— Привет, я люблю тебя.

— Говори.       Я был на прицеле у Камилло. Мы были в часовне. Что же, мне не привыкать быть в таких ситуациях. Именно поэтому я, как и всегда, старался сохранять спокойствие и продумывать свои действия. Он тоже с ними? Ну, я уже ничему не удивляюсь.       И тут появилась она, она подошла так тихо и направила на него пистолет. Я посмотрел на неё, и почему-то сильно испугался. Сердце заколотилось. — Камилло, опусти оружие, — она спокойно произнесла это, а затем сняла пистолет с предохранителя. Я должен был думать, что делать дальше, но мысли перемешались в голове. Почему-то вместо этого я думал о ней. Какая она отважная, смелая женщина. Это восхищает меня. Сосредоточиться было невозможно, как и отвести взгляд. — Стреляй, если хочешь, но твой друг тоже умрёт, — слова принадлежали Камилло. Так вот он какой, учитель латыни.       Почему она такая бесстрашная, думал я. И почему... такая красивая, как бы глупо не звучало. Чёрт, ты не должен думать об этом сейчас, ты не должен думать об этом вообще когда-либо. — Если он тебе дорог, положи пистолет.       Её взгляд полный волнения, её хотелось защитить. Так мы и стояли, не двигаясь. Она положила оружие, тяжело дышала. Как хотелось отгородить её от этого всего. Мне было сложно совершить какое-либо действие, Камилло сделал за меня: он выстрелил ей в ногу.       Я резко, пытаясь отбросить ненужные мысли, напал на него сзади, всё еще не понимая до конца, что происходит. На столе стоял подсвечник, и так получилось, что огонь случайно перешел на Камилло. Он моментально загорелся. Так ему и надо, этому нацисту. Под эти звуки его ужасных криков я отбежал назад. Ребекка лежала на полу и истекала кровью. И снова несколько секунд в ступоре, я смотрел то на неё, то на него. Да что, черт возьми, происходит? Ведь не раз попадал в переделки. Наконец, я подбежал к ней. — Я умираю, - она стонала от боли, я положил руку на её рану выше колена. Я был страшно напуган, больше всего на свете я хотел бы, чтоб она жила. Почему я опять думаю об этом? Она сказала предупредить Сауля о том, что его вычислили. Когда я договорил с ним, Ребекка была уже без сознания. Какой же сильнейший стресс я испытал тогда. Я смотрел на неё, смотрел на это ужасное зрелище горящего заживо человека и не мог сдвинуть руку ни на сантиметр.       Я понял, что находиться здесь больше нельзя. Взял её на руки. Безумно переживал за неё в тот момент, чуть не плача, выносил из часовни. Да, я безумно ненавидел эту ситуацию, ненавидел Камилло, ненавидел то, что происходит сейчас. Да, мне хотелось чтоб весь этот кошмар кончился как можно быстрее.       И я не хотел думать об этом, но мысли сами лезли в голову. Как же это... приятно, нести её на руках. Быть к ней так близко. Она прекрасна. Почему я раньше не мог понять, почему это осознание пришло именно сегодня, именно сейчас? И вряд ли это просто помутнение. С какой-то стороны мне стало легче, разрешилось то, что, казалось, мучило долгое время. Она зацепила меня, вот в чём смысл. И всё, что мне нужно сделать сейчас — спасти её, я должен сделать всё, что смогу.

***

      Опыта у меня в этом немного, я не врач. Об этом я не думал, другого выхода не было. Но всё-таки с трудом я сумел вытащить пулю и зашить рану. Это заняло немного времени. Она лежала вся в крови на моей кровати. Всё получилось, и я, наконец, смог вдохнуть полной грудью. Ей нужен отдых. Я любовался ей. И вот, через некоторое время, она начала приходить в себя. Медленно открывать глаза. Я не знал, стоит ли говорить о своих чувствах, стоит ли начинать. Помнил её слова о том, что при нашей миссии недопустимо отвлекаться на отношения. Всё смотрел и раздумывал. Она была еще совсем слабая и улыбнулась мне. — Привет, я люблю тебя, — что-то всё-таки заставило меня это сказать. — Если бы с тобой что-то случилось, я бы не пережил. Я гладил её по волосам и не решался открывать глаза, боялся увидеть её взгляд. — Карлос... — она нежно выдохнула моё имя. — Спасибо тебе. Другой возможности может не быть, подумал я. И наплевать на всё. Будь что будет, и по-другому я поступить не мог. Я нагнулся и коснулся её прохладных губ. И этот поцелуй продолжительностью в несколько секунд был таким нежным и естественным. Она будто ждала этого. — Если бы не этот случай, ты, может, никогда бы этого не сделал, — она серьезно посмотрела на меня, а потом снова расплылась в улыбке, — ради этого момента и пулю в ногу получить не жаль. — Камилло это стоило жизни! — и мы рассмеялись. Нас вновь потянуло друг к другу, как будто так было всегда.