Детки с разбитыми сердцами

Когда Зейн понимает, что Джинни уходит от них, оставляя в палатке один на один, – чувствует лишь зияющую пустоту в груди, которая не может быть заполнена чем-то (или кем-то) другим. Когда она уходит, кричит напоследок о том, что все происходящее – чушь, и они только и делают, что страдают какой-то чертовщиной. Когда Джинни кричит, она кидает в Лиама и в Зейна какие-то железные чашки, которые берет Лиам из дома своих родителей в Лондоне, она кидает в них ворох вещей, а после убегает, взяв только свой рюкзак и волшебную палочку, трансгрессируя за пределами их защитного купола. Лиам догоняет ее, просит остаться и хоть пару секунд выслушать его, но все бесполезно. Девушки нет, а Лиам возвращается в палатку и, окинув уже пустую койку взглядом, садится на ступеньки, зарываясь пальцами в отросшие волосы. Они скитаются по Англии уже добрых три месяца, перебираясь то пешком, то переносясь из точки в точку. Поиски крестражей заводят их в тупик. Зейн все чаще пропадает на дежурствах, подменяя Лиама, держащего рядом с собой радио, чтобы быть в курсе событий. Зейн слышит многие знакомые фамилии, когда заходит в палатку, чтобы взять еще один плед. Радио в их маленьком убежище работает, не переставая, напоминая каждую секунду постояльцам о том, что за пределами купола – война. Кровавая, жестокая, основанная на истинной ненависти ко всем людям. Зейн знает эти семьи – они учились в Хогвартсе вместе. Они должны были встретиться вновь, если бы не война. Если бы он не стал тем Избранным мальчиком, на которого легла непосильная ноша. Зейн ломается. Голос Лиама дрожит, когда он спрашивает Малика о девушке по имени Милли – она учится на Когтевране. Говорит, что она пропала пару дней назад и вся ее семья тоже. Она была магглорожденной. На руке у Зейна шрамы «я не должен лгать» и «полукровка», которые он получает после того, как наведывается в Министерство Магии сразу после того, как узнает о том, что медальон Слизерина у Амбридж. Они белеют и слишком уже выделяются на покрасневшей коже после мороза. Тогда Лиам обхватывает его руки своими руками и отогревает их, а потом тихо говорит о том, что будь он хоть чуть-чуть умнее, то смог бы придумать способ, чтобы убрать эту магию с его кожи. Малик убеждает его, что Лиам и так умен. — Но я не Джинни, — проговаривает парень, чуть усмехнувшись, и лишь в те мгновения его глаза вновь оживают. В мгновения, когда ему напоминают о Джинни, которая больше и не появляется. Когда ее след давно заметен снегом, аромат ее духов выветривается из палатки, сменяя его затхлым запахом сырости, потому что два парня на самом деле не знают эти заклинания по уборке. Один раз они чуть не сожгли палатку. Больше попыток не было. Зима полностью овладевает лесами Англии, ветер подхватывает снег, кружа его в небе. Палатка чуть прогибается под тяжестью, завывания ветра заставляют кровь стыть в жилах. Лиам и Зейн сидят около радио, когда начинает играть тихая мелодия. Медленная, знакомая до боли в суставах. Зейн смотрит себе под ноги, вспоминая о том, как Джинни танцует с Лиамом той холодной сентябрьской ночью; Лиам, должно быть, тоже думает об этом. Тогда Зейн, совсем не думая о чем-то большем, подрывается на ноги и протягивает руку Пейну – тому парню, который был в два раза шире в его плечах, всегда находясь на позиции загонщика в команде по Квиддичу. И Лиам загнанно смотрит на него пару секунд, а потом все же обхватывает его ладонь, и смотрятся они нелепо: щуплый Зейн и мускулистый Лиам. Но ему плевать. Сердце бьется каждый раз, когда Лиам смотрит ему в глаза, и его губы расплываются в еле заметной улыбке. Когда они двигаются не в такт, они просто чуть улыбаются, и между ними нет преград: нет войны за порогом, нет бесчисленных смертей. На пару секунд ничего больше нет: проблем, заморочек, разбитых сердец. Лиам перестает думать о Джинни хоть пару мгновений, а Зейн смотрит в эти глаза, которые сейчас согревают его больше, чем огонек в банке. Когда Лиам сжимает его руку, то Зейн чувствует себя на самом деле целым, нужным и правильным. Лиам исследует его лицо, чуть пристальнее, чем обычно. Зейн краснеет под этим взглядом: знающим и проникающим вглубь сознания. Когда Лиам вновь кружит его, Зейн начинает смеяться, то слышит еще один звук (он понимает, как скучал по смеху Лиама в это время). Когда они вновь встречаются взглядами, глаза Лиама блестят и они такие живые и родные, как и на первых курсах Хогвартса: источают любовь ко всему миру. Когда Зейн смолкает, он продолжает рассматривать его чуть внимательнее, чуть пристальнее и сам не замечает того, как дышит в его губы. Его грудная клетка, вздымаясь, прикасается к Лиаму, а парень держит руку на пояснице Малика. Когда-то между ними пылала искра. Когда-то они даже подумывали о том, чтобы попытаться встречаться, а Джинни только покровительственно хмыкает на это. Замыслы остаются ими же. — Рядом с тобой я чувствую, что опять живу, — шепчет Лиам, закрыв глаза. Они – простые подростки, чьи сердца разбиты войной. Семьи, которые они оставляют по ту сторону баррикад, забывают даже об их существовании в жизнях, а в ноздри забивается запах крови. Кровь пахнет железом, как думается Зейну. Зейн думает о том, что стоит им отыскать способ, как найти остальные крестражи, то они вернутся опять в родной дом Джинии, который встречает их всегда с распростертыми объятьями, и все будет так же, как и прежде. Сейчас же вокруг них только леса, горы и снег, который вьюгой подхвачен в небесах. Губы Лиама теплые, даже горячие, когда он целует Зейна нежным и трепетным прикосновением к его шершавым обветренным губам. Когда его рука все еще сжимает поясницу Зейна, его рубашку на пояснице, то ему кажется, что Малик растворится в его объятьях, что и его не окажется рядом, как и Джинни, которая становится ему сестрой. Когда Малик отвечает ему на поцелуй, Лиаму кажется, что сейчас, в эту минуту, он цельный и правильный. Музыка заканчивается слишком быстро, как кажется Зейну, а в его голове все еще слышится стук его сердца, а губы горят после поцелуя, трепетного и мягкого. Он вновь заглядывает в глаза Лиама, и в них безгранично плещется шоколад, как в Сладком Королевстве. — Мне кажется, что я влюблен в тебя больше, чем думал, — говорит Лиам. Они слышат знакомый голос Ли Джордана, который продолжает вещание. Он нервный, обеспокоенный, и после услышанного Зейн видит, как сердце Лиама разбивается на еще более мелкие части и только сильнее держит его руку, когда Лиам почти что оседает на пол. — Джинни Уизли схвачена Пожирателями Смерти.

Они – маленькие детки с разбитыми войной сердцами.