***
Мэри почти всю ночь не спалось. Ее преследовали тяжелые видения: то Джон, который довольно часто снился женщине, то Дин — уже несколько лет не тревожащий беспокойную мать своим незримым присутствием. Женщина вскочила в кровати в холодном поту, пытаясь успокоить загнанно бьющееся сердце. Какой он теперь? Чем живет? Каким человеком стал ее Дин, почему он…, но женщина тут же запретила себе думать об этом — столько воды с тех пор утекло, да и бессмысленно это уже. Просто бессмысленно. Больше не сомкнув глаз, Мэри пролежала до утра, пытаясь бороться с непрошеными мыслями, эмоциями, воспоминаниями. Как только стало светать, она поднялась, чувствуя себя смертельно уставшей. Успокаивало только то, что сегодня к ней собирались прийти дети, и к их приходу нужно подготовиться — дела должны были отвлечь измученную женщину, а сын с невесткой развеять все дурное, что навеял непрошеный сон, все бестолковые мысли и тревожное чувство того, что что-то должно вот-вот произойти…, но что? Миссис Винчестер неспешно стала прибираться по дому, подготовляя его к приходу гостей, потом завозилась на кухне, соображая ужин на вечер. Самой есть ей не хотелось и, наверное, она бы так и прохандрила весь день, если бы не Сэм и Эни… только эти двое и спасали ее от эмоциональной гибели. Сначала был Джон, державший их на плаву своей отцовской яростью, под которой прятал обиду, непонимание, растерянность и печаль. Теперь вот Сэм… Мэри взглянула на часы — Эни говорила, что они подойдут как раз через полчаса. Чем занять свободное время, женщина не знала, поэтому она стала протирать и так чистые полочки книжного шкафа, чтобы хоть как-то заглушить непонятное чувства тревоги и странного предвкушения. Наконец, в дверь позвонили, и женщина обрадованно отбросила в сторону тряпку, направилась к двери, натягивая на лицо приветственную улыбку. Когда Мэри открыла дверь, улыбка сама спала с лица. Она сошла с ума? Уже галлюцинации начались, невольно подумалось ей. — Привет, мам… — неловко произнес Дин, когда пауза затянулась надолго. — Я… Но Мэри прервала его порывистым объятием. «Живой, Господи, живой, спасибо! Мой Дин, — беспорядочно вертелось в голове Мэри. Хотелось одновременно и смеяться, и плакать, обнять, поцеловать… сердце грозилось пробить грудную клетку — так судорожно оно билось. — Приехал-таки… и вырос как… и убить тебя мало!». Мэри отстранилась, огладив руками по раздавшимся плечам сына, окинула еще раз взглядом, чтобы убедиться — и правда он, и правда здесь, — и скомандовала: — Быстро в дом. Дин на секунду замешкался, но переступил порог со странным чувством. Следом вошли непривычно молчаливые Сэм и Эни — только что они стали свидетелями почти интимной, но чудесной сцены — встречи сына и матери после долгой разлуки. — Мойте руки и быстро за стол, — буднично приказала Мэри. У Дина появилось неотвязное ощущение того, что он вернулся в детство, что не было всех этих лет скитаний по миру, и сейчас обычный ужин, и мама просто зовет их за стол…***
Разговор откровенно не клеился. За столом повисла дикая неловкость, какой еще поискать надо. Даже веселое щебетание Эни не спасало положение. Девушка уже сама чувствовала себя глупо в данной ситуации, и очень скоро замолчала, получив благодарный взгляд в ответ от Сэма. «Ты сделала все, что могла», — отчетливо читалось в его взволнованных глазах. — Сэм, подай, пожалуйста, перец, — исключительно светским тоном попросила Мэри, даже не смотря в сторону Дина, которому было значительно легче подать искомый предмет. Что он, собственно, и сделал, смело смотря на мать, но быстро смутился, испугавшись безразличного, холодного взгляда, и стал вяло ковыряться вилкой в еде. Кусок в горло не лез. — И чем ты занимаешься, Дин? — поинтересовалась Мэри все тем же отстраненным тоном, каким она говорила о перечнице. — Прости, я не очень поняла из твоих невнятных рассказов. Дин облизнул губы, судорожно пытаясь сообразить, что он из своей жизни может рассказать матери, дабы сохранить ее душевное здоровье? — Ну… путешествовал? — брякнул первое самое безобидное, что ему пришло в голову, краем глаза замечая, как Сэм закрывает лицо рукой и качает головой. — Стало быть, ты ничем не занимаешься? — выгнула брови Мэри, прямо как Дин. Точнее, это Дин, как Мэри. — Что же ты тогда делал, Дин? — задала животрепещущий вопрос Мэри, который мучал всю семью Винчестеров на протяжении стольких лет. — Ради чего же ты бросил свою семью? — теперь Мэри даже не пыталась делать вид, что поглощена процессом питания, отложив все приборы в сторону и внимательно смотря на бледного сына. — Я… не знаю, — через силу выдавил Дин, на самом деле не зная, что ответить. — А зачем ты вернулся — тоже не знаешь? — жестко припечатал Мэри. — Я вернулся к вам. — Угу. То есть, ты пропил, прокурил, прокатался на машине с девчонками — такими же ветреными пустышками, как и ты, а потом вернулся домой, полагая, что тебя примут с распростертыми объятиями? Отогреют, накормят, — Мэри невольно кивнула на стол. — Ты хоть знаешь, что отец умер? — Знаю, — прошептал побелевшими губами Дин, враз сделавшись прозрачным, как полотно, словно его покинула вся жизнь. — И даже не приехал, — фраза повисла в воздухе, как топор палача. — Я не смог, прости. — Не у меня просить ты должен, — на Мэри тоже не было ни кровинки. — Теперь приехал, чтобы дождаться моей смерти? — Да ты что такое говоришь?! — в один голос возмутились сыновья. Молчавший доселе Сэм испуганно посмотрел на мать. — А что? Приехать, дождаться смерти, получить дом и прожить спокойно в старости, почему нет? — жестко усмехнулась Мэри. — На нас же тебе плевать, не так ли, Дин? — Ты… как ты можешь так думать? — прошептал Дин — вообще удивляясь, как он еще может говорить, как его еще не расплавил яростный взгляд матери, как он вообще мог надеяться на благополучный расклад, когда ехал сюда? — Как так тогда объяснишь свое отсутствие, когда ты нам был нужен больше всего? — голос Мэри дрогнул, но она продолжила обличающую речь: — Когда умер Джон? Когда Сэм бросил все и вернулся сюда, чтобы помочь мне справится с домом, здоровьем, когда он — с перспективным будущим и работой в Калифорнии — бросил все и пахал на трех работах? Где был ты все это время?! — Мэри вздрогнула, не сумев сдержать первых скатившихся по щекам слез. — Тебя здесь не было! — Мам, — Дин вскочил с места, обогнул стол, приближаясь к женщине. — Мам, прости, я дико виноват… я… я хочу все исправить, пожалуйста, — Дин протянул к матери руку, но она увернулась от его прикосновения. — Поздно, Дин, — обреченно прошептала Мэри, в которой говорила многолетняя обида, которую она только сейчас смогла выплеснуть наружу. — Все что мог, ты уже сделал. Дин шарахнулся от этих слов, как черт от ладана, в ужасе смотря на скорчившуюся на стуле женщину. — Прости, что побеспокоил, — дрожащим голосом произнес Дин, взглянул на бледных Сэма и Эни, произнося громче: — Простите все, вижу, что мне не рады, не нужно уже было приезжать… я вас больше не побеспокою, — с горькой усмешкой произнес Дин, разворачиваясь к выходу. — И что, ты вот так просто уйдешь? — догнал Дина вопрос Сэма, произнесенный со странной интонацией. — Все вот так и закончится, Дин? Ты опять сбежишь от проблем, как восемь лет назад? — с губ Сэма сорвался невеселый смешок. Дин развернулся к нему, сверкнув глазами. — И что ты хочешь, чтобы я сделал? — с вызовом спросил Дин. — Чтобы ты остался, придурок! — вскричал Сэм, тоже срываясь с места, а вслед за ним Эни, на которой и лица уже не было — она чуть не плакала, переводя встревоженные взгляды поочередно с одного члена семьи Винчестеров на другого. — Сэм, ты не слышал, мне тут не рады, я нафиг тут никому не сдался! — Дин невольно вернулся в столовую, встав напротив брата. — Ты идиот, если веришь в это! Неужели не понятно, что мама рада тебе… — О да, я вижу, как «рада»! — яростно выплюнул Дин, размахивая руками. —…это просто ты мудак, я же знаю, как мама на самом деле тебе рада, ты просто не знаешь… — Давай, попрекни еще ты меня, — выкрикнул Дин. — Я сам прекрасно знаю, что я натворил, а вы… — он оттолкнул от себя Сэма, выбегая в коридор. — Не надо, Дин… — в дверях появилась Эни, по щекам которой катились слезы. — Вы же семья… — Уже нет — мне ясно дали это понять, — жестко отбрил Дин. — И прости, Эни, это не твое дело… Дина трясло так, будто у него была ломка. Было холодно и жарко одновременно, и больно так, что трудно дышать, словно стальным обручем сдавило грудную клетку, не пропуская в легкие спасительный кислород. В глазах потемнело, Дин на ощупь отыскал дверную ручку, когда его плеча коснулась чья-то ладонь. — Дин, остановись, ты же потом пожалеешь! — Нет, — Дин несильно оттолкнул от себя легкую девушку. — Я должен… Но Эни споткнулась о собственную ногу, ударившись спиной со всей силы об стену, и застонала, когда в коридор выбежал Сэм, испуганно воззрившись на схватившуюся за живот Эни. Все действо заняло считанные секунды, и Дин тут же протрезвел, осознавая весь ужас ситуации. — Эни! — он первым подскочил к девушке, чтобы подхватить ее на руки. — Ты что наделал, дебила кусок? — прорычал над ухом Сэм, которого от рукоприкладства останавливала только жена на руках брата. — Все нормально, Сэм, — простонала Эни. — Господи, где больно? — забеспокоился Дин, боясь, что мог навредить ни в чем неповинной девушке… Вот уж… реально дебил. — Мне нужно просто прилечь… — только заикнулась Эни, как Дин уже зашагал в сторону гостиной, где бережно уложил ее на диван. — Дорогая, может, скорую? Воды? Убить этого придурка? И что он сделал?! — затарахтел испуганный насмерть Сэм. — Ничего он не сделал, я сама упала, и да… можешь принести воды… — слабо улыбнулась девушка. Сэм бросил подозрительный взгляд на брата и направился на кухню. Вернулся он вместе с Мэри, которая дальше порога не прошла, остановившись у дверного косяка, и как-то тепло улыбнулась, глядя на пару супругов. Мимо Дина. — Может, ты уже признаешься, наконец? — тепло спросила она. Эни мило покраснела и потупила глаза в ответ на удивленный взгляд мужа. — Ну… я беременна… — тихо произнесла она. — Эни… — прошептал пораженный Сэм и порывисто обнял жену, тут же спохватившись: — Ой, тебе не больно? — Нет, глупый, — рассмеялась она. — Все в порядке. Дин совсем уж почувствовал себя лишним на данном празднике жизни — глупым, неуместным… чужим. Дин хотел было незаметно выскользнуть из дома — чтобы больше не возвращаться и не тревожить родных, которым он был абсолютно не нужен, он и так задержался дольше положенного. Мать пропустила его молча, правда, он не заметил брошенного вслед полного боли взгляда. На улице дышалось, не сказать, что в разы, но легче. Дин дал себе пару минут передышки, чтобы можно было потом сесть за руль. Но в темноту вышел Сэм, встал рядом, засунув руки в карманы штанов, почти касаясь плечом плеча брата и молчал. — Не верится даже. Дин усмехнулся, что правда, то правда. Скоро Сэм станет отцом, а он… дядей. — Думаю, ты будешь прекрасным отцом. — Ты так говоришь, будто прощаешься. Дин ничего на это не ответил. — Ну что, Сэмми? Что ты от меня хочешь? — как-то печально и устало отозвался Дин. — Не уезжай, Дин, — тихо попросил Сэм. — Она больше всего на свете хочет, чтобы ты остался. — Да? — с сомнением и скептицизмом уточнил Дин. — Разве не видно? — искренне поразился Сэм. — Просто Винчестеры не говорят о своих чувствах и желаниях напрямую, ты же знаешь… — Тогда почему говоришь ты? — Потому что ты придурок и без моей помощи не допетришь, — слабо улыбнулся Сэм. — И сделаешь самую огромную глупость на свете. Все потом, и ты в том числе, будут страдать. Ты нам нужен… Помолчали. Потом Дин направился к машине, Сэм дернулся вслед за ним, но взял себя в руки. Нет, он больше не маленький мальчик — не будет ныть и молить Дина остаться, хотя восемь лет назад, если бы Дин дал ему такую возможность, он бы это сделал… и кто бы знал, как сложилась бы их жизнь? Но Дин уехал. Снова. О нем напоминал лишь свет задних габаритов вдали, да чувство обреченности, непоправимости, засевшее внутри.***
Дин вдавил педаль газа до самого пола, сжимая руль до побелевших костяшек и переключая коробку передач на вторую скорость. Черт, он не должен был приезжать. Это было плохой идеей. Разбередил всем едва зажившие раны. Третья. Ветер шумит, забиваясь в едва заметные щели на окнах, Импала рычит, как самый настоящий зверь. Он только все испортил. Четвертая. Дин сцепил зубы, мотор ревел, как реактивный самолет, пейзаж за окном смазался в расплывчатое нечто. Машина будто летела над дорогой, еще чуть-чуть — и воспарит птицей в небо. Он профукал лучшие годы своей жизни, потерял настоящую семью… Сэм прав: он и вправду придурок! Пятая… Перед глазами зажегся яркий свет, как вспышка. Послышался визг тормозов, Дин резко вывернул руль — его прокрутило по всей трассе, прежде чем все успокоилось. Грузовик вильнул и поехал дальше. Дин же отдышался за пару секунд и плавно съехал на обочину и остановился, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Идиот, чуть не сдох ведь! И как только на встречку умудрился вырулить? Совсем уже мозги растерял. Дин опустил голову на руль, чувствуя, как щиплет глаза и невольно вздрагивают плечи. В голове стало поразительно ясно. Все, что он сейчас имеет, все это он заслужил, и никто в этом не виноват кроме него. Ныть уже бесполезно. Почему всегда так: пока не просрал счастье, даже не понял, что оно было — то самое? Дин натянул на лицо усмешку — пусть никого рядом и нет, для себя, чтобы поддерживать иллюзию жизни, врубил тихо радио и плавно тронулся, больше не превышая скорости. Трасса была пустой, а кругом все черное и непроглядное, прямо как жизнь Дина. Спокойно все было. Пока прямо перед ним не выскочила какая-то белокурая девушка. Дин резко ударил по тормозам, радуясь тому, что не лихачит, иначе еще бы убийцей стал — чего для пущей радости не хватало. — Ты офонарела, совсем жить расхотелось?! — тут же заорал Дин, выбравшись из машины. Девушка ему задорно улыбнулась, поправив светлые локоны, спадавшие на лицо, будто не она сейчас была на волосок от смерти: — Простите, я уже просто отчаялась поймать попутку. — И не стремно тебе ночью попутки ловить? — окинул Дин ее оценивающим взглядом — малая еще совсем, лет восемнадцать-двадцать на вид. Симпатичная. Легко может нарваться на неприятности. Причем ночью. А тем более на трассе. Безрассудная. Прямо как он в ее годы. — Ну, ты не выглядишь стремным, — пожала она беспечно плечами. — Это тебе просто повезло, — фыркнул Дин. — И откуда тебе вообще знать? Может, я маньяк и ловлю таких же, как и ты, глупых малолеток, долго и мучительно убиваю, а потом расчленяю и закапываю в лесу? — Вряд ли маньяк стал бы распространяться о своих планах, — усмехнулась девушка. — А может у меня на то и расчет? — хмыкнул Дин. — Прости, ты не слишком смахиваешь на маньяка, — улыбнулась девушка. — Ну так как, подкинешь меня? — Ну не оставлю же я тебя одну ночью на трассе, садись, — вздохнул Дин, снова ныряя в салон автомобиля и захлопывая дверь. — Только у меня не слишком много денег… — заковырялась девушка в сумочке. Дин застонал: — Господи, да забудь ты про деньги, так тебя довезу! — в сердцах произнес Дин, закатывая глаза. — Точно? — девушка подняла на него подозрительный взгляд. — Ты же сама говорила, что на маньяка я не похож! — даже возмутился Дин. — Тем более маленьких девочек я не насилую, — секунду подумал и добавил: — И больших тоже. — А мальчиков? — со смехом в глазах спросила она. — Вообще никого, — даже почему-то не обидевшись, заверил Дин. — Тебя как вообще зовут, чудо природы? — Джо, а тебя? — Меня Дин. Ну так, Джо, куда путь держим? — спросил он плавно переключая скорость. — А, куда угодно, — беспечно махнула ладошкой Джо и уставилась в окно на темноту. — В смысле, куда угодно? — В прямом, едьте, куда вам надо. — Что-то случилось? — осторожно спросил Дин, в любой момент готовый быть послан со своими вопросами куда подальше. В конце концов, это не его дело. Но Джо, видимо, самой хотелось поговорить об этом, поэтому она вполне охотно ответила: — Из дома сбежала. Дин отчего-то сильнее сжал руками руль. В груди защемило от тревоги. Что-то похожее мы уже, как говорится, проходили. — Почему? — Не нашла общий язык с родителями. Дождалась восемнадцатилетия и сбежала, — сказала, как отрезала. — Они тебя не понимают? — хмыкнул Дин. Джо бросила на него странный взгляд. — В их лексиконе нет таких понятий, как «свобода», «личное пространство», «личная жизнь», в конце концов, — пожаловалась Джо. — Они что, никогда не были молодыми?! — Были, поэтому и волнуются. — А сейчас ты мне, наверное, прочитаешь нотацию о том, что я не права… — пробубнила Джо. — Да нет, не буду, это бесполезно, — фыркнул Дин. — Просто расскажу про одного парня… — Какого парня? — серо-зеленые глаза Джо заинтересованно блеснули. — Который просто любил жизнь, — горько хмыкнул Дин. Поймал взгляд, посмотрел на дорогу и продолжил: — У него были любящие родители и забавный младший брат. Семья, одним словом. Но он любил свободу, шумные компании, дороги — хотел объездить весь мир. И сбежал из дома, бросив всю семью. Вступал в рок-группы, пил, курил травку… Он легко заводил друзей, но скоро все бросал и снова срывался в путь, снова и снова, тратил все, спускал до копейки, никто ему не указ ведь, да и он ни за кого не в ответе. Понимаешь? Ничего после себя не оставил. Купил байк, потом машину… и думал, что счастлив. Ведь вот оно все — дорога перед ним, ветер, свобода… — Дин вздохнул. — И что с ним случилось? — серьезно спросила Джо. — Разбился, — пожал плечами Дин и посмотрел на задумавшуюся Джо. — На своей же любимой машине. Я не знаю, что там у вас случилось, но… не совершай его же ошибок… когда поймешь все, может быть поздно… у всех бывают трудности с родными, и всегда проще сбежать от проблем, чем их решить. Джо не ответила, будто погрузившись в себя, потом тихо заговорила: — Знаешь, Дин, я им столько всего наговорила… боюсь… — Простят, ты только извинись, как хочешь извиняйся, но они тебя простят, это точно! — улыбаясь, сказал Дин. — Может, я тебя домой отвезу? — Если не трудно, — смущенно улыбнулась Джо. — Нет, нисколько. — Придется развернуться…***
Солнце только взошло, еще даже не оторвавшись от горизонта, когда черная мощная машина подъехала к небольшому домику в окружении поля и амбаров. — Джо, просыпайся, кажется, приехали, — растормошил девушку Дин. — Твоя хата? — Моя, — зевнула Джо и протерла глаза. Они оба вышли на улицу, вдыхая свежий воздух. Дин с удовольствием размял затекшие ноги. — Спасибо, Дин, — поблагодарила Джо, подойдя к парню. — За все. — Да не за что, детка, — подмигнул Дин. — Теперь ты знаешь кому звонить в случае чего! — Дурак! — пихнула его локтем Джо и поправила на плече сумку. — А этот парень, про которого ты рассказывал… — Джо неловко замялась. — Это ведь ты?.. — Я, — лицо Дина тут же превратилось в застывшую, безжизненную маску, губы искривились в подобии улыбки. — А твой брат и родители… они ведь живы? — осторожно спросила Джо. — Мама с братом, — ответил Дин. — Ну так помирись с ними, любой ценой! Плачь, на колени падай. Что? Что ты смеешься? — смутилась Джо. — Ты удивительная, — воодушевленно проговорил Дин, потянувшись к губам девушки. — Не-а, — тонкие пальчики легли на губы Дина. — Откуда я знаю, кого ты там нацеловывал за время своих путешествий? Дин весело фыркнул. — Что, совсем без шансов? — Ну… когда помиришься со своей семьей, можешь заехать ко мне на чаек. Если захочешь. Где я живу, ты знаешь. — Ахах, обязательно. И… спасибо… — вдруг серьезно сказал Дин. — А мне-то за что? — удивилась Джо. — За то, что я сейчас поеду слезно и на коленях молить прощения… Джо ухмыльнулась, пятясь в сторону дома: — Ну, удачи, ковбой! Бывай! — радостно крикнула Джо, помахав рукой издалека. Дин махнул в ответ, усаживаясь в машину. Черная Импала, мигнув фарами, исчезла из поля зрения Джо, оставляя только клубы пыли над проселочной дорогой. Девушка улыбнулась и толкнула дверь дома, готовясь к серьезному, но такому важному разговору, надеясь, что и у ее спасителя будет все хорошо.