Fen'lin

Тела волков, вытащенные из пещеры на воздух, тяжело и как-то тягостно пахнут остывающей кровью и требухой, Фэлан оглядывается, больше для приличия, но Солас демонстративно ходит на отдалении, не приближаясь, а потом и вовсе опускается на колени, почти скрываясь в траве. Пусть. Кому-то же надо накопать эльфийского корня? Надеяться на остальных глупо, да и не доверит Фэлан такое занятие шемленам, а о гноме и кунари и говорить нечего. Блэкволл и Кассандра, переглянувшись, скрываются в пещере, обыскивать все закоулки, Варрик, подумав, оставляет им все тайники, какие только могли быть у демона или прежних обитателей пещеры, и присаживается на камне неподалёку, чтобы приглядеть за окрестностями, места-то небезопасные, и Железный Бык следует его примеру, две пары глаз лучше, чем одна. Рукоять остро заточенного кинжала влипает в ладонь, как само лезвие – в волка, Фэлан опускает взгляд, мысленно прося прощения у зверя. Сколько их тут было, полдюжины, кажется? Плюс щенки, трое. Маленькие совсем, демон либо не успел до них добраться, либо не учуял за сукой. Руки привычно оглаживают, растягивают шкуру, где надо, и Фэлан почти нежно раздевает вожака, стараясь не думать о том, что делать дальше. Неправильная, бессмысленная жалость, но он всё никак не может решиться прервать плач щенят, возящихся на земле в пещере, и пытается мысленно переводить детёнышей в шкурки. Полторы мягких рукавички для Кассандры, не больше. Их клановый мастер смог бы выкроить, наверное, пару, но у Фэлана не получится. Отдать человеческому скорняку? Шкуры взрослых волков и так придётся везти в Убежище. Да, наверное. Щенята пищат и жалуются друг другу на холод, а Фэлан кусает губы и уже в который раз облизывает пальцы, по привычке совмещая облизывание с крохотным заклинанием исцеления, и залечивает порез. Кому бы рассказать, что долиец может порезаться своим ножом? Да ещё так глупо. Да ещё по такой идиотской причине, как три волчьих детёныша. Фэлан откидывает в сторону вторую шкуру, переходит к следующему телу, раздражённо проводит ладонью по лбу, но вместо того чтобы вытереть пот, только мажется в крови и злится ещё больше. Глупые шемы. Глупые волки. Демон ещё этот... Ну вот не мог к деревне сразу направиться, а?! Чем ему эта стая глянулась? Слабый был, или же запутавшийся и жадный, не сообразил, что это неразумные твари и с них не покормиться толком? Фэлан чиркает себя по ладони лезвием, сквернословит сквозь зубы, поминая Ужасного Волка, и, плюнув на всё, спускается вниз по склону, к воде. Ручей, полирующий своим брюхом камни на дне оврага, обжигает ноги ледяной водой, но Фэлан только зло морщит нос, когда спотыкается о камень и больно ударяется большим пальцем. – А если кому-то не понравится, как долийский дикарь сушит свою одежду, этот любой кто-нибудь может валить отсюда и из отряда вообще, – сквозь зубы рычит Фэлан, но спутники слишком далеко, чтобы услышать это и принять на свой счёт. Он долго стоит в воде, пока не перестаёт чувствовать боль, правда, вместе с этим он вообще почти перестаёт чувствовать ноги, умывается – прямо так, уже не обращая внимания на то, что забрызгивает водой рукава поддоспешной рубахи, что мочит волосы. Выбираясь на берег, он оставляет за собой мутную от песка и крови воду, и возвращается обратно. К Варрику, Железному Быку, шкурам и трупам. И детскому плачу. Теперь, лязгая зубами и пуская по членам тела волны магического тепла, заниматься делом получается лучше и быстрее, словно руки наконец вспоминают былую сноровку, как он ходил с отцом и братьями-по-клану на охоту. Хочешь, не хочешь, охотник ты или маг, а не знать жизнь клана и не уметь – немыслимо. Если бы не дар и не прочее, Фэлан и проблем бы сейчас не знал, радуясь добыче. Волчья шкура, снятая с собственноручно убитого хищника – традиционный дар избраннице сердца, дар, который дева, vhenan'ara, постелит на брачное ложе. Увы, не его случай в обоих смыслах. Наверное, надо "Вестнику Андрасте" отучаться хвататься за дела самому и начинать организовывать других. Тогда не придётся встречаться с мелкими и нежданными последствиями появления разрывов в Завесе. Ему и обычных демонов, лезущих из Тени, будет достаточно. Вот, да, правильная мысль, так и надо, – кивает сам себе Фэлан, поднимаясь на ноги, и прокручивает между пальцев поясной кинжал, так что тот непременно пустил бы целую стайку солнечных зайчиков в разные стороны, не будь лезвие полностью покрыто волчьей кровью. И заходит в пещеру. Внутри почти темно, приходится немного выждать, чтобы перейти на ночное зрение, но даже потом Фэлану приходится ориентироваться практически только на слух, да и это помогает не особо: при его приближении волчата замолкают, а тёмные шкурки на тёмной земле – не самая заметная вещь. На то, чтобы найти всех, у Фэлана уходит несколько минут, после чего он выбирается наружу, чувствуя себя круглым идиотом. Ну хорошо, тощим и нескладным мелким дураком – стоило столько времени тратить на бессмысленную злость?.. Фэлан останавливается в тени скалы, щурится, находит взглядом Соласа и направляется к нему. Остановившись в полушаге от сидящего на траве эльфа, устраивается напротив него. Молчит, выжидая, но Солас невозмутим, как каменный идол, и точно так же игнорирует. – Знакомься, Солас. Это Нан, она попыталась меня цапнуть, хотя и зубов-то почти нет. Это – Нумин, он испугался за сестру и заплакал. А это Нен, он сам ткнулся лбом в ладонь, чтобы я не бросил его одного. Солас долго смотрит на пригревшихся детёнышей на руках Фэлана, потом поднимает взгляд и хмыкает: – А почему Радость? – Ну а как ещё назвать щенка, который хочет быть со своей семьёй? Солас опускает глаза и на какое-то мгновение кажется, что лицо его потеряло все краски, но потом Фэлан смаргивает и решает, что это просто игра света и тени. – Ma serannas, lethallin, – негромко произносит Солас и Фэлан сперва думает, что ему показалось. Чтобы Солас назвал его собратом?.. Да скорее Сэра начнёт говорить правильным языком и без ругательств через два слова на третье! А Солас идёт ещё дальше в том, чтобы удивить, он, получив Нена, протягивает ладонь и накрывает ею щеку и скулу Фэлана, долго вглядывается в его лицо. Кажется, так почти не виден валасслин, – почему-то приходит в голову Фэлану. Фэлан аккуратно передаёт остальных щенков Соласу и с каким-то робким облегчением поднимается на ноги и отступает, возвращается к простым делам. О Соласе и его прикосновении он подумает потом, а сейчас нужно отмыть шкуры от крови, подобрать кинжал с пола пещеры, собрать вещи. Когда они выбираются из оврага, Фэлан решительно поворачивает к деревне, заявив, что нужно рассказать об убитом демоне и о том, что волки больше не будут нападать на людей и скот. Видимость соблюдена, но всем понятно, что именно там можно купить молока. Варрик тихо ухмыляется и называет Фэлана "волчьей мамочкой".