История чистой любви

Вам не обязательно знать моё имя, мою внешность. Вас не должно волновать кто я, что я люблю, и прочие мелочи. Просто сядьте поудобнее и послушайте. Я хочу вас спросить: вы любили? Наверняка вы скажите, что да. Кто-то мог любить до потери пульса, кто-то из вас наверняка заболевал от неразделенной любви. Может, вы любите до сих пор, и вы счастливы. Но вы, правда, любили? Не было ли это чувство привязанности? Я хочу рассказать вам историю о том, как они нашли друг друга. Их не отталкивали родинки на шее, взрывной характер, спутанные волосы и шрамы на теле. Именно поэтому я и могу заявить вам, что они любили друг друга, хоть и были самыми обычными людьми, с такими же проблемами, как у многих людей. Прежде чем начать, я хочу сказать о себе только одно: я дружил с ними. Точнее с ним. Мы не были лучшими друзьями, но и не были обычными знакомыми. Друг мог мне рассказать о своих переживаниях, мыслях, идеях. Он доверял мне, и я никогда его не подводил. И сегодня этот человек дал согласие на то, что бы его рассказ услышали многие. И я, правда, хочу вам поведать о том, как два сердца любили. Скажу вам честно, это было действительно прекрасно. Глава 1. Тогда шёл сильный дождь. Шагая по лужам, зябнув от холода и держа зонт над головой, молодой человек угрюмо плёлся в школу. Естественно, идти никуда не хотелось. Для него, на тот момент жизни, всё было циклично. Дождь, школа, дом. Жизнь была похожа на банальный список покупок. Казалось, что среди этого списка уже не будет ничего необычного и приятного. Как если бы вдруг кто-то внезапно дописал экзотическую сладость. Но этого не происходило. Конечно, можно сидеть дома под тёплым пледом с чашкой горячего напитка и смотреть фильмы, абстрагировавшись от реальности, но на душе от этой псевдо сладости было не легче. Такое замещение напоминало замену конфеты на сухофрукты. Чего же он желал? Заморскую сладость. Но, как назло, никто не добавлял её в жизнь. Однако, он был уверен, что Небо смилостивиться над ним, и запишет в список именно то, что придётся по его душе. Этого человека звали Ким СокДжин. И сегодня, он как всегда шёл в то место, которое не приносило ему радости. Та же парта, тот же ряд. Ему может хоть раз повезти в этой жизни? Хотя о каком везении может идти речь, если ты ученик выпускного класса. Здравствуйте оценки, нервная подготовка к экзаменам и проблемы взрослой жизни. Впереди что-то маячило и улыбалось. Но это были не блестящие перспективы, а одноклассник. И этим одноклассником был я. - Привет, Джин. Ты как всегда угрюм. Кивок в ответ. Это означало, что дальше с вопросами и предложениями лучше не подходить. Но кого это останавливало? - Может, выберемся куда-нибудь? - Ох, ХоСок, сгинь с глаз долой. – Сказал мне тогда Джин, лениво опускаясь за парту.- Куда тут выберешься? Что значит, куда это тут можно выбраться? Да куда угодно. - У нас тут море развлечений! Караоке кафе, просто кафе, кино, можно откопать океанариум или… - Ты меня приглашаешь на свидание что – ли? - Ой, уйди. Ты такой кислый, что даже если б в мире не осталось девушек, я ни за что не пошёл бы с тобой на свидание. Я понимал, что если и дальше буду приставать к нему, то он скорее всего уйдёт из класса, или же ударит меня. Эх, эти тонкие моменты души и настроения, которые ты всегда должен чувствовать и отгадывать. Да, я оставил его топиться в хандре. Но сейчас никто не мог помочь ему выбраться из неё кроме него самого. Как лисица выжидает кролика, так и я буду выжидать его хорошего настроения. И как только оно сдвинется хоть немножечко в положительную фазу, я буду тут как тут, чтобы протащить его дальше. Сам же Джин опустил голову на парту. К чёрту ХоСока. И заодно весь мир. Он мне позже сказал о том, о чём думал в тот момент. Джин смотрел на одноклассников и размышлял о том, какие же они обычные. Обычные люди, среди них нет каких-то талантов или наоборот, бандитов и разбойников. Его, точнее наши, одноклассники были настолько обычны, что они гармонично вписывались в окружающий мир. «50 оттенков серого», подумал тогда друг, отнюдь не имя смысл данного «шедевра» литературы. В тот день, наполненный обычными заботами, в классе произошла маленькая неурядица. К сожалению, у нас очень весёлая учительница. Она прямо светиться позитивом, и иногда режет из-за этого глаз. Всегда улыбается, радуется всему, что происходит. Даже два нам ставит с улыбкой, говоря, что это всего лишь маленькое препятствие, и если мы поработаем, то его больше не будет. И сегодня она стала говорить нам о том, что от каждого класса требуется хотя бы один человек на выступление для праздника. В классе тут же воцарилась полная тишина, и было слышно, как ветер дует за окном. Дело в том, что наш класс, это самое ленивое сборище людей во всей школе. Мы редко участвуем в чём-то подобном по доброй воле. И тут на нас свалилось этакое «счастье». Никто из нас не проявил инициативу к выступлению. Вот только учительница всё равно лучисто улыбалась и хитро на нас смотрела. Кажется, она уже давно всё запланировала и зачем-то нас проверяла. - Вы как всегда тихо сидите. Надеялась, что хоть кто-то поднимет руку. Не беда, у меня есть запасной план. От нашего класса будет выступать Сон СынВан. Я сначала не понял, о ком она говорила. У нас есть такая одноклассница? Честно, я был удивлён, да и Джин тоже. Шин ДжиМин попросила выйти её вперёд, и мы узнали, что у нас есть очень милая одноклассница, которую мы умудрились раньше не замечать. - СынВан отлично играет на музыкальных инструментах. Вы, наверное, знали, что она участвовала в одном проекте, и заняла третье место? В тот момент класс свистнул и загудел. Хотите, скажу вам честно? Мы СынВан в упор не замечали, так как она была тихой и скромной. Редко кто замечает стены. Вот только как мы могли не знать того, что она где-то выступала? Эта девушка успела сделать себе пластическую операцию, или как? А учительница продолжала, как ни в чём не бывало: - СынВан будет выступать с песней. Мы обговорим с ней все детали, а вас ждём на празднике через неделю. Чон ХоСок, Ким СокДжин – вы сегодня дежурите. Сзади меня раздалось бурчание, шипение и китайские маты. Ну что ж. не везёт, так не везёт. Мы остались в классе, а дамы ушли куда-то вглубь коридоров. - Как мне лень шевелиться. Хоуп, прибери тут всё за меня. – Сказал Джин, распластавшись на стуле. Хоупом он звал меня давно. Это переводилось с английского, как «надежда». Не помню уже, почему он дал мне эту кличку, но она въелась в мою кожу и прилипла к моей личности. - Ещё чего, - возразил я. – Иди сам убирайся, может, хоть расшевелишь старые дряхлые кости. Ты уже начинаешь скрипеть, и я боюсь, что мне продёться подливать в твои суставы маслёнку, лишь бы не слышать этот скрип. - Да иди ты, а. Мы около пятнадцати минут сидели на местах и переговаривались. Но всё же нужно было начать убираться, иначе был шанс, что мы ту заночуем в обнимку со швабрами. - Ползи за водой, - я кинулся в него синим пластиковым ведром. – Я пока что подмету. Джин тоже понимал, что нужно было что-то предпринимать, иначе они сами покроются пылью, поэтому с неохотой попёрся выполнять моё поручение. Я бы на его широкие плечи положил такую русскую вещь, как коромысло, и гонял бы его за водой по несколько раз на дню. Честно, мой друг тогда отсутствовал очень долго. Мне показалось, что он пошёл за водой к Ниагарскому водопаду, а не в школьный туалет. Ели бы дождь всё ещё шёл, можно было бы даже не выходить из класса, но увы. Я лишь позже узнал, почему он так долго ходил. Потому что по его глупой роже создавалось ощущение, что его поймал дилер и предложил ему выкурить несколько косяков. Когда же я его отослал за водой, он поплёлся в то же направление, что и СынВан с учительницей. Он брёл, размышляя над тяжестью своего положения дежурного и ученика старших классов, как его внезапно что-то остановило. Мой друг услышал красивый голос, который пел. Звук был волшебный, он прокрадывался в самое сердце, проникая в тёмные углы души и осветляя их. Пение девушки можно было сравнить со светлыми нитями, которые окутывают тебя, дарят тепло и освещают путь. Да, песня была завораживающая, хоть и грустная. Вот только грусть была светлая. Не хотелось, что б пение замолкало. На душе становилось легче, тяжёлые мысли отступали. Тогда парень чувствовал лучи солнца. Если бы кто-то тогда видел его, то ему бы показалось, Ким похож на лампочку. Ему стало интересно, откуда доносится этот звук и он пошёл, следуя за его звучанием. Связать это пение с тем фактом, что СынВан должна будет выступать в конце недели, у него не получалось. Мозг пропустил практически всё информацию во время классного часа. Парень заглянул в приоткрытую дверь и увидел свою одноклассницу. От неожиданности он уронил ведро, которое всё это время таскал с собой. Девушка вздрогнула и повернулась на громкий звук. - Ким СокДжин? Ты что тут делаешь? – Встрянула учительница, которая находилась в одной комнате с девушкой. Зря она это сделала. Если б её не было, то сюжетная линия в жизни этих двух людей двинулась бы куда быстрее. Мой друг наклонился за ведром, схватил его и скрылся из комнаты. Ну а ко мне он уже пришел счастливый и, к счастью, с полным ведром воды. Встреча СынВан и СокДжина стала судьбоносной. В сердце Джина тогда что-то щёлкнуло, и оно начало оттаивать. Точнее даже не оттаивать, а только согреваться. До полного исчезновения холода было еще далеко. Но с того самого дня я всё чаще ловил его взгляд на ней. Он вглядывался в её внешность, и даже я умудрился навсегда запомнить её облик. Она была ниже Джина головы на две, не худая, не полная. Каштановые волосы слегка вились, на лице румянец смущения. Я только не мог запомнить её глаза. Мне казалось, она и наверх-то никогда не смотрела, только себе под ноги. А мой друг стал чаще выглядеть более бодро. Он всё ещё хандрил, но от него больше не веяло жуткой депрессией, из-за которой тебе самому хотелось повеситься. Я парень не глупый, но окончательно всё понял только через неделю. В день выступления. Сидел я рядом с Джином, в третьем ряду. Он выглядел нервно, каждый раз готов был упасть в обморок, когда произносили имя выступающего. Под конец праздника у него слега приподнялись волосы от напряжения. Но вот произнесли имя: Венди. Фигура в белом платье, с юбкой солнцем, красным широким атласным поясом взошла на сцену. Белые каблучки стучали по паркетному полу, на плечах была болеро с длинными рукавами. На уровне сердца красовалась приколотая красная роза. Волосы слегка волнились, в ушах виднелись гвоздики. Меня очаровал её вид, и я повернулся к другу, что бы поделиться своими впечатлениями. Он смотрел на неё, как маленький ребёнок смотрит на конфету. Его глаза ловили каждый её шаг, он впился в неё взглядом. Как позже выяснилось, его привлёк не столько её внешний вид, сколько нечто иное. Улыбка, радость в глазах с лёгким волнением, быстрый и смущённый взгляд – вот то, что так поразило парня. А я, простофиля, засмотрелся на обертку. Джин не отрывал от неё взгляд до конца выступления. Стоило ей дотронуться до струн, как Ким перестал дышать. Мне пришлось слегка подтолкнуть друга, что бы вывести его из состояния транса. - Бьющийся в моё стекло, слабый ветер осени пронзает моё сердце, пустое… - так начиналась пеня. Да, светлая грусть, светлый голос. Не хотелось, чтоб шорохи мешали ему. Как оказалось, не только мы сидели затаив дыхание, но и под уставший зал вдруг встрепенулся, воспрянул духом и заворожено следил за пальцами девушки, да вслушивался в её голос. Вслушивался и наслаждался. И вот песня о любви закончилась. Зал взорвался бурными аплодисментами, и Венди покраснела. Она была не готова к такой реакции, хотя, если быть точным, она вообще не была готова к какой либо реакции. Её ясный взгляд снова уткнулся в пол. Лицо друга выражало полную эйфорию. - Знаешь, я подойду к ней. Я просто обязан с ней заговорить. Джин кинул эту фразу и затерялся в толпе. Я никак не успел отреагировать, но мысленно пожелал ему удачи. Это выглядело так мило со стороны: два человека, не умеющих говорить с противоположным полом, пытаются заговорить. Первый раз я их увидел рядом с выходом из зала. Рядом с ним она выглядела феей, такая же маленькая и красивая. Затем я уже видел, как они направлялись к автобусной остановке. Она сняла с себя блестящий наряд, надела серую школьную форму и потеряла свой яркий облик. Мой друг шёл рядом, неся ей гитару в чёрном футляре Кстати, у гитары было имя: Аика. Кажется, это переводится, как «песня о любви». Простите меня, но я до сих пор не могу поверить в то, что он полюбил её за глаза, за пение, з улыбку. Но тут дело вкуса. Просто, я-то люблю ярких, запоминающихся девушек. Если бы не находился с ними рядом, образ СынВан стёрся бы навсегда из моей памяти. Прошёл месяц. Венди уехала на выходные к родственникам в Канаду, а мы сидели с Джином у меня дома и обговаривали события. В частности я выспрашивал у него, как продвигаются их отношения. На тот момент шла вторая неделя того, как они были вместе. - Отстань от меня. – Говорил Джин и кидался в меня диванными подушками, которые я с легкостью отводил от себя. – Тебе не понять меня. Ты не видел её блестящих глаз. - Я вообще её глаз не видел. Летящая подушка. - Потому что она никогда не посмотрит на такого чурбана, как ты. Они светятся. В них есть потаённый страх, но сейчас его стало меньше. Они постепенно наполняются счастьем. - Мои глаза тоже наполнены счастьем, когда ты рядом. – Шутканул я. - Да иди ты. Она рада, потому что любит меня, а я её. На этот раз мне удалось попасть нашим метательным оружием ему в лицо. - Я рад за вас. - Всё равно ничего не понимаешь в наших отношениях. – Джин почему-то подушку не кинул, а обнял её. – Ты вообще понимаешь, что значит любить? - Я об этом не думал. – Мои слова были честными. Я об этом никогда всерьёз не задумывался. - Ты любишь каждый изъян в человеке. Он становиться тебе родным. - Изъян или человек? – Не мог же я упустить возможность съязвить. - Ты глупый человек! – Джин пнул меня. – И то и другое. И изъяны тебе родны, и человек, и… - И его тараканы дружат с твоими? - Да! – Гаркнул Джин. А я же пришёл в замешательство. Думал, меня сейчас придушат моими же подушками, а он согласился. - И какие же таракашки поселились в голове СынВан? И вот после этой фразы лицо моего друга стало серьёзным. Я не видел такого выражения лица, даже когда нам говорили про экзамены, которые повлияют на нашу жизнь. - Тут… тут сложные тараканы. Они появились давно, из-за другого человека. И сложно этих тараканов устранить, или хоть как-то переделать. Именно ЭТИ тараканы должны упаковать свои вещи и выметаться. На моём лице читалось недоумение. - Я не буду вдаваться в подробности. Но несколько лет назад она очень сильно переживала из-за любви. Теперь в ней поселился страх. А я должен убрать этот страх. - Но ведь есть и другие тараны. Менее опасные. И вот теперь лицо Джина расслабилось. Это был хороший ход сменить тему - У неё есть милая привычка – накручивать волосы на палец. Или в сообщениях, когда она прощается со мной, то ставит не точку а внизу, а маленький кружочек наверху. - А хочешь, назову твоего самого жирного и главного таракана? – Спросил я у него. Друг кивнул. - Лень. Меня закидали горой подушек. Шло время, я наблюдал за ними. Они были действительно счастливы. Джин принял её. Она ведь оказалась довольно странной девушкой. Сейчас постараюсь объяснить. На её руках были шрамы. Они были не тонкие, они были большие, белые и грубые. Остались после того, как она нанесла их себе кухонным ножом. Скажете: «Надо вдоль, а не поперёк. Показушники.» Может и Показушники, но иногда единственный способ избавиться от душевных переживаний, это причинить себе боль. Поменять одно, на другое. И не всегда могут помочь разговоры, физическая нагрузка, новое хобби. Венди-то и играла на гитаре лишь потому, что металлические струны впиваются в пальцы, а пока ты новичок, это очень больно и неприятно. Она была тиха и скромна. Ей было трудно выступать перед людьми с докладами, или просто в больших группах. Как же она выступала со своим пением? Тут было нечто иное. На сцене она надевала маску другого человека, скрывалась под ней. Благодаря плохому зрению, ей казалось, что она одна на сцене, а вокруг лишь какая-то странная размытая масса. Но стоило ей скрыться за кулисой, как она тут же садилась на стул и минут двадцать приходила в себя после всего этого. И Джин смог принять её шрамы, страх, душевные увечья прошлого и все остальные тараканы, которые люди предпочитают избегать. Сам Ким был серым листом, который Венди смогла отбелить, а он постепенно превращал её из загонного зверя в домашнюю кошку. Это было мило. Это было красиво. Они были вместе до самой смерти. Да, они действительно прошли жизненный путь, держась, рука об руку, смотря вперёд, и шагая по одной дороге. Ты скажешь, что такое невозможно в 21 веке, но я тебе скажу – возможно. Они не были испорчены пороками общества, они нашли друг друга, стали одним целым. Их пара была самая счастливая, и они единственные оставались верны. Многие вокруг распадались, изменяли, а они были лучиком света в кромешной тьме людского безобразия.