Кривое зеркало

Алиса подметает двор и уставшим взглядом смотрит на детей, которые опять рисуют на стене приюта. Она стискивает зубы – если доктор увидит, то опять заставит ее оттирать эти каракули и загрузит работой вдвое больше. Ей так опостылела эта серая жизнь, в Стране Чудес она намного красочнее, пусть даже и сама Страна сейчас переживает не самые лучшие времена. Но зато там нет этих серых грязных улиц, надоевшей швабры, крикливых и непослушных детей, и доктора, который обожает читать нравоучения своим спокойным голосом, будто он знает все в этом мире. Ее бесит каждый день выполнять одни и те же движения, из раза в раз заплетая девочкам волосы или моя окна, подметая двор, бегая в лавку... И слушать Бамби, который размахивает ключом перед ее лицом и монотонным голосом велит забыть. Отвратительно. Алиса дико это ненавидит. Она бы ушла, но куда? У нее нет ничего, кроме небольшого наследства, которое транжирит Уитлесс, и пепелища, которое не пригодно для жизни. При таком раскладе маленькая комнатка с видом на двор кажется не такой уж темной и отвратной. Алиса разрубает очередного разорителя и веселым, безумным взглядом смотрит на остальных, которые обступили часовую бомбу в виде кролика. Глупцы! Идиоты! Неучи! Пустоголовые болваны! О, сколько эпитетов она знает, чтобы охарактеризовать эти уродливые сгустки жижи, которые заполоняют ее Страну Чудес. Алиса понимает, что ошибалась, когда сказала Чеширу, что она здесь не для поиска драк. Как же крупно заблуждалась! Она получает невероятное удовольствие от этих поединков, которые всегда кончаются в ее пользу. Ей нравится, как Вострый нож скользит по склизкой плоти, отрубает руки, вонзается в темную глазницу, а эта тварь противно пищит. Она без ума от запаха чая, который разносится по всей Стране Чудес, стоит выстрелить ей в кучку дрейфующих разорителей. Улыбка оттягивает бледные щеки чуть ли не к ушам, а от звонкого смеха дрожат своды подводной пещеры, стоит ей замахнуться лошадкой и раздробить крабу-пушкарю вторую клешню. Ему это не нравится, но Алисе плевать, ее больше интересует, кто приучил его к курению. Наверное, Осьминог в очередном приступе вдохновения научил. Алисе безумно, как и все вокруг, нравится такая жизнь. У нее нет дома, да и он ей не нужен, ведь вся Страна – это ее большой дом, где можно попить чаю со Шляпником, подышать восточными пряностями в гостях у Шелкопряда или, безумно хохоча, поиграть в кошки-мышки с огромным стражем Королевы, который настолько туп, что не догадается посмотреть в маленький тайничок, чтобы найти ее. Она никуда не хочет уходить от сюда, ей ничего не нужно, кроме Вострого ножа в руках и редких, но интересных, загадок Чеширского кота, который лишний разок любит подействовать на нервы. Если бы Алисе предложили оставить Страну Чудес и променять ее на, скажем, маленькую комнатку с унылым серым видом без моря, то она бы отказалась, ведь это – отвратительно. Жизнь Алисы Лидделл скучна и однообразна, она не устанет это подчеркивать. Ей не о чем рассказывать. Ее существование похоже на книги в библиотеки мистера Бамби – скучные, без картинок, наполненные непонятными и ненужными словами, а в некоторых сюжета вовсе нет. Изо дня в день она просыпается рано утром, умывается, делает доктору утренний кофе, поднимает детей, заплетает девочкам волосы, прикрикивает на младших, чтобы они убирали постели живее, ведет их на завтрак, на который Присс Уитлесс готовит опостылевшую кашу, но это лучше, чем какие-то отбросы, вкус которых напоминает о психушке, где не особо пекутся о предпочтениях пациентов. Да, каша, несомненно, лучше, но порой в голове проскальзывает простая, но безумная на фоне серого бытия, мысль: она хочет вишневый пудинг и китайский ароматный чай, вкус которого она, как ни странно, помнит с детства. Неспешно жуя кашу, Алиса смотрит на доктора, он ест яичницу с беконом и попивает из чашки кофе, который она заваривала лично. Лидделл с досадой прикусывает ложку – ей тоже хочется жареного бекона и, судя по взглядам особо строптивых детей, что с трудом поддавались лечению, она не одинока в своих желаниях. Может, стащить немного бекона и в тихую пожарить его, а потом съесть, чтобы никто не видел? Жизнь Алисы невероятна интересна. Она может рассказать невероятно много – хватит на книгу, но, увы, она не умеет красиво излагать свои мысли на бумаге. У Осьминога это получится лучше, но, как любит поговаривать плотник, он излишне творческий, поэтому от его сценариев пахнет, как от пьянчуги. Алиса не хочет, чтобы от ее мемуаров так пахло, запах старой бумаги и типографской краски ей больше по душе. Она изо дня в день путешествует по Стране Чудес, зная все ее уголки, и уничтожает разорителей, которых подсылает этот непонятный Кукольник. Наверняка он веселится и наблюдает за ней через глаза этих мерзких тварей. Вот сегодня Огромный разоритель с шайкой противных ос-самураев помешал ей перекусить пудингом и разбил чайник, в котором, между прочим, был настоящий китайский чай! Обед был испорчен, но зато теперь у нее есть маска одной из злобных ос. Впрочем, она ей не нужна, ведь у нее нет дома, где есть стена для трофеев. Краем глаза она замечает свиное рыло и, резко схватив перецемолку, отправляет в сторону пяточка заряд острого перца. Рыло отправилось к Герцогине, а Алиса поняла, что ей хочется нечто более существенного, нежели пудинг. Свинины, например. Может, когда она покончит с этим мутным Кукольником, которого никто так и не видел, стоит навестить Герцогиню и навязаться на обед, где свинины будет более, чем достаточно? Алиса не может кричать, ладонь доктора зажимает рот слишком сильно. На глаза наворачиваются слезы, она беспомощно скулит. Страшно до дрожи в худых коленях. Взгляд бледно-голубых глаз Бамби горит похотью, его рот, плохо заметный под аккуратно подстриженными усами, кривится в усмешке, а голос нашептывает омерзительные вещи. Она вспоминает, что Элизабет рассказывала ей о студенте отца, который заставлял делать ее мерзкие вещи. Почему Алиса вспомнила об этом сейчас? Как ей это поможет? Воспоминания здесь не помогут, это не Вострый нож, которым можно полоснуть по горлу этого ублюдка, который рвет ее ночную рубашку. Она пытается оттолкнуть от себя мужчину, но он плотно вжимает ее в кровать, горячо дыша ей в шею. О, как сейчас Алиса Лидделл завидует Алисе, которая никогда не сдается, не хнычет и молит о пощаде, а резво разрезает врага Вострым ножом и добивает зарядами перца. Эта Алиса не плачет от безысходности, она, в отличие от Алисы Лидделл, всегда может уменьшиться и оглушить такого наглеца бомбой в виде милого кролика. От осознания этого Алиса воет белугой и взглядом пытается найти хоть что-нибудь, чем можно защитить себя, а потом глухо визжит от рези внизу живота. Бамби не церемонится с ней, дерет как уличную шлюху, приговаривая: - Это твое место, Алиса. Запомни его хорошенько! Алиса ничего не может ответить, ее рот в очередной раз заткнули грубым поцелуем - омерзительным, как шоу Плотника, но она и не хочет ничего отвечать. Он отчасти прав. Нет, он сильно прав, ведь у него есть деньги и положение в обществе, а в этом мире правда только на стороне этих людей. Доктор стонет, двигается еще быстрее, а она дергается под ним, как бабочка на игле, и захлебывается своими же слезами. Будь он проклят! Алиса не помнит, как скоро ушел Бамби, она даже не помнит, что он еще ей говорил, но понимает: это ее удел, путь, по которому до нее прошло множество таких же потерянных, никому не нужных и позабывших Алис. Лидделл устало приподнимается на кровати и смотрит на свои руки с тонкими пальцами, которые ничего тяжелее метлы не держали. Она не хочет забывать, не хочет быть подстилкой для грязных мразей, лица которых она видит чуть ли не каждый день, ее не устраивает жизнь, где единственным ее счастьем будет пара часов сна, ведь у нее даже Страны Чудес не будет – Бамби ее заберет, разрушит. Чтобы избежать этой участи, чтобы помнить, что она – Алиса Лидделл, этим худым пальцам, возможно, придется взять что-нибудь потяжелее и острее. Нож с кухни, например. Алиса скривилась – вид Кукольника просто ужасен: его взгляд ничего не выражает, ведь у него даже глаз нет, а ухмылка обнажает острые, словно цыганские иголки, зубы. Вылитый доктор, даже голос похож. У Алисы в ушах еще звучит голос Лиззи, которая с отвращением отзывалась о Бамби, и она ухмыляется – какое совпадение, доктора зовут точно так же! Он любит говорить много, сколько он успел нашептать Лиззи? Алиса не любит болтать и сидеть на месте, поэтому она возникла прямо перед его носом вихрем ярких бабочек и замахнулась Лошадкой, ведь Вострого ножа здесь будет мало, но нанести удар не смогла – огромная рука схватила тонкий стан и резко сжала. В глазах потемнело от боли, но Алиса прекрасно знает, что можно сделать в этом случае– она уменьшается, забавно икая, и резко распадается стайкой бабочек, которых это чудовище не в состоянии поймать, ведь хозяйка здесь все еще она. Переместившись в другой конец мастерской и уменьшившись, она притаилась за одним из ящиков огромного, даже для неуменьшенной Алисы, комода и стала следить за Кукольником, который шарил своими огромными безобразными руками по всей комнате. Да, Лошадка здесь тоже не помощница – Вострый нож все-таки быстрее, Алиса может выиграть за счет скорости. Она должна одолеть его, ради всей Страны Чудес, даже ценой своей жизни. Сжав в руке клинок, Алиса резко перенеслась к руке врага и нанесла удар по кукольному лицу, такому же отвратительному, как и сам его носитель. Кукольник зашипел, немного показывая черный склизкий язык с такими же жуткими лицами, а она уже бежала к его второй ручище, готовя перцемолку на бегу. Несколько зарядов перца попали в цель, но Кукольник, превозмогая боль, схватил строптивую девчонку за руки и поднял на уровне своего безобразного лица. - Я убью тебя! Пусть это будет последним, что я сделаю! – Алиса рычала, брыкалась, из-за чего пышная юбка цветастого кукольного платья приподнималась чуть выше положенного, и, кажется, Кукольнику нравилось такое зрелище. Пальцами второй руки, на которой красовалось всего лишь пара царапин (Алиса взяла на заметку, что будет стрелять Чайной пушкой), он провел сначала по животу жертвы, а потом резко, но аккуратно, чтобы не сломать ее раньше времени, сжал бледные щеки. - Я исполню твое желание. Из тебя получится прекрасная кукла. Ногти, которые хочется назвать когтями, разорвали платье вдоль, заставляя Алису рычать еще сильнее. Наглец! Почему он просто не прикончит ее или не прикрутит нелепую фарфоровую головенку – такую же тупую, как и разорители? Алиса брыкается, пытаясь прикрыть нагое худое, словно тростник, тело. Кукольник облизывается – ему дико нравится непослушный материал, его ломать намного приятнее. Да, эта девчонка несомненно интереснее этих крысят, которые так легко попадаются в его мышеловки, а потом украшают его потолки. Алиса визжит, чувствуя невероятную боль там, где у нее должно быть тело – теперь вместо него Кукольник держит в руках маленькое кукольное тельце. Она ничего не может с этим поделать - внезапно уменьшение не срабатывает, и рассыпаться на бабочек она не может. Безумная беспомощность – этому нет иного названия. Это безумно даже для Шляпника, который обожал делать что-нибудь уродливое с шестеренками вместо глаз и железными протезами со скрипящими стальными шарнирами – или как называются эти железяки? Нет, это еще хуже, это жестоко даже для истерящей Красной королевы. Алиса кричит и к своему стыду плачет, когда ее голову в прямом смысле откручивают от уже кукольной шеи. Нет, она не умрет, но все «прелести» подобной процедуры испытает точно. Кукольник хохочет, глядя на куколку в его руках: взгляд зеленых застыл в безвольном недовольстве, она даже пальцем пошевелить не может, но он знает – Алиса все слышит, как бы безумно это не звучало. Он еще раз придирчиво смотрит на нее и кидает в трубу. У него будет еще время поиграть с ней. Алиса не может пошевелить даже кончиком пальца, она ничего не видит, кроме тусклого света и очертаний трубы, в которую ее кинули. Нет, это еще не конец! Она будет бороться, это чудовище не уйдет живым. Это ее Страна Чудес, она здесь хозяйка! И в следующий раз ей хватит чая в Чайной пушке, зарядов перца в перцемолке и скорости Вострого ножа! Алиса бесстрастным взглядом смотрит на расчлененное тело доктора Бамби, чьи остатки теперь придется отскрёбывать от железной дороги и стен. Она с виной гладит острие Вострого ножа, которому не досталось крови этого мерзавца. Зато на нем засохла черная слизь, сочившаяся из Кукольника. Убрав ключ от комнаты ее дорогой Элизабет в карман фартука, заляпанного кровью, она выходит на улицу, приветливо улыбаясь солнцу и кислотно-цветастому миру вокруг нее. У Алисы нет пути назад, да он и не нужен ей, она не хочет жить в мире, где глядя в зеркало ей приходится видеть жалкое отражение себя, не способное дать отпор. Или, то, что сейчас она видит вокруг себя – это отражение в кривом зеркале и на самом деле она стоит на пороге приема Хаундститч, а там через пару улиц и один поворот стоит бордель с уродливыми шлюхами и предприимчивой Нэнни Шарп, что постоянно спорит с Джеком Сплэттером? Алиса хмыкает и идет в сторону заходящего солнца. Человек сам решает, что ему видеть в этой жизни. Алиса Лидделл все для себя решила – пейзажи Страны Чудес и урчание Чеширского кота ей по душе.