Ну Бонни!

      — …Нет, правда! Я бы скрестила человека с жирафом, — выдала Марси и потянулась за пачкой чипсов.       Вечернее веселье в маленькой квартире было в самом разгаре. Уже на улице включились фонари, автомобили освещали себе путь фарами, разноцветные огоньки на вывесках пустились в пляс.       — Зачем? — Бонни театрально вздернула бровью, — это первый вопрос, а второй — как ты себе это скрещивание вообще представляешь?       Разговор о «жизни, людях и любимой генетике» как-то плавно вытек из обсуждения прожитого дня.       — Фи, извращенка! Я вот себе никак это не представляю, я надеялась, что ты, как ученый, мне это сейчас и расскажешь, — парировала Марселин, — А на первый вопрос ответ один — это же весело. Представь — пятнистый человек с длиню-ю-ющей шеей и рожками.       Марси довольно хихикнула и отправила в рот чипсину, острую, с перцем.       — Для начала, извращенка — это ты, — Бонни указательным пальцем поправила очки, что вызвало у Марси очередной приступ смеха, — потому что у человека и жирафа разный генетический код. Аминокислотный состав белка не подходит, понимаешь?       — Все-все-все, — протянула Марси, вставая с дивана. Она сцепила руки за спиной, разминая плечи, а после, уже стоя в дверном проеме, на полпути к рюкзаку, валяющемся в прихожей, добавила — зря я эту кашу затеяла, закрываем тему. А то ты мне своими заумными словечками мозг выжжешь. Не приноси их с работы, а?       — О-о-о, это я еще даже не начинала, — губы Бонни растянулись в коварной улыбке, — между прочим, аминокислотный состав белка изучают в старшей школе, уже ничего не помнишь, да? Миссис Абадир?       Марси из прихожей ничего не ответила, самозабвенно роясь в рюкзаке. С минуту в квартире было тихо. Точнее, если так можно выразиться, «молча», потому что из-за окна доносился шум улицы, на кухне гудел холодильник, а Бонни шуршала упаковкой чипсов.       Все общие друзья девушек на протяжении пяти лет удивлялись: как на такой маленькой территории уживаются такие разные люди? А ведь и правда, если подумать…       Боннибелл носит розовую одежду, розовую обувь, покупает в магазинчике через дорогу любимые леденцы розового цвета, обожает «розово-сопливые» мелодрамы, а когда там постельные сцены, она заливается нежно-розовым румянцем. Когда-то давно еще и волосы покрасила в цвет клубничной жвачки. А еще она работает в НИИ.       Марселин заплетает по утрам в небрежную косу копну черных волос, иногда пользуется черными тенями, чтобы подчеркнуть бледность кожи, в особые дни пользуется черными склеральными линзами и играет на гитаре в рок-группе своего брата-близнеца Маршалла. А еще она не признает рюшки, каблуки, платья, в общем, все (по словам Бонни) атрибуты настоящей женственности. И что же, черт возьми, объединяет этих радикально непохожих людей? Ах, ну да, есть одна вещь.       Марси вернулась из рюкзаковых недр с небольшим пакетиком в руках. Бонни лежала на спине поперек дивана, свесив с него голову, раскинув руки в разные стороны, и большими сиреневатыми глазами рассматривала свою перевернутую девушку.       — Держи, — Марси кинула ей загадочный сверток, — брат просил передать.       Боннибелл тут же поднялась и вынула содержимое из пакета — нитки мулине. Маршалл давно просил ее наплести фенечек, но купить нитки времени у научного сотрудника никак не находилось. Странно, что вообще Маршалл за это время сам не научился плести эти разноцветные браслеты, а просто передал материал.       — Садись сюда Марси, будешь держать за конец. — Бонни выбрала нужные цвета из целой коллекции, оказавшейся богаче радуги.       — Ну, вот! Я может потому с девушкой и стала встречаться, чтобы этого не делать, — воскликнула Марселин, но за узелок взялась.       — Так, кто из нас извращенка, а?       Руки девушки ловко переплетали разноцветные нити, и Марси заворожено смотрела на ее тонкие запястья и длинные пальцы. Ногти Боннибелл, покрытые коралловым гель-лаком, с аккуратным маникюром и всегда не длиннее, чем 3-4 миллиметра, вызывали у Марселин пусть не восхищение, но умиление точно. И совсем чуть-чуть зависть. Ее-то собственные ногти всегда сострижены «под ноль», потому, что привычка грызть их никак не хочет уходить. А еще присутствовали неизменные следы от струн на подушечках пальцев и, иногда ободранный, черный лак.       Все у Марси было черным. Жизнь, облик, прошлое. С приходом Боннибелл существование Марселин стало приобретать краски, но стилю она изменять не собиралась. Гуляя по улице, девушки в глазах прохожих выглядели как какие-то цветовые фанатики. Марси — в красном и черном, Бонни — во всех оттенках розового и сиреневого. Им нравилось служить примером поговорки «противоположности притягиваются».       Марселин зевнула и заправила за ухо прядь волос. Должно отметить, что она самая, что ни на есть, жгучая брюнетка. Ее волосы были как гудрон. Или, если хотите, как только что остывшие угольки прямо из костра. Но самым точным определением, Бонни знала, было: как душа ее научного руководителя, к сожалению, (точнее, наконец-то) покинувшего этот бренный мир каких-то два года назад.       — У тебя новые духи? — спросила Марси, принюхавшись.       — Ага, — весело отозвалась Боннибелл и начала насвистывать какую-то мелодию.       — Мне нравится, — улыбнулась миссис Абадир.       — А я только такие и выбираю, которые тебе нравятся, — ответила вторая миссис Абадир.       Милости лезли из Бонни отовсюду. Когда девушки расписались, она толкнула пафосную речь, куда длиннее, чем мог бы сказать священник на нормальной свадьбе. Сладкие-сладкие духи, с фруктовыми нотками идеально подходили к образу Боннибелл. Если на нее долго смотреть и вдыхать ее аромат, то может показаться, что она — большая конфета с самыми красивыми глазами. Порой Марси казалось, что она по уши влипла в жвачку, из которой сделаны мягкие волосы Бонни. А ее глаза — два сиреневых омута, в которых Марселин не утонула, а утопилась добровольно. Она обожала свою конфетную девочку и все, что с ней неразрывно связано: духи, сережки, юбочки и прочая, и прочая… А вот чего Марси терпеть не могла, так это все нравились еще и Мёртенсу. Этому заразе, ухлестывающему за ее Бонни еще со школьной скамьи. Явный гуманитарий, а умудрился пойти в науку, устроиться в НИИ.       «Так, хватит о неприятном, » — мысленно одернула себя Марси и только тогда заметила, что Бонни ей что-то увлеченно рассказывает. Да, ловкие движения пальцев с нитями хорошо сработали как гипноз.       — Кстати, нам надо уже куда-нибудь выбраться, а то ты скоро с белым кафелем сливаться будешь. — весело щебетала Боннибелл, вставляя между рядами большие бусины (которые тоже оказались в пакете от Маршалла).       — О, прекрасно, значит смогу за тобой подглядывать в ванной! — Марси расплылась в улыбке и подмигнула покрасневшей девушке.       — Ну-у-у… Вспомним еще раз, кто тут у нас извращенка, — на этот раз подмигнула Бонни, — да и не получится у тебя! Ты давно себя в зеркале видела? Точнее, твои локоны, черные, до пят? И глаза, хитрые и бордовые?       — Раз не получится, тогда и нет смысла мне сливаться с кафелем! — Марселин поджала губы и отпустила узелок, потому что Бонни наконец доплела фенечку. Но ей тут же пришлось взять следующий — конфетная девочка решила поэкспериментировать с узорами и формами. Эксперименты — ее любовь. А тандем с Марси — один из любимейших экспериментов.       — То есть, ты согласна? — воскликнула она и прищурилась.       — Бонни, у нас сейчас сплошные репетиции.       — Ой, да ладно! Они без тебя три-четыре дня переживут. Вы же сейчас тексты пишете, если я не ошибаюсь? Это можно и по телефону делать.       Бусина-бусина-бусина. На нитке три новых бусины, а Марси потихоньку возвращалась в транс.       — Хм, в общем-то да… Но ты же знаешь…       — Знаю, как сильно ты меня любишь? — продолжила за нее Бонни.       — Ладно. Хорошо. Поехали куда-нибудь, уговорила. Только, чур, не в Массачусетс, ты знаешь, что мне там не нравится.       — Вот и славно! Потому что я уже заказала билеты во Флориду! Вылет завтра, в восемь утра. Марси опешила.       — В каком смысле, уже заказала? А что это были за уговоры, «кафель», «пора выбраться»?       — Как что? — искренне удивилась конфетная девочка, — моральная подготовка!       — Ну Бонни! — Марси ткнулась лицом в спинку дивана под звонкий хохот миссис Абадир.