Пробка

Фотографии веером лежат на столе. В глянцевых уголках поблескивает солнце... - Тебе всего пятнадцать, - скриплю я зубами, глядя в бесстыжие глаза. - Вам всего двадцать семь, - парирует она. - Идиотка. Честь твоей семьи... Она упрямо трясёт светлым карэ: - Учитель, не говорите о чести. Вы с первого семестра раздевали меня глазами, как и они... - кивок на фотокарточки. Резко вскакиваю: - Довольно! Ты смердишь. Встань туда и наклонись, - указываю на парту возле своего стола. Она вздрагивает, опускает взгляд и становится, как велено... Я замечаю в её глазах странный огонёк. Подхожу, задираю юбку формы... Так и есть. - Неужели по пути сюда?.. - нервно смеюсь, глядя на мокрые от семени бежевые трусики. Тишина. Трусики обтягивают безупречные миндалины бёдер, вязкая жижа капает на чулки... Она легонько раздвигает бёдра - и я вижу, что под крестцом трусики чем-то натянуты. - Что за?.. Она дёргается и стонет, когда я пробую выпуклость кончиком пальца. Вскрик оседает в ушах, оседает на извилинах... Запах семени и девичьего тела бьёт в ноздри. Ёё ягодицы горят, обдавая теплом руки... Ничего уже не соображая, я сдёргиваю с неё трусики. Она раздвигает ноги, миндалины расходятся, и я вижу в упругом тёмном кольце над нежной щелью пробку от винной бутылки. - Безумие какое-то... - выдыхаю, касаясь нежной нутряной кожи. Она вздрагивает, подаётся назад... Пробка тычется мне в ладонь. Озарение приходит внезапно, как вспышка на солнечном диске: мне всё равно, что я педагог, а ей только пятнадцать, что за дверью стучат каблуками коллеги, расходящиеся перед новым днём... Пальцы ласкают влажную щель, задевают пробку, она дрожит и стонет, в уголках её глаз слёзы - но не стыда, как надеялся осколок моей чести, прежде чем раствориться в алой дымке... - Сэнсей... - безумно улыбается она, когда я расстёгиваю молнию брюк и налитый кровью орган туго утыкается в её бедро. Большим пальцем я надавливаю на пробку: она вскрикивает, зажимает рот, в глазах её плещется страсть... Я чувствую под пробкой давление. Ей что-то туда залили? Или... - Сколько? Сколько их было? Её губки шевелятся, язычок заканчивает звук, и меня окатывает горячей волной. Так значит... Я грубо завожу руку ей под фуку, сжимаю юную грудь; пальцы, словно языки пламени, добираются до шеи, обвивают, сдавливают... Она судорожно вдыхает, ягодицы сжимаются вокруг раскалённого органа. Я шепчу ей на ухо число - поистине число одержимого похотью зверя. Она поворачивает лицо, распалённое страхом и страстью, и наши губы сливаются... Когда я отстраняюсь и пожираю глазами изгибы её тела, будущее становится ясным, как отблеск солнца в острие клинка. Она протяжно стонет, когда я дёргаю пробку... Вся в бледной жиже, та выходит на полпальца. Девчонка хватает меня за руку, умоляюще глядя в глаза. Я дёргаю снова. Толчок мутной жидкости выбивает злосчастную пробку, семя заливает мне брюки, хлещет на пол... Она кричит, дёргается в моей хватке, тёмное кольцо пульсирует, выдавливая всё новые струи спермы. Я никогда не видел такого оргазма. Возможно, никто до меня на этом свете. Ирреальное в первобытной дикости зрелище окончательно сводит меня с ума, и я врываюсь в измазанное семенем отверстие. От каждого толчка девчонка кричит во весь голос, грязные пальцы хватаются за рубаху, мазками проводят мне по лицу.. Кольцо стискивает орган, принося ни с чем не сравнимое наслаждение. Я бьюсь низом живота об её упругий зад, как рыбка на раскалённом утёсе. - Сэн... сэй... ещё... ещё... - бесстыдно кричит она. Вчерашний ребёнок, любовь матери, гордость отца. Их счастье насаживается на постороннего, алчно выдаивает срам... Струя пламени бьёт мне в голову - и другая, вторя ей, изливается в ненасытное жерло. *** - Не пойду я домой, - куксится она, выпустив головку из аккуратного ротика. - Пойдёшь. - И кто тебе за меня отсосёт - твоя кошка? - А кто сказал, что пойдёшь к себе?