***
Принцесса Йона практически три с половиной недели не покидала свои покои, не желая никого видеть и слышать, и только слуги, заглядывая три раза на дню, приносили на серебряных подносах различную еду, которая в конечном итоге, собственно, оставалась без должного внимания. Некоторые объясняли это тем, что после того случая она «забеременела от господина Хака» (что мало вероятно) и из-за этого капризничает, подобно маленькому ребенку отказываясь от всего, другие же говорили, что причиной послужил уже другой юный господин, под именем Су-Вон, которого к сведенью сватают на какой-то приличной барышне из столицы Сейка (племя огня). Эту новость все тщательно старались скрывать от ушей аловолосой, но, как говорится: «в семье не без урода», так что спустя несколько дней тайна со всеми почестями и деталями была раскрыта. Эта весть прозвучала, словно гром среди ясного неба, заставив сначала сердце, пропустить тяжелый удар, а потом в один момент подкосится слабым на данный момент ногам; дрожащая тонкая рука сама поневоле потянулась к раскрытому рту, как только захотелось закричать или даже зарыдать во весь голос от собственной безысходности, на глазах беспощадно начали появляться первые солёные слёзы, а в горле застрял мерзкий, нудящий комок, рвущийся вот-вот на свободу, тело пробирал жгучий и весьма жуткий озноб, будто пересчитывая каждую возможную косточку. Именно в эту ночь её мучила бессонница, а утром вся подушка была мокрая. Мало-помалу терпеть не приходится, все эти переживания и проблемы накладывались одним большим слоем друг на друга, превращаясь со временем во что-то нечто ужасное и невообразимое, к примеру, сравнимое только с чудищем из детских страшных сказок или каким-либо монстром. И со временем это самое существо, будто высасывало из девушки все силы, истощая её не только нравственно, но и физически, своего рода пожирая её внутренний мир. Казалось бы, вроде ничего особенного и ужасного это не предвещало, но когда все думают о тебе так, словно ты нечистая и порочная дева, вся запятнанная в грехах, то сразу хочется убежать или куда-нибудь спрятаться, лишь бы не слышать эти противные, ничего не знающие голоса, иначе не пройдёт и часа, как ты сам в это поверишь. А хуже всего то, что вопреки всему этому ты узнаешь, что твоя «любовь» в один миг раскололась на тысячи частей, что можно даже ненароком порезаться или вовсе погибнуть. Но самое смешное в этой поучительной истории было то, что принцесса так и не узнала, были ли вообще взаимны её чувства. Их словно выбросили гнить в подворотню и не забыли по всему этому хорошенько потоптаться. Так что состояние девушки напоминало глубочайшие уныние, сопровождаемое ни чем иным, как отвращением абсолютно ко всему, вот и нашлась настоящая причина такого поведения.***
Хак же две последние недели пробыл на службе, а вернее по специальному поручению императора Ила, где улучшал свои и без того поражающие до смерти навыки. Он был зол как никогда, а злился сам на себя, что так и не проведал Йону, когда уезжал. Хотя ему было запрещено, в последнее время с ней видится, а всё опять же, неизвестно по какой причине. Стража бы не стала помехой, но ноги сами не хотели идти. «Чёртов эгоизм!» — подумал он про себя, в ярости одним взмахом своего громадного и острого оружия снеся целых четыре дерева подряд. Но как бы то не было, парень всё равно отказывался верить, что вскоре юная госпожа выйдет за него замуж…. Это немыслимо, но он был на тот момент счастлив, забыв, что чувствует эта девчонка. Получается, что радость стала пеленой для глаз, а ушам послужила пробкой? Не это ли называется предательством, когда под состоянием сладкого дурмана ты забываешь, что такое сострадание для любимого человека, и вовсе не спешишь ему на помощь или, подобно трусливой твари поджав хвост, убегаешь?! Появляется самый главный вопрос. Чего же ты боишься, Хак? Наверное, никто бы никогда и не смог подумать, что скрывается за оболочкой Громового Зверя, либо сколько швов было наложено на кровоточащие раны внутри и снаружи души…. Как много же раз ты менял своё обличие, стараясь быть тем кем, не являешься? Кто так часто обманывал тебя, как ты сам?! От этих мыслей начинала дико болеть голова, наверное, он сам никогда не сможет дать ответов на эти вопросы, так что легче в очередной раз забыть, отвернуться, да хоть что, лишь бы больше не думать и не вспоминать о них.***
Когда Хак наконец-таки возвращался со злонравной службы в столицу Кууто, то уже наступал вечер. Солнце начинало потихоньку заходить за горизонт, небо окрашивалось в розово-бордовый, весьма теплый оттенок, безмерно оживленные люди зажигали красные фонари, и всё это напоминало, как назло, об её величестве Йоне с такой силой, что захотелось выбросить эти мысли к чёртям или хотя бы чем-нибудь разбавить. Так что думать долго не пришлось и, зайдя в первый попавшийся трактир, он заказал себе примерно четыре кружки качественного эля, выпив их практически все залпом. (Переборщил малость) Но стало только хуже… В нос вбивался резкий запах алкоголя, перемешанный с перегаром, что вызывало омерзение. Стало жарко, тело совсем не расслабилось, а мысли уже поплыли куда-то, и плыли далеко не в том направлении, захотелось в мгновении ока заснуть в объятьях принцессы. — Что за наказание! — буркнул разъяренно парень, ударив по столу кулаком, да так, что тот сломался. Сразу же все взгляды были прикованы к нему одному, от чего появилось неожиданное желание покинуть это треклятое место и больше никогда не иметь чести возвратится. «Какого чёрта меня вообще дёрнуло сюда идти?!» — уже находясь на улице, дал свободу мыслям он, глубоко вдохнув свежего воздуха, а потом с облегчением выдохнув, продолжив свой путь в императорский дворец.***
— Принцесса Йона, можно войти? — «вежливым» и слегка охрипшем тоном поинтересовался Громовой Зверь, быстро постучав по двери и не забыв «уложить» всех стражников, если, конечно, это можно называть таковым, хватило только одного взгляда, чтобы они упали в обморок. Прошло десять секунд, а юноша уже был готов всё крушить и ломать, так как всё-таки выпитый алкоголь сказался на нервишках очень даже хорошо, но, сдержавшись и прокляв весь этот мир вновь, он нашел в себе терпения не снести к дьяволу это место. Тишина…. Ну, значит остается только один неотъемлемый вариант, сломать гребаную дверную ручку. Труда это совсем не составило, так что, бесцеремонно войдя в девичью, почему-то слишком мрачную комнату, он понял, что самой, так сказать, принцессой и не пахнет, хотя нет, всё же запах духов и цветов постепенно проникал в легкие. Через несколько секунд послышалось несильное журчание воды, значит, она в ванной. Так даже лучше, можно немного отдохнуть на мягкой кровати после долгой дороги, ну до того, по крайней мере, момента, пока благополучно не вышвырнут вон. Плюхнувшись по-хозяйски на аккуратно-застеленную постель, он довольно прикрыл уже давно слипающиеся, как казалось наполненные свинцом, глаза. Стало слишком безмятежно, напоминало затишье перед бурей, небось, с минуты на минуту, что-нибудь произойдёт, но звуки капающей иногда водицы говорили далеко об обратном. В помутнённом рассудке сразу всплыл образ разгоряченной девицы в одном полотенце, взывающей к себе, от чего на бледных щеках появился легкий румянец. «Нельзя о таком думать!», — Хак тут же рывком перевернулся набок, заставляя идти мысли прочь, но один всего лишь помысел, что он находится в покоях этой барышни, уже интриговал практически до дрожи, словно медленно, но тягостно он сходит с ума, поддаваясь своим же мечтаниям. Это напоминало настоящую пытку размером с вечность…. — Хак, что ты здесь забыл! — будто по голове ударили кувалдой весом в тонну. Юноша недовольно поморщился, открывая с горем пополам один глаз, и тут пожалел, вновь его закрыв и вовсе отвернувшись. Плюсом ко всему этому послужило то, что он прихватил с собой одеяло и накрылся им с головой, а поводом стал тот самый просто «божественный» вид, которым он грезил до недавнего времени. «Слишком стыдно или же боязно?» — всё эмоции превратились в кашицу. Но не могли пройти без внимания звуки бегающей по всей комнате принцессы, скорей всего ищущей своё одеяние. — Эй! Тебя не учили, что к девушкам в комнату без разрешения входить нельзя?! — возмущение просто лилось за край её уст. — А вы будьте бдительнее, тогда такого точно не произойдёт, — с упрёком выдал он, стараясь скрыть накатившую волну волнения. — Тц…. Какой был грубиян, такой и остался…- цокнула сердито аловолосая, натягивая сорочку молочного цвета. — Если вы хотите, чтобы я был покладистым и нежным, то так и скажите, — усмешка читалась в его голосе. Да…. чувство юмора у паренька хоть отбавляй. Казалось, если он будет даже на грани смерти, то всё равно найдет время поострить в своей любимой манере, куда же без этого? — Дурак! — кинула угрюмо она, втянув голову, тем самым насупившись. — Может быть, уже перестанете хмуриться и улыбнетесь, как это было и раньше? — поинтересовался он, выглядывая из-под одеяла, одарив принцессу своим нахально-оценивающем взглядом, что не могло непросто не взбесить её, так что через пять секунд в лицо Хака благополучно полетела подушка, до этого лежавшая рядом с его ногами. — Я хочу спать, так что проваливай, — а-ля выражение лица «кыш-кыш» отсюда. — Неужели вы по мне даже чуть-чуть не скучали? — состроил невинные щенячьи глазки, на что её величество ответило всё испепеляющим взглядом. «Всё же почему-то у меня странное предчувствие», — подозрительно прищурившись, она быстро подошла к той стороне кровати, где лежало это «бесстыжее чучело», и глубоко вдохнув, она поняла, в чём, собственно, дело. -Ты пьян! (Алкашня!) Громовой Зверь беспардонно закатил глаза, пытаясь не делать из этого трагедию мирового масштаба. — Почему ты пил?! — она была не в себя от ярости. — Потому что, — другого внятного отклика он найти был далеко не в состоянии. -Почему, я спрашиваю?! — Мы ещё не женаты, а вы уже жаждите узнать всё о моей «личной» жизни? — спросил ехидно он, несильно схватив её за запястье, и вскоре притянул поближе к себе, тем самым, заставив принять юную леди от щек и до ушей цвет вареного рака. — Если я дам вам такой ответ, как причиной послужили вы сами, а вернее, все мысли вот об этом, — в мгновении ока за этими словами последовало лёгкое касание влажных губ к девичьей нежной щеки, — то вы перестанете ко мне лезть? Аловолосая была готова замертво упасть. Её будто водой холодной окатили, что она даже рывком отшатнулась в сторону, раскрыв глаза прямо как тогда в два больших круглых блюдца. Юноша понял ещё пока что еле работающим разумом, что натворил и поспешил молниеносно удалиться прочь от греха подальше, не хватало, чтобы ещё сегодня прилетело, ведь завтра и так по его весьма больной головушке прилично дадут леща с размером в акулу.***