***
Всю неделю я избегал Розу. Мне было стыдно перед ней за свою реакцию на новость об их предстоящем свидании. Нужно было порадоваться за подругу, поддержать её, а я повёл себя, как эгоист. Ещё жутко хотелось надавать этому придурку в неизменных жёлтых штанах тумаков, но всякий раз, когда я решительно направлялся в его сторону с твёрдым намерением покалечить, на горизонте появлялась Розочка, и мне приходилось прятаться. Знаю, я поступал очень глупо, ведь сам так дорожил нашей с ней дружбой, а в итоге сам же всё испортил. Девушка и по школе за мной гонялась, и пыталась снова подсесть ко мне на химии (но я упрямо садился с неприятным мне Хрящем), названивала и даже домой ко мне пару раз приходила. Если честно, все эти прятки меня ужасно достали, но портить подруге жизнь своим унынием не хотелось. Кажется, она действительно была рада приглашению Ручейка. Наконец, наступила пятница. Мне правда не хотелось этого делать, но после окончания уроков я и сам не заметил, как оказался за одним из деревьев у выхода школы. Розочка, счастливо улыбаясь, вприпрыжку приблизилась к Ручейку, что стоял тут уже минут пять. Затем они по-дружески обнялись, а я, кажется, чуть с ума не сошёл от бешенства. Через некоторое время смазливый придурок и впрямь привёл Розу в пиццерию. Туда я и прошмыгнул после них. Одноклассники сели за столик у окна, а я устроился в самом углу ресторанчика, сразу же прикрыв лицо длинным меню. Делая вид, что увлечённо просматриваю цены на напитки, я почти каждую минуту вытягивал шею, наблюдая за тем, как они болтают. Пальцы на кожаной обложке меню непроизвольно её сдавили, оставляя отметины, когда Ручеёк положил руку на спинку дивана позади Розы, будто бы приобнимая девушку. Сама же Розочка этого не заметила, ну или сделала вид. После пиццы этот придурок повёл её в парк, где они погуляли немного, а затем Роза вдруг заторопилась домой. Это было странно даже по моим меркам, ведь их свидание явно не было завершено. Проводив девушку до дома, Ручеёк что-то ей сказал и противно подмигнул, а Роза хихикнула в ответ, и они распрощались. Просидев в кустах возле дома подруги ещё какое-то время, я решил всё же направиться домой. Их первое (и, надеюсь, последнее) свидание показалось каким-то странным и скучным, поэтому настроение у меня было замечательное.***
Наступили каникулы. На улице заметно похолодало, листья перестали осыпаться с тонких ветвей деревьев, а проливной дождь теперь больше напоминал мелкую изморось. Такая погода была мне неприятна, она напоминала о печальном прошлом, что тенью преследовало меня изо дня в день. Развалившись на кровати в своей мрачной комнате, я бессознательно уставился в потолок. За последние две недели от Розочки не было ни одного звонка, ни единого сообщения. Она больше не предпринимала попыток сесть со мной на химии, не бегала к порогу моего дома, спрашивая меня у родителей. Девушка словно исчезла из моей жизни, хотя всё ещё находилась со мной в одном классе. Просто теперь мне она предпочитала Ручейка, с которым стала проводить всё свободное время, сидела за одной партой и хохотала над его идиотскими шутками. Огромный камень под названием «Вина» навалился на мои плечи. Я чувствовал себя самым настоящим неудачником, который упустил своё счастье. Только из-за своего эгоизма я потерял ту, что освещала мне каждый день, дарила улыбку и придавала жизни хоть какой-то смысл. Теперь же я снова остался один. Решение прогуляться по улице в эту ужасную погоду пришло спонтанно. Я просто почувствовал, что обязан проветриться, иначе превращусь в овощ. Нацепив на себя куртку и захватив зонт, я неторопливо вышел из дома и направился неизвестном даже мне направлении. И какое же удивление меня ожидало, когда ноги пришли к той самой пиццерии, в которой произошло первое свидание Ручейка с Розой. Сердце неприятно кольнуло от воспоминаний, но я всё же решил зайти внутрь, потому что замёрз. Здесь ничего не изменилось, хотя если бы изменилось, мне всё равно было бы как-то плевать. Присев на тот же столик в углу, что и в последний раз пребывания тут, я снял промокшую насквозь куртку (при этом я шёл с зонтом) и вяло взял в руки меню. Пока я рассматривал изображение аппетитной пиццы на всю страницу, ко мне кто-то подсел. Неохотно оторвавшись от созерцания меню, я чуть не выронил его из рук. Передо мной сидела Розочка, прекрасная и такая родная Розочка, которая, опустив глаза, нервно перебирала пальцы рук. Почувствовав на себе мой удивлённый взгляд, она подняла голову. — Привет… От её робкого голоса у меня пробежали мурашки по телу. Как же я скучал по её мелодичному голосу! Стараясь держать себя в руках и не наброситься на подругу, я неуверенно ответил: — П-привет. А затем мы замолчали. Мне многое хотелось ей сказать, но начать я решил с извинений. Через пару мгновений я выдал: — Прости меня, пожалуйста! — Прости меня, пожалуйста! Мы недоуменно уставились друг на друга. Не знаю, как, но нам с ней удалось произнести одно и тоже одновременно. Поразмыслив, я сказал: — Извини, не хотел перебивать. Что ты там хоте… Договорить мне не дали. В следующее мгновение Роза заключила меня в крепкие объятия, протянувшись через ресторанный столик. — Роза, я… — Замолчи. Аргумент был веский, и я заткнулся.***
С того дня прошло два месяца. Как оказалось, Розочка порвала с Ручейком после первого же свидания, потому что ей наскучили его самовлюблённые монологи. Но они стали хорошими друзьями, а это лучше, чем если бы он был её бойфрендом. А ещё Роза видела меня в день того свидания за деревом у школы, в пиццерии и в каждом неподалёку растущем кусте. На её вполне уместный вопрос «Зачем?» я лишь густо покраснел и буркнул что-то о том, что у меня были дела, и я просто проходил мимо. Девушка скептически подняла бровь, но ничего не ответила, что уже хорошо. Наше общение возобновилось, и всё вернулось в прежнее русло. Розочка вновь звала меня к себе делать домашку, я вновь приглашал её на вечерние сеансы просмотра фильмов перед телевизором. В один из таких вечеров мы опять сидели на ковре у экрана. Роза напевала мотив какой-то известной только ей песни, а я копался в куче дисков, разбросанных по полу. Сегодня моей подруге приспичило посмотреть первую часть «Звёздных войн», и я вынужден был искать её среди огромного количества своих дисков с разными старыми шедеврами кинематографа. Наконец, найдя искомую, я выкрикнул победное «ура!», и вскоре мы уже смотрели фильм. Примерно на двадцатой минуте Роза неожиданно положила голову на моё плечо. Меня как током прошибло. Покраснев, я приобнял девушку, пребывая в шоке от происходящего. Руки сильно тряслись, ладони вспотели, а сердце колотилось, как умалишённое. — Цветан. Услышав собственное имя, меня повторно прошибло током. — Д-да, Роза? В следующее мгновение она подняла голову, и внезапно её губы накрыли мои. Кажется, я был готов потерять сознание в любую секунду. Губы Розочки были очень мягкие, сладкие, нежные, приятные, удивительно гладкие… я мог так продолжать до бесконечности. В моей голове в этот момент будто бы что-то взорвалось, словно сотни, нет, тысячи фейерверков зажглись тогда для меня. Впервые в жизни захотелось петь и танцевать до потери пульса. Мир вокруг замедлил свой ход, и лишь девушка передо мной оставалась реальной, лишь она существовала в этот момент. Поцелуй получился мучительно коротким, но в то же время бесконечно долгим. Пытаясь отогнать от себя сладостное наваждение, я попробовал сфокусировать плывущий взгляд на Розочке. Она смотрела несколько тревожно, будто бы ожидая моей реакции. — Я, кажется, влюбилась в тебя. В этот момент я понял, что обрёл самое настоящее счастье. Не говоря ни слова, я вновь вовлёк подругу в крышесносящий поцелуй, попутно стараясь как можно аккуратнее уложить её на ковёр. Роза запустила свои нежные пальцы в мои тёмные волосы, а я придерживал её за талию. Пребывая в каком-то полубреду, я ласково, стараясь вложить в слова как можно больше своих чувств, что копились во мне столь долгое время, прошептал Розочке на ушко: — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. В эту ночь моя принцесса не пошла к себе домой, ведь нам ещё многое предстояло с ней обсудить.