Совместная жизнь

      — Чуя, давай примем ванну вместе~ — мягко прошептал Дазай на ушко юноше, одновременно с этим положив руки на его узкие плечи и несильно сжав их. Воспользовавшись тем, что мафиози увлечённо читал очередную книгу, он сумел незаметно подкрасться к нему сзади; реакция не заставила себя ждать. Вздрогнув, Накахара быстро обернулся, взмахнув рыжими кудряшками, и встретившись взглядом с Дазаем, облегчённо вздохнул. — Дазай, ублюдок, ещё раз так подкрадёшься — я за себя не ручаюсь. Будешь потом неделю ходить с синяками по всему телу. Ты меня понял? — нахмурив брови, недовольно произнёс он и, помедлив, добавил грозно (как ему казалось): — И руки убери. Сейчас же. Прежде чем тот отвернулся, детектив успел заметить на щеках напарника лёгкий румянец и самодовольно усмехнулся, но руки не убрал, наоборот, приобнял парня за плечи и почти невесомо прикоснулся губами к его щеке. — Тогда мне придётся придумать новый способ как позлить тебя. Никогда не устану это делать~ но ты не ответил. Как насчёт того, чтобы вместе принять ванну, а? — Чего? Может тебе ещё спинку потереть, дорогой мой? — раздражённо ответил Чуя, чувствуя, как сердце начинает биться чаще от таких простых, но, чёрт побери, смущающих действий. Дёрнувшись в сторону, он попытался освободиться, но с занятыми руками это было не так-то просто. — Было бы неплохо~ но мне просто нужна компания. Одному та-а-а-к скучно… — отстранившись, шатен устроился на соседнем месте с Накахарой и положил руку на его тонкую талию, притягивая ближе к себе. — Да пошёл ты! Я помню, что произошло в прошлый раз, и больше не поведусь на твои слова, — раздражённо ответил юноша, одарив суицидника взглядом, не предвещающим ничего хорошего и наконец отложив книгу в сторону. — Да-а-а? Неужели тебе не понравилось? Но ты так громко стонал и просил меня не останавливаться… Осаму блаженно прикрыл глаза, восстанавливая в памяти последний день их совместного купания, который закончился бурным сексом. Он был бы совсем не против повторить прошлый опыт, но вот Чую уговорить будет трудно. В следующую секунду детектив удерживал в своей руке маленький дрожащий кулачок рыжего, чьё лицо стремительно приобретало ярко-красный оттенок. Они так долго знакомы, что теперь с лёгкостью предугадывали движения друг друга. Если бы Дазай не сумел быстро отреагировать, под его глазом красовался бы огромный синяк. — Не смей напоминать мне об этом, сукин сын. Всё время пытаешься трахнуть меня. Бесишь! — мафиози злился и на Дазая, и на самого себя. На этого суицидника — потому что он всегда говорил или делал смущающие вещи, а на самого себя — потому что обязательно терял самообладание и краснел как рак, что только забавляло и умиляло первого. — Ну-ну, Чуя, зачем так грубо выражаться? Это тебе совсем не подходит~ — С тобой по-другому разговаривать не получается. В общем, вали в ванную один, я не пойду, — прежде чем ответить, пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть чтобы успокоиться. Этот простой приём оказался на удивление полезен. Шатен только скорбно вздохнул и решил, что настаивать далее не имеет смысла. Поднявшись, он собирался гордо удалиться в ванную, но перед этим, не удержавшись, наклонился к Чуе и запечатлел на его губах достаточно невинный и даже целомудренный поцелуй, рассчитывая, что тот захочет продолжения. Увы, но нет, он даже никак не отреагировал, только опустил голову, спрятав глаза за чёлкой. Немного разочарованный, детектив пробурчал обиженным тоном: «вот бука», и ушёл. Когда дверь в ванную закрылась, юноша медленно поднял голову и слегка дотронулся до собственных губ. Чёрт, Чуя совсем не привык к таким поцелуям и действительно хотел большего, но признаться в этом Дазаю было бы слишком неловко: да что там, ему было сложно признаться в этом даже самому себе! Из-за двери послышался шум набираемой воды, а затем уже ставшие привычными завывания Дазая про самоубийство. Если поначалу это сильно раздражало и казалось странным (хотя «странный» и «Осаму Дазай» — это синонимы), теперь вызывало сочувствующую улыбку, мол, что поделать, если он такой пришибленный. За два месяца успеваешь привыкнуть к закидонам этого парня, будь то очередная неудачная попытка суицида или предложения совершить вместе этот самый суицид. Подумать только, два чёртовых месяца они живут под одной крышей и до сих пор не поубивали друг друга, удивительно. Мафиози прекрасно помнил тот день, когда Дазай заявился к нему на порог с чемоданами в руках и со словами «Теперь я буду жить у тебя!». До этого они уже состояли в отношениях, но всячески скрывали их, поэтому Чуя на самом деле был не так уж и против соседа, тем более места у него в доме предостаточно — элита Портовой мафии может позволить себе большие апартаменты. «Вежливо» поинтересовавшись, почему господин суицидник припёрся именно сюда, ведь у него есть своя квартира, Накахара получил исчерпывающий ответ: « — Меня выгнали!» Как выяснилось, в Агенство прибыли новые весьма обнадёживающие кадры, но так как места не хватало, было решено освободить одну из квартир. Почему именно ту квартиру, в которой жил Осаму — до сих пор непонятно, но его подозрения падали на какого-то Куникиду, который специально подстроил его выселение. — Он всегда пытался мне насолить. Даже не знаю почему, может, потому что он просто завидует мне, ведь я такой талантливый, умный, красивый, пользуюсь популярностью и… — Меня это не касается. Ты пришёл ко мне, надеясь, что я позволю тебе остаться у меня? Ты так уверен в этом? — Конечно! Ты же любишь меня, Чу-у-уя~ — Нет. И вообще, ты в курсе что надо хотя бы предуп… Дазай?! Парень каким-то образом уже оказался в доме и осматривался вокруг с довольной улыбкой. — Ладно, чёрт возьми, ЛАДНО! Можешь остаться. На время. Пока не найдёшь себе квартиру. Услышав в ответ радостное «Да-да, конечно», Чуя только тяжело вздохнул; что-то ему подсказывало, что детектив задержится здесь надолго. И был прав. А ведь он вполне мог бы со своим бюджетом найти себе приличное жильё, но почему-то предпочёл остаться здесь. Интересно, почему. Но жить вдвоём оказалось совсем не плохо. Просыпаться вместе утром и отпихивать от себя сонного Дазая, который каждый раз норовил притянуть рыжего поближе к себе. Потом завтрак — они по очереди занимались домашними хлопотами, и это было действительно удобно. После некоторых особо жарких ночей, когда поясница и некоторые другие части тела сильно болели, а бледная кожа была усеяна ярко-красными засосами в самых разных местах, укусами и синяками, Чуе очень хотелось подсыпать в завтрак суицидника какой-нибудь яд, от которого бы тот потом очень долго мучился, но каждый раз его планам не суждено было сбыться. Осаму будто знал о его мыслях и останавливал поцелуями и другими не менее действенными способами. Далее каждый принимал быстрый душ — иногда по отдельности, иногда вместе — и торопился на работу. Дазай — в Агенство, Накахара — на базу Портовой мафии. Было немного неудобно с таким непостоянным графиком, поэтому иногда получалось, что один возвращался раньше другого или наоборот. Зато бывало, что работы оказывалось не так много, и они могли пораньше отправиться домой, где и проводили время друг с другом. Гуляли по городу, вместе выпивали в одном баре, реже — со своими коллегами. Самое неприятное, что рыжего порой отправляли в командировки. Если на три-четыре дня — ничего страшного, но если на более длительный срок… сначала мафиози радовался, что сможет отдохнуть от него, но потом начинал скучать по горе-суициднику. И это бесило больше всего. Командировок за два месяца было, к счастью, всего две, первая — на шесть дней, вторая — на десять. Зато когда Чуя возвращался, было так приятно увидеть надоедливую рожу детектива, и один раз он даже ляпнул что-то вроде «я немного скучал», за что потом поплатился. Сначала Дазай утаскивал его в спальню на руках, несмотря на громкие протесты юноши, и они не выходили оттуда ещё очень и очень долго, а потом подкалывал несколько дней подряд, говоря что не ожидал от него столь «трогательного признания» и что Накахара его «маленькая миленькая подружка». За что, естественно, потом был жестоко избит. Однажды Осаму сказал, что они похожи на молодожёнов, за что, опять-таки, получил, но эти слова до сих пор не дают юноше покоя. Ведь действительно, они как молодая супружеская пара — живут вместе, ссорятся и мирятся, иногда уходят, но обязательно возвращаются. Как это ещё можно назвать? Они больше чем друзья, они возлюбленные, как бы слащаво и приторно не звучало это слово. Однако они ещё не семья в обычном, бытовом понятии. И, наверное, никогда не будут. Зачем? Кольцо на пальце ничего не даст. Однако само осознание… может, это было бы не так уж и плохо. В любом случае, никто из них пока не затрагивал эту тему, так что стоит оставить подобные мысли на время. Погрузившись в воспоминания, рыжий и не заметил, как перестал слышать шум воды и «пение» Дазая. Может, всё-таки присоединиться к нему? А если будет домогаться, врезать хорошенько и всё… в конце концов, он может держать ситуацию под контролем, если захочет. « — Надеюсь, я не пожалею об этом…» — думал Чуя, занимаясь поисками сменной одежды и полотенца. Это заняло меньше минуты; у него-то всё всегда аккуратно сложено и легко можно найти нужную вещь, не то что у неряхи-Дазая. « — Я задолбался всё красиво складывать! Как выйдем, заставлю его убраться в шкафу. Под дулом пистолета, если добровольно не захочет.» Дверь в ванную была закрыта. — Дазай, я не понял, что за хрень? Быстро открыл мне, — ответом было ему молчание. Это начинало настораживать. — Дазай?.. Слушай, если ты сейчас опять прикалываешься, завязывай с этим. А то будешь спать в ванной. Месяц. Угрозы не сработали. А если что-то реально случилось? Дазай вполне мог предпринять попытку утопиться в ванной. Но в сердце ещё теплилась надежда, что он не такой идиот, каким кажется. Конечно, за всё время их совместного проживания он предпринимал несколько попыток суицида, но все они закончились неудачей. — Ублюдок… — в кармане своего плаща Накахара нашёл пистолет и, прицелившись, выстрелил в среднюю петлю, также быстро разобравшись с первой и третьей. Затем он толкнул дверь ногой, и она с грохотом упала на пол. Юноша быстро прошёл в ванную и тут же взволнованно воскликнул: — Дазай! Только копна каштановых волос торчала из толстого слоя пены; мафиози схватил его за волосы и грубо дёрнул вверх. В голове набатом билась одна-единственная мысль: только бы он был жив. Рыжий облегчённо вздохнул, услышав громкий вскрик, но мимолётная радость тут же сменилась праведным гневом. Кажется, детектив тоже начал понимать, что сейчас разразится буря, поэтому решил оставить свои вопросы на потом. Набрав в грудь побольше воздуха, Чуя честно попытался не сорваться на крик, но затея с треском провалилась: — ЧТО ЭТО, БЛЯТЬ, БЫЛО, ДАЗАЙ?! ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК Я ПЕРЕПУГАЛСЯ ЗА ТЕБЯ?! Я ТЕБЕ УЖЕ ГОВОРИЛ: ХОЧЕШЬ СДОХНУТЬ — ПОПРОСИ МЕНЯ, Я ТЕБЕ С РАДОСТЬЮ ПОМОГУ! ЗАЕБАЛ УЖЕ СО СВОИМИ СУИЦИДАМИ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! БЕСИШЬ!!! — выпалил на одном дыхании Накахара, сжимая руки в кулаки и тяжело дыша от переполнявших его эмоций. Осаму удивлённо хлопал ресницами, всё ещё приходя в себя после столь бурной речи; когда мафиози хотел развернуться, чтобы уйти и выпить чего-нибудь крепкого, его схватили за руку и потянули в ванную. Громкий всплеск — и вот уже весь пол залит водой, вышедшей за края глубокой ванны. — Что за… Дазай?! — юноша оказался на коленях шатена, крепко прижатый к его обнажённому телу, промокший до нитки и абсолютно обескураженный. — Ты так переживаешь за меня, Чуя~ но я всего лишь задержал дыхание под водой. Сегодня не было настроения попытаться покончить с собой в ванной. А ты, я смотрю, даже дверь выбил, чтобы спасти меня… — Сам будешь её чинить. Или новую закажешь. И из-за тебя я весь промок, идиот. Осаму ничего не ответил, только загадочно усмехнулся, что совершенно не понравилось Чуе. Он начинал догадываться что сейчас собирается сделать этот суицидник, но сопротивляться ему не было сил. Ладно, в этот раз можно уступить ему, но вот в следующий..! — Чуя… может я как-то заглажу свою вину, мм?~ У меня есть один интересный вариант… — томным голосом начал он, медленно стаскивая с парня рубашку и затем бросая её куда-то в сторону. — А ты уверен, что мне понравится этот… вариант? — Не было ни единого случая, когда после секса со мной ты оставался недовольным~ — с улыбкой прошептал ему в губы Дазай и затем поцеловал: мягко, нежно, посасывая нижнюю губу, одну руку запустив в рыжие локоны, а другую положив на талию и притянув ближе к себе, хотя, казалось, куда ещё ближе? Чуя даже начал расслабляться в его руках, но вдруг нежный поцелуй перестал быть таковым и стал более грубым и требовательным - шатен провёл влажным языком по сладким от недавно выпитого вина губам и настойчиво скользнул внутрь, лаская чувствительное нёбо и играясь с чужим языком. Чуя несдержанно застонал ему в рот, сжав в руке волосы на затылке и невольно потеревшись бёдрами о его бёдра, и вдруг почувствовал, как что-то упирается ему в живот, больно надавливая. Когда мафиози сжал член парня, медленно проведя рукой от головки до основания, Дазай, резко отстранившись, прерывисто вздохнул и закусил нижнюю губу. Этот простой жест всегда возбуждал Накахару, и детектив прекрасно знал об этом, поэтому специально слегка царапал её зубами, не разрывая зрительного контакта. Накрыв своей рукой руку напарника, он ускорил движения и тихо застонал, чувствуя, как внизу скручивается тугой жаркий комок. В один момент шатен случайно прикусил губу до крови, но, к его удивлению, Чуя подался вперёд и слизал выступившие капельки; после этого он не отстранился, наоборот, сохранил между их губами расстояние в каких-то жалких два-три миллиметра и с пошлой ухмылкой смотрел на него сверху вниз, контролируя темп и не давая наступить желанной разрядке, в последний момент сжимая основание члена. Было ясно, что мафиози доставляло удовольствие доминировать над партнёром, и он не спешил расставаться с этой ролью. Только красные щёки и чуть подрагивающие руки могли дать понять, что юноша дико смущён, пусть и пытается показать, что всё под его контролем. — Чуя… чёрт возьми, перестань мучать меня… мм… — невнятно пробормотал Осаму, проклиная про себя этого рыжего подонка и обещая жёстко отыметь его, если всё продолжится в том же духе. Хотя нет, после такого он точно грубо его трахнет. Накахара, усмехнувшись, ускорил темп и через несколько секунд шатен с облегчённым стоном обильно кончил в его руку, уткнувшись лбом в плечо любовника и медленно приходя в себя после оргазма. — Я тебе отомщу за это, будь готов… — тихо произнёс тот спустя минуту и хищно улыбнулся, поднимая взгляд на юношу; недолго думая, детектив припал горячими губами к тонкой шее Чуи и провёл языком по бледной коже, на которой ещё оставались следы прошлых засосов и укусов, оставив влажную дорожку. Поднявшись выше, он слегка прикусил мочку уха, вырвав из груди рыжего очередной сдавленный стон. «— Чёрт… моё тело… сплошная эрогенная зона… в руках этого ублюдка… раздражает…» Дазай самодовольно усмехнулся и принялся покрывать каждый миллиметр шеи любовника короткими поцелуями, иногда втягивая кожу и оставляя багровые засосы; это выглядело как его личная метка, показывало, что Накахара уже принадлежит кому-то, и этот кто-то — его главный соперник и самый любимый и дорогой человек — Дазай. Он специально оставлял засосы на видных местах, чтобы потом слушать ругательства мафиози и наблюдать, как тот натягивает воротник рубашки как можно выше, безуспешно пытаясь скрыть метки. В следующую секунду Осаму достаточно сильно прикусил кожу на плече партнёра и поцеловал краснеющий след от зубов. Это тоже останется надолго. — А помягче нельзя? — тихо, но с недовольством поинтересовался рыжий, слабо дёрнув того за прядь волос. У него по всему телу такие укусы, причём в самых разных местах, и до сих пор не прошли! — Нельзя~ — промурлыкал юноша, спускаясь ниже и теперь терзая его соски. Один из них он щипал и крутил, а другой взял в рот и аккуратно посасывал; Чуя тяжело дышал от нахлынувшего возбуждения, тихо постанывал, сдерживая себя, и чувствовал, как в штанах, в которых и без того давно тесно (и почему Дазай не снял их вместе с рубашкой?!), уже больно давило. Больше не выдержав, он потянулся вниз, чтобы освободиться от дискомфорта, но его рука неожиданно была перехвачена рукой Осаму. — Я сам всё сделаю, — посчитав, что с прелюдиями можно было закончить, он побыстрее стянул с парня оставшуюся одежду и бросил на пол. — Приподнимись немного, Чуя, — жарко зашептал ему на ухо шатен и, когда тот послушно выполнил сказанное, вставил в него сразу два пальца, растягивая проход. Это не первый их раз, так что мафиози со временем перестал ощущать боль, только лёгкое раздражение, но без смазки процесс будет немного труднее. В какой-то момент пальцы исчезли, но тут же заменились членом Дазая; он вошёл резко, без предупреждения, сразу насадив рыжего на всю длину, отчего тот весь сжался от боли и, тихо зашипев, впился ногтями в его плечи. — Ублюдок… мне же больно… — Чуя понял, что ему предоставился шанс вновь подоминировать, выбрать удобный для себя темп, поэтому он начал двигаться, медленно и осторожно, чтобы боль поскорее прошла и уступила место привычному наслаждению. Член юноши при движении тёрся о Дазая, размазывая вязкую смазку по его животу, что доставляло ещё больше удовольствия, но не доводило до оргазма. Накахара с каждой секундой понемногу увеличивал темп, приобняв Осаму за плечи и крепко прижавшись к нему, грудь мафиози тяжело вздымалась, голубые глаза с вызовом смотрели в карие напротив, но когда член парня задел простату, рыжий всё-таки несдержанно застонал и стыдливо отвёл взгляд. Дазай старался не заглушать своими стонами стоны любовника; его сладкий голос дико заводил, особенно когда Чуя звал его по имени этим голосом и дерзко, но смущённо заглядывал ему в глаза. Развратный, раскрепощённый, распущенный… только одному человеку Накахара показывал эту свою сторону, скрытую от глаз посторонних. После очередного бесстыдного стона «Дазай~», детектив не выдержал. — Эта поза мне тоже очень нравится, — с ухмылкой прошептал шатен, не доверяя своему голосу, поставив напарника на колени и вынудив облокотиться о бортик ванной. И без того красный Чуя хотел что-то возразить, но ощутив первый толчок забыл о том, что хотел сказать и вместо этого протяжно застонал. Плавные толчки почти сразу сменились более грубыми, сильными, быстрыми, так что потом мафиози придётся привыкать лежать на животе. Дазай буквально выбивал из него стоны, один громче другого, поэтому в конце концов рыжий охрип, отчего его голос стал только сексуальнее и заставил бывшего напарника сильнее возбудиться. На бёдрах точно останутся синяки, до такой степени сжимал их юноша, но пока эта боль остаётся незамеченной из-за накрывающего с головой удовольствия. Прижавшись к спине Чуи, Осаму одной рукой надрачивал ему в такт движениям, а другой гладил его бёдра, ласкал живот и грудь. Спустя ещё несколько глубоких толчков юноша кончил в рыжего и вышел из него; через несколько секунд и мафиози достиг желанной разрядки. Тяжело и хрипло дыша, он без сил прижался к разгорячённому телу и облегчённо вздохнул. Несколько долгих минут оба молча приходили в себя. Чуя мысленно подметил, что вода уже давно остыла, поэтому лениво потянулся к крану с горячей водой. Они липкие и потные после столь активного времяпрепровождения, поэтому не будет лишним отмыться прямо сейчас. Чёрт. Опять всё закончилось сексом, пусть и великолепным. Дазаю ещё предстоит ответить за всё, что он натворил. За все синяки и засосы. И за то, что Чуя теперь сидеть нормально не сможет, по крайней мере ещё несколько дней. — Но я тебя не простил, понял? Придумаешь что-нибудь другое.