Promise

      — Хм-м-м, — тянет Ордис в задумчивости, одновременно с этим пытаясь сканировать пространство Орбитера. — Оператор, вы у кузницы?..       Оператор тихо смеётся в ответ, качает головой, — Ордис не видит этого жеста, но он готов поспорить, что так и есть на самом деле, — и отвечает едва слышно, так, что даже чуткими сенсорами уловить едва получается, что уж там об определении местонахождения источника звука говорить:       — Не угадал, попробуй ещё раз.       Ордис замолкает, бросает все ресурсы корабля на сканирование внутренних систем и вновь ничего не добивается, только пугает задремавшего было возле панели навигации кубрау внезапной яркой вспышкой тепловизора.       — Может быть, Оператор возле стойки с модами?.. — неуверенно, почти робко спрашивает Ордис, честно пытаясь уловить хоть малейшее изменение во внутреннем состоянии корабля. Но активность различных видов остаётся прежней, даже воздух не колышется, ни звука от Оператора не слышно, а кубрау, чутко реагирующий на хозяина и со всех лап каждый раз бегущий к нему после миссии, широко зевает, обнажая острейшие белоснежные клыки, заваливается на спину и вновь начинает сопеть, мгновенно проваливаясь в сон. Даже он не может учуять, куда делся тэнно.       — Сдаёшься? — шелестом листьев заражённой Земли раздаётся по всему Орбитеру, и Ордис, будь он человеком или имей тело хотя бы варфрейма, закивал бы согласно, но сейчас он может лишь сдержанно ответить:       — Да, Оператор. Пожалуйста, раскройте своё местоположение.       Оператор хмыкает где-то совсем рядом с одним из множества микрофонов, контролирующих обстановку на корабле, и появляется в мимолётной золотистой вспышке словно бы из ниоткуда. Он сидит на панели Кодекса и совершенно по-детски покачивает ногами, вертя в ловких пальцах статуэтку, полученную от Суды.       — Ваши новые способности как всегда на высоте, Оператор, — начинает Ордис, понижая громкость своих передач так, чтобы не оглушить ненароком сидящего прямо под динамиком юношу. — Но не причиняют ли вам они неудобств? Кажется, вы жаловались на боли в голове. Я могу посоветовать…       — Ордис, не нужно, — коротко перебивает его Оператор, затем вздыхая и касаясь указательным пальцем лба, того места, где едва заметно в голубоватом освещении двигателей алеет небольшое пятнышко ожога от вторжения в Связь. — Я в порядке, нужно только… — Он морщится и спрыгивает с панели, полы его костюма на мгновение взмётываются вверх, а затем снова опускаются, прикрывая бёдра. Ордис смотрит на то, как Оператор присаживается на пол возле недавно найденной аятанской скульптуры и касается пальцами её покачивающихся элементов. — Нужно только привыкнуть.       Он и правда выглядит сейчас намного лучше того момента, в который почти что вывалился из капсулы соматической связи, на негнущихся ногах ступая по отполированному почти до блеска полу комнаты. Его пальцы больше не дрожат, а губы, тогда ещё более бледные, чем обычно, вновь налились хоть каким-то, но цветом. Он больше не жмурится каждую секунду от боли, не держится за стенки Орбитера, чтобы не упасть ненароком, и не прячется от всевидящего Ордиса между огромным иллюминатором и панелью навигации в попытках скрыть исказившееся от всё той же боли лицо. Теперь он ходит по помещениям осторожно, ловко, тихо, как до этого ходил его излюбленный варфрейм, сидит задумчиво, подолгу перед фронтальной панелью, смотря вдаль, на гигант планеты перед ним, читает многочисленные новые записи в Кодексе и что-то просчитывает в уме, отправляя на создание очередную деталь с чертежа. Ордис смотрит на него с опасливой осторожностью, с невыносимой болью, и понимает, что случись что-нибудь с Оператором — он бы и правда инициировал протокол самоуничтожения, как там, в том странном видении тэнно, о котором тот позже ему в подробностях рассказал. Тогда они вместе посмеялись, Оператор взял с него обещание никогда не включать музыку, особенно такую, и всё, казалось, благополучно забылось. Но на самом деле нет.       Оператор сильный и храбрый, он рассудительный и милосердный, но Ордис видит, как кривится его лицо при рассказе о произошедшем в крепости Королев, он видит, с какой едва сдерживаемой злостью он говорит о том, что нашёптывала ему одна из них, он видит, как крепко сжимаются его кулаки при подходе к моменту с убийством старшей, а после — с уничтожением кувы. Оператор старался оставаться нейтральным по отношению ко всему случившемуся, не принимать одну или другую сторону, оставаясь индифферентным, но в последний момент он пошёл на поводу своей слабости и принял решение, основываясь лишь на собственных чистых эмоциях. И Ордис понимает и принимает каждое сделанное им решение, каждый его мотив и каждую причину поступить так, а не иначе. Как и всегда до этого.       Он слышит боль в его голосе, когда он рассказывает о том, как сильно испугался, когда думал, что он, Ордис, и правда выбросил его с корабля, он слышит едва заметную нежность? в его голосе в момент, когда он рассказывает о том, как ценит то, что он, Ордис, настолько сильно за него беспокоился, он слышит усталое облегчение в его голосе в момент, когда он говорит о том, что сейчас наконец-то всё закончилось и ни Ордис, ни сам он больше не находятся в смертельной опасности.       Но у Ордиса готовы протоколы на случай, если с Оператором произойдёт непоправимое. Он записал их давно, ещё тогда, когда ждал его пробуждение, и с тех пор в них изменились лишь несколько строк. Если тэнно погибнет, вместе с ним уйдёт и Ордис. Выпустит боевого кубрау на одну из наиболее приближённых к его естественной среде обитания планет, закроет все шлюзы и улетит в Бездну, чтобы там, под сиянием золотых строений Орокин, совершить самоуничтожение.       — Ордис, — внезапно прерывает его размышления Оператор, вскидывая голову к одной из камер и зная, что так Ордис может видеть его. — О чём ты думаешь?       — Я? — в голосе слышится неподдельное удивление, и цефалон на мгновение запинается, не зная, ответить правду или же солгать. — Я думаю о вас, Оператор. — Ответ очевиден, и Ордис вздыхает. Он не может лгать ему.       — Обо мне? — смешливо хмыкает юноша, а Ордис вспоминает то, как звенел сталью его голос там, во время битвы, и как он сам вслушивался в него с благоговейным трепетом. Сейчас же тэнно говорит тихо, так непохоже на те минуты, и Ордису это нравится, — Оператор спокойный, улыбающийся и неожиданно… уютный? — И что же ты думал?       — Что я никогда не оставлю вас, Оператор, — выпаливает Ордис быстро, не давая себе передумать. — Что я последую за вами везде, что я спрячу вас ото всех, что я уничтожу себя, если и вы прекратите существовать. Потому что без Оператора и моё существование не имеет смысла. Обещайте мне, что больше не будете подвергать себя такой опасности!       Тэнно замирает на мгновение, а Ордис видит, как расширяются его яркие глаза, как растягиваются ещё недавно кривящиеся от боли губы в улыбке и как разжимаются напряжённые было пальцы.       — Хорошо и… я знаю, Ордис, — тихо бормочет он, улыбаясь, покачивая пальцем одну из пластинок скульптуры, — ты не раз уже это доказывал. Спасибо.       — Я… Оператор… — Голос дрожит, срывается в механические нотки и затихает совсем, оборванный словно на полуслове. Будь Ордис человеком, от этого простого «спасибо» у него бы всё внутри перевернулось и замерло, но он цефалон, и поэтому всё, что он ощущает, — как на мгновение, на единую долю секунды останавливаются все системы, и как затем они вновь начинают свою работу. Почувствовавший это изменение Оператор улыбается, поднимается с пола и отряхивает полы костюма.       — Ну что, — как ни в чём не бывало продолжает он, склоняя голову набок, — сыграем ещё раз? Нужно настроить твои сенсоры на мою частоту, это может пригодиться в дальнейшем.       Ордис кивает сам себе и соглашается, в следующий момент наблюдая, как Оператор пропадает со всех датчиков.       И он, конечно же, не может ни видеть, ни чувствовать того, как тэнно словно бы в ласке коротко касается внутренней обшивки Орбитера раскрытой ладонью.       «Корабль — это ты, Ордис, верно?» — улыбается юноша и легко, неслышно сбегает по трапу к нижним помещениям, прижимаясь затем к двери возле сегмента улучшения реликвий и смотря на то, как загораются поочерёдно сенсоры.       «Обещаю, когда-нибудь ты и в самом деле сможешь поймать меня».