"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить (Книга 1)

И всё же Наруто уговорил меня выучить клонов. Просто в какой-то момент отказываться стало неудобно. «Но вы — не кто попало!» — возмущался Наруто. Ну, что я мог на это сказать? Я — кто попало? А дальше что? И я уступил. Но технику повторить не сумел. Как оказалось руками не только надо печати складывать, но и чакру в них направлять, чтобы дзютсу активировать. Вспомнил я об этом далеко не сразу. Да и с чакрой у меня вышло только белёсое облачко, а не клон. Наруто как увидал это, честно пытался не ржать. Да только все равно видно было, что ему смешно.  — Ну, да — почесал я в затылке, — звук от этого недоклона, будто кто-то воздух испортил. Этого Наруто уже стерпеть не смог и рассмеялся в полный голос. Легко сказать: «Представьте себя»… Какого себя? Себя — который умер? Или себя в чужой шкуре? В общем, я решил оставить изучение этой техники до лучших времен. До тех, когда определюсь — кто я теперь. Но печати запомнил и зарисовал. Их было довольно много. Нестандартная крестообразная печать — это сокращение для тех, кто уже освоил технику. День сегодня обещал быть интересным. Я обязательно повстречаюсь с Шаринган-Какаши, может даже увижу других персонажей… Других людей, знакомых мне по манге!  — Лю-дей, дырявая голова, людей — вслух поправил себя и ещё за запястье больно ущипнул, чтобы лучше запомнилось. От нового солнечного дня я спрятался за рукой, приставленной козырьком, чтобы рассмотреть башенку Академии, что маячила далеко впереди. Идти туда мне совершено не хотелось, даже несмотря на любопытство. А Наруто всё норовил убежать вперед, но возвращался, чтобы дернуть меня за руку или штанину, чтобы я не отставал, и убежать снова. У главного входа собралась разномастная толпа: у некоторых родителей на одежде я заметил значки, похожие на клановую символику, но ни один из символов не был мне знаком по канону. Другие же напоминали обычных гражданских, что только налобная повязка могла выдать в них шиноби. Женщины наседали на кого-то у дверей, пытаясь узнать из первых рук, с кем в команде будут их чада, а немногочисленные мужья нервных мамаш, неплохо проводили время на детской площадке. Судя по смеху, в своих отпрысках они были уверены. Похоже, клановые все уже знали заранее, раз тут нет никого и близко похожего на Яманака Иноичи или Хьюга. Иноичи и родня Хинаты меня интересовали исключительно из-за их мутаций: я ведь не в мультике, хотелось живьем посмотреть, как выглядят глаза без зрачка.  — Новое поколение убийц, — невольно хмыкнул, лавируя между людьми.  — Родителям сюда нельзя! … Ой! Ирука? Сделав вид, что не обратил на этот возглас внимания, я легонько пихнул Наруто в спину, и пожелал ему удачи. А сам быстренько смылся подальше от знакомого Ируки. Полный мужчина с картошкообразным носом, козлиной бородкой и расстегнутым из-за большого круглого живота жилетом казался ряженным на фоне поджарых, словно легкоатлеты, родителей генинов. Вот только ряженным он быть никак не мог. Прислонившись к дереву с качелями, глянул в небо через крону, пытаясь вспомнить хоть что-то о коллегах Ируки, но был «атакован» тощей женщиной с волосами, похожими на подсохшую тину. После нее до меня стали докапываться и остальные родительницы: кто-то глазки строил, кто-то действительно только спросить подошел. Всем я отвечал одной фразой: «Я не на работе, извините, ничего сказать не могу».  — Ирука?! Что ты тут делаешь? — наиграно воскликнул кто-то над головой.  — Стою я тут, — и снова ответил родителям, что ничего об их детях не знаю. Собеседник хохотнул и скатился с дерева, прямо между мной и женщинами. Те поморщились, но отошли.  — Вижу. Но почему ты не там, если здоров? — кивнул рыжий в сторону Академии.  — А что мне там делать? — прикрыл глаза и руки на груди сложил, чтобы и этот товарищ отвязался поскорей.  — Так это правда… Ты совсем ничего не помнишь?  — Последнее, что я помню, это как Наруто отделал Мидзуки и потом чуть не придушил меня.  — Монстр!  — Вот после таких разговоров я рад, что потерял память.  — Ты сильно изменился. Я пожал плечами, украдкой рассматривая собеседника. Небрежная копна рыжих прямых волос, замысловато выбритая бородка, похожая на якорь, и глаза болотного цвета. Такого персонажа в манге я не припомню. А память Ируки по-прежнему молчала. Я отлично помнил именно свое прошлое; книги, фильмы, но здесь она меня подводила. Вот уже третий день я не мог запомнить дорогу от дома до Академии!  — Не знаю, мне не с чем сравнивать. Может и изменился. Парень оглянулся, словно каким-то секретом поделиться со мной захотел и выискивал лишние уши, а заметив еще двоих девушек, направлявшихся ко мне, бросил только:  — Бывай. Ирука.  — Не напомните, как вас зовут?  — Нибори Морио.  — Удачного дня, Морио-сан. И мысленно добавил: «Топай отсюда, Маугли!»* Он усмехнулся и, махнув рукой, скрылся в толпе. «Ирука, ек-макарек, где тебя носит? Я даже не представлял, сколько левых людей тут шатается! А я ни сном не духом!» — безрезультатно пытался я спровоцировать бывшего владельца тушки. Вскоре начали выходить дети, и на меня перестали обращать внимание даже те мамаши, которые пока еще своих отпрысков не дождались. День был ясный, идти обратно домой не хотелось и я решил дождаться Наруто на качелях с книжкой. Нашел у Ируки похабное чтиво пера Джирайи. «…Она разбила вазу, бессильно опустила руки и заплакала. «Он не вернется», — подумала Нами…» Электронная книжка с моей библиотекой, я очень, очень, очень скучаю!  — Ирука-сан, а кто такой ассистент?  — А? — увлекшись книгой, не заметил, как подошел Наруто.  — Ассистент — это кто? — повторил мальчик.  — Ассистент, в общем значении, помощник, или младший преподаватель. А тебе зачем?  — Тору-сенсей сказал, что ты у моей команды ассистентом будешь.  — Что? … А точно. — Третий что-то такое говорил. — А что вас уже распустили?  — Не. Сказали пойти поесть, после обеда ждать наставника. У всех остальных они уже пришли, а наш опаздывает.  — Ясно.  — Даже не спросишь, с кем я в команде?  — Сакура, Саске.  — Ты знал! — воскликнул блондин.  — Я слышал. Действительно, два вопля не услышать было трудно.  — Ты закричал: «Ураа!» Значит, в команду попала Сакура. А по тому ору, что был после девичьего: «Знай наших!», стало понятно, что третий — Саске. Хотя по поводу Учихи — пальцем в небо. Но я угадал правильно.

____ В это время в квартире, больше похожей на филиал помойки Третий сидел на расшатанном стульчике, а рядом с ним стоял Хатаке Какаши.  — Так Наруто больше здесь не живет? — спросил наставник команды семь.  — Нет, — отмахнулся Хокаге от мухи, — Перебрался к Ируке.  — Вот как… хм.  — Наруто дурак, но думаю, ты справишься. Ирука поможет. К тому же, у тебя в команде — Саске из того самого клана Учиха.  — Спасибо. — безрадостно отозвался джонин. ____

В аудиторию первым влетел Наруто.  — Привет Сакура-чан. Пришел сенсей?  — Нет еще. — буркнула девочка, а заметив меня, дежурно улыбнулась. — Здравствуйте Ирука-сенсей! «Так вот ты какая, Харуно Сакура». Девочка действительно была розововолосой. Носила платье насыщенно-малинового цвета с белым кругом на спине и рукавах и темно-зеленые бриджи. Лицо симпатичное, но было в нем что-то такое, от чего красивой её назвать язык не поворачивался. Симпатичная, но не более того.  — Привет всем. — поправил самодельную обложку. Мне совсем не хотелось показывать, что я читаю.  — Здравствуйте, Ирука-сенсей. — холодно поприветствовал меня Саске. Учиха, в сравнении с Наруто и девочкой, казался частью интерьера. Такой же «подвижный» и «заметный».  — Наруто! — зазевавшийся парень схлопотал не хилую затрещину от Сакуры. — Ты почему не поздоровался с сенсеем?!  — Виделись уже! Вмешиваться я не стал, хотя очень хотелось. Но лучше объяснить неугомонному блондину, что не надо позволять себя бить, чем защищать его от девочки. Второе будет просто унизительно. Наруто постоянно заглядывал в двери и пытался сунуть нос в книжку. Если бы я читал что-то другое, то я бы отдал книжку Наруто, чтобы он не носился по кабинету. Ерунда Джирайи неожиданно захватила мое внимание. Это была эротика напополам с розовыми соплями бабского романа. Она — нелюбимая жена. Он — её шиноби-телохранитель. Муж — человек-редиска… И муж мешает их счастью. И самурай мужа… И служанки… Не все, но многие… Бредя-я-ятина. Но местный пипл хавает и не морщится, а мне не помешает изучить на примере этих изменщиков местную культуру. Вот откуда бы ещё я узнал, что седзи — это дверные панели, а фусума — это легкие перегородки-стены? Иногда я почитывал статьи о Японии, но таких мелочей не знал. Или просто не запомнил. Или в оставшейся в моем мире Японии всё не так? «До неё донеслись шаги служанки, спешившей открыть дверь. Через несколько минут в зал ввалился самурай, отряхивавший с соломенной шляпы снег.  — Идите к огню, Бак-сан, — пригласила Маи. — Что привело вас обратно, да ещё в такую ужасную погоду?»  — А что вы читаете, Ирука-сенсей? Стоя на носочках Узумаки пытался заглянуть в книгу и прочитать иероглифы вверх тормашками.  — Тебе не интересно будет. — улыбнувшись, закрыл книжку.  — Наруто! Отстань от сенсея! — зачем-то вмешалась Сакура. Девочка нравилась мне все меньше и меньше.  — Хорошо, Сакура-чан! — легко подчинился Узумаки, а затем взял мелок с подоконника и помчался что-то чиркать на доске.  — Сакура-чан! Я тебя нарисовал! Я скосил глаза на доску. На черной поверхности был корявый пучеглазый человечек с длинными волосами и зубами, похожими на застежку-молнию. Ни слова не говоря, Сакура влепила горе-портретисту затрещину. Харуно швырнула ни в чем неповинный мел в окно, чуть не попав в меня, но у тела были неплохие рефлексы и кусочек оказался зажат в руке. Громко хлопнув книгой, пошел к доске.  — Сейчас тебе влетит! — прошипела девочка с улыбкой победительницы.  — Сакура, всех знакомых лупишь, когда тебе что-то не нравится? Девочка чуть не села там, где стояла, беззвучно открывая рот на пару с блондином.  — Наруто, — вытер рисунок, — если не умеешь что-то делать — научись. Если не получилось — попробуй ещё раз. Впервые в этом мире я что-то рисовал. Приятно признать, что хуже, чем прежде, не получилось, но практики этому телу явно не хватало. Спасала хорошая моторика, ловкость и точность движений, а также хороший глазомер. А ещё очень порадовало хорошее и четкое зрение, различающее куда больше оттенков, чем в прошлом теле. Теперь я весь мир видел четко ярко, как в игре на ультравысоком качестве, а не как раньше.  — Вы очень красиво рисуете, — ахнула куноичи, — Ирука-сенсей! А вы можете нарисовать Саске? — тихо попросила девочка. Кивнув, подумал: «Дам ей еще шанс, а потом посмотрим. Поставить в угол ее я всегда успею».  — А меня! Меня! — прыгал отмерший Наруто. — Меня нарисуй!  — Сейчас. Оторвавшись от любования на портрет себя любимой, Сакура возмутилась:  — Наруто, что ты творишь?!  — Хи-хи-хи… Ничего. Застал я как раз тот момент, когда Узумаки закреплял одну из меловых щеток в дверях аудитории. Ту самую, которой суждено приземлиться на голове Хатаке Какаши. Стоило Сакуре сказать:  — Ирука-сенсей! Сделайте что-нибудь! Даже не обернулся, притворился близоруким и глуховатым, дорисовывая портрет Наруто. А Узумаки отскочил от двери к окну. Наверное, чтоб убежать, если вдруг что.  — Я сомневаюсь, — ровно проговорил Саске, — что джонин попадется в такую глупую лову… Конец фразы заглушил звук отодвигаемой двери. Я покосился в ту сторону: в проеме показалась рука, а за ней серо-стальная шевелюра. Встретились с хлопком пыльная щетка и голова Хатаке. По классу разлетелись частички мела, покрыв пол и ближайшие парты мелкой белой пылью. «Привет, попугай! — задержал дыхание, силясь не заржать, — Какаша хочет печеньку? Надеюсь, когда подружимся с Хатаке, он мне это «хи-хи» припоминать не будет?» Наруто не прокомментировал свою подлянку, но очень красноречиво заржал.  — Ой, простите, сенсей, я ему говорила, но он! — тут же сдала Сакура товарища. За что получила очень задумчивый взгляд одноглазого: — Хм… — обвел взглядом нас всех джонин. Хатаке Какаши выглядел немного не так, как я себе представлял. Нет-нет, маска на месте, жилетка и даже прическа — будто его запихнули в аэродинамическую трубу, а потом туда плеснули лака для волос. Просто видок у него был неопрятный; Бинт на лодыжке чуть размотался, один рукав закатан выше другого, пятно на жилете, из кармана мятая бумажка торчит. Чудак-человек. Впрочем, чудак прикольный, с ним дружить надо. Хотя бы затем, чтобы его собаки от меня подальше находились. Сакура причитала: не виноватая я, он сам все сделал… Учиха только вздохнул тяжко. Будто сказав: «Представьте, каково мне с ними учиться было».  — Как бы это сказать. — тем временем продолжил Какаши, — Первое впечатление… — потер подбородок, — вы мне не нравитесь.  — Это высказывание относится и ко мне? — наклонил я голову на бок. Какаши неопределенно хекнул, посмотрел на доску и вышел из класса. По дороге на крышу Наруто умирал со смеху. «Если он не успокоится, я тоже заржу».  — Тш! Замолчать-то Наруто действительно замолчал, а вот улыбаться не перестал. Саске поглядывал неодобрительно, Сакура удивленно. Крыша академии выглядела, как крохотный парк, даже вполне сформировавшимся деревьям нашлось место. Не дожидаясь приглашения, я уселся на ступени. Рядышком примостился Наруто. Каким-то шестым чувством я чуял, что спокойствие одноглазому дается тяжело. «Неужели его так взбесила щетка?» Хатаке сел на перила и завел шарманку: "представьтесь, что вам нравится, что не нравится» и прочая ерунда. Не верилось, что Какаши это действительно интересно.  — Эй, эй! — Крикнул Узумаки, — сначала вы!  — Точно, — поддакивая, кивнула розововолосая, — кто вы вообще такой? Я медленно прикрыл лицо рукой, хотя больше хотелось припечатать его со всего маху. «Гопники-лайт версия, аддон: «Мы, типа, культурные». Без мата, но с наездом!»  — Ооо… Я-то? Меня зовут Хатаке Какаши. Что мне нравится, а что — нет, я вам рассказывать не хочу… Хмм… мечты? … Ну, увлечений у меня много. «И одно из них — эротика, пера Джирайи! Прямо скажем «достойное» и «солидное» чтиво для одного из элитных шиноби». Мега крутой конспиратор-Сакура повернулась и в полголоса буркнула:  — Выходит, всё, что мы узнали, это его имя.  — А теперь ваша очередь, начнем с тебя. — Какаши ткнул пальцем в Наруто.  — Я! Я! Узумаки Наруто! Я люблю борсч!  — Э? Хатаке даже переспросил, что это такое. Наруто как смог описал незнакомое блюдо, с его слов борщ — это красный рамен с капустой вместо лапши.  — А ещё я люблю обычный рамен, — не обратил внимания на тщательные расспросы о борще Наруто, — которым меня Ирука-сенсей угощает! Больше всего я не люблю ждать три… короче, пока готовится еда! Моя мечта превзойти Четвёртого Хокаге и тогда я покажу, каков я на самом деле! Да! Я одобрительно улыбнулся, когда Наруто оглянулся на меня, а сам подумал: «Попозже расскажу, что такое должность Хокаге и с чем ее едят».  — Увлечения… хулиганить, наверное.  — Следующий. — «Ой, не рад Какаша, что спросил». Знакомство седьмой команды друг с другом меня откровенно забавляло: «Мститель — голос!»  — Я Учиха Саске. Есть много вещей, которые я не люблю, но нет ничего такого, что бы мне нравилось. Вряд ли это можно назвать мечтой, но я должен убить одного человека и возродить свой клан. На каждую реплику Хатаке хотелось сказануть что-то едкое. «Вот что хорошего-то в том, что Саске о себе сказал? Зачем Какаши сказал «хорошо»? Потакание самоубийственным планам — это глупость!» До девочки тоже очередь дошла, ее Хатаке назвал «девушкой».  — Я — Харуно Сакура. У меня тяжелая рука, — мысленно передразнил, — и раздвоение личности!  — Я люблю… Ну, мне нравится… Впрочем, и реплики Сакуры мне тоже было чем дополнить: «Скажи «Саске», это же так очевидно!»  — Сказать вам про мои мечты? — и зырк в сторону Глазастенького. «Окольцевать последнего Учиху? Ну-ну, посмотрим, как у тебя это получится».  — Ой, нет! А не люблю я… Не люблю я Наруто! «Бедный Наруто, ну ничего, я тебя с Хинатой сведу. Она тут самая адекватная из девчат твоего возраста».  — А мои увлечения… «Шопинг, сплетни и гламур? Нет? А похоже… Очень». Когда Какаши надоело слушать, он остановил Харуно, но та вдруг подняла руку и дождавшись разрешения выпалила:  — А Ирука-сенсей, — пауза, видимо, для большего трагизма, — он ничего не сказал. Не дожидаясь реакции джонина, я представился:  — Я Умино Ирука. Что мне нравится и что нет, я не помню. Такая же история с увлечениями и мечтой. Пока что есть только цель: вспомнить всё.  — Опять ничего, — поджала губы Харуно. Меня что-то царапнуло в этой фразе, но я не придал этому большого значения.  — Достаточно. Завтра мы приступаем к выполнению заданий…  — Ура! Задания, задания! Ура! … А какие задания? — подскакивая на месте вопрошал Узумаки.  — Но сначала мы вчетвером кое-чем займемся. «А я? Одноглаз, у тебя тоже склероз?»  — Чем? — подпрыгивает от нетерпения Наруто, — Чем?  — Тренировкой на выживание.  — Тренировкой, — по лицу видно, как скрипят в светлой головушке извилины, — на выживание?  — Какое отношение тренировка имеет к заданиям? Разве тренировок в Академии было недостаточно? «И это говорит «умная» Сакура? Если это лучшая ученица, то Наруто точно не самый худший! Сачок — да, идиот — нет!»  — Вашим противником стану я, но это будет не просто тренировка.  — Тогда что? Что это будет? — зачастил Наруто. Вместо ответа Какаши гаденько захихикал.  — Что такого смешного, сенсей? — недовольно спросила розововолосая.  — Нет… Ну, если я вам расскажу — вас точно кондрашка хватит, — ухмыльнулся Какаши.  — Кондрашка? — удивленно переспросил Наруто, — Чего это?  — Из двадцати семи выпускников только девять человек станут генинами. — пугал дальше детишек Хатаке, — Остальные вернутся в академию. Эта тренировка на самом деле — очень сложный тест с отсевом более шестидесяти шести процентов. «Мдя, убивает девяносто девять и девять процентов всех микробов, — подумал я, глядя на джонина. — Какаша, тебе только рекламщиком работать! А между тем: детки в шоке. Наруто сейчас взорвется негодованием, Сакура еще держится, но у нее уже дергается глаз. И только Мстителю все пох!» Какаши тихо рассмеялся:  — Ну вот, кондрашка!  — Какого демона?! Мы так старались! — кричал Узумаки, — Зачем тогда вообще нужен выпускной экзамен?! От вопля даже в ушах зазвенело.  — Это, чтобы отобрать тех, у кого есть шанс стать генином.  — Ну, почему?! Сенсей будто бы и не заметил возглас Наруто.  — Тест будет проходить завтра на одиннадцатом тренировочном полигоне в пять утра. Приносите все свое оружие. Здесь подробности. — Три листочка разошлись по рукам.  — И лучше не завтракайте, а то вас стошнит. Не опаздывайте завтра.  — Стошнит? — Сакура все еще не отошла от шока, — Будет настолько сложно?! Похоже Какаши искренне рад был тому, что Сакура и Наруто испугались и начали нервничать. По моему мнению, Хатаке тут был прав: стоило напомнить, что они не в сказку попали, а в жизнь вляпались. Потому что Наруто слишком наивен для шиноби, а Сакура — слишком беспечна.  — Ирука-сан, вам тоже следует прийти. Сделав ручкой, сенсей спрыгнул прямо с крыши вниз. «Эффектно, ничего не скажешь, я так пока делать боюсь. Вдруг ноги переломаю, тут четвертый этаж, как-никак, — подошел я к перилам, глянуть вниз, — или третий?» Траурной процессией мы потянулись к выходу. Мрачное настроение витало в воздухе, как табачный дым в кабинете каге. Сакура хотела у меня что-то спросить, но ей мешал Наруто. Он прилип ко мне, выясняя, чему я смогу его за ночь научить. Я же отнекивался, что ничего не знаю, ничего не помню. В своём прошлом я не занимался ни боксом, ни какими-то восточными единоборствами, а учить Наруто по тому что помнил из манги — ну, это совсем край. Это как оригами складывать по первой и последней картинке в инструкции.  — Ирука-сенсей! — влезла Сакура в разговор, — Вы будете в нашей команде? Задержав дыхание, чтобы не рявкнуть на девочку, постарался успокоить неведомо откуда взявшееся раздражение и на выдохе сказал:  — Влезать в чужой диалог, как минимум, невежливо, — вздохнул. — Да, буду. Что-то не давало мне покоя, но я не мог понять, что именно.  — Разве что ловить кошек, выгуливать собак и полоть сорняки я, наверно, не буду. Слитное трехголосое «что-о-о?» не прозрачно намекнуло, что ляпнул я это зря.  — Тише, всех тараканов распугаете.  — Почему сорняки? — повторил Наруто. — И почему тараканов?  — Миссии ранга D такие. Не помню точно, сколько их нужно выполнить, чтоб потом можно было брать миссии C ранга. Может быть, что для каждой команды количество миссий разное. Это всё, что я сейчас помню. Саске раздраженно фыркнул, перескочив несколько ступеней. «То «Фыр», то «Пф», как еж. Узнаю, когда у тебя, человек-еж, день рождения — подарю словарь!» Попрощавшись, Саске умчал по крышам прочь, а Сакура, глянув в его сторону как Ассоль на море, побрела по улице в другую сторону. В ночь перед тестом Наруто ходил по потолку без всякой чакры и грыз ногти. Вторую половину ночи подрывался куда-то бежать. Даже лунатил немного, мешая мне читать. В итоге я не сдержался.  — Стоять! — пощелкал перед носом Узумаки пальцами. — А теперь слушай сюда. У тебя все получится. Вы все вместе сдадите этот треклятый тест, всей командой. Понял?  — Но Какаши-сенсей говорил…  — Сдадите все вместе. И точка. Или ты в себя не веришь?  — Верю, — без энтузиазма выдохнул Наруто.  — Что-то не заметно. Я в тебя верю, а ты в себя — нет.  — Я в себя верю! Даттебайо!— широко улыбнулся Наруто.  — Ну, вот и отлично. Иди спать, — выдернул кусочек ногтя из пятки. — И перестань грызть ногти! Задумаешься и пальцы себе отгрызешь, печати ногами складывать будешь? Перестав хихикать, Наруто вскоре заснул, а вот я не спешил отправиться за ним в страну Снов. Повсюду лежали чужие размышления: на кровати, на тумбах и полках, даже в ногах и на груди страницами вниз. Чьи-то мысли, переданные на хранение бумаге, — это и есть книги. Глаза слипались, но я продолжал вчитываться в свитки. Каждый раз говорил себе, что это последний, но не мог оторваться. Все казалось жизненно необходимым. После нескольких часов непрерывного чтения немного закружилась голова, но невзирая на отвратительное самочувствие, я продолжил. Кроме того, что в сутках всего двадцать четыре часа, было ещё одно пренеприятное открытие. Сложно объяснить, но я будто потерял способность мыслить в два-три потока. Раньше я мог читать, слушать музыку, думать о чем-то постороннем и одновременно делать что-то ещё. А теперь — не мог! Я чувствовал себя ущербным. Мне, как старому компьютеру, не хватало оперативной памяти. Это раздражало. Сам не заметил, как тяжелые веки и в один «прекрасный» момент слиплись окончательно и открыться не смогли. Всю ночь мне снилась какая-то ерунда. Сначала книги, с пустыми страницами, а затем — Коноха в огне. Над городом реяли рыжие лисьи хвосты, все куда-то бежали, что-то орали, а я ничего не слышал. Ни единого звука, даже звона в ушах. Какая-то женщина, чем-то неуловимо похожая на мое нынешнее отражение, из последних сил отпихнула меня и я упал спиной в непроглядно черную пропасть.