Бог огня

Бог рыжими глазами смотрит на меня и пьёт огонь из ритуальной чаши. Сидит, скрестив ноги, на возвышении, застеленном пёстрой, тканной руками мастериц, дорожке. Широкие браслеты из жёлтого металла скрывают его руки от локтей до запястий, однако всё равно видно, что по белой коже вьются медные узоры, меняясь через каждую секунду. Его волосы, как солнце, отражающееся на куполах древних храмов, заплетены в косички, на которые нанизаны монетки с квадратными отверстиями. При каждом повороте головы бога слышится мелодичный звон. Он прикрывает чуть раскосые рыжие глаза, на золотых губах появляется улыбка, и я чувствую, как до меня долетает обжигающий ветерок, забирающийся под тонкую ткань одежды. Бог слушает сидящего рядом жреца в красной хламиде, который зачитывает со свитка прошения верующих. Красный – цвет огня, цвет жизни. Красный - цвет того, кто несёт свет и разжигает костры на ночных дорогах. Бог поднимает руку, в свете жертвенного пламени поблёскивают удлинённые пальцы, словно он окунул их в жидкое золото. Пальцы снимают несколько монеток с волос. На месте исчезнувших тут же появляются новые. Снятые монетки лежат на раскрытой ладони. Бог легонечко дует на них, золотистая пыль поднимается облаком, а потом устремляется вниз, к ждущим благословения верующим. Жрец замолкает, прижимает свиток к груди и кланяется. Бог снова смотрит на меня. Поднимает руку, давая жрецу знак удалиться. Я резко вдыхаю разгоряченный воздух, понимая, что жертва выбрана. Мы его призвали – он пришёл. Теперь нужно отдать обещанное, раз так получилось. Жрец исчезает. Сердце стучит, как сумасшедшее. Рыжие глаза смотрят с таким желанием, что подгибаются ноги. Смотрят страшно и ласково. Так, что хочется кинуться ему в объятия и тут же упасть и распластаться ниц, не смея поднять глаза. Он плавно и грациозно встаёт и приближается ко мне. Я облизываю пересохшие губы. Сердце, кажется, прыгнуло в горло, а в лёгкие совсем не идёт воздух. Слабость сковала руки и ноги, только глаза неотрывно на него смотрят, потому что не смотреть – нельзя. Бог вдруг оказывается совсем близко. Обнимает бережно и крепко, прижимается к губам. По телу бежит огонь, перед глазами расцветают пламенные цветы. Широкие браслеты на его руках холодят кожу, ловкие пальцы расплетают мою косу. Волосы у меня такого же цвета, как его глаза. Поцелуй становится глубже и ненасытнее, внизу живота появляется какая-то странная тяжесть, словно так скручивается огромная пружина. Пламя охватывает меня с ног до головы. Шипит, трещит, смеется. И среди этого всего едва удаётся разобрать: - Обними меня. Я не причиню тебе зла. Не причинит, вдруг ясно осознаю я. Неловко обнимаю его спину, глажу плечи, острые лопатки, провожу по бокам. А сам отвечаю на поцелуй, теряясь в жаре его ласк и желания. Всё вокруг исчезает, важным становится только он. И время останавливается, а потом с безумной скоростью поворачивает вспять, не давая понять: в прошлом я или будущем? Удлинённые пальцы проводят по моей щеке, в рыжих глазах столько нежности, что в груди будто лопается струна, и я сам тянусь к нему, покрывая поцелуями лицо и шею, прижимаясь всем телом, показывая, что готов отдать всего себя. Он не спешит, но потом берёт меня настойчиво и ласково, опаляя огненной страстью. Я вскрикиваю от удовольствия, доходя до пика наслаждения, а потом… жар исчезает. Я открываю глаза и молча смотрю в окно, за которым ночь опустилась на спящий город. Ничего. Всё как всегда. Всего лишь сон. Но такой… реальный. Из-под моего бока выползает примятый феяйрис и смотрит на меня большими жёлтыми глазами. Отчаянно сонными и непонимающими. Феяйрис очень напоминает земного фенека, только шуба у него красная с золотым отливом. Он смешно зевает и заползает мне на грудь, всем видом показывая, что собирается проспать так всю ночь. Я поднимаю руку и глажу его по голове, чешу за ухом. Ухо тут же оттопыривается, и феяйрис издаёт умилительное порыкивание. Мне его прислали в подарок. Анонимно. Едва я заболел холодницей, болезнью, когда не можешь согреться и замёрзаешь даже в жаркое лето. С появлением феяйриса я медленно, но пошёл на выздоровление. А потом начали сниться сны. Такие… от которых в пору потерять всякий стыд. Я прикрыл глаза, продолжая поглаживать феяйриса. Он ворчит еле слышно и переворачивается, чтобы растянуться как следует. Это мне холодно, а он будто маленькая печка. Неудивительно, что прижился возле меня. По преданию феяйрисы были спутниками бога огня. Только вот с какой планеты эта легенда, я сейчас так и не вспомню. Завтра надо будет посмотреть. И почему эта мысль не пришла сразу? Хотя сам прекрасно понимаю почему. Не до того было, все мысли о том, чтобы согреться и не чувствовать постоянного холода. Сейчас уже полегче. Да и после такого… Я стараюсь не думать о рыжих глазах и требовательных прикосновениях. А ещё… Шумно вздыхаю и натягиваю одеяло. Не думать, не надо. Ни к чему хорошему такие вещи не приведут. И, уже практически провалившись в сон, чувствую, как мою щеку обжигает горячее дыхание, и шепот звучит тихо и ласково: - Спи спокойно. Я приду за тобой. Дождись.