Это не женщина - это беда

В тишине они поднялись по лестнице на второй этаж ветхой пятиэтажки. Алла вытащила из кармана ключи и открыла дверь. Оказавшись в прихожей, она разулась и предложила Антону тапочки. Переобуваясь, Тоша обратил внимание на то, что по квартире витали запахи еды, а на кухне кто-то тихо говорил. Потом неожиданно он услышал громкий, раскатистый хохот и понял, что дома, оказывается, кто-то есть. Парень немного смутился, но Алла спокойно прошла вперед по коридору и махнула рукой, подзывая его к себе. Усадив блондина на край ванны, она вытащила из белого шкафчика коробочку, из которой извлекла вату и перекись. Поставила ее на раковину и склонилась над лицом Тоши, где начинал наливаться сочный фингал. — Посиди-ка тут, — скомандовала она и вышла. Несмотря на то, что Алла была девушкой весьма крупной, двигалась она очень пластично и практически бесшумно. Блондин проследил, как его неожиданная знакомая скрылась за дверью на кухню, и тихо зашипел от боли. Он не понимал, что на него нашло, почему он так поступил. В его голове был лишь один вопрос: «почему я не прошел мимо»? Он не мог ответить на него, но в глубине души гордился, что поступил правильно. Тем временем, Алла поздоровалась с родителями и вытащила из морозилки кусок мяса. Мама вскинула бровь в удивлении, а папа, увлеченный готовкой, вообще оставил это без внимания. — Доча, на ужин голубчики, — пробасил он, колдуя над кастрюлей. — Почти готовы. — Отлично, накройте на четверых, — попросила девушка и вышла, закрывая за собой дверь. Родители удивленно переглянулись, а потом тихо подкрались к двери. — Думаешь, она привела подружку? — с робкой надеждой спросила мама Таня. — Лучше б мужика, — усмехнулся ее муж. Они приоткрыли дверь и выглянули в коридор. Он заканчивался ванной, и им было хорошо видно, что Алла обрабатывает раны Тоши, который прижимал к лицу кусок окорока. — А я говорил! — Как думаешь, это она его так? — с испугом спросила Таня. — Зачем тогда звать на ужин? — Думаешь, это ее друг? Или парень? — мама Аллы встрепенулась. — Хиловат, — нахмурился ее муж, отгоняя жену от двери. — Ладно, сейчас придут — и узнаем. Накрывай на стол. Алла, увлеченная промыванием ссадин и царапин, даже и предположить не могла, в каком волнении пребывали ее родители. Она лишь мысленно жалела Тошу, который тихо ойкал каждый раз, когда ватка с перекисью касалась разодранной кожи. Когда она почти закончила с его коленями, он неожиданно заговорил. — Алла, все совсем плохо? — спросил блондин, отнимая мясо от лица. — Ну…цвета насыщенные, интересные, — задумчиво протянула девушка. — Тебе даже идет, — она улыбнулась. — Думаешь? — задумчиво спросил Антон. — Дай посмотреть, — он хотел было встать и посмотреться в зеркало, но Алла положила ему руки на колени, заставляя сесть обратно. — Дай закончить, — попросила она. Снова повисло неловкое молчание. Антону казалось, что ото льда у него смерзаются мозги, и он перестал держать мясо у лица. Парень опустил взгляд и смотрел на девушку, которая выглядела крайне сосредоточенной. Она обрабатывала ранки так быстро и ловко, словно всю жизнь только этим и занималась. Тоша поразился тому, насколько у нее изящные пальцы — правда, их ужасно портил темно-синий лак. — А почему ты вся… в черном? — попытался прервать тишину Антон. — Типа гот, или черный стройнит? — продолжил он в своей обычной манере. — На черном крови не видно, — немного раздраженно ответила девушка, которой не понравилась вторая часть его вопроса. Поймав, что ляпнул глупость — особенно после случая с дирижаблем, Антон решил исправить неловкость. — А ты здорово тех парней раскидала, — сказал он, решив сделать комплимент. И попал в точку. Алла довольно улыбнулась. — Папа тренировал меня с детства. Мама была против, но мне это нравилось. Вот, пригодилось, — она указала Тоше на раковину. — Вымой руки с мылом, да как следует. Потом зальем перекисью и можно поужинать. — Поужинать? — встревожился Антон. — Ну да. Ты против? — Ну, вообще-то я стараюсь не есть после шести, да и родители твои там… — затараторил блондин, но увидел свое отражение в зеркале и замер. За несколько секунд молчания он похоронил свою юность и красоту, уронил пару незримых чужому взгляду слез и смирился. Решив, что хуже быть не может, он уже морально согласился на поздний ужин с чужими родителями. — Расслабься, они не кусаются. И сегодня папины фирменные голубцы, — на лице Аллы снова появилась улыбка. Антон видел ее в отражении зеркала, висевшего над раковиной. Когда девушка улыбалась, она выглядела милой. На ее щеках появлялись ямочки, которые делали лицо добродушным и открытым. Обрабатывая боевые раны Тоши, она собрала волосы в хвост и теперь казалась по-домашнему уютной. — Ты чего? — Алла заметила, что он ее разглядывает, и нахмурилась. — Тебе больше идет улыбаться, — сообщил ей Антон. — Хотя, ранние морщины и все такое… — тихо забормотал он, испортив момент. Но девушке все равно было приятно, и она не смогла сдержать улыбку. — Вот так просто отлично, — сообщил ей Тоша. — Я все. — Пойдем. Стоило Тоше переступить порог кухни, как на него тут же уставились две пары глаз. Он ощутил себя инфузорией–туфелькой или какой-нибудь амебой, которую изучали под микроскопом. — Чего уставились? — недовольно спросила Алла. — Это Антон. — Татьяна, — быстро представилась ее мама, едва не подскакивая на стуле от волнения. Дочь никогда не приводила домой друзей, и Таня всерьез сомневалась в том, что они у нее есть. А тут — такой приятный молодой человек, симпатичный и, сразу видно, воспитанный мальчик… — Дядя Витя, — просто сказал мужчина, ставя на стол тарелку с голубцами. — Приятно познакомиться, — смущенно сказал Тоша, чувствуя, что его снова рассматривают. — Так, мы в комнате поедим, — объявила Алла, забирая со стола две тарелки. — Вы ему аппетит испортите своими разглядываниями, — она недовольно посмотрела на родителей и вышла из кухни. Антон последовал за ней. Алла усадила Тошу на стул, сама устроилась на краю дивана. Пока она ела, блондин лениво копался в тарелке и осматривался. Комната Аллы была не похожа на то, как, в представлении Тоши, должен выглядеть девчачий уголок. Помещение было каким-то пустоватым и темным. Первое удивило, а второе закономерно вытекало из ее предпочтений в одежде. Темные занавески, темно-фиолетовое покрывало, стеллаж с книгами, которые стояли в поразительном порядке. У каждой вещи было свое место. Никаких подушечек и плюшевых медвежат не было и в помине. Неожиданно Тоша услышал шорох и посмотрел на письменный стол. Рядом с ним стояла большая клетка с шиншиллой. Зверек припал к прутьям, между которыми Алла просовывала кусочки капустного листа. — Это Шиша, — сказала она, улыбаясь. — Ты грызунов не боишься? — насмешливо спросила она. — Таких — нет, — Антон приблизился к девушке. — А она кусается? — По настроению, — подмигнула Алла. И блондин задумался, только ли шиншиллу она имеет в виду. — Милая, — улыбнулся Антон. — Кстати, вкусные голубцы. — Ага, — девушка кивнула, продолжая смотреть на Шишу. На блондина она смотреть почему-то стеснялась. Она рассмотрела его еще в ванной. Высокий, худощавый, с правильными чертами. Лицо его казалось очень дружелюбным, а в ярких зеленых глазах сверкали озорные искорки. Она никак не могла понять, почему такой, как он, попытался заступиться за нее. Но это было очень приятно, хотя и немного стыдно. Алла часто слышала подобные шуточки в свой адрес. Не то чтобы она не понимала, что стоило бы немного похудеть, но помимо таких вот моментов, она была в полной гармонии с собой и давно научилась принимать этот свой недостаток. Да и не считала его недостатком, по большому счету. Куда большей проблемой был ее характер, и она это понимала, хоть и не могла ничего сделать. Ершистая, вспыльчивая, Алла любила надевать на себя панцирь безразличия, хотя в глубине души очень остро переживала почти все, что происходило с ней или близкими. Из-за этого она тяжело сходилась с людьми, и подруг у нее особо не было. Были приятели из секции, в которой работал ее отец. Алла тоже там тренировалась. Большинство относились к ней, как к дочке тренера, но были и другие, с которыми она иногда гуляла или отрабатывала удары, оставаясь в зале до позднего вечера. Антон заметил на верхней полке книжного шкафа медали и грамоты. Алла перехватила его удивленный взгляд и пояснила, что часть — за учебу, часть — за спортивные достижения. — А чем именно ты занималась? — спросил Тоша. — В основном боксом, конечно, — улыбнулась девушка. — Но пробовала понемногу почти все. Так, на интерес. — Круто. А я вот как-то мимо спорта всегда был, — с ноткой стыда признал Антон. — Каждому — свое, — пожала плечами Алла. — А чем вообще интересуешься? — Ну, как тебе сказать, — замялся Тоша. Почему-то именно ей он не хотел рассказывать про свою страсть к моде и инстаграму. Это казалось жалким и глупым. И, сам не зная почему, он неожиданно рассказал ей о своей заветной мечте, о которой не говорил даже близким друзьям. — Я хочу стать стилистом, — едва ли не прошептал парень. — Почему? — казалось, Алла ощутила интимность этого момента и тоже заговорила тихо-тихо. Антон снова поразился — до чего же у нее был приятный голос. — Я люблю все красивое, люблю экспериментировать… Знаешь, мне нравится создавать какие-то сочетания, подбирать образы, — он заговорил быстрее, звуча все более возбужденно. — Иногда, когда я иду по улице, выбираю человека и думаю, что бы я в нем изменил, — признался он, удивляясь сам себе. Алла была первой, кому он говорил о своей игре. — Мне бывает так жалко людей, которым надо всего-то челку убрать, чтобы стать совершенно другими. — А это не слишком поверхностно? — синие глаза заглянули в лицо Тоше. — Я имею в виду, разве внешность так много значит? — Знаешь… я думаю, порой люди сами этого не осознают… но да, внешность значит очень много, — ответил Антон. — Суть в том, что когда человек не знает, как себя исправить, или не может, он говорит что-то типа «я люблю себя таким, какой я есть», но это же так глупо! Я не призываю делать сто тысяч пластик или типа того, но, даже изменив форму бровей на более подходящую, можно преобразиться, — он на секунду замолчал, пытаясь сформулировать мысль. Потом продолжил. — Понимаешь, вот живет себе человек, недовольный, например, тем, что у него высокий лоб — и вроде недоволен он внутри себя, и никто особо на его лоб-то и не смотрит, но он понимает, что что-то не так. А потом вдруг — раз! он делает супер-стильную челку, и лицо его становится совсем другим. Тут-то он и осознает, как этот чертов лоб, оказывается, ему мешал. Представляешь, одна несчастная челка — и совершенно новый человек! Уверенный в себе, довольный собой. — Кажется, я поняла тебя, — пробормотала Алла, думая, что парень в чем-то прав. — Чтобы быть счастливым, надо уметь радоваться всему, — сказал блондин. — А если ты и сам себе не рад, о каком счастье может идти речь? Девушка молча кивнула и задумалась, может ли она назвать себя счастливым человеком. Тоша продолжал рассуждать, но она его не слышала, погруженная в воспоминания. В жизни Аллы было очень много по-настоящему счастливых моментов. Но почему-то она чувствовала, что это все — не то. Она посмотрела на Антона, который говорил, уверенный, что она его слушает. Глаза его горели, в них плескался азарт и неподдельный интерес к жизни. Алла вдруг ясно представила себе, какой он человек. Активный, из тех, что не могут долго сидеть на одном месте, любят узнавать все новое, а потому лезут везде и всегда, острый на язык, но в душе добрый и сочувствующий. Саркастичный, но в душе мечтатель. А самое главное — он умел нравиться людям. Для Аллочки эта способность некоторых людей была за гранью понимания. Она так не умела. Но всегда могла определить тех, кто умеет. — Ау, ты слышишь меня? Когда Алла очнулась от своих мыслей, оказалось, что Тоша сидит на корточках перед ее стулом. Она вздрогнула, так как не заметила его приближения, уйдя в размышления. — Прости, я задумалась, — виновато сказала она. — Ай, да ничего, — улыбнулся Антон. — Ты есть вКонтакте? — Неа, — помотала головой девушка. — Может, Инстаграм? — предположил Тоша. Алла снова качнула головой. Антон перебрал все социальные сети, которые знал, но она не была зарегистрирована ни в одной из них. — Как же ты свободное время проводишь? — всплеснул руками Тоша. — Если ты завтра не занят, хочешь, покажу?