"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить (Книга 1)

Вылавливая из реки бумагу, еще вчера бывшую фонариками, я вспоминал вчерашний вечер. Я тогда не знал, что пуская кораблики, люди показывали своим покойным родственникам путь обратно, в загробный мир. Получалось, что этот Хеллуин длился уже больше трех дней! По преданиям духи предков навещают живых, следуя за фонариками. Наруто провожал в мир мертвых души родителей. Безымянных Ма и Па. А кому этот путь своим фонариком показывал я?.. Ируке? Не смешите мои тапочки! Этому гаду мне было бы жаль и щепки с огарком свечи, не то что фонарика! Своему прошлому? Ну, кто признался бы себе, на моем месте, что умер? Не просто сказал, а понял бы это и принял? Я понял, но вот со вторым — напряг.  — Ирука-сенсей! Смотри, что я нашел! Мой фонарик оказался цел и невредим. И только я собрался его выкинуть, как свой нос в наш разговор сунула Сакура.  — Это ваш фонарик, Ирука-сенсей? За меня ответил Наруто, да еще успел похвастать, что был на празднике.  — А вы знаете, — вдруг заговорила она тише, — если фонарик возвращается к тому, кто его пустил — это значит, что духи не вернулись! — закончила розововолосая шепотом, страшно таращась. Скрыв хихиканье за кашлем, я подумал: ''Да не, просто провожать было некого.'' Плюханье воды затихло вместе с шепотком Сакуры, это Саске перестал сачком елозить по дну. Кажется, даже Какаши прислушался, повернувшись к нам ухом, не спрятанным под маску. Я вслух сказал про «некого»? Вроде нет. Так чего они так пялятся?  — Ну, эээ… — не нашел я сразу, что сказать.  — Ирука-сенсей, вам в храм нужно сходить, — поучительно заявила мелкая куноичи. — Иначе вас несчастья будут преследовать! Или умрете скоро, — совсем тихо добавила она и отошла, потому что я опять начал покашливать. Да ладно?! По-моему, фонарик я поздновато нашел. Я и сейчас, как бы, не совсем жив.  — Возле квартала Абураме есть храм… — продолжила девочка пугать всех нас.  — Сакура, — оборвал ее страшилку, — возьми сачок и помоги Саске. Еще много мусора осталось.  — Но Ирука-сенсей, вам…  — Сакура-тян, — елейным голоском протянул, — что мне делать, я решу сам. Я понятно выражаюсь? Наконец мусор был выловлен и сожжен. Зачем нужна зажигалка, когда есть Саске?! Но наша «миссия» была далека от завершения. Теперь нужно было снять бумажные гирлянды и упаковать их в огромные коробки. Услышав задание, Наруто лихо взбежал по стене.  — Да я за пять минут все сделаю! Какаши чуть не выронил свою книжку. Саске заскрежетал зубами.  — Как этот идиот это делает? — в сердцах выкрикнула Сакура, тыча в блондина пальцем. Так вам всем! — мысленно хихикая, давил довольную ухмылку. — Будет Узумаки у меня гением! Пришлось объяснять Сакуре и Саске, как ходить по деревьям и стенам. Рассказывал я подробно, так же, как Наруто. Пояснил, что это хождение по поверхности с помощью чакры — не только полезный навык, но и необходимое упражнение для лучшего контроля чакры, что важно для более сложных и продвинутых техник. Во время моей импровизированной лекции Сакура внимала каждому слову, показывая, почему именно ей досталось звание лучшей ученицы выпуска. Саске смотрел одобрительно. Но и Наруто тоже внимательно слушал, хоть это все уже ему объяснял!  — Спасибо, Ирука-сенсей, вы так понятно все объясняете! — с привычной маской пай-девочки восторженно воскликнула Сакура. «Как Станиславский говорю я ей «Не верю!» — пафосно прозвучало в голове, но вслух ничего я не сказал, только кивнул.  — Спасибо, Ирука-сенсей, — сказал Саске, кивком согласившись с Сакурой и заслужив за это влюбленный взгляд от девочки. Закончив свою лекцию, я заметил плохо скрытое раздражение Какаши. И едва успел остановить уже было помчавшего пробежаться по стене Учиху.  — Если ты вложишь слишком много чакры, то повредишь дерево. Штукатурки стен это тоже касается. Будете тренироваться в свободное время НА ДЕРЕВЬЯХ, — закончил я, выделив голосом последние слова.  — Хай, Ирука-сенсей, — Сакура. Кивок от Саске и счастливый кивок от Наруто. Кажется, он был искренне рад, без капли ревности, что его однокашники смогут делать то же, что и он сам? Я бы так не смог. По крайней мере, будь я на его месте. Закончив с флажками, Наруто спустился со стены. И что-то слово «Спасибо» в его адрес я не услышал. Хотя он сделал всю работу за этих «гениев». Нет, я бы точно так не смог… Намного раньше, чем ожидалось от команды семь, украшения были сданы, гроши (в переносном смысле) — получены, а мы засобирались по домам.  — Ирука-сан, — протянул лениво мерзкий и знакомый голос, — задержитесь, пожалуйста. А вас, Штирлиц, я попрошу остаться… Нет! Твою папу, маму, дядю, тетю…! Не-е-е-ет!  — Наруто, ключи возьми.  — Хай! Я чуть слезу не пустил, так мне битым быть не хотелось. И если бы от этого избиения был прок… А так… Я пытался не плестись за Какаши, как на эшафот, но получалось — фигово. Но вдруг Какаши пропал! Я ж было обрадовался, но не тут-то было.  — Ирука-сан? — вопросительно уставился Какаши с края крыши.  — Не помню. Мысленно добавляя: «Не могу, не умею! Отстань от меня пожалуйста, чудище одноглазое…»  — Маа… — почесал он уголком книжки висок и спрыгнул вниз. — За мной. Поводив по закоулкам, Хатаке привел меня в парк. Место было неухоженным: листья, мусор, кошки какие-то объедки харчат. «Блин, — подумал, — только бы не упасть в то, что коты не зарыли…»  — Я хотел бы знать, — грозно заявил Какаши, — почему вы предпринимаете действия, не согласованные со мной.  — Ч-ч… что? — сбился я с мысли.  — Почему ты учишь мою команду без моего разрешения?! — взорвался Какаши. Я сглотнул.  — А… а нужно ваше разрешение? — пролепетал я, нервно заикаясь. Чувство опасности орало, что надо не провоцируя агрессию спешно уматывать, но я себе такой роскоши позволить не мог. Зверея, Какаши гаркнул, заставив вздрогнуть:  — Я — командир команды семь! Ты — никто! Всего лишь ассистент, здесь я решаю, что можно, а что нельзя! И только я решаю чему, как и когда можно учить! Ясно? Я закивал, как китайский болванчик. Хатаке молчал. Я в панике искал повод, чтоб смотаться. Только ничего адекватного в голову не приходило. Мне оставалось только ждать.  — Я сам решу, когда и чему учить свою команду, — наконец нарушил напряженное молчание Какаши, — я сам буду их тренировать так, как посчитаю нужным. «Или ничему не учить. И ничего не давать…» — промелькнуло в голове.  — Простите, — Какаши гневно уставился, отчего я перешел почти на шепот, — но что мне тогда делать?  — Ничего не делать, — рявкнул он, — я сам все решу и сам всему научу свою команду! А ты должен делать только то, что я тебе скажу! Понял?  — Хай, — для верности еще и покивал.  — Ну и славно, — глаз — улыбка и чудовищное давление Ки, в разы сильнее чем раньше, — а теперь проваливай. Сделав над собой усилие, я попрощался и, шустро перебирая ногами, рванул к людям. Мало ли, вдруг Какаши вспомнит про «тренировку»? Да и мне спокойнее будет… Когда люди кругом. Или хотя бы Наруто… В людском потоке я почувствовал себя спокойнее, привычнее. Вся эта ситуация меня напрягала от реакции Какаши, до ловящего каждое мое слово Наруто, будто я ему ничего не объяснял: «Почему он, раньше временами спавший на лекциях в Академии, так внимательно слушал, что я ему уже рассказывал? Может быть потому, что ему нечасто что-то объясняли? Или он боялся, что он понял что-то неправильно или мог упустить что-то важное? Или… Или он слушал, чтобы понять, насколько я был честен с ним, и все ли я ему рассказал? Ведь Мидзуки был не единственным, кто давал мальчику плохие советы и неправильные ответы на вопросы… Тот, прошлый Ирука, тоже постарался… Блин, Наруто всему переучивать придется. Начиная с азов». Тяжко вздохнул. «Ну, а с Чучелом-то что не так? Чего он так взъелся-то? Сам не учит и другим не дает? Как собака на сене, честное слово. Он что, не понимает, что без обучения дети могут погибнуть на первой же миссии вне Конохи и ее окрестностей? Может, Какаши ревнует, что команда слушает, раскрыв рот, меня, а не его? Ну ведь бред же! Ирука их учил много лет, конечно ему доверяют больше, чем кому-то постороннему. Злиться на это — совсем безмозглым надо быть…» Проходя по коридору дома, я чуть не толкнул сгорбленного паренька-почтальона. Хотел было извиниться, но слова застряли в горле: На лице ни эмоции, точно ты не человека видишь, а зомби какого или восковую фигуру. Даже взгляд, как не живой. Не обращая на меня внимания, он поковылял дальше, ловко опираясь на потертый, явно казенный костыль. А на его плече тускло блестел протектор Конохи. «Сколько ему? Лет шестнадцать? Смерть — возможно, не самое худшее… что может случиться… И сколько тут таких же, как он, даже несмотря на медицину? Сотни?» Парень медленно оглянулся.  — Простите, шиноби-сан, — прошелестел тихий, безжизненный голос. И калека пошел дальше. Лишь на миг, встретившись с ним взглядом, я почувствовал дыхание бездны. Никогда, ни в той, ни в этой жизни я не видел такого взгляда! В нем вся жизнь. Мечты ставшие прахом и день… Один и тот же бесконечно повторяющийся день.  — … И страшно то, что час пробьет быть может, Когда не станет в мире перемен, * — прошептал я всплывшие в памяти строки. Незаметно для меня мир потерял краски. Медленно осмотрев коридор, ни за что не зацепившись взглядом, я почувствовал себя бесполезным, а свои потуги изменить что-то — тщетными. Прикрыв за собой дверь в квартиру, я снял сандалии. Бездумно рассматривая гостиную, точно увидел ее в первый раз, вышел к середине комнаты. Понемногу я стал приходить в себя. Но безысходность все еще стояла призраком перед глазами.  — Ирука! У тебя кровь! Острыми ледяными когтями страх сжал легкие. Дрожащей рукой я коснулся носа и увидел кровь. От висков к бровям потекла тупая боль. Закрыв глаза я сел на пол.  — Ирука, что с тобой?  — Подожди, — тихо попросил, запрокинув голову. Все то время пока я сидел, дожидаясь, когда остановится кровь, Наруто обеспокоенно наблюдал, держа в руке полотенце. Только через минуту я заметил, что Узумаки как-то непривычно одет. На нем был фартук. Розовый ужас с вышитым на кармашке красным дельфином, бантиками и рюшками. Кажется, я знаю, кто был юмористом в семье Ируки. Мать его. Демонстративно потянув носом, я сказал:  — Что-то горит? Мелкий переменился в лице и побежал на кухню.  — Не сгорел! — услышал я, открывая воду, — Даже не поджарился еще!  — О, боги… Наруто, что это в кастрюле? Оказалось, что блондин проголодался и решил сделать омлет… Из трех десятков яиц! Это нечто лениво булькало и было похоже на гигантскую соплю. Пришлось мне это разливать по сковородкам.  — Ну, мелкотравчатый повар, — оглянулся на притихшего Наруто, — будем учиться еще и готовить… «Знаете, Какаши-сан, плевал я на ваше мнение с высокой колокольни, — мстительно подумал. — Я научу Наруто всему, чему сумею!»  — Но не сегодня. Поедим и на полигон к призракам.  — Учить крутые техники? — подпрыгивал на стуле блондин.  — Почти, — уклончиво ответил, расплываясь в улыбке. Проходя мимо почтового ящика, я заглянул внутрь и был вознагражден за любопытство двумя пухлыми белыми конвертами. Повертев их в руках, я закинул их в квартиру и запер дверь.  — А что там?  — Не знаю пока. Потом посмотрим. Выйдя на улицу, Наруто вдруг предложил:  — Давай наперегонки?  — А почему бы и нет?! — я начертил подошвой линию, — На старт. Внимани…  — О! В вас кипит Сила Юности, Ирука-сенсей! Ешкин кот! Капитан Зеленка! Боги, за что вы меня ТАК не любите?  — Здравствуйте, Майто-сан, — выдавил кривую лыбу. — Вы бодры, как всегда.  — Ли! Из клубов пыли выскочила маленькая копия Майто.  — Да! Гай-сенсей! Зеленкин разразился потоком пафоса. Только тактичность не позволила мне заткнуть уши. Но я мысленно орал песенки, только чтобы ничего не слышать! Наруто тактичностью не страдал, и после того, как отошел от шока, заткнул уши. Гай — страшное «оружие». Если он что-то орет, враг дважды подумает, прежде чем решится вытащить пальцы из ушей и подставить свой мозг под эту ужасающую технику — «Пафосогедон»!  — Ирука-сенсей? — по-детски обиженно спросил Гай, — вы меня слышите?  — Что, что? Простите, — печально вздохнул, — со мной такое часто бывает. Если что-то начинаю вспоминать, то ничего не слышу. Вы не могли бы повторить? Наруто побледнел и отшатнулся. На его лице читался неподдельный ужас: «Вы что, реально хотите ЭТО услышать еще раз?! Гай как-то сразу скис и, пожелав мне скорейшего выздоровления, умчался за горизонт.  — Скатертью дорожка, — процедил сквозь улыбку, помахав на прощание этим двоим. Хотя они меня уже точно не видели.  — Ирука? — подергал Наруто за рукав, привлекая внимание, — Это правда?  — Что именно правда? — уточнил, — То, что я ничего не слышал или то, что я иногда ничего не слышу, когда что-то вспоминаю?  — Оба! — нетерпеливо выкрикнул мальчик.  — Ну, в общем, да, — присел на корточки и прошептал, — но не сейчас.  — А почему?  — А он бы не отстал, если бы понял, что я слушаю. — Еще тише, — Майто Гаю необходимы свободные уши, чтоб в них тры… — запнулся, — чтоб в них пиз… тьфу! Чтоб рассказать про эту Силу Юности. Он достал уже всех!  — Ааа, — понимающе протянул мальчишка. — Ясно. Подождав, на всякий случай, пару минут, мы побежали. Бег дался неожиданно легко, я даже не заметил, как обогнал Наруто. Но он очень быстро сократил дистанцию. Всего пару мгновений он бежал со мной наравне, а потом скрылся из виду. Я офигел, но быстро пришел в себя. Надолго терять Наруто из виду я опасался. И как оказалось, не зря. Упитанная старушка, сидя на песке, отгоняла клюкой от себя Узумаки. Сначала я хотел бабку поднять и сумки ей собрать, но когда услышал, что она говорит, это желание пропало.  — Демон! Убийца!  — Да… — увернулся блондин от палки, — подо… я поднять ва… я помочь хочу!  — Шиноби-сан! — радостно запричитала она, заметив меня, при этом продолжая довольно ловко отгонять Наруто. — Спасите! Я был бы рад этой «бабуле» пинка отвесить. Но вместо этого изобразил ничего не выражающую маску.  — Наруто, оставь. Уходя от старой перечницы, я почти физически ощущал, как в ее усохших мозгах оформляется спам-сообщение для сарафанного радио. И ничего хорошего оно мне не несло. Что ж, репутация у фракции «Сплетницы» понижена на тысячу пятьсот пунктов, — хмыкнул я. Было бы глупо надеяться сохранить нейтральное отношение Деревни к себе после того, как я стал опекать Наруто.  — Плевать! — подхватил на руки ничего не понимающего мальчика и посадил себе на шею. — Держись крепче! Наруто схватился за мой воротник.  — Во имя Силы Юности? — прозвучало тихонько и шкодливо над головой. Я подавился воздухом, а потом расхохотался:  — Никогда! Многие оборачивались мне вслед и взгляды эти были, мягко говоря, осуждающими. Но я затылком чувствовал радостно стучащее сердце, и мне было абсолютно пофиг, что теперь будут говорить обо мне в деревне. Если раньше был один против всех, то теперь их стало двое!  — Круто! А еще быстрее можете? Вспомнив детство, я перестал опираться при беге на всю стопу. Наверное, со стороны это выглядело глупо: взрослый мужик бежит на носочках. Но я в детстве только таким макаром и бегал, ноги потом болели, но это того стоило! Я был быстрее всех!  — Ого! — подтвердил Узумаки. Вообще в детстве я был сорвиголова! На санках по крутой лестнице? Запросто! Горка «Камикадзе» в аквапарке — не вопрос! Нужно было лежа кататься, я — сидя. А лучшим моим другом был старенький велосипед без тормозов. Ну, они были… только такие слабые, я мог только скорость уменьшить, но не остановиться. К тому же тогда я искренне думал, что тормоза придумали трусы. Скорость, ветер в лицо! Не зря же меня прозвали «Шумахер»?! А потом велосипед развалился на три части прямо, когда я на нем ехал: руль в руках остался, заднее колесо с рамой под задом, а вот переднее попало под машину и скрутилось восьмеркой. И «Шумахер» лишился своего верного друга, а затем и прозвища. А ведь на месте переднего колеса мог быть я, развались мой железный конь чуть позже… Новый велосипед мне не купили, мотивируя это тем, что я уже слишком взрослый, чтобы на велосипеде гонять…  — Ирука! — осторожно постучал мне кто-то по голове. Я сначала не понял, завертелся на месте. А потом услышал смех.  — А? — запрокинул голову.  — Мы полигон пробежали, — заливаясь, сообщил мальчишка, — обратно надо.  — Понял, — крутнулся на месте и побежал назад. В этот раз я предложил Узумаки вместе с клонами поупражняться в хождении по воде. Первая половина клонов закрепляла навык «Долой гравитацию!», вторая должна была изображать водомерок вместе с оригиналом и мной.  — Ирука, а почему обязательно с клонами? Я треснул себя по лбу, мимоходом порадовавшись, что ношу хитай-ате на шее. А то бы руку отбил.  — Давай сделаем так… Я попросил мальчика заткнуть уши, а сам отошел подальше с его клоном и сказал тому, что после того, как будет освоено упражнение, мы выясним, какие дзютсу Наруто лучше всего подойдут.  — Развейся, — подсказал я клону.  — УРА-А-А! — закричал Узумаки, на радостях чуть не свалившись в пруд.  — Ну и чего ты еще понял, помимо того, что скоро выучишь новое дзютсу? Мальчик скорчил умную рожицу, а затем просияв выдал:  — То, что клоны, развеиваясь, передают информацию!  — А еще что ты понял? — я честно пытался не улыбаться. Вроде даже получалось…  — Эмм… — неуверенно протянул мальчик… — Что мы будем учить новые дзютсу?  — Ага, а кроме этого? "Не ржать, не ржать…"  — Ээм… Не знаю… — Наруто почесал в затылке. Взлохматив его волосы, я не выдержал и рассмеялся.  — Надо внимательнее инструкцию читать, прежде чем дзютсу учить! Неужели в свитке ничего не было написано про то, что клоны при развеивании передают знания оригиналу?  — А-а-а… Понял… Буду читать, — протянул Узумаки.  — Погоди, — я вышел на берег. Достал из полотняной сумки несколько листочков и протянул их мальчику.  — А что это за бумажечки? — покрутил Наруто листочки в руках, — одинаковые. Для чего?  — Это специальная бумага, изготавливаемая из дерева, которое питается чакрой. Как оно питается? Не спрашивай, я не знаю. А в голове какая-то муть: дерево хватает шиноби толстой кривой веткой и харчит. Судя по задумчивому лицу Узумаки, он тоже что-то подобное представил.  — Кхм… — кашлянул, привлекая внимание, — Шиноби используют такие листки, чтобы проверить к какому элементу у них есть предрасположенность.  — Элементу?  — Да. Все шиноби имеют предрасположенность к одной из пяти стихий. Есть, правда, уникумы, у которых ярко выражены две стихии, есть смешанные, — оборвал сам себя, — потом! Это я потом расскажу, ты только напомни, а сейчас основы! Вместе с Узумаки я прочел свиток про элементальную чакру. В принципе, все было понятно, но меня, как любителя всякой эзотерической муры, смущала пятая основная стихия. Но кто я такой, чтоб отрицать местные законы мироздания? Тем более, если они работают?  — И как узнать, какая у меня предыш… предроспож… Предрасположенность! - наконец совладал со сложным словом Узумаки: - А?  — Ну, смотри, — ткнул в иллюстрацию, — бумага у нас уже есть. Тут написано: если после подачи чакры бумага разрежется вертикально — Футон (воздух). Если начнет тлеть — Катон (огонь). Если намокнет — Суитон (вода). Если рассыплется в труху — Дотон (земля). Если сожмется, то твой элемент Райтон (молния). Вполне ожидаемо — у Наруто был Футон, но я заметил, что с одного края листик немного почернел.  — Ирука, а у тебя?  — Вода, как видишь, — с этими словами я направил немного чакры в пальцы. Бумажка превратилась в мокрую соплю и на сантиметр надорвалась.  — Ирука, а у тебя бумажка не только намокла, но и надорвалась. Это значит, что у тебя два элемента?! "Блин. Говорил же себе, что это не манга. Наруто здесь — куда наблюдательней".  — Похоже на то, — улыбаясь, беззаботно пожимаю плечами. Блин, это нормально вообще? В аниме и манге только одну стихию листок показывал. Я точно помню!  — А у тебя еще и огонь, — достал полоску, которая в брошюрке уже стала закладкой: — Бумага-то почернела немного. Так! Дзютсу — потом! Сначала — совершенствуй контроль чакры на воде. Я подошел к пруду и стал на своем примере показывать упражнение. Навыки тела Ируки не подвели.  — Сначала одной пытайся, стоя одной ногой на берегу, понемногу опираться второй ногой на воду. Секрет в том, чтобы поддерживать постоянный ток чакры. И чем глубже и чем сильнее течение, тем больше нужно чакры. Когда ты сможешь уверенно стоять одной ногой на воде, постепенно переноси на нее вес. А потом поставь на воду вторую ногу, и понемногу переноси на нее вес… Да, вот так, молодец, продолжай! У меня самого хождение по воде получилось почти столь же быстро и легко, как хождение по дереву. Разве что это упражнение потребляло ощутимо больше чакры. Оставив мальчика и клонов заниматься у пруда, я решил обследовать полигон. Тут я вспомнил про деревья, в которых Узумаки наделал дыр, пытаясь вскарабкаться.  — Тут же…было… Отпечатки рук и подошв исчезли. Казалось, что здесь никогда вообще не тренировались. Да тут и инвентарь, как новый! От времени не посерело дерево, а из соломы, прикрученной к ошкуренному столбу, все еще торчали зеленые травинки.  — И правда… — ошарашено присел на землю. — Восстанавливается. Но тут мое внимание привлекло что-то черное у основания макивары. Отодвинув редкую траву, я заметил черный кругляш с гравировкой в виде завитушек. Даже не зная что это было, мне захотелось вытащить находку и рассмотреть поближе.  — Почувствуй себя варваром, — хихикнул я, доставая кунай. Не руками же, в самом деле, копать?! Наконец я завершил раскопки и в моих руках оказался грязный цилиндр-футляр. Он выглядел как новый, после того, как я его протер платком, только грязный шнурок портил впечатление. На миг зажмурившись, я взмолился:  — Только бы там было что-то полезное, только бы что-то полезное… Я дернул крышку, попытавшись открыть футляр, но у меня ничего не вышло. Дергал, крутил — ничего! И тут до меня дошло, что на футляре вполне могла стоять защита от таких, как я.  — Наруто! Иди-ка сюда! Уже через мгновение Узумаки крутил в руках черный футляр. А ведь до того, как я его позвал он был на другом конце полигона!  — Ух ты! А что это? Я чуть было не ляпнул: «Наследство», но вовремя заткнулся. Наруто покрутил цилиндр в руках, тот щелкнул и с легким шелестом на землю выпали три тонких свитка. По бархатисто-черному фону бумаги вились гладкие, серебристые, едва заметные на свету узоры-завитки. Но свитки были не одинаковыми. Выглядывающие концы стержней, на которые накручивалась бумага, были белого, серого и черного цветов.  — А чье это?  — Раз здесь лежит, значит — призраков. — Я усмехнулся, приметив как Наруто поджал губу. А жаба душит, по лицу вижу, душит порядочность.  — Шучу. Ты меня сюда привел, значит — твое. Сейчас, посмотрим что это, если пригодится — будешь изучать. А пока — пошли клонов тренировать контроль. Глядя, как рьяно Наруто принялся изучать свитки, я подумал: 1:0 в пользу Жабы. Свитки оказались бесценными. Теория фуиндзютсу, базовые упражнения и набор необходимых каждому генину-Узумаки печатей. Хвала всем богам за того генина-раздолбая, который взял теорию фуиндзютсу и забыл здесь! И что футляр закрыл! А тому, кто барьер этот сделал, что он до сих пор стоит вообще — памятник поставить! Два! Десять! Десять памятников и один бюст! Несмотря на нелюбовь Наруто к чтению и теории, свитки его увлекли. И это было здорово! Он должен будет выучить их все, прежде чем приступать к практике. Но это будет не сегодня и скорее всего, не завтра. Сложное искусство — это фуиндзютсу, — зевнув, я бросил взгляд на одинокое облако. Оно точно бежало от пухлых темных громад, спешащих ему в след. От земли довольно ощутимо повеяло сыростью, воздух стал прохладней, а в небе гулко пророкотал гром.  — Гроза, — задумчиво проговорил я, зачарованно наблюдая, как быстро мчатся облака.  — Что?  — Домой пора. Видишь облака? До вечера они точно окажутся над деревней, а зонтов мы не брали. Да и стемнеет скоро, — забрав у Наруто добытые свитки, я аккуратно закрыл их в футляр. Мне надо было придумать способ как-то переписать их в заранее принесенный пустой свиток. А затем вынести, не вызывая подозрений и вопросов у АНБУ. Мне очень не хотелось, чтобы секреты Узумаки отобрали у их наследника. Потому футляр я решил оставить на полигоне. Закопать туда, откуда я его выкопал. Начать разговор было… Сложно.  — Наруто, пожалуйста, послушай меня внимательно. Это очень важно, — я постарался придать голосу максимум серьезности.  — Да, я слушаю, Ирука-сенсе… Ирука. Что-то случилось? — заволновался Наруто.  — Пока ничего, но может случиться, — я постарался подобрать правильные слова, ведь от них зависело очень многое, — если ты покажешь свой навык хождения по воде или расскажешь про найденные нами свитки кому-либо в деревне. А особенно — своей команде, Какаши-сану или Третьему.  — Но… Почему?! — ошарашено крикнул Узумаки. — Я так старался… Я научился! Хочешь, я тебе покажу?  — Верю. Верю, что ты научился, но показывать этого никому нельзя. Я не должен был этому тебя учить. И если кто-то узнает, что ты умеешь, то у меня будут проблемы. Я прошу тебя поверить мне и сделать так, как я прошу. Это не навсегда. Потом ты сможешь всем продемонстрировать свои навыки. Потом, но не сейчас. Просто поверь мне. Так надо. Нет у меня причин доверять ни Какаши, ни Третьему. Ведь почему-то Хокаге не хотел, чтобы мы на полигон ходили? Выкрутасы «дедули» нравились мне все меньше. И версия ловушки не работает — Наруто печати признали своим, раз пустили, и на полигоне ловушки не ставят. Наруто немного засомневался, но потом решительно вздохнул и, вскинув над головой кулак, вскрикнул:  — Я обещаю, что никому ничего не скажу и не покажу! Даттебайо!  — Спасибо, — я вздохнул с облегчением. Кажется, пронесло. Но тут Наруто уставился в землю и стал накручивать на палец край своей майки. ''Нашкодил…'' — промелькнуло в моей голове.  — Я… Я тут… эмм… хотел сказать… ну, по поводу той бабули, — неуверенно начал Наруто.  — Ну, так вот, я не сбивал, — выпалил он на одном дыхании и снова замялся. — Я… эмм, рядом пробегал… а она отшатнулась и упала… вот. Я правда ей помочь хотел, но она эээ… мне не давала! Вот! Обзывалась и стукнуть меня пыталась! Правда! Смотрит, как кот из «Шрека»… Я в шоке уставился на Наруто, судорожно пытаясь понять, какая муха его укусила. И причем тут та старуха? Подозрительно… — прошелестело где-то на границе слышимости. Будто это и не слово было, а лишь намек на него. Отогнав непонятное ощущение, я, осторожно подбирая слова, спросил:  — А почему ты сейчас мне о ней говоришь? Ты ведь не виноват и ту бабку не сбивал. — Попытался пошутить, — сбей ты ее, она бы орала на всю Коноху, что ты ее убить пытался. Не помогло, Наруто снова начал мяться. «Ну, что опять не так?» — мысленно сокрушался я. И тут он неожиданно серьезно посмотрел на меня пронзительно синими глазищами и выдал:  — Спасибо, что верите мне, Ирука-сенсе… Ирука! Для меня это очень важно. Но я должен объяснить, что там случилось с бабулей. Ведь вы сами нам говорили, что старших нужно уважать. — С каждым словом он говорил все уверенней, — Я ее не сбивал. Но она меня испугалась и упала… — сбился он вдруг, — я этого не хотел. Так получилось. Я виноват. — Плечи Наруто опустились, а голос стал тише. — Я хотел ей помочь, — громко стал меня убеждать мальчик, — но она не давала, а потом появились вы. Я хотел ей помочь! Правда! Потому что старик Хокаге говорил, что если я буду всем помогать, то люди признают меня и будут меня любить… Улыбаться мне… Поэтому я бы все равно пытался ей помочь… Из-за тирады Узумаки я натурально завис, как старый Виндовс на древнем компьютере, пытаясь справиться с непосильной задачей — понять, что мне только что было сказано. И зачем. Наруто попытался было сказать что-то еще, но я поднял руку, жестом попросив его дать мне подумать. Я уже успел заметить, что в здешней культуре, — сложил руки на груди, — как и в японской и во многих других восточных, принято уважение к старшим. Пожалуй, гипертрофированное уважение к старшим. Я посмотрел на мальчика. И Наруто чувствует себя виноватым из-за того, что «уронил» бабку. Поэтому он полез ей помогать, несмотря на оскорбления и ее попытки ударить. Да еще и посчитал бы ее клюку заслуженным наказанием. Мазохист малолетний. И бред Третьего… Кажется, что-то такое в аниме было… Сообразив, что Узумаки все еще ждет, я усадил его на столб-макивару и ободряюще улыбнулся:  — Ты не виноват. Извиняться тебе не за что.  — Да? — ошарашено раскрыл рот Наруто.  — Да, — кивнул, улыбаясь еще шире. — Во-первых, старушка живет в деревне шиноби, ей пора бы уже привыкнуть, что мы носимся, как угорелые. И как нормальные люди ходим редко. Ненормальные все, ага. Наруто хихикнул, прикрыв лицо ладошкой.  — Так что — сама виновата, — дурашливо развел руками. Так, теперь можно серьезней.  — Во-вторых, ты хотел ей помочь, а она что? Палкой ударить хотела. Ответила злом на добро, тем самым доказав, что помощи не заслуживает. Да и правила на самом деле не столь категоричны… Поняв, что сказал непонятно, поправил себя:  — В Академии давали вам правила в несколько… упрощенном виде. Старость вовсе не означает, что человек мудрый. Не всякий старый человек заслуживает уважения. Можно прожить всю жизнь и при этом остаться дураком. Мы должны относиться ко всем уважительно, если они себя ведут достойно этого уважения. Вот за что мне уважать ту бабку? Не за что. Наруто глядел на меня так, будто я ему пересказывал божественные откровения. Мне даже не по себе стало от такого преданно-восторженного взгляда.  — А еще ты не обязан помогать всем и каждому. А если ты будешь всем помогать, то совсем необязательно они будут тебе за это благодарны. Может быть, они, как эта старая перечница, еще и недовольны будут.  — А как различить, кто будет мне благодарен за помощь, а кто нет? — в голосе Наруто не было сомнений в том, что я сейчас могу ответить ему на любой вопрос.  — О, об этом долго рассказывать, и лучше не под дождем. Пойдем домой. Мальчик согласно кивнул, и мы зашагали по направлению к дому. Хватит с меня сегодня старух и стрессов.