***
Я побил свой собственный рекорд — мне потребовалось всего тридцать секунд, чтобы выбежать из основного зала в раздевалку прежде, чем до меня дойдет громкий вопль Виктора, вперемешку с Яковом. Прижимая к себе Мелису, я подпер спиной стену и закрыл дверь на ключ. Должно сдержать их хотя бы на полчаса. До этого времени надо спрятать девочку. Перепуганный котенок тут же выскочил из-под моей куртки. Упав на скамейку, она жалобно посмотрела на меня и мяукнула так, что её голос разнесся по немалых размеров помещению. Положив ей руку на голову, я достал из кармана утащенный кусок колбасы из буфета и протянул ей, довольно наблюдая за тем, как она ест. Ну не могу я себя перебороть. Вот просто шел, никого не трогал, тут она и я понял «бля, попал». Была бы это собака, я бы даже бровью не пошевелил и прошел мимо, но одного только взгляда её огромных глаз было достаточно, чтобы я её потащил с собой, не пожалев новую куртку, тут же испачканную её лапками в грязи. Потащить её на тренировку было очень рискованным действом. Ну, я мог, конечно, оставить её на присмотр свинины, но он ответил мне что-то невнятное, когда утром я разбудил его, скинув за ногу с кровати. Не понимаю, что в этом такого? Он сам виноват, не надо было меня бесить. В принципе, он бесит просто своим присутствием. — Юрииииий, — голос Виктора, который мне показался чуть ли не над самым ухом, заставил меня вздрогнуть. — Котенок ты мой рахитненький, открой дверку, обещаю, бить не буду. «Все, пиздец, пора бежать», — я аккуратно, хоть и наспех закутал Мелису в куртку и запихал в первый открытый шкафчик, в процессе оказавшийся шкафом Георгия. Ничего, наша ведьма театральная на тренировку не явилась, можно и воспользоваться разочек. Оглянувшись, я вспомнил, что Яков сделал ключ от раздевалки и для Виктора. Блестящий металл повернулся в скважине и дверь распахнулась, ударившись о стену с таким грохотом, что даже я испугался. С хитрой улыбкой и жаждой убийства своего собрата Виктор сделал шаг мне навстречу. — Маленький ты мой, что же ты закрылся от меня? — чем ближе, тем отчетливее я чувствовал, что задница моя подвергнется самым худшим пыткам. А судя по тому, что рассказывал свинина — он может. — Ну, знаешь, я переодевался там, марафет наводил, заливал фотки в инстаграмм, — отмахнулся я, указывая рукой на зеркало. На столике перед ним лежала косметичка, принадлежавшая Георгию. Боже, впервые я был благодарен этому поехавшему фанату Диснея. Но по одному только взгляду Виктора я понял, что он мне нихера не поверил. Но почему-то одобрительно улыбнулся и оперся рукой о стену рядом с моей головой. — Может, продемонстрируешь мне то, как ты визажистом подрабатываешь втихаря? — где-то внутри меня отчетливо шевельнулся кто-то странный, называемый «совестью». Наклонившись и проскользнув под его рукой, я направился к зеркалу и все больше понимал, что я фактически лишаюсь своего отработанного мужского достоинства. Обрадовался бы больше, если б поцеловал, а теперь меня даже профилактика не спасет. Свининотерапия мне в помощь. — Ну, шевелись же, Юрий, — и вот тогда, когда меня звонко шлепнули по заднице, я покраснел и резко повернулся к нему, оказавшись чудесным образом прямо напротив его лица. — В асассины записался, что ли? — сумел кое-как выдавить я, но чувствовал, что свекольный цвет моего лица меня очень, даже слишком сильно выдает. — У Криса научился, — он толкнул меня назад и я упал на низенький столик, тут же приподнявшись на нем. Но моих ног, а после бедер тут же коснулась рука Виктора, вторая же держала подбородок, а глаза неотрывно на меня глядели, будто гипнотизируя. — Небо голубым стало? — поворачиваю голову в сторону шкафчика ведьмы и понимаю, что меня целуют. Не в губы, в шею, но тут же мигом почувствовал, что это у меня небо поголубело. И не только небо, видать. — Она там? — слышу голос Виктора и непроизвольно киваю. Очнулся уже сидя на полу, глядя, как Никифоров гладит мою Мелису. Если бы я мог, то забрал её, но я просто сидел и любовался своим же собственным партнером. Подняв руку, потянулся ей к шее и ощутил небольшой бугорок на коже. — Ты сейчас выглядишь милее этой малышки, — отметил он. — Пошел нахуй, Никифоров, — расслабленно ответил ему я. — Кстати, — Виктор прижал к своей груди Мелису. — Я тебе на шее случайно пометочку оставил. Так, на будущее. Готовый убить, я вскочил и посмотрел в зеркало. Сердце ушло в пятки, когда на глаза попалось огромное пятно в треть шеи, ставшее уже бордовым.***
— Я тут слышала, что Виктор слег с фонарем, — Мила как обычно обняла меня и с довольной улыбкой попыталась взять на руки лежащую на моем плече кошку. — Не знаешь, с чего это он? — Знаешь, что-то сегодня небо слишком голубое, — я натянул шарф до рта и тихо вздохнул. И его голубизна уже порядком подзаебала.