Очередная попытка завоевать расположение Доминаторши снова закончилась полным провалом. Огромный раскалённый лавовый бур вспорол планету, на которой они находились, словно нож — консервную банку, оставив гигантскую воронку. Ярко-рыжие языки пламени, высоко взметаясь, плясали на обломках, плотная пелена едкого дыма затягивала небо. Со всех сторон слышались крики и стоны совершенно дезориентированных, напуганных, раненых ищеек.
Хейтер, отброшенный взрывной волной, поморщившись, встал и окинул себя беглым взглядом. Что ж, пара царапин и порванная мантия — далеко не самое страшное, что могло случиться в этой заварухе. Гораздо обиднее был тот факт, что Доминаторша вновь безжалостно отвергла его чувства. И что вообще ей нужно, если даже такой сногсшибательно крутой завоеватель, как он, не может произвести на неё впечатление? Хейтер в сердцах пнул подвернувшийся под ногу обуглившийся камешек, расстроенно вздохнул и поднял глаза на разгорающиеся пожары. Пора убираться с этой разрушенной планетки. Надо сказать Пиперсу, чтобы собрал ищеек. А потом, когда они окажутся на корабле, заставить его разработать новый план по покорению сердца Доминаторши. Ведь как ни крути, а сообразительности и находчивости Пиперсу не занимать, жаль только, не хочет направлять энергию в нужное русло и помогать своему правителю в достижении успехов на любовном фронте. Куда, кстати, он подевался? Обычно командующего даже не требуется звать: он всегда где-то поблизости, готовый с гордостью разделить момент победного триумфа или же незамедлительно взять дело в свои руки в случае сокрушительного поражения. Но сейчас Хейтер тщетно всматривался в пылающие развалины, пытаясь отыскать маленькую фигурку, увенчанную длинной жёлтой молнией.
— Флёрт подери, Пиперс, где тебя носит?! — недовольно прорычал в пустоту Хейтер и с хмурым видом двинулся по изувеченной местности к кораблю-черепу, который тоже пострадал, но всё же повреждения выглядели некритично.
— Лорд Хейтер... сэр... подождите... — за его спиной раздался тихий, неуверенный голос. Он остановился и обернулся. Несколько ищеек, сбившись в кучку, смотрели на него с тревогой и непонятной скорбью. У кого-то из них глаз почему-то блестел от выступивших слёз. Тот, что стоял впереди (кажется, его звали Тед... или Барри… какая разница!), нервно переминался с ноги на ногу и явно хотел что-то сообщить, но не решался.
— Ну? — не выдержал Хейтер. — Чего вам?
— Сэр... командующий Пиперс... он... — наконец медленно и сбивчиво заговорил дозор, будто бы против воли выдавливая из себя слова дрожащим голосом, но потом опять замолчал.
— Как раз он-то мне и нужен. Где он?!
— Мы... не нашли его самого, но... — снова повисла пауза.
— Что «но»?! — рявкнул Хейтер, так и не дождавшись продолжения фразы и теряя терпение. Настроение и так стремилось к нулю, а эти мямли-дозоры словно задались целью вывести его из себя. Однако неясное предчувствие чего-то плохого уже вовсю расползалось внутри.
Дозор, видимо, так и не нашёл в себе сил произнести это вслух и потому просто отступил на шаг в сторону и кивнул на предмет в руках у своего товарища, стоящего позади:
— Вот...
— Что?..
В первую секунду Хейтер даже не осознал, что перед ним шлем Пиперса — испещрённый глубокими царапинами, с вмятиной на боку и покрытый какими-то пятнами и подтёками. То, что когда-то было длинной молнией — отличительным знаком командующего, теперь превратилось в искорёженный, бесформенный кусок металла.
Ищейки больше не говорили ни слова, лишь испуганно вглядывались в лицо своего повелителя и ждали его реакции. Хейтер наконец забрал протянутый ему шлем, сразу же ощутив, что с внутренней стороны он влажный и липкий. Он посмотрел на свои пальцы, испачканные в чём-то тёмном. Кровь. Волна неконтролируемого, удушливого, пронизывающего страха, мгновенно заслонившая собой всё остальное, поднялась в груди раньше, чем пришло понимание, что всё это значит. Где сам Пиперс? Надо найти его немедленно! Почему эти глупые ищейки попусту тратят время и до сих пор торчат тут?.. Но дозор опередил все вопросы.
— Сэр… мы обнаружили шлем командующего Пиперса… там, совсем рядом, — тихо произнёс он, указав в направлении эпицентра разрушений. Искать кого-то живого в этом хаосе и лавовом пекле было бесполезно и самоубийственно.
— Нет. Нет-нет-нет-нет... — забормотал Хейтер, беспомощно глядя на сжавшихся ищеек и словно ожидая от них разумного объяснения происходящему, которое развеет этот ужас. Это не должно быть то, о чём он подумал. Такого просто не может быть! Пусть скажут, что волноваться не о чем, что на самом деле всё в порядке, что это просто какая-то ошибка! Но несчастные, потерянные дозоры никак не опровергали страшную догадку Хейтера, а один из них и вовсе не выдержал и разрыдался. Внутри всё оборвалось.
— Сэр… если хотите, мы можем… — осторожно начал тот, чьего имени Хейтер так и не вспомнил, но лорд не дал ему договорить.
— Прочь… Вон отсюда… Живо! На корабль! — отрывисто крикнул он, с каждым словом повышая голос. Он не мог больше выносить их жалкого вида. И не хотел, чтобы кто-то сейчас видел его самого.
Ищейки помедлили пару секунд, но потом суматошно, то и дело оглядываясь, стали отходить, и вскоре Хейтер остался один.
Пальцы мелко дрожали, сердце то застывало и цепенело, то тут же принималось бешено колотиться, обдавая всё внутри жаром, что становилось труднее дышать. Какая-то часть сознания отказывалась верить в случившееся, судорожно пытаясь зацепиться хоть за что-то, хоть за какое-то доказательство, что ещё не всё потеряно. Хейтер перевёл отчаянный взгляд на огромный, пугающий чернотой провал, оставленный Доминаторшей. Неужели Пиперс, его верный Пиперс, выходивший целым (пусть и не всегда невредимым) из всех переделок, нашёл там свою гибель? Нет-нет. Пиперс и смерть — несовместимые понятия! Но языки огня, лижущие раскалённые, с грохотом обваливающиеся обломки, уничтожали всякую надежду, что те, кто оказался там, могли спастись…
Обычно Хейтера мало заботила судьба отдельно взятых ищеек. Число раненых или погибших было для него безликой, скучной статистикой. Главное, чтобы выбывшим находилась замена и армия всегда оставалась боеспособной. Но Пиперс — это совсем другое дело. У Хейтера никогда не возникало мыслей, что однажды может наступить момент, когда он останется без Пиперса. Все эти годы, что прошли с тех пор, как он обзавёлся собственной армией, командующий был рядом: помогал, поддерживал, разделял его злодейские стремления, самозабвенно и преданно стремился сделать величайшим в галактике. И Хейтер привык воспринимать его присутствие как что-то само собой разумеющееся и неотъемлемое. Даже когда он сгоряча ляпнул, что увольняет Пиперса, и не смог сразу же признать свою неправоту, он был уверен, что, конечно же, всё равно вернёт его, а тот, конечно же, с радостью вернётся, ведь настоящее место Пиперса — рядом с армией дозоров и с ним, лордом Хейтером.
А когда что-то важное в жизни становится постоянным и неизменным, к этому легко привыкаешь и перестаёшь думать о его ценности. И часто Хейтер, слишком увлечённый собственными чувствами и желаниями, совершенно эгоистично забывал об одной вещи: Пиперс был не только его правой рукой и лучшим солдатом — он был его другом, единственным по-настоящему близким существом. А теперь он его потерял, безвозвратно и окончательно.
Перед глазами всё внезапно поплыло, плечи затряслись, и Хейтер содрогнулся в горьких, безутешных рыданиях, прижимая к груди изуродованный шлем — единственное, что у него осталось от командующего.
— Ты мне так нужен, Пиперс… — прошептал он сквозь непрекращающиеся слёзы. — Что я теперь буду делать без тебя-я-я... — и конец фразы потонул в надрывном всхлипе.
Безысходное, беспросветное отчаяние, накрывшее с головой, не оставляло места для других чувств, а все недавние проблемы вмиг перестали существовать, превратившись в невообразимо глупую, ничтожную ерунду. Даже не верилось, что всего каких-то десять минут назад он всерьёз расстраивался из-за того, что Доминаторша игнорирует его попытки позвать её на свидание! Какого флёрта они вообще притащились сюда, подставив себя под удар! А ведь Пиперс предупреждал, что устраивать романтический ужин на этой маленькой планетке — это очень-очень плохая идея. Но он, как всегда, не послушал командующего и грубо прервал его упорные увещевания, что Доминаторша — бессердечная разрушительница, которой абсолютно плевать на ухаживания, цветы и ужин при свечах. И вот чем это закончилось.
— Прости-и-и меня… — безотчётно взвыл Хейтер, даже не осознавая, что, наверное, впервые произносит подобные слова. — Я так виноват…
Вместе с этой раздирающей болью приходило отрезвляющее понимание, что он вёл себя как полный идиот, с тех пор как узнал, что лорд Доминатор — девушка. Слепое желание заполучить её восхищение затмило весь здравый смысл. За этой глупой одержимостью он забыл о главном: его целью всегда было внушать страх и ужас, подчиняя себе жителей галактики и заставляя других злодеев держаться подальше. Он проявил непростительную слабость, а Доминаторша этим воспользовалась. И в её планы пока что не входило уничтожать самого Хейтера. Гораздо более забавным ей показалось поиздеваться, сломать его, сделать беспомощным и уязвимым.
На смену глухому отчаянию приходила злость. В покрасневших от слёз глазах Хейтера мелькнула холодная решимость.
— Как я мог так ошибаться… — хрипло проговорил он. На кончиках пальцев угрожающе заискрились зелёные разряды. — Это
я величайший во всей галактике! И никто не смеет отнимать у меня то, что мне дорого! Она за это заплатит. Я отомщу за тебя, Пиперс. Обязательно.
После этих слов Хейтер прерывисто вздохнул и с нежностью провёл по шлему, на который продолжали капать слёзы.
* * *
Первым, что почувствовал Пиперс, когда к нему начало возвращаться сознание, был жар, идущий от растрескавшейся земли. Он с трудом отогнал мутные, неразборчивые образы, вновь тянущие за собой в темноту, разлепил веко, залитое кровью, и кое-как осмотрелся. Вокруг оседали клубы пыли, где-то чуть дальше трепыхал огонь. Нужно было убираться подальше от этого всё ещё опасного места. Попытка пошевелить левой рукой обернулась острой болью, и пришлось подождать, прежде чем снова попытаться встать. Другой рукой он дотронулся до глаза и почувствовал под пальцами липкие края раны. О том, сколько он получил мелких травм, ожогов и ссадин, сейчас не хотелось даже задумываться.
Когда Пиперс всё-таки через пару минут поднялся, пульсирующая боль с новой силой отозвалась во всём теле. В голове гудел шум, ноги подкашивались и дрожали. Но командующий даже удивился, что вообще способен двигаться, ведь в момент, когда Доминаторша нанесла удар, он подумал, что это конец. Однако всё выглядело не столь плачевно. По крайней мере, он жив, а масштабы разрушений оказались не так велики, как могли бы быть. Судя по всему, она не собиралась уничтожать до основания эту планету, стирая с лица галактики армию дозоров и лорда Хейтера…
Лорд Хейтер! Надо срочно найти его и убедиться, что с ним всё в порядке! Эта мысль мгновенно пронзила плывущее сознание, отодвинув на задний план собственные ощущения, и придала сил. Тихо шипя от резких приливов боли, Пиперс заковылял вперёд. Он лихорадочно осматривал безрадостный, мёртвый пейзаж, пытаясь отыскать своего повелителя, но глаз выхватывал лишь раненых дозоров, пытающихся прийти в себя, а то и вовсе неподвижно лежащие тела. В груди нарастал страх.
И потому, когда взгляд наконец-то наткнулся на возвышающуюся фигуру в чёрно-красном, у Пиперса отлегло от сердца. Он попытался ускорить шаг, насколько мог, но внезапно в недоумении остановился. Лорд Хейтер навзрыд плакал — скорбно, мучительно и душераздирающе. Что случилось? Он же не может так убиваться из-за того, что Доминаторша не принимает его знаки внимания? Но потом Пиперс заметил в руках у лорда свой шлем. Командующий даже не помнил, в какой именно момент остался без него. Видимо, в том жутком хаосе длинная молния за что-то зацепилась и шлем слетел с головы. Так, выходит, Хейтер сейчас оплакивает… его? Разве такое возможно? Изумление, робкая, несмелая надежда и пронзительное, щемящее чувство, которому Пиперс так и не подобрал названия, сплелись в огромный, рвущийся наружу клубок. К глазу сами собой подступили слёзы.
— Сэр! — позвал он и сделал пару шагов вперёд.
«Успокойтесь, всё в порядке, я здесь», — хотел добавить командующий, поймав на себе ошарашенный взгляд Хейтера. Но эта буря эмоций оказалась слишком сильной для израненного, ослабленного тела, и Пиперс внезапно почувствовал, что перед глазами темнеет, а ноги отказываются его держать…
* * *
Мысли о мести принесли Хейтеру лишь мимолётный подъём духа. Да, он обязательно сотрёт Доминаторшу в порошок, чего бы это ему ни стоило, но легче не становилось. Воспоминания о совместно проведённом с Пиперсом времени всплывали в голове с издевательской красочностью, вызывая новый поток слёз. А вместе с этим на задворках сознания безостановочно крутилась, будто поставленная на повтор, мысль: если бы только он поступил иначе! Если бы вовремя отказался от этой затеи, если бы не отнёсся к словам Пиперса как к пустому звуку, ничего бы не случилось и он был бы жив. Как же отчаянно хотелось отмотать время назад и всё исправить!
Угнетающее, тяжёлое забытьё затягивало всё сильнее. Нужно было уходить с планеты, принимать какие-то решения, думать, что делать дальше, но Хейтер не чувствовал в себе сил хотя бы просто вернуться на корабль. Он стоял на том же месте, до боли в пальцах стискивая шлем и даже не пытаясь унять рыдания. И поэтому, когда его позвал знакомый голос, Хейтер подумал, что ослышался. Он обернулся скорее машинально, чем осознанно, — и замер, открыв рот.
— Пиперс?..
Сердце пропустило удар. Шлем выскользнул из опустившихся рук.
— Ты призрак? Галлюцинация? Я что, тоже уже умер и попал на тот свет?.. — шокированно выдал Хейтер спустя несколько бесконечно долгих секунд.
Он быстро вытер слёзы и даже помотал головой, не веря своим глазам и боясь давать волю мгновенно нахлынувшим чувствам. Но стоящий перед ним Пиперс не собирался исчезать в воздухе, а выглядел вполне настоящим и живым. И очень слабым и измученным.
— Сэр… Перестаньте… со мной всё… хорошо… — чуть слышно пробормотал он и покачнулся, едва не падая с ног. И только тогда Хейтер, опомнившись, бросился к нему.
— Пиперс! Ты жив! — воскликнул он, поддерживая командующего и не давая ему упасть.
Даже самые лучшие и эпичные победы не приносили такой безумной радости, которая сейчас охватила его, заполняя собой всю горькую, отчаянную пустоту. Захотелось снова бурно разрыдаться, ещё сильнее, чем прежде, но теперь уже от огромного облегчения.
— Эти придурки решили, что ты умер! Я думал, что больше не увижу тебя!
— Сэр, вы меня всё-таки цените… — прошептал Пиперс едва разборчиво. Его глаз заблестел.
— Э… ну да, конечно, — тут же смутился Хейтер. — Иначе кто будет планировать вторжения, командовать дозорами и заниматься прочей занудной работой?
— Я так счастлив...
Полуприкрытые веки Пиперса сложились в подобие слабой улыбки. Он вцепился в руку Хейтера, но хватка начала ослабевать, а глаз — медленно закрываться.
— Э, Пиперс… Что с тобой? Пиперс, ты меня слышишь?! — запаниковал Хейтер, не видя никакой ответной реакции. — С тобой будет всё в порядке, мы тебя обязательно вылечим. Я обещаю, что буду тебя слушать и никогда ни во что не ввязываться! Только не смей мне тут умирать, слышишь!
Он засуетился, осознавая, что нельзя терять время на разговоры и надо что-то делать. Он не мог позволить себе потерять Пиперса во второй раз. И Хейтер осторожно поднял его на руки, стараясь причинить как можно меньше боли. Каким же его бесстрашный командующий сейчас казался маленьким, лёгким и хрупким! Он чуть ощутимо прижал его к себе.
Пиперс тихо застонал. Видимо, он всё-таки задел какую-то из травмированных частей тела.
— Прости, прости, — поспешно пробормотал Хейтер, но тревога чуть-чуть унялась. — Всё будет хорошо, потерпи.
После пережитого ужаса внезапно захотелось проявить всю теплоту, на какую он только был способен. И, поддавшись этому порыву, Хейтер наклонился к бессознательному дозору и аккуратно, чуть ощутимо дотронулся губами до неповреждённой части века.
Самое страшное осталось позади. Главное, что его верный командующий жив, а со всем остальным он как-нибудь справится.
Хейтер поспешил к кораблю. Искорёженный шлем остался валяться среди обломков планеты.
