Лимоны и загадки

      Впервые Рампо наткнулся на него, когда пошел в ближайшее кафе перекусить во время обеда. «Время обеда» у великого детектива было довольно расплывчатым - оно могло длиться как десять минут, так и пять часов. Это зависело от многих факторов, в частности, от настроения, желания куда-либо идти, наличия дел (интересных дел!) и просто дурости восприятия бытия. В агенстве никто не возражал и не жаловался, а точнее, никто не обращал на это внимания (так как Рампо позволялось все). Если было что-то срочное, Куникида просто звонил ему, и Рампо возвращался. Метро Эдогава, само собой, не пользовался. Эта душная, опасная подземка со страшными пищащими турникетами и толпой серых вечно спешащих по своим делам людей не вызывала у него никаких положительных эмоций. Впрочем, отрицательных тоже. Он предпочитал пользоваться метро только по строгой необходимости и делал это лишь с помощью кого-нибудь, например, Ацуши. Метро не впечатляло, поэтому Рампо туда не стремился. Зато гулять по окрестностям и порой забредать в неведомые дали было его любимым занятиям. Причем чем темнее были закоулки и чем подозрительней выглядели на улочках люди, тем лучше. Иногда судьба заносила его в полицейский участок, и он помогал с парочкой-тройкой «глухарей» - так, от скуки. Полицейские всегда радовались его помощи, хотя, бывало, некоторые и досадно цыкали языком. Рампо даже не замечал их. Да что тут говорить, он не придавал значения вниманию со стороны и тех, кто смотрел на него блестящими глазами, словно на чудесного фокусника. Эти люди были скучны и понятны, а следовательно интереса не вызывали. Единственным плюсом было то, что они имели доступ к материалам дел, которые могли (пусть хоть и ненадолго) разнообразить его жизнь. А иногда Рампо посещал раменную, находившуюся в часе ходьбы от агенства, где, собственно, как-то раз и встретил человека, который очень резко выделялся на фоне остальных. С дурацкой прической «под горшок», в черных очках (немного похожих на те, что носят сварщики), в подранном халате и равнозначно подранных штанах и с потертым шарфом, он контрастировал с простыми посетителями. Так как у Рампо напрочь отсутствовали хоть какие-нибудь морально-этические установки относительно личного пространства чужих людей, он решил развлечь себя беседой со столь необычным посетителем. Странные люди ему нравились, вдохновляли и очень часто являлись источником для новых дел. - Вечер добрый. Рампо внезапно возник перед незнакомцем, но тот вовсе не испугался. Он повернул голову в его сторону и по-птичьи склонил ее набок, рассматривая его. - Охо... Эдогава Рампо. Какая приятная неожиданность. Судя по его голосу, он и правда был рад. Банально потому, что умирал от скуки, безошибочно определил Эдогава. - Как дела? Рампо плюхнулся рядом и попросил большую тарелку нэги-удона. Он вовсе не удивился, что кому-то, кого он видит в первый раз, знакомо его имя. Еще бы, не знать его, настолько великого детектива, было бы просто глупостью. Поэтому неизвестный сразу Рампо понравился, из тех соображений, что, раз знал его имя, значит, глупым не был. - Теперь уже лучше, - мужчина задумчиво разглядывал свое блюдо, как будто в его супе занимались оздоровительной гимнастикой мухи, а он не знал, что с этим делать. Эдогава тоже на всякий случай посмотрел в его суп, но ничего странного не увидел. - Так как вся наша жизнь - это научный эксперимент, и мы живем ради науки, то я думаю, каким бы образом усовершенствовать свое блюдо. Я уже добавил туда уксус, масло, табаско, оливки... - Наверное, гадость редкостная, - радостно заметил Рампо. Незнакомец воздел палец кверху. - Нельзя так говорить, пока не попробуешь! Принесли то, что заказывал Эдогава, и незнакомец ловко перехватил его нэги-удон. - Сейчас я постараюсь улучшить вкусовые качества и полезные свойства лука! Смотри и вникай! - Я весь внимание. Уверен, что получится ещё оно несъедобное блюдо! Рампо, кажется, вовсе не смущал тот факт, что неизвестный в качестве площадки для испытаний избрал именно его суп. Его вообще в принципе мало что когда-либо смущало, и то, что они сейчас общались (встретившись впервые), как давние друзья, тоже было абсолютно в порядке вещей. Для Рампо в принципе не составляло труда навязать кому-то свою дружбу, а потом благополучно вскоре забыть даже имя этого человека. Но незнакомец, похоже, тоже не очень сильно фильтровал свое окружение, а завязать общение мог с любым без всяких видимых на то причин. Мужчина кивнул и начал добавлять какие-то приправы, соусы и специи. Его руки мелькали над тарелкой с такой скоростью, что будь Эдогава Рампо не Эдогава Рампо, у него бы точно закружилась голова. Когда незнакомец закончил, он выглядел на удивление уставшим. Даже стянул с себя очки, забрав их наверх, заставив короткие волосы приподняться. Глаза у него оказались безумные, но красивые, а лицо без дурацких очков стало симпатичней. Хотя, конечно, дурацкая прическа и рваная одежда не делали из него красавчика. - Готово! Итак, эксперимент можно считать почти завершенным... Осталась одна маленькая деталь! Он торжественно поставил тарелку перед Рампо. - Пробуй! Эдогава без энтузиазма посмотрел на свой удон. Внешне он никак не изменился, на запах тоже, но пробовать его желания было не слишком много. - Давай же! Ради науки! Незнакомец воздел руки кверху. Рампо совершенно внезапно осознал, что возле них все стулья пустовали, а остальные гости раменной старались сидеть возле окна и дальней стены. Похоже, их не слишком привлекала такая страстная любовь к науке. А, возможно, у них были вполне обоснованные опасения относительно того, что их еду тоже могли забрать для сомнительных экспериментов. - Если я помру, это будет на твоей совести, - предупредил Рампо. Его новоиспеченный товарищ поднял палец вверх и ухмыльнулся. - Не вопрос! Если он окажется настолько смертоносным, я, так и быть, куплю тебе новый! Решив не упоминать о том, что в случае, если удон окажется и правда смертоносным, то новый ему точно не понадобится, Рампо тыкнул лапшу палочками, вздохнул и попробовал. Потом попробовал еще. И еще. - А ты не так плох, как я думал, незнакомец-кун! - доев удон, воскликнул Эдогава. Вкус был другим, абсолютно другим, и лук не ощущался как лук, но было вкусно. Рампо даже немного пустил слезу - хотя, возможно, в этом был виноват острый табаско. - Каджи Мотоджиро, меня зовут Каджи Мотоджиро, Эдогава Рампо! И я чрезвычайно рад успеху эксперимента! Он, похоже, очень воодушевился и смотрел на Рампо блестящими от радости глазами. Мотоджиро напоминал большого ребенка, которому удалось сделать что-то невероятно сложное, и сделать правильно и хорошо. У Эдогавы даже возникло смутное желание погладить его по голове, но было слишком лень подниматься со стула после сытного обеда, поэтому он просто сделал «V» пальцами. - Каджи-кун, ты просто великолепен. Я думаю, тебе можно открыть свой ресторан! Мотоджиро просиял. Второй раз их встреча произошла в той же раменной. Рампо сразу приметил его - он сидел с задумчивым выражением лица и смотрел на тарелку с якисобой. Эдогава подошел сзади и, подчиняясь какому-то невероятному желанию, дунул ему в затылок. Каджи обернулся и немедленно расплылся в немного жуткой улыбке при виде Рампо. Улыбался он и правда странно - широко, но зубы не показывал, причем сначала вверх уезжал один краешек губ, а затем второй. Эдогава не совсем понимал, зачем он подмечает эту информацию, однако, возможно, когда-нибудь она бы ему пригодилась. Наверное. - О! Ты как раз вовремя! Присаживайся! - Якисоба? Странный выбор, ведь вроде как не новый год, - поддразнил его Рампо. Каджи поцыкал языком и покачал указательным пальцем. - Якисоба хороша в любое время года, Эдогава Рампо! И я, Каджи Мотоджиро, снова собираюсь поставить научный эксперимент! В этот раз модифицированная якисоба не удалась. На вкус она вышла настолько отвратной, что пришлось ее выкинуть. Эдогава даже пожалел Мотоджиро и позволил ему съесть немного своей темпуры, которую модифицировать, по счастью, не успели. Очевидно, успех Каджи целиком и полностью зависел от случая. И чаще всего этот случай был не в его пользу. - Но все же ошибки - это хорошо для науки. Потому что только методом проб и ошибок можно достичь идеала! Его очки запотели от горячей темпуры, и Рампо, не задумываясь, протянул руку и стянул их с его лица. - Без них тебе было гораздо лучше, Каджи-кун. Твой безумный взгляд, когда ты говоришь о науке, слишком притягателен, чтобы прятать его. Слова сами вырвались из его уст, и Рампо вовсе не придал бы им значения, если бы Каджи внезапно не зарделся. Он покраснел, и даже кончики его ушей покраснели, и каким-то непостижимым образом даже подбородок и лоб. Он выглядел так очаровательно по-дурацки, что Эдогава захихикал. - Нужели никто никогда не говорил тебе ничего приятного? Ты точно красна-девица сейчас. Зеркало дать? Каджи ощупывал свое раскрасневшееся лицо, как будто трогал его в первый раз. - Очень интересная реакция. Возможно, у меня аллергия на темпуру. Стоит это проверить. - Признайся, что ты просто смущен, - Рампо указующе направил на него одну из своих палочек для еды, - и это чувство вполне научное, можешь не переживать. Каджи нахмурил брови. - Я впервые ощущаю что-то подобное. И я должен проверить, насколько резонно чувствовать это. - Вполне себе резонно, Каджи-кун. А если ты так долго будешь копаться в себе во время обеда, то я сейчас доем оставшуюся темпуру, и ты останешься голодным! С тех пор они еще несколько раз пересекались в раменной, и каждый раз при нем Мотоджиро пытался поставить какой-нибудь вкусовой эксперимент, который, как правило, проваливался с треском. Эдогава иногда жалел его и заказывал что-нибудь, а порой и гнусно хихикал, слушая урчание желудка Каджи, в то время как сам поедал рамен или сомэн. Каджи, правда, вовсе не смущал голод. Так, например, если ему не удавалось поесть в раменной, он ел лимоны. Он любил есть лимоны целиком, вгрызаясь в них крепкими зубами и даже не кривясь от кислоты. Рампо не знал, зачем Каджи всегда носит их с собой, но, очевидно, это была его маленькая страсть. Сам Мотоджиро как-то тоже предложил ему лимон, но Эдогава ответил ему, что он не настолько извращенец, чтобы есть их как яблоки. Из их разговоров Рампо понял, что Каджи был совершенно точно ненормальным психом, испытывал странную слабость к лимонам, стремился проверить все, что угодно, опытным путем, а также... Был влюблен в него. Серьезно, вычислить это было так же легко, как рассказать таблицу умножения. Для такого великого детектива, как Эдогава Рампо, разгадать Каджи не составило никакого труда. Где-то в их третью или четвертую встречу, глядя на увлеченно рассказывающего о свойствах оливкового масла Мотоджиро, Рампо думал о том, знает ли сам Каджи о своих чувствах. Судя по поведению, не знал - даже не догадывался, почему ему так нравится проводить с Эдогавой время, нравится объяснять различные научные (и вкусовые) явления и нравилось, когда Эдогава касался его. А Рампо касался - иногда стягивал осточертевшие очки, иногда шутливо толкал, иногда бил по плечу, когда Каджи удавалось смешно пошутить (это случалось не очень часто, но все же бывало). Самому Рампо было забавно видеть, как краснеет шея Каджи (тот все еще считал, что у него аллергия), как пунцовеют его уши, и как он озадачен, когда их руки нечаянно соприкасаются. Это весело - наблюдать за совершенно озадаченным Мотоджиро. Эдогава, может, и мог бы ему помочь, но делать этого совершенно не собирался. Такая влюбленность приятно ему льстила, а реакции Каджи не наскучивали. Зачем же портить веселье? Эдогава пошел дальше - неожиданно приближался к нему, делая вид, что не расслышал сказанное, садился ближе, мотивируя это тем, что в зале шумят. Мотоджиро никогда не возражал, но, как только Рампо приближался, становился взволнованней. Его прежде гладкая речь безумца, помешанного на науке, теряла свою плавность, он сбивался, и Рампо даже замечал, что Каджи старается не смотреть на него часто, когда он близко. Специально отводит глаза. Это было весело недели две. Разумеется, восприятие действительности Рампо оставалось неизменным. Да, Каджи был странным, милым и даже уже родным. Он вовсе не собирался испытывать чего-то, подобного чувствам Мотоджиро по отношению к нему (как будто делать нечего!), но недогадливость Каджи относительно собственных эмоций утомляла. Играть в игру «заставь Мотоджиро смутиться» Эдогаве наскучило, и уже хотелось, чтобы тот что-то предпринял. Любое действие, на которое Рампо, в свою очередь, тоже как-то ответит. Как именно, он не знал, но вариантов было немало. Но Каджи был непробиваемой стеной, и Рампо уже хотелось окунуть его в тарелку с рамэном, когда они очередной раз виделись, и все объяснить. Начать можно было с того, как работают гормоны в теле человека (чтобы привлечь его внимание псевдо-научными речами), а закончить пестиками и тычинками. Сам Эдогава таким не сильно интересовался, но, по крайней мере, знал, что и как работает. Идея пригласить Каджи к себе была спонтанной и появилась в его голове после того, как они оба выпили немного саке (в честь того, что их общение длилось вот уже три месяца). Каджи пьянел моментально и начинал еще активнее говорить про науку, жестикулировал как безумный и хохотал, не опасаясь чужих косых взглядов (хотя этого он не опасался и в обычном состоянии, стоило отдать ему должное). Рампо с виду не хмелел вовсе, однако это не означало, что на самом деле он не был пьян. В его голову под действием саке закрадывались мысли, которых обычно там не было, а алкоголь толкал его на поступки, которые были маловероятной для него моделью поведения в обычном состоянии. Квартирка Эдогавы напоминала скорее библиотеку, чем жилое помещение, о чем Каджи ему и сказал, когда они ввалились внутрь. Саке они в конечном итоге выпили прилично, и Мотоджиро возбудился еще больше. Он не переставал говорить о какой-то ерунде, настолько бредовой, что даже Рампо потерял ее суть. Самому Эдогаве было жарко, страшно жарко, поэтому он, оказавшись дома, немедленно стянул с себя всю одежду, кроме белья, совершенно не заботясь о том, что у него гость. Рампо сел на кухне, подогнув под себя ногу, и, обмахиваясь веером, наблюдал за тем, как Каджи расхаживает по его квартире, спотыкаясь о книги, разбросанные по полу. - Эдогава Рампо, куда ты пропал?! Каджи искал его еще минуты две, как голодный птенец свою маму, пока не догадался свернуть и попасть на кухню. Выглядел он, мягко скажем, интересно - растрепанно, еще больше, чем обычно. Очки потерялись где-то в прихожей, волосы взлохматились, да и рваный лабораторный халат остался где-то там же, вместе с очками. Выглядел он еще более безумно, чем обычно. Гэта также отсутствовали, и Рампо где-то в глубине души даже представил, как будут болеть его ноги от того, что он беспрестанно натыкался на все углы и стукался о мебель и разбросанные вещи. - Эдо...гава Рам...по, - выдохнул Каджи, придвинул табурет и сел рядом. Сам Рампо занимал высокий барный стул, и голова Каджи находилась где-то на уровне его бедра. - Да, да, это я. Скажи, тебе еще не надоело называть меня каждый раз полным именем? Каджи пьяно посмотрел на него, пытаясь сфокусировать на нем взгляд. Это было тяжело. - Мне... Нравится называть тебя так. Рампо потрепал его по голове. Каджи широко улыбнулся. - Жарко как... Эдогава Рампо... - Жарко, ага, - согласился Рампо, но продолжал обмахивать веером только себя. Мотоджиро кивнул чему-то невидимому (может, своим мыслям), неловко стянул с себя шарф и кинул его в сторону. Следом расстегнул пуговицы на кофте, но снимать ее отчего-то не стал. - Кондиционер я себе не могу позволить, а то совсем оплату за аренду не потяну, - поразмыслив, зачем-то добавил Эдогава. На самом деле, конечно, на его зарплату можно было легко снимать две таких квартиры (и еще оставалось бы), но это были мелочи. Каджи обнаружил на столе банку пива, вскрыл ее и сделал пару глотков. Рампо успел отобрать ее до того, как его товарищ осушит банку до дна и захмелеет окончательно, но, видимо, и того количества, что он успел выпить, было достаточно. - Пиво с саке мешать, ну ты и лузер, - протянул насмешливо Рампо. Каджи кивнул, затем помотал головой и внезапно прижался лбом к его бедру. Эдогава вздрогнул: Мотоджиро был горячий, как будто температурил. В висках у Каджи стучало, и Эдогаве казалось, что он это слышал и чувствовал. По виску скатилась капля пота - жара и правда была невыносимая. Каджи потерся лбом о его бедро, затем зачем-то провел рукой по ноге. Рампо вздрогнул. Прикосновения совершенно не имели под собой сексуальный подтекст (он просто знал это), но все же напрягали, не могли не придавать мыслям определенное направление. - Рампо... Жарко... - Ты уже говорил это. Это был первый раз, когда Каджи назвал его только по имени. Звучало немного странно, непривычно, но он был бы не против, называй его так Мотоджиро всегда. Внезапно Каджи коснулся его кожи губами, открыл рот и укусил - больно, до крови и следа от зубов. Ранпо несильно стукнул его по голове, но Каджи вместо того, чтобы перестать, провел языком по месту укуса и снова потерся лбом о бедро. Он напоминал большого кота, разве что не мурчал. - Ты вкусный. На вкус похоже на табаско... Наверное. Не знаю. Жарко. Мотоджиро совсем унесло. Пиво явно было лишним, но теперь поздно было что-то делать. - Чем больше ты будешь говорить, что тебе жарко, тем жарче тебе будет. Больше всего Рампо напрягала неоднозначная реакция его тела на действия Каджи. Он не был мазохистом, но ему... Понравилось? Сложно было думать, когда он и сам был пьян, и любые действия сейчас совершенно точно можно было (и нужно было) списывать на влияние алкоголя. Банально, но факт. Каджи стянул с себя остатки одежды, откинул куда-то в сторону, и Рампо расхохотался. На нем были боксеры с лимонным узором. «Чертовы лимоны, это же надо настолько любить чертовы лимоны, с ума сойти!», думал Рампо. Каджи, похоже, уснул лбом у него на бедре, и Эдогава отпихнул его, потому что становилось только еще жарче и неудобнее. Мотоджиро упал лицом в пол и - совершенно точно - захрапел. Это было настолько смешно, что Ранпо даже свалился со стула от смеха и следом за собой уронил недопитое пиво и неначатую тарелку с анчоусами. Наутро Каджи проснулся на диване в чужой квартире, совершенно не помня ничего о том, что произошло. Проснулся от пристального взгляда Рампо, который сидел напротив него на табуретке в одной пижаме. - Доброе утро. Каджи-кун. Как голова? Мотоджиро свел брови к переносице, моргнул, чихнул (он лежал в одном белье и из-за немного спавшей температуры ночью подстыл) и поспешил сообщить, что голова в полном порядке. - Я очень рад, что у тебя нет похмелья. Иначе ты бы меня очень раздражал. Ходил бы и стенал как призрак. - Эдогава Рампо... - Можно просто Рампо. Знаешь, после того, что вчера было, можно уже научиться сокращать мое имя. Лицо Каджи приобрело растерянное выражение, и выглядело это настолько бесценно, что Эдогава даже запечатлел бы этот момент на камеру, будь у него под рукой мобильный телефон. - Между нами было?.. Рампо пару секунд наслаждался выражением растерянного ужаса на лице Каджи, после чего все же открыл истину, сжалившись: стянул с себя штаны и показал след от укуса на бедре. Каджи вгляделся, сначала побледнел, потом заалел и в конце-концов через пару секунд спрятал лицо в диванную подушку. - Мы можем посчитать это научным экспериментом и забыть об этом, если, конечно, твоим чувствам ко мне такое по нутру. Каджи поднял лицо и воззрился на него ничего не понимающим взглядом. Эдогава хихикнул. Все-таки он правильно сделал, что тогда решился подружиться с ним. Ни одного скучного момента в его жизни с тех пор не было. - Моим... Чувствам? - Именно. Ты влюблен в меня. Каджи резко сел на диване, прижимая к себе подушку. - Влюблен? То есть, как это... Я? Влюблен?! - Да, именно, влюблен. Если ты все еще не веришь мне, можем попробовать провести эксперимент, - предложил Ранпо, - чтобы ты окончательно убедился в том, что я прав. Мотоджиро недолго думал. Его тяга к экспериментальному подтверждению любого тезиса была, как всегда, сильнее всего. - Сейчас я тебя поцелую с языком, а ты скажешь, что чувствуешь. Эдогава встал с табуретки, приблизился к Каджи и коснулся своими губами его. Сначала аккуратно, чтобы не напугать. Прикусил нижнюю губу, подавая сигнал Каджи открыть рот. Тот открыл, и Рампо запустил язык внутрь. Он схватил Мотоджиро за волосы, притягивая ближе и размеренно целовал его, уверенный в том, что делает. Мотоджиро был весь красный, неловко пытался отвечать и, кажется, старался понять, как дышать и можно ли вообще дышать. Эдогава отпустил его, отсчитав в уме ровно до тридцати. Каджи смотрел на него, как будто ему вкололи что-то, вызывающее эйфорию. - Ну как? Вместо ответа Каджи сам потянулся к нему за вторым поцелуем. Эдогава послушно дал ему себя поцеловать. У Мотоджиро получалось неумело, почти по-детски, и это было очень трогательно. Когда поцелуй вновь прервался, Рампо опустил взгляд ниже и не сдержал ухмылки. - Ты любишь лимоны, а я - загадки. Возможно, этот лимон в твоих боксерах - загадка как раз для такого великого детектива, как я? Мотоджиро секунды три тупо смотрел на него, а потом воздел руки к потолку. - Эдогава Рампо, это была самая глупая фраза из всех, что я когда-либо слышал в своей жизни! Рампо вздохнул и вернулся к своему месту на табуретке. - Для начала сходи в душ. А потом расскажу тебе кое-что важное о пестиках и тычинках. И начнем мы, пожалуй, с самых основ.