ледяная темница

Снежные горы тихо спали под белым толстым одеялом. Никто не хотел приносить в эту вечную тишину ни движения, ни звука, ни света. Только солнце иногда добавляло оттенки красок к вечно-белому покрывалу спящих гор. Вот и сейчас солнце плеснуло на снежное одеяло ярко-алый цвет рассвета, как бы предсказывая события ближайших часов. На этом чистейшем покрывале находились всего две черные точки. Это были два сильных шиноби: молодой брюнет догонял более сильного седоволосого шиноби. Воины старались делать все практически бесшумно, понимая что любой крик или сильный звук может разбудить вечно спящую снежную пустыню, и тогда уже точно не спасется никто... Паренек пытался было достать известного по всему миру шиноби - Копирующего, который, наоборот, хотел просто уйти от ударов молодого воина. Хатаке оставалось всего несколько километров до границы страны ветров. Копирующий понимал, что он не хочет убивать этого паренька, не только потому что он был похож на его бывшего ученика, но и то что он как всегда опаздывал. Документ, который он нес был слишком ценен, и доставить его в резиденцию Пятой необходимо было к завтрашнему утру... Все было хорошо, свиток достался ему чрезвычайно легко, но в конце операции случилось непредвиденное. Сейчас перед ним стоял сильный молодой шиноби. Копирующий нехотя остановился и повернулся к юноше, проклиная себя за то, что он, уходя, выпрыгнул на крышу, где и сидел конвой... В конвое было три шиноби, двое из которых остались там, на крыше, пораженные свистящими звуками райкири, а этого парня он сначала не принял всерьез, теперь же об этом он очень жалел, потому что все два десятка километров он свободно преследовал Великого Хатаке и при этом доставил ему немало хлопот, ранив Копирующего в голень и под лопатку. Хотя ранения можно было считать несерьезными, но они замедлили Копирующего настолько, что он опасался подхода подкрепления. В ходе боя разыгравшегося сейчас на снежном кряже Копирующий серьезно ранил паренька в плечо, и кровь обагрила вечно-белое одеяло гор, падая, молодой шиноби стал складывать печати. Шаренган Хатаке быстро прочитал действия противника, и в тиши прогрохотал двойной взрыв, пробуждая от вечной спячки великие снега. Хатаке действовал настолько быстро как только мог. Он высоко подпрыгнул, чтобы остаться над сходящим потоком лавины, несущейся вниз и сносящей все на своем пути. Оставшиеся силы и чакру Копирующий использовал, на то чтобы удержаться и съехать вниз горы на снежных потоках лавины, но неожиданно он почувствовал удар в районе затылка и потерял сознание... * * * Очнувшись Копирующий попытался найти по запаху своего противника, но запах отсутствовал, только остаточные проявления чакры и больше ничего. Хатаке находился в полной темноте. Сколько прошло времени, несколько часов или минут шиноби понять не мог, хотя всегда спокойно определял это. Болела голова и шея, рука саднила в области плеча, руки замерзали и с трудом двигались. Копирующий провел рукой перед собой и ощутил замерзшими пальцами острые льдинки снежного настила. Боль все, что осталось у него сейчас в жизни, только она сейчас мешала ему заснуть вечным, как эти снега, сном. Боль была его спасительным кругом в этой ледяной темнице, именно она не давала ему вернуться к смертельному сну, который пытался захватить все его сознание. Хатаке с трудом заставил себя открыть свой шаренган. Боль усилилась, заставляя шиноби слегка прикусить губу, чтобы только не заорать. Зато теперь Копирующий смог достать из оружейной сумки кунай, который он просто отпустил, пытаясь определить, где он находится. Оружие упало ему на колени, Хатаке ухмыльнулся и стал с помощью куная прорывать себе выход наверх. Как долго он сможет так работать он не знал, но каждая клеточка противилась его действиям, крича от боли, а он не слушал, он просто хотел увидеть тех, кто всем сердцем ждал его там... Руки его уже давно были все в крови от мелких порезов о ледяную корку наста, Копирующий этого не замечал лишь сильнее держал в руке кунай, прорубая выход наверх. "Жизнь - это борьба с болью, так кажется мне. Всю жизнь я борюсь с ней. Боль часто побеждает, когда я не в силах встать, тогда появляются друзья и Она, мой ангел хранитель. Глаза, ее изумрудные глаза, всегда помогали выйти из тумана страха перед болью. Она никогда ничего не говорила, просто внимательно смотрела на меня,ожидая когда я улыбнусь невидимой из-под маски улыбкой. Смешно, моя маленькая девчонка, да я ведь знаю ее уже очень давно... Я всегда смотрел на нее свысока, но ее глаза давали мне силы двигаться вперед, спасали от тяжелейших воспоминаний о другой такой же большеглазой красавице, которую я не смог спасти, они давно слились у меня воедино. Зеленоглазая Сакура - наяву, а кареглазая Рин - во снах: мои ангелы хранители, мои любимые..." Копирующий снова принялся за работу и наткнулся на что-то твердое. Темный предмет сильно пах мокрой древесиной и кровью, его кровью. Снова жутко заболел затылок, боль и сильный запах мешали Копирующему, доводили его почти до потери сознания, но он закусывал губу и продолжал рубить наст. Небольшой кусок древесины откололся от большой ветки и ударил шиноби по колену, снова боль, всепоглощающая боль и темнота... * * * Что-то теплое, мягкое и мокрое оказалось у него на лбу, потом продолжало спускаться вниз, залезло под маску. Пахло сильно собачий шерстью. Какаси про себя усмехнулся, затем шепотом произнес: - Я вообще тебя не вызывал, Паккун. Как ты тут оказался? Теплый язык прошелся по мелким царапинам, от чего Хатаке хотелось завыть. - Столько крови появляется только в случае страшной опасности, а у нас в договоре записано: "При серьезной опасности мы можем появляться без вызова для защиты своего хозяина". - Да... Я забыл... - Хатаке прижался к Паккуну, тепло которое дарил сейчас ему его друг, было для него бесценно. - Паккун, дело есть, надо срочно доставить Пятой документ... - Копирующий зашипел от боли, потому что язык попал прямо на глубокий порез на ладони. - Куда? Тебя надо откопать сначала, вытащить... - Паккун еще раз облизал рану на ладони. - Времени нет совсем, к тому же я не знаю как давно здесь нахожусь, - проговорил Хатаке. - Я могу сказать, что здесь я часа два согреваю тебя своими мягкими подушечками... - пролаял маленький песик, продолжая облизывать мелкие порезы на руках и лице Копирующего. Хатаке тяжело вздохнул и спросил: - Как глубоко мы? - Не глубоко, ты же чувствуешь приток воздуха... - Мне срочно надо в Коноху, - Хатаке было дернулся, но тут же взвыл от сильнейшей боли в колене. - Тебе нельзя двигаться совсем, у тебя просто нет шансов самому выбраться отсюда, я начну копать, - проговорил Паккун, начиная продвигаться вверх. Хатаке хотел было продолжать работу, но даже простое движение рукой вернуло сильнейшую боль, такую, что от неожиданности Копирующий закричал. Пес повернул голову: - Я же об этом и говорю, что я просто так не появляюсь... - Мне надо в Коноху... - просто сказал Хатаке. - Сам ты не выберешься, - песик повернулся к шиноби и попытался облизнуть хозяина. Хатаке снова задумался и через несколько секунд сказал: - У меня в кармане свиток для Пятой... А потом приведешь помощь. - Это долго... ты не выдержишь... - Есть один выход... в аптечке черный контейнер... - тихо сказал Хатаке... - Ты совсем с ума сошел, - взвыл Паккун. - Нет у тебя будут почти сутки... Ну уж, если не успеешь, то и красная пилюля... Но обещай, что Она не будет плакать... Ей нельзя сейчас... Паккун вздохнул, это выглядело очень смешно, Копирующий ухмыльнулся: - Я могу тебя через печати отправить прямо в кабинет Пятой... Но сначала помоги мне достать аптечку и свиток... Пакун лизнул хозяина в щеку, и попросил: - Пожалуйста, не надо, я ведь знаю, что после этого происходит... Шиноби вздохнул, но ничего не сказал, закрыв глаза, он вспомнил лицо Рин: - Помни, Какаси, если ты выпьешь черную капсулу, ты сможешь выжить, хотя для этого придется приложить некоторые усилия медикам, если же ты проглотишь красную, то... Рин тогда вздохнула, и слезы потекли по щекам. Чуть позже молодой Хатаке узнал, что отец Рин проглотил красную капсулу, попав в плен, а помощь пришла всего через полчаса. Рин никому не рассказывала об этом, Минато же поведал Какаси об этом с большой неохотой. - Ты что уснул, - мягкий теплый язык пса прошелся по щеке Копирующего. Хатаке усмехнулся: - Рин, прости. Я не могу тебе обещать, если... Копирующий поправил сумку с трудом достал из нее контейнер с двумя капсулами. Паккун зарычал: - Что ты делаешь? - Не переживай, я на всякий случай, ты готов... - шиноби спокойно прикрепил свиток к ошейнику. Не успев возразить хозяину, Паккун ощутил всплеск чакры... * * * Уставшая Пятая не находила себе места, перед ней на столе сидел Паккун. Его синяя одежка была вся в крови. Перед ней стояла седьмая команда. - Вы все поняли, чем быстрее вы его найдете, тем легче будет нам. Пятая разложила карту, отбросив в сторону свиток. - Показывай, Паккун. Пес аккуратно прошелся по карте, оставляя следы цвета крови. - Здесь, он запретил говорить ей... - Как он вообще? - тихо спросил Наруто, его голубые глаза смотрели с такой тоской... - Я просто так не появляюсь без вызова, - рявкнул Паккун... Пятая вздохнула и устало произнесла: - Здесь стоит сейчас Гаара... - Хокаге показала небольшую точку рядом с границей страны гор. - Я свяжусь с ним, там вас встретит Шизуне с бригадой медиков, думаю Кадзекаге не откажет, и в поддержке, если потребуется прикрытие... - Почему? - простой вопрос Наруто поставил Цунаде в ступор... - Если он выпил черную пилюлю, то... Ямато и Сай тяжело вздохнули, у каждого члена АНБУ имелся этот контейнер. - Напоминаю, - пролаял пес, - он просил ничего не говорить Сакуре. - Что не говорить, - в открытой двери стояла зеленоглазая молодая женщина. Сакура внимательно оглядела свою команду. Звенящая тишина держалась в кабинете уже несколько секунд, даже Пятая не знала, что сказать сейчас своей любимой ученице. Сакура тихо погладила начинающий округляться животик, потом еще раз посмотрела на присутствующих и медленно стала оседать... * * * Копирующий снова закрыл глаза, сейчас он так хотел оказаться рядом со своей красавицей женой. Ее еще совсем детское личико всегда удивляло Какаси, ее зеленые глаза не давали ему спокойствия с самого первого дня знакомства. Может, именно поэтому он дал седьмой команде шанс, он сам этого не знал, и сейчас он нежно улыбался, думая о них. Хатаке вздохнул, сильно сжав в руке кунай, и продолжил свою работу. Пара ударов о ледяной наст, боль в руке, несколько вдохов, и снова пара ударов через боль, через усталость в левом глазу. Руки уже почти не слушались его, голова кружилась. Неожиданно в лицо подул нежный ветер, пахнущий талой водой, яркий солнечный свет резанул ему глаза, пришлось зажмуриться. Несколько минут пришлось находиться в полной темноте, хотя это уже была не пугающая тьма безысходности, а темнота успокаивающая с ярко-желтыми вращающимися кругами. Несколько минут Копирующий просто сидел зажмурившись, вдыхая свежий воздух и ловя оттенки запахов. Пахло мокрой древесиной и мокрой шерстью пса, неожиданно ветер принес запах каких-то горных цветов. Нежный аромат напомнил ему Сакуру, заставил его улыбнуться. Подождав еще он приоткрыл глаза и вздохнул, машинально он просунул руку в подсумник, и рука попала на любимый том. Шиноби усмехнулся, ярко-оранжевая обложка напомнила ему о доме и о своем самом непредсказуемом ученике. Мысли о друзьях вернули его к действительности, надо что-то сделать, чтобы помочь друзьям его найти. Книга Джирайи была прочитана им не один раз от корки до корки, он мог практически наизусть рассказать некоторые куски, но сейчас это был спасительный круг для него. Вытянув руку, Копирующий положил книгу на снег, словно на высокую высокую полку, потом снова закрыл глаза пытаясь противиться вновь вспыхнувшей боли. Боль снова начала побеждать его сознание, каждое движение шиноби давало для нее новую силу. Ему хотелось забыться, но желание увидеть красавицу с розовыми волосами, его красавицу - сильную и смелую Сакуру давала силы бороться. Прошло около получаса Хатаке чувствовал, он начал засыпать. Копирующий с трудом открыл глаза и удивился: снежная темница дарила ему бесценный подарок - последние лучи солнца нежно-розовым светом проникали в проделанную брешь. Он улыбнулся и вздохнул, как она там ... Наконец, он открыл контейнер. Взяв черную пилюлю и вздохнул: "Милая я тебе обещал, что буду беречь себя, прости." Проглотив пилюлю, он почувствовал, как сон накрывает его и услышал голос Рин: "Ты же обещал..." Слезы текли по щекам с бордовыми полосками, он ухмыльнулся. * * * Высокий мужчина обошел вокруг всю территорию, быстро расставил ловушки и вернулся на поляну, где его "мальки" - так он называл своих учеников - уже отдыхали. Вслух он бы никогда так не сказал, один белобрысый Хатаке чего только стоил. Мальчишку уже просили в АНБУ, но он пока не дал согласия на это. Да и Рин - медика их команды, просила в ученики сама Цунаде. Стареющая луна не давала много света. Он сел возле затухающего костра, переливающего всеми оттенками красного. Догорающие угли давали большие тени от высоких деревьев, окружающих поляну. Мужчина думал о сегодняшнем дне, о своих ребятах, которые сегодня целый день ссорились. Это было в первый раз после той беды на мосту... Из-за этой пустяковой ссоры чуть было снова не случилось беды. Минато вздохнул и прислушался к спальникам. В зеленом футоне была тишина, там спала Рин, свернувшись калачиком. Сенсей точно знал, что их медик истратила сегодня почти всю чакру на него, восстанавливая рваную мышцу плеча правой руки. Тяжелая миссия уже подходила к концу, оставалось совсем пустяковое дельце, но произошло непредвиденное, их белобрысый гений в пылу ссоры провалился в болото почти по шею, и Минато порвал связки, вытягивая Какаси. Блондин поправил челку и прислушался к звукам из второго футона . Какаси точно не спал, его сиплое дыхание и постоянное шевеление расстроило сенсея. Учитель подошел к спальнику и шепотом произнес: - Какаси, ты как? - Н-о-рмально... - похоже мальчишка не хотел тревожить командира. Минато не повелся, потерев руки друг о друга, он расстегнулся постельный мешок и положил руку на лоб мальчика. Какаси дернулся: - Не надо, я в норме... Минато посадил паренька, хриплое тяжелое дыхание Хатаке мешало сосредоточиться Минато, сердце мальчика, казалось, выпрыгнет наружу. - Тебе не холодно? - поинтересовался блондин. - Нет, нет, учитель, все хорошо... - ответил паренек, и вдруг, сам не ожидая от себя по-детски сказал: - Посидите со мной, сенсей, чуть-чуть, пожалуйста... Какаси поднял слезящиеся глаза и увидел взволнованный взгляд ярко-синих глаз сенсея. - Подожди немного, - Минато вернулся быстро, неся в руках свиток... - В аптечке даже противовоспалительного нет, но у меня есть НЗ. Сложив печати, учитель достал из свитка две бутылки саке и стал подогревать их над углями, при этом достал еще какой-то порошок и маленький острый перец... Все приготовления Минато делал очень тщательно, не отвлекаясь на возражения своего любимца, которого трясло так, что, казалось, он выскочит из мешка. Мальчик шепотом возмущался: - Я... не хочу.. ничего, у... меня все хорошо... - Тихо Рин разбудишь, - успокаивал Намикадзе парня. - Я, конечно, не медик, но если ты не будешь слушаться, то завтра ты отдашь концы от воспаления легких. А мне не хочется терять своего гения. Минато заботливо посмотрел на белобрысого ученика и взъерошил ему волосы. - Я не буду пить это, - проворчал Какаси. - Будешь, а если нет, насильно залью, - голос Минато стал настолько строгим, что возразить Хатаке уже не осмелился. - Снимай рубашку живо... Мальчик вылез по пояс из мешка, футболка никак не подчинялась гению, с трудом и при помощи учителя это удалось. Минато вылил в ладонь почти целую бутылку саке. - Только не вздумай кричать, а то Рин разбудишь, - Минато растирал худенькое тело паренька, мальчишка ворчливо сипел, что не умрет без этого. - Ну, вот теперь лучше, - Минато натянул водолазку на Хатаке и свой толстый свитер. Какаси хотел было возразить, но строгий взгляд синих глаз сенсея заставил замолчать. - А теперь пей, - в кружке на донышке плавала неприлично-синяя жидкость, Минато разбавил ее ложкой саке. Хатаке нерешительно посмотрел на сенсея. - Пей, кому говорю, - синие уставшие глаза серьезно смотрели на мальчика, - Рин нас и так завтра будет ругать... - А это точно поможет? - Какаси странно смотрел на содержимое чашки... - Ну, что мне в тебя самому залить? - строго спросил сенсей, доставая кунай... - Не надо, хоть скажи, что это... - Лучше не знать... - сказал сенсей. - Это не яд, не бойся, - добавил, уже усмехаясь. Какаси резко вылил содержимое кружки в рот, и ему показалось, что он начал сгорать изнутри. Минато улыбнулся, подсунул кусок острого перца и приказал: - Жуй быстро... Хатаке выглядел ошарашенно, но торопливо прожевал. Во рту горело, словно он проглотил громадный шар огненной техники. Но на этом, оказывается, пытка не закончилась: учитель сунул в рот ложку какого-то тягучего янтарного вещества. Какаси испугался, но, узнав на вкус дикий пчелиный мед, успокоился и с трудом проглотил. В руку паренек получил еще рисовый шарик, который был сразу проглочен, но пламя внутри не собиралось затухать. - А теперь спать. Если будет хуже, тогда будем будить Рин, - голос сенсея доносился уже совсем издалека, глаза Хатаке резко стали слипаться, последним, что он видел, заботливый взгляд синих глаз сенсея... * * * Он не видел красоты утреннего снега, переливающегося на солнце, не слышал песни поземки, только боль. Каждая клеточка организма кричала, нет орала от боли. Каждая клеточка просила напоить эту боль, успокоить, забыть. Он почувствовал, что сильные руки несут его куда-то. Ему было все равно куда, зачем, враг ли это или друг, лишь бы прошла боль, струящаяся по нервам, по сосудам, по мышцам, по уставшему мозгу... Боль! Он знал эту боль, он много раз пил эту боль. Эта боль пришла к нему давно, с великим подарком от его настоящего друга... Он больше не мог сопротивляться, он - сильный мужчина подчинился этой боли. Падая в ее сети, он, наконец, смог убежать от ее смеха, от ее радости в бездумную темноту... Шизуне распарывала одежду Копирующего кунаем и вздыхала. Она уже давно сбилась со счета мелких ран, даже количество крупных приводило ее в шок, аккуратно отодвинув руку в сторону, она увидела, что в кулаке что-то было зажато. Разжав его кулак, она с облегчением вздохнула: на пол выпала красная капсула. * * * Темнота надолго окутала его, не отпускала его, зато боль куда-то ушла или ему просто казалось, что ушла. Мысли текли словно песок, почти не останавливались, не задерживались, и ему не хотелось их удерживать. "Мне снова снились они или нет... Я умер... Уже не в первый раз..." - про себя усмехнулся Какаси. Он медленно открыл правый глаз и попытался пошевелился, шорох вернул боль, но боль уже не поглощала его, а где-то, словно за пленкой, пыталась ущипнуть побольнее. Копирующий попытался было сесть, боль тут же радостно ожила, заставляя снова зажмуриться. - Он вроде бы проснулся... - радостный голос своего неугомонного ученика вернул Какаси к действительности. - Хатаке, даже не думайте пробовать. Три дня нельзя даже садиться... - голос своего начальника звучал очень строго и требовал полного подчинения. Копирующий попытался пошевелиться и застонал... - Я же сказала... - Нога... - Не переживай, но пока мы ей не занимались только зафиксировали... Сейчас самое главное сотрясение головного мозга и ушиб шейного отдела позвоночника... Хатаке вздохнул: - Сакура... - Завтра, все завтра... - Пятая не стала говорить Хатаке, что его любимую специально не пустили. Три недели он находился словно в белом тумане, иногда он выплывал из него, тогда он видел ее изумрудные глаза. Глаза были грустными, но улыбка была та, которая придавала ему сил. Сегодня он медленно шел, опираясь на палочку... Для него прошло всего несколько недель, для нее почти целая вечность... Природа же радовалась существованию, сегодня он шел туда, где давно не был. Работа мешала ему видеть это, он шел по аллее цветущих сакур... Медленно словно боясь нарушить тишину, красоту и вечность, он знал, что там в конце аллеи его ждет та, без которой он бы не за что не вернулся бы назад. Яркие розовые лепестки, словно бабочки, кружились вокруг него, погружая его в свои думы. "Я тебе больше не нужна," - странное ощущение словно кто-то погладил его по щеке и пропал. Он опустился на резную лавочку напротив одного молодого дерева и долго смотрел на его резную крону. "Прощай, Рин," - подумал он. Снова задумался. Неожиданно он почувствовал тихие шаги, он узнал ее. Ее изменившаяся походка заставила улыбнуться. Копирующий повернул голову и сипло проговорил: - Солнышко мое... - Тебя Пятая вызывает... Говорит, что срочно. - Сакура... - тихо встал и обнял ее, потом погладил ее по животу. Совсем скоро он станет отцом, резвого паренька с такими же серебристыми волосами как у него и такими же изумрудными глазами как у нее. Веселый характер и настойчивость, мечта, как у их лучшего друга, сделают их сына восьмым Хокаге деревни Листа...