Туше

      Зоро злился. Да что уж там, практически пребывал в бешенстве. Он, конечно, привык прощать своим накама (особенно капитану) различные странности, но сегодня Луффи превзошел сам себя. Пустить на корабль и взять в команду женщину, которая еще вчера была правой рукой Крокодайла, ‒ безрассудство на грани идиотизма. Тогда взял бы еще и самого Шичибукая вместе с его дражайшими бананавани, что уж мелочиться.       Нико Робин не понравилась Зоро с первого взгляда, но тогда это было вполне адекватно ситуации ‒ она была их врагом. Для него она ничем не отличалась от этих мужчин с номерами и женщин с пестрыми прозвищами, с которыми им пришлось сражаться в жарких песках Арабасты. Теперь же он должен был назвать эту женщину своей накама, хотя с того самого первого взгляда доверия к ней у Зоро ни на грош не прибавилось.       Он со все более нарастающим раздражением наблюдал за тем, как один за другим все члены команды сдавались ее чарам. Предложить Нами деньги, показать Усоппу глупые шутки и просто улыбнуться глупому коку ‒ чертова Робин явно тонко чувствовала те струны, на которые нужно давить. Рука Зоро машинально легла на рукоять одной из катан ‒ собственные слабости он ни за что не позволит обнаружить. Кто-то должен сохранить трезвость мысли. Кто-то должен будет спасти всех, когда эта женщина соткет из цветочных лепестков много рук, когда бледные пальцы крепко сомкнутся на шеях всех членов их команды. Зоро все-таки не был кем-то вроде глупого эро-кока ‒ драться с женщинами, особенно сильными, он не гнушался. Он четко знал ‒ в случае чего, он просто отсечет ей голову, ну, или выкинет за борт, даром, что она плавает как топор.       На всякий случай, он отошел в самый дальний угол палубы и зло уставился вдаль невидящими глазами. В плавный поток мыслей практически незамедлительно вклинился стук каблуков ‒ она шла к нему, мягко улыбаясь. Зоро напрягся всем телом, точно зверь, готовящийся совершить прыжок. ‒ Хороший корабль. Тут всегда так весело? ‒ Зоро уставился на нее абсолютно тупым взглядом, настолько абсурдным казалось ему ее поведение. Он явственно ощущал, как от него исходят вполне заметные волны опасности и угрозы, а она ведет с ним светские беседы. ‒ Ага, ‒ буркнул он как можно более недружелюбно, но это не спасло. Она лишь с некоторым умиротворением во взгляде смотрела на приближающуюся линию горизонта. ***       В ту ночь Зоро был дежурным. В принципе, ему было все равно ‒ он в любом случае бы спал. Сон не был помехой для дежурств ‒ его инстинкты всегда были оголены до предела, а реакция на опасность была молниеносной, даже если он спал еще секунду назад.       Поэтому, едва ночью, в глухой тишине, раздался легкий шорох, рука Ророноа мигом скользнула к катанам. Зоро прислушался ‒ шум исходил откуда-то из камбуза. В принципе, можно было подумать, что это Луффи опять опустошает их съестные припасы, но Зоро все же решил проверить, ведь кто знает. Мягко переступая, сжимая свое верное оружие, он двинулся на поиски нарушителя ночного покоя. Темнота играла Зоро лишь на руку ‒ он резким, будто прыжок зверя, движением открыл дверь, выхватил, наконец, уже заждавшуюся катану из ножен и, схватив человека, приставил к его горлу лихое острие.       Свет из открытой двери осветил бледное лицо, голубые глаза, иссиня-черные волосы. ‒ Какого черта ты тут делаешь?! ‒ острейшее лезвие приблизилось вплотную к коже, обожгло холодным льдом. ‒ Ищу плед, повар-сан сказал, что они лежат здесь. На корабле немного прохладно, ‒ Нико Робин, впрочем, ни капельки не испугалась. С некоторой насмешливой покорностью она наигранно подняла руки и улыбнулась. Зоро раздражала и эта улыбка ‒ насквозь фальшивая. Наверное, предаст их она с точно такой же улыбкой. ‒ Не ври мне, ‒ новый приступ необъяснимой злобы вспыхнул в его голове. ‒ Мечник-сан... ‒ Что? ‒ Вы сейчас перережете мне горло, ‒ Зоро, которого эти слова отрезвили будто ледяной водой, молча перевел взгляд на ее шею и заметил, что край лезвия уже слегка поцарапал бледную кожу. Негромко фыркнув, он лишь слегка отодвинул клинок ‒ он все еще ей не доверял, хотя чувство стыда уже начало медленно разгораться внутри него. ‒ Так лучше, ‒ улыбка. ‒ Так вот. Я не могу взять плед, мечник-сан? ‒ Можешь, но... ‒ Зоро заметил в ее руках темно-серое одеяло и все сильнее осознавал, в какую же идиотскую ситуацию он угодил. Чуть не прирезал ее, придумав невесть что, а она всего лишь пришла за чертовым покрывалом. ‒ Но что? Не думала, что вы так трепетно относитесь к вещам. Что ж, тогда положу на место, ‒ она аккуратно уложила одеяло на невысокий столик справа от нее. Издевалась, и Зоро это прекрасно понимал, но ничего не мог поделать, кроме как краснеть и злиться. Нико Робин была не по зубам ему ‒ слишком опытная, слишком опасная. Он проиграл этот бой, едва приблизился к ней. ‒ И не надо так нервничать, мечник-сан, ‒ вдруг Зоро почувствовал, как одна ее рука скользит по его спине, а другая почти невесомо касается подбородка. Он оцепенел ‒ это был удар ниже пояса. Остатки его защиты были разломаны окончательно. Зоро резко схватил ее за волосы, умышленно причиняя боль, но, кажется, улыбку этой мудрой женщины нельзя было стереть столь глупым ребячеством. ‒ Что ты... ‒ Я ничего. Пришла за пледом, мечник-сан, ‒ прикосновение исчезло, и она снова подняла руки, будто сдаваясь.       Тихонько и злобно рыкнув, Зоро резким движением закинул катану в ножны и выбежал прочь из камбуза. Лицо горело, руки горели, но ничто не могло сравниться с теми участками тела, которых она коснулась ‒ они буквально пылали, навсегда до основания прожженные демоном Охары.