comfortably touching

Айрин терпеть не может насилие. Она убивает все свободное время за тренировками, чтобы в случае опасности иметь возможность постоять за себя. (Айрин точно терпеть не может насилие) И она не знает, почему отдается, когда Сыльги нахально вдавливает ее в стену, проходясь руками под одеждой. Айрин всегда в красках представляла, как воспроизведет свои любимые комбинации, вырубит нападающего и сбежит, но сейчас, бессильная и слабая, она лишь упирается руками в холодную плитку и беззвучно стонет. Ей жарко до безумия, а тело начинает предательски дрожать, когда ледяные пальцы проскальзывают под юбку. Сыльги знает, что делает, и рассудок Айрин теряется где-то в ее ужасно сладких поцелуях, засосах по всей шее и пьянящем аромате вишни. — Сладенько, — выдает Сыльги с видом полноправного собственника. Айрин трясет. Все происходит слишком инстинктивно, быстро, резко, и Айрин даже вскрикивает, когда Сыльги входит в нее. Айрин врет. Айрин понимает это, когда пальцы внутри нее начинают двигаться. Айрин врет сама себе, потому что сильный человек никогда не смог бы так позорно кончить: прижатый к стене в ванной, не сопротивляясь, с чужими пальцами в себе и огромным желанием продолжать этот кошмар. Айрин кончает быстро и, словно всю жизнь мечтая сделать это, рывком вынимает пальцы Сыльги, погружая их на язык. Горячо. Она почти теряет сознание, а Сыльги ухмыляется, в очередной раз доведя свою Джухен до безумства, впивается в ее губы и скрывается где-то за дверью. (Айрин абсолютно точно не ненавидит насилие)