчаянно застонал, не понимая, как ему могло быть столь приятно.       Хрипло дыша, он чувствовал, как вампир целовал его в шею чуть жестче, чем было нужно, отчего это срывало крышу, тут же делая с ним что-то нереальное. Дыхание сбивалось, застревало где-то в глотке, заставляло его простанывать отчаянное желание, которое собиралось на кончиках пальцев и искрилось синими точками вокруг него, пока Алье распалял его.       — Ха… Аками, — удивительно, но, выдохнув его имя, стало немного легче, но лишь на секунду, зацепив желание за одежду. — Алье!       Он устраивал бардак в этих волосах цвета луны, таял от губ этого вампира, терялся в этом мире где-то между небом и землей. Впервые было такое, что он забывал свое имя, а на устах было имя лишь этого вампира. Только Алье, который быстро расстегивал его одежду, дотрагивался до него руками, и от этих касаний Петри каждый раз пробивало током, словно ударом нескольких молний.       Он повторял его имя раз за разом, чувствуя безумный жар, проносившийся по телу, который подогревал кровь до невозможного состояния. Будто на него дышали жаром, а внутри был лед, делая кожу каким-то проводником, который искрил, чувствовал все, даже то, как волосы Алье щекотали его кожу на животе.       — Боже… Алье, только не останавливайся…       Петри просил его, умолял, понимая, что если тот сделает это, то он умрет в мучениях, но вампир даже не думал об этом, захватывая кожу на ключицах зубами и слыша, как парнишка слабенько застонал, наглаживая его плечи и раздвигая ноги, позволяя вампиру свободней расположиться перед ним.       — Петри… — Аками прошептал его имя прямо в солнечное сплетение, глубоко засасывая кожу в свои горячие губы и чувствуя, как тот вздрогнул, еле сдерживаясь. Ноги парня сжали его талию, пока тот глубоко дышал, тихонечко постанывая.       Яркий синеватый дымок крутился вокруг него все быстрее, выходя из тела вместе со стонами. Аками полностью наслаждался им, понимая, что сейчас он не мог дать тому всей нежности, на которую был способен, но в тоже время был рад, что мог дать ему хоть это, а потому в момент, когда он расстегнул ширинку парнишки и коснулся его члена, Рейнар издал такой сладкий стон предвкушения, что мужчине пришлось потратить пару секунд на то, чтобы успокоиться.       — Алье… прошу… — Петри сморщился, желание было так рядом, в пяти сантиметрах от него, находясь на губах вампира, чуть дальше, на его языке и в горячей глотке.       Долго уговаривать вампира не пришлось, и тот быстро припал к нему, чувствуя, как Рейнар задрожал в его руках, не прекращая сладких стонов и периодично сминая его волосы в руках, оттягивая их чуть дальше, а потом прижимая его к себе за шею обратно, постанывая горячими вздохами.       — Алье… мой Алье, — Петри твердил только это, сминая в руках его волосы и забывая обо всем на свете. Такого яркого желания он еще никогда не чувствовал.       Он ничего не понимал, лишь ощущал это и знал, что еще пять секунд и все закончится, но как же это было приятно. И в момент, когда в глотке забилось сердце, он резко прижал к себе Аками.       — Алье! — парнишка практически закричал, ярко кончая, причем, от него распространилась такая энергия, что чуть не сшибла все в округе, оставляя после себя черные круги на полу, как от огня.       Алье несколько раз сглотнул, тяжело дыша. Он все еще слышал голос парня, который повторялся у него в голове словно эхом, а во рту чувствовался его вкус. Он не думал, что такое вообще осуществится так скоро, но определенно был этому рад.       С закрытыми глазами облокотившись о спинку дивана, Рейнар глубоко задышал, пытаясь выровнять дыхание, одно время ничего не замечая в округе. Впервые ему нужно было несколько секунд, чтобы собрать кусочки мыслей в единую картину, отчего он даже не сразу заметил горячее дыхание на груди и лишь спустя минуту смог посмотреть на мужчину. Прежде бледные щеки горели едва заметным румянцем, а глаза блестели безумным прозрачно-серым взглядом, практически сумасшествием, плескавшимся на поверхности, а его спутанные волосы торчали в разные стороны, и парнишка вдруг понял, что это сделал он, а не кто-то другой.       — Алье, — хрипло пробормотал Рейнар, все так же глубоко дыша и ощущая, как мир позади вампира едва кружится. — Ты…       — Ну как? — словно бы спрашивая у вампира об эффективности проведенных им мер, мужчина поднял на него взгляд.       — Потрясающе, — кивнул тот, глубоко вдыхая и протягивая к нему руки, чувствуя, как тот сразу же коснулся его, как вдруг, парнишка быстро перевернул их, оказавшись на мужчине сверху.       — Что? — Аками пораженно вдохнул, не понимая, что произошло, ведь теперь на нем в полнейшем удобстве восседал сам Высший вампир, посматривая на него заманчивым взглядом.       — За такое нужно отблагодарить, — решительно сказал тот, протягивая руки к его талии и пытаясь забраться под одежду, все так же не разрывая контакта.       — Что? Не нужно… — глаза вампира с каким-то ужасом расширились, неужели парнишка готов был на такое…       — Да успокойся ты, — откинув руки мужчины, который пытался остановить его, Рейнар рассмеялся, коварно прикусывая губу и, наконец, добираясь до желания мужчины, с каким-то жарким выдохом касаясь его, не видя, как Алье сжал зубы, со свистом втягивая в себя воздух. — Будет приятно, я постараюсь.       Улыбнувшись, он сжал их члены вместе, правда, руки не хватало, но он довольно быстро решил эту проблему, придвинувшись на его бедрах ближе и прижавшись к нему так плотно, что они чувствовали вздохи друг друга. Слишком медленно, он начал двигаться, извиваясь на нем всем телом, получая огромное удовольствие от того, что вампир рядом с ним прожигал его таким взглядом, от которого у него проскальзывали искры под кожей.       — Коснись меня, — тихо попросил он, нагнувшись к его уху и, носом отодвинув волосы, жарко прихватил мочку губами, зацепив ее между зубами и оттянув.       Глаза вампира расширились, желание прострелило ему пах, разнеся по телу такой жар, что казалось, у него расплавились все мысли от того, что вампир с ним делал. И почему-то он был уверен, что Рейнар был способен и на большее, просто сейчас, когда они оба находились на грани, этого было вполне достаточно.       Тут же наклонив голову, он прошелся губами по шее паренька, услышав, как тот прохрипел ему благодарность, почувствовав его руки, которые тут же обхватили его талию, причем одна довольно быстро проникла под штаны, надежно уцепившись за ягодицы и чувствуя все движения парня. Как тот мягко двигался, как возбуждал его своим гибким юным телом, и как безумно долго останавливался на каких-то его участках кожи, с силой втягивая их в рот и прикусывая.       Теперь уже мужчина сходил с ума, пытаясь сдержать чувства, но те упорно вырывались из тела, то яркими вздохами, то порывами тела, которое пыталось покрепче сжать парнишку и придавить его к себе. В какой-то момент, когда Рейнар оттянул плащ с его плеч, оголив их, он с трепетом прижался к нему, обхватывая его шею руками и бесконечно нежно гладя сильные плечи. Его пальцы пробегали по напряженным мышцам, слегка оцарапывая их, и он перескакивал на его шею, подлезая под волосы, чтобы оттянуть и заглянуть в опьяняющие глаза Алье.       Сейчас в руках Аками было такое сокровище, что он, казалось бы, до сих пор не понимал, как оно очутилось на нем, как вышло так, что самый дорогой его сердцу вампир мягко трется об него, покусывая скулы, и жалобно просит большего. Аками не понимал, да и не хотел понять, находя шею парня и тут же припадая к ней, ощущая, как движения парнишки внезапно стали резкими, убирая из движений всякую плавность.       Алье поддавался желанию, впервые чувствуя, как на него отвечали, Рейнар тут же схватил его шею и сжал в руке, прижимая к себе и хрипло выдыхая.       — Укуси, — попросил он, ничего не видящим взглядом смотря куда-то наверх, не переставая перебирать волосы мужчины и безумно наслаждаться этим. — Укуси, ну же.       Почувствовав, как тот засомневался, он повторил вновь, не давая мужчине отстраниться от него, а потому, в тот момент, когда тот раскрыл рот и вызвал клыки, он приготовился, понимая, что это чувство прострелит его как меч. Но, в тот момент, когда Алье вспорол его кожу, Петри дернулся, только не от боли, а от желания. Вампир настолько нежно и плавно погрузил клыки в его кожу, что парень удивленно открыл рот и не сдержал громкого вздоха, пораженно закатывая глаза.       Еще никто и никогда его так не кусал. Слишком приятно и сладко, будто он был не обычным сосудом с кровью, а сладким персиком, который тут же потек красноватой жидкостью, полившейся в рот вампиру.       Голова закружилась еще больше, дыхание стало биться где-то в глотке и Петри, понимая, что им осталось недолго, просунул руку между их телами, находя их напряженные члены и начиная сильно и резко поглаживать их, чувствуя, как сквозь клыки Алье вырывается самое настоящее рычание. Почему-то эти звуки и то, как мужчина нуждался в нем, сводили его с ума, добавляя те самые недостающие капли в и так полный бокал, в последние секунды, находясь на той самой упоительной грани, когда тело пронзает шквал чувств, разорвавшихся где-то внутри.       Громко застонав, он быстро привлек Алье к себе, прижимаясь к нему так тесно, что тот в полной мере смог разделить, а потом и дополнить яркость его взрыва, пронесшегося по телу. С силой сжав бедра Аками, он впил в того пальцы, забывая, как дышать, и просто падая на плечо мужчины, чувствуя, как вампир вытянул из него клыки.       Алье пытался отдышаться, такого с ним еще не было, казалось, на пару мгновений он сумел-таки покинуть этот мир, чтобы вновь упасть сюда, в этот диван, и почувствовать, как на нем застыло то дражайшее существо, которое принесло ему такое наслаждение.       — Мистер Рейнар… — Аками с удивлением обнаружил, какой у него был голос, а потому реакция парня была вполне ожидаема, Петри взглянул на него, пораженно смотря в эти сверкающие серо-голубые глаза.       — Мистер Алье, — парень так же хрипло рассмеялся, удобнее укладываясь на нем, по-прежнему держа руки на его шее и в полнейшем удовлетворении начиная поглаживать его кожу. — Спасибо, Аками.       Тихо прошептав это, он глубоко вдохнул, чувствуя, как между ними было слишком мокро, но так хорошо, что ему было откровенно все равно.       — И вам, — кивнул мужчина, уже в каком-то смущении вытягивая руку из штанов парня, успев понять, что пальцы слишком неожиданно для него добрались до складочки ягодиц и уверенно засели там. В тот момент, когда он убрал-таки руку, Рейнар хрипло усмехнулся, видимо, тоже такого не ожидал, но его проскрипевший смех заставил Алье понять, что это было не так уж и неожиданно для того.       — Ох, Алье, не хочу никуда уходить, — тихо сказал Петри, медленно поднимая руку и дотрагиваясь до места укуса и видя, как на пальцах блестела кровь. — Ох, черт, ты что, рану не закрыл?       Мужчина вздрогнул, а должен был? И как вообще это делается? Он ни разу не кусал вампиров, лишь людей, а у тех регенерация была не такая. Да и у него все заживало достаточно быстро.       — Я… а… — Аками растерялся, понимая, что он где-то ошибся, а потому он быстро отрезвел, видя, как парнишка отклеился-таки от него и выжидательно посмотрел. По его шее текла кровь из небольших, но аккуратных ранок.       — Что, первый раз? — усмехнулся тот, видя, какое выражение принял мужчина, а потому он быстро взял того за лицо, проведя пальцами по еще влажным губам. — Оближи ее, ты выпил моей крови, а значит, она в тебе есть, ты можешь установить мимолетную связь, заставив мою кровь больше не течь.       Терпеливо объяснил он, поворачивая голову набок и вновь предоставляя доступ к своей шее, отчего Аками тут же нагнулся к нему, пытаясь сделать все, как тот сказал, отчего в один момент почувствовал, как связь достаточно быстро наладилась, и лишь одно желание заставило кровь перестать течь, а ранки довольно быстро затянулись прямо под его взглядом.       — Так-то лучше, — кивнул Петри, вдруг видя, нет, даже чувствуя, как на него кто-то смотрит, отчего он тут же сосредоточился, пытаясь понять, кто и откуда. Но тот вышел сразу же, и в лунном свете показался Николас.       — Вы нужны, — ничуть не смутившись тому, что он застал вампиров в такой интимной позе, все-таки Петри ему бесконечно доверял, мужчина со вздохом завел глаза куда-то назад, и парень все понял. Он был нужен Владу.       От осознания этого на душу словно камень упал, и он быстро кивнул, отпуская слугу и начиная слезать с Аками, даже не смотря на того.       — Что такое? — быстро спросил Алье, слыша, что это был Николас, но не понимая этой внезапной срочности.       — Я… у меня дела, нужно решать, — пытаясь придать голосу прежней легкости, Петри так и не заметил, как Алье тут же все понял, а прежде всего то, что ему не стоит задерживать парня, отчего он помог ему подняться, видя, как задрожали у парня колени. — Ух, онемели немного.       Усмехнувшись, он быстро застегнул рубашку и штаны, начав отбивать бедра, чтобы те пришли в норму. В глазах светилось слишком многое, хотя всего этого не должно было быть.       — А мы можем встретиться потом? — тихо спросил Алье, тоже приводя себя в порядок и с надеждой смотря на парня. Вдруг, это было лишь мимолетно. Ярко, но мимолетно.       — Я уже говорил, Алье, — тихо произнес тот, сверкая на него печальными глазами, и мужчина забыл, как дышать, — я хочу видеть мою луну каждый день.       Аками расслабленно выдохнул, будто от сердца отлегло, отчего он позволил себе отпустить парнишку, видя, как тот быстро срывается в тень и исчезает в ней, оставляя после себя лишь приятное яркое воспоминание.