•••
Тебе грустно, а я смеюсь. Смеюсь над тем, как ты жалок. Как ты сам сковываешь себя неразрывными цепями и придумываешь идиотские законы-правила. Абсурд, знаешь ли. Все можно решить раз в сто проще. Просто смирись со своей глупой судьбой или сдохни. Незачем усложнять.•••
Время несется, словно скоростной поезд. И до столкновения всего пара мгновений. Не успеешь оглянуться – поезд уже ушел. А на рельсах осталось что-то, похожее на тело. Раздавленное, жалкое, разорванное на куски. Именно так чувствовал себя Чуя, каждый раз, когда Дазай посылал его к черту. А через час жадно целовал в губы, проводя ладонью в бинтах по заплаканному лицу. - Тшш, все хорошо… Я с тобой. Навсегда, - тихий шепот. Для Накахары – целый мир. Ради этих нескольких предложений хочется жить дальше. И мир, блять, прекрасен. Для Дазая – пустой звук. Очередная уловка. Хитрая фраза, чтобы заставить свою игрушку страдать. Нет необходимости следовать правилам, заученным с детства, которого не было. Любви не бывает. Ее придумали неудачники, чтобы хоть как-то мотивировать себя к жизни в этой бессмысленном мире. - Любишь? - надежда в голубых глазах. Глаза – небо. В обрамлении рыжих волос – бесподобно. Красивая игрушка. Даже очень. - Ага, - спокойный кивок. «Не очень-то». - Дазай, - Чуя тянет руку, хватая кончиками пальцев извечный плащ цвета «кофе с молоком». – Останься, не уходи. Но Осаму, в общем-то, плевать. На сегодня игра закончилась. Игрушкам пора пылиться на полке, а хорошим детям – спать. - Пока, - безэмоционально. Слишком жестоко. Дазаю не важно, что эти слова для Накахары – как лезвие по горлу. Хлопнула дверь. В такие моменты и правда хочется просто сдохнуть. Чуя не понимает, зачем Осаму так поступает. А еще, не понимает, почему он сам ведется на это. Все его действия, слова напоминают жестокую игру, но когда Дазай рядом, здравый смысл куда-то исчезает. Когда его шепот обжигает мочку уха, а руки нагло проскальзывают под рубашку, тело пробирает мелкая дрожь, и даже возникает иллюзия счастья. Которая, правда, рушится не более чем через пару часов. В голове у Дазая абсолютнейший хаос и сумбур. Все как обычно, ничего нового. Чуя страдает, когда остается в одиночестве, это и слепому видно. Осаму радуется, как маленький нашкодивший ребенок, пакость которого удалась. Только к безграничной пляске мыслей добавляется противный металлический осадок. Отвратное чувство, честно говоря. Новые ночь-день не приносят ничего нового. Снова тихая истерика, смешавшаяся со счастьем так, что не разделить, приправленная гарниром из депрессии. Еще больше путаница, на которую как-то плевать. - Снова ревешь? – едкая усмешка. – Знаешь, Чуя, ты стал таким жалким. Плакса. Девчонка. Бесит. – чеканит почти родной голос. Когда Накахара слышит это, хочется пойти и спрыгнуть нахрен с многоэтажки, и попасть уже в эту гребаную геенну, только чтобы сбежать из этого ада реальности. Но Чуя боится умирать. Суицидники не попадают в рай. А следовательно, теряют надежду на счастье. Накахара не может позволить себе перестать верить, что Дазай изменится. Глупая вера в любовь, которой на самом-то деле не существует. - Я все равно лю… - Бред. Любовь придумали для дураков. Ее не существует. Смирись уже, - в голосе пропитанная желчью жалость. Так обычно жалеют облезлых бездомных собак. И снова Осаму уходит. Чуя уже почти смирился с невозможностью удержать его. Игра окончена, до новых встреч. Дазай уже почти вышел за порог, но что-то все-таки заставило его изменить свой маршрут. Неужели, эта та мерзкая горечь на языке, оставшаяся после сказанных слов-лезвий? Или, быть может, совесть Осаму наконец заступила на свой пост? Он и сам не знал. Вернувшись в комнату, Дазай увидел Накахару именно таким, каким его и оставил. «Куклы оживают и двигаются, когда ты уходишь из дома» - детская сказка, очередная ложь. Чуя слышит легкие, как ему кажется, шаги, чувствует пальцы, с невесомой легкостью касающиеся лица. И какого-то черта верит, что все это не иллюзия. Зря, кстати, верит. - Дурак, - хмыкает Осаму, и отправляется на кухню, чтобы заварить две кружки горячего кофе. Или даже одну. Кто знает, что взбредет Дазаю в голову в следующую секунду? Пожалуй, даже ему самому до конца не ясны свои же мотивы и действия. Просто потому что хочется. Терпкий аромат кофе щекочет нос. Губы Чуи, сидящего на полу около дивана, слегка изгибаются в улыбке. Жалкой, слегка убитой, но настоящей. А воспаленные глаза смотрят на Осаму. Пристально так, чересчур откровенно. Стоит Дазаю на миг взглянуть на Накахару, как нервы не выдерживают. Кружка со всего размаху влетает в стену, а сам парень покидает квартиру, так быстро, как только может. Чуе кажется, что мир опять сломался. И к этому не привыкнуть, как ни старайся. Да и смириться тоже как-то не получается. Осаму стрелой вылетает на свежий воздух. На улице уже конец осени, но как-то плевать на холод. Сейчас Дазаю не до мороза. Его корежит, просто выворачивает от самого себя. Хочется сдохнуть. Потому что, блять, все это слишком сложно.•••
Ты грустишь, потому что ты сломан. А я смеюсь по той же причине. Знаешь, это чертовски неожиданно. Я тоже всего лишь игрушка.