Чен не злится и Сухо это знает. Знал.

Клубничная жвачка теряет сладость и вскоре оказывается выплюнутой на разожженый солнцем асфальт. Сухо любит вот так кататься на велосипеде и подставлять лицо встречному ветру. Челюсть сводит от частого жевания и Ким постукивает зубами. Привычная парковка великов напрокат и улыбка принимающего талон. Чондэ. Чен. Нет, Чен-Чен. - Ты знал? - дрожь в голосе с патрохами выдает грядущую истерику. - Знал. - просто в никуда. Месяц утренних веломарафонов дает о себе знать, даря обладателю, теперь уже крепких икр, Чунмену, блаженное удовольствие, от осознания того, что пара кварталов не так уж и далеко до места работы. Сухо окрылен. Солнце тепло пригревает или согласие Чена на свидание так вдохновляет парня нестись как птица. Наверное, солнце припекает. - Прости... Чен-Чен, я.. - Я люблю тебя, зная это.. Зачем? Зачем эта драма? Просто сказать, просто признаться! Я же не чужой, Сухо. - сдавленно, обреченно. Чену больно, он не хочет так. Так непривычно и неправильно. Горячие слезы вырываются наружу, выливаясь в рыдания. - Чен, милый Чен. Тебе не надо плакать, умоляю тебя. Больно тебе - больно мне. Пожалуйста, ради меня, нас..Ради Синди! - колет в груди адски. Сухо трясет и ком ставший в горле мешает нормально вдохнуть. - Чунмен! - блеск в глазах, на щеках румянец. Сухо не слышит. Сухо любит, смотрит и любит, как его Чен гладит дворнягу, которая увязалась за ними еще с парка. - Что ты говорил? - отгоняя наваждение, Сухо устремляет взгляд на любимые глаза. - Я говорю давай оставим щеночка?! Пожалуйстаа, он милый..ой, это девочка! Синди, ее будут звать Синди! Сухо? - Синди? Мне нравится. Мне нравится все, что ты делаешь..- щеки парня, услышав подобное, приобрели оттенок помидора и он смущенно зарделся пряча улыбку, нагнувшись над пушистым комком шерсти. - Так мы его остав..мм, Сухо..что ты.. - не выдержав Чунмен рывком притявает к себе смущенного юношу и припадает к его губам в невинном поцелуе. Боясь ранить, напугать он слегка придерживает затылок парня, не давая отстраниться. Прервав поцелуй и не разрывая зрительного контакта, Сухо счастливо выдыхает: - Оставим. - Оставим? Вот так просто? - содержимое стола летит на пол жалобно постукивая о него. Чен не верит, не знает во что верить. Но кажется Сухо знает и Чондэ это злит. - Чен, - тихое, прерываемое окровавленным кашлем. - Чен-Чен, пойми, нам надо это сделать, иначе.. - Иначе? - уже спокойней, взгляд потерян. - Ты будешь страдать, тебе будет больно, а я этого не желаю..не хочу! - нервно, резко. - прошу, уходи сейчас. Я.. - Но.. - Чен, я люблю тебя и.. - А я тебя и что?! - в отчаянье вскрикивает Чондэ. Сухо осекся. Чен прежде молчал об этом. - И что? - уже шепотом. Сухо вздрагивает, когда слышит скрип ключей в замочной скважине входной двери. Мысли роются, как пчелы, лишая покоя. "Как сказать? Не смогу. Промолчу. Тяжко. Очень тяжко". С такими мыслями Сухо предстает перед вошедшим в гостиную парнем, лицо которого не выражает ничего. - Чен-Чен, а почему ты так рано? - фальшь в улыбке, неподдельное любопытство в голосе. - Я думал, ты... - Ты знал? - дрожь в голосе с патрохами выдает грядущую истерику. - Знал. - просто в никуда.