Избранная

      В последние дни на базе автоботов в воздухе повисло довольно тревожное напряжение. И хмурое и обеспокоенное выражение фэйсплейта Оптимуса Прайма, которое всё чаще стало появляться, а за последнее время вообще не пропадало, никак не помогало мрачной атмосфере улучшиться. Связан ли столь печальный настрой их лидера с тем, что их пленник так и не заговорил, продолжая играть в молчанку, лишь иногда жалуясь на свои условия заточения, или же с пропажей его подопечной Лиры, которая должна была уже давно вернуться назад, было не ясно. Если бы вы спросили об этом Рэтчета, то он с присущим ему ворчанием ответил бы, что обе перечисленные причины — и, возможно, что-то, что Прайм упрямо держит в себе, не желая беспокоить и без того нервную команду — влияет на Оптимуса.       Сам же автоботский медик предпочитал сохранять спокойствие, не поддаваясь всеобщему мрачно-напряжённому настроению. У него и так хватало забот. Дел было предостаточно. И беспокойство о безмолвии самовлюблённого идиота и озабоченность пропажей непослушной, дерзкой девчонки в этот список явно не входили. Это лишь заставляло его раздражённо закатывать оптику.       Рассеянно слушая, как Арси и Балкхед тихо переговаривались между собой о методах допроса, иногда косо поглядывая в сторону Нокаута, Рэтчет вяло проверял работоспособность граундбриджа, невольно задумавшись о некоторых вещах. Всего на несколько секунд его взгляд непреднамеренно остановился на спине Оптимуса, а потом тут же вернулся к схемам земного моста, приобретая хмурость. Пару дней назад с ним, судя по голосу, довольно неохотно связалась Кора — он всё никак не мог привыкнуть к тому, что должен был теперь звать её Молнией, — которая откровенно была взволнована и даже слегка напугана пропажей девочки. Она настоятельно попросила его сообщить ей, если вдруг та объявится, и явно открыто угрожала — что было просто смешно, потому что на него это явно не действовало раньше и подействует сейчас — о том, чтобы он не докладывал о её звонке Прайму.       После того, как он узнал Кору, Рэтчет иногда с печалью задумывался о том, откуда же взялось столько презрения, враждебности и разъедающей изнутри, словно ржавчина, злости к своему старшему брату в некогда добродушной и открытой фем. Он предполагал, что все эти пагубные эмоции гноились внутри неё не одно столетие, ведь столь сильная ненависть за один год не накапливалась. Рэтчет слышал её историю и вполне мог понять её негодование и чувство предательства, но это уже зашло слишком далеко. В то время во всю разгорелась война, и то, что случилось с ней, было всего лишь случайным случаем.       Она сказала, что её брат бросил её умирать, но это было не так. Конечно же, при первой весточке, Оптимус захотел самолично отправиться на её поиски, чтобы лично удостовериться жива ли она или нет. Но он был не обычным рядовым, даже не офицером. Он был Праймом, он был (и является) их предводителем, который должен был вести их за собой. Он нужен был на поле боя, а не на поисках сестры, как бы жестоко это ни звучало. И, несмотря на это, в условиях недостатка в войсках Оптимус всё же сумел назначить поисковый отряд. Было так тяжело видеть, как сильно новость о том, что она не была найдена, ударила по их лидеру. Хотя это придавало ему болезненную надежду на то, что она была жива. В следующий промежуток времени они ждали каких-либо новостей. Любые бы подошли. Подвешенная ситуация со статусом Коры делала Оптимуса рассеянным и слишком тревожным, что никому, кроме их врагов, не шло на пользу.       Сколько бы времени ни прошло, новостей не было. Ни от своих, ни от чужих. Было предположение, что её могли взять в плен и использовать, как рычаг воздействия на Прайма, но от десептиконов не последовало ни угроз, ни предложений.       Так не могло больше продолжаться. Офицерами автоботов без ведома самого Прайма было принято решение зачислить её из списка пропавших без вести в убитые и сообщить столь прискорбную весть Оптимусу. Это было невероятно жестоко и по отношению к брату, и по отношению к сестре, но им было чрезвычайно важно, чтобы их предводитель оставался полностью сосредоточен на войне. Слишком уж дорого им обходились отвлекающие переживания Прайма. У них для этого не было ни времени, ни возможности.       После этого последовали одни из самых успешных битв, выигранных автоботами, но, смотря на эту ситуацию сейчас, Рэтчет сожалел о том, что дал своё молчаливое согласие, слишком устав от бесконечного потока раненных и боли, которую они приносили с собой. Он сожалел, потому что всё своё горе и скорбь от потери единственной родной семьи Оптимус заточил внутри себя, полностью отдаваясь войне и сражениям, кажется, навсегда теряя часть Ориона, которым он когда-то был. На это было невыносимо смотреть. Рэтчет предпочёл бы, чтобы его друг нормально пережил потерю сестры, а не молча страдал от отчаяния и вины за то, в чём он не был виноват. Была бы Молния более милосердна, если бы Кора увидела, как долго и мучительно её старший брат переносил весть о её смерти? Разве мог Оптимус знать, что на убежище, где была его сестра, совершат нападение? Разве Оптимус виноват в том, что просто хотел защитить свою сестру, держа её подальше от энергонопролитного поля боя?       Раздражённо хмыкнув, Рэтчет покачал головой, возвращаясь к работе. Иногда у него проскальзывала мысль, что он слишком стар для всего этого.

***

      Несколько раз объехав школу вокруг несколькими путями, Бамблби внимательно просканировал местность на десептиконов, при это уделяя время тому, чтобы проверить наличие детей в учебном заведении. Это было последнее место в его списке, которое нужно было проверить, и он сделал это с особой тщательностью. Хотя это не входило в его привычный распорядок разведки, так как школа считалась довольно безопасной, он не мог избавиться от беспокойства, поэтому своевольно включил её в своё дежурство. Учитывая пропажу одного ребёнка, он считал это уместным и не видел в этом ничего удивительного.       Когда ничего подозрительного не было обнаружено, Бамблби со скрытым облегчением повернул в сторону базы. Смысла ждать Рафа не было, так как до конца учебного дня оставалось ещё несколько часов, и он вполне мог бы заправиться в это время и вернуться уже с Арси и Балкхедом. Довольно скоро он выехал из города, быстро проезжая последнюю автобусную остановку и набирая скорость.       Ещё издалека Бамблби заметил впереди худую, слегка сгорбленную женскую фигуру, уныло топающую по краю дороги. На самом деле её сложно было не заметить, так как она довольно сильно выделялась на общем оранжево-песчаном фоне. Возможно, он мог бы её с кем-то спутать со спины, так как не очень много времени проводил с ней, но блеск серебряных волос в лучах солнца довольно ясно показывал ему, кем была это фигура. Прибавив ещё газу, Бамблби взволнованно подъехал к объявившейся Лире Торренсон, резко затормозив перед ней и слегка напугав, судя по её едва заметному вздрагиванию плеч. Он открыл переднюю дверь и весело просигналил, издав несколько гудков и звонков, прекрасно понимая, что его не поймут, но надеясь, что общий смысл будет понятен. Иногда ему действительно было сложно общаться с людьми, которые не являлись Рафом, что крайне огорчало его. К счастью, после довольно запутанного взгляда со смешанными эмоциями, Лира села внутрь, захлопывая за собой дверь и пристёгиваясь, в своём стиле приветствуя его. К его облегчению, быстрый осмотр показал, что она сильно не пострадала, хотя множественные синяки немного смущали его, но он полагал, что это нормально для подростков. Также во всех её движениях прослеживалась усталость.       Снова набрав скорости, Бамблби возобновил путь на базу, дождавшись, пока впереди ехавший автобус отъехал на достаточное расстояние от них, чтобы он мог незаметно проскользнуть внутрь.

***

      Когда Джок вернулся на базу, к его сожалению, Молния уже была на сервоприводах, нервно наматывая круги в середине зала. Как только она заметила его возвращение, тут же подошла к нему с надеждой в оптике. И, как бы ему тяжело ни было разочаровывать свою дорогую напарницу, Джок лишь покачала головой, отчего фем резко провентилировала воздух, сжимая кулаки, пытаясь успокоиться. — Совсем ничего? — процедила она, сквозь сжатые денты. — Когда я вышла, тебя не было. Я подумала, возможно, ты нашёл её. — Ну, самой Лиры я точно не нашёл, но вот её телефон, пославший мне сигнал, оказался найден, — с лёгким раздражением сказал Джок, доставая упомянутый предмет и показывая его фем, а потом задумчиво хмыкнул. — Она явно использовала его перед тем, как бросила. Хотя меня смущает место, где я его нашёл. Это было на дороге в переулке достаточно далеко от обоих её домов. Возможно, кто-то из команды Прайма нашёл её и подобрал, а телефон она просто случайно выронила. Наш ворчун не связывался с тобой? — Нет, — покачала головой Молния. — Я надеюсь, ты действительно прав и это был кто-то из автоботов, а не десептиконов. — Не волнуйся ты так сильно, я уверен, с ней всё в порядке, — подбодрил Джок, похлопав фем по плечу.

***

Pov Лира Торренсон.

      Моё пробуждение было не самым приятным, и это было мягко сказано. Впервые в жизни я проснулась от того, что меня бесцеремонно вышвырнули из салона автомобиля. Это было чертовски больно, понятно! Хотя чего следовало ожидать от десептикона? Точно уж не сочувствия или нежности.       Чуть ли не лицом проехавшись по земле, я медленно села прямо, чувствуя, как от трения о землю и ткань болезненно горит моя кожа под кофтой. Я уже предвещала новые синяки на своём теле. Раздражённо вздохнув, кряхтя, я стала подниматься на ноги, отряхиваясь от пыли и грязи и пытаясь прожечь взглядом дыру в корпусе Брейкдауна, который преспокойно закончил свою трансформацию, уставившись свой жёлтой оптикой на меня в ответ. Могло показаться, что его вообще ничего не смущало в этой ситуации. Ах, подождите, это так и есть. — Какого чёрта?! А если бы я сломала себе что-нибудь?! — негодующе прорычала я. — Ты бы предпочла, чтобы я раздавил тебя при трансформации? — невозмутимо спросил Брейкдаун, подняв одну надбровную дугу. — Нет!!! — возмущённо воскликнула я, чувствуя, как во мне вскипает гнев. — Но ты мог хотя бы для начала разбудить меня и спокойно выпустить без всяких выбрасываний! — Люди так раздражающе хрупки и слабы, — с лёгкой насмешкой проворчал синий мех. — Ну уж извините, что мы не сделаны из металла! — насупилась я, а потом тяжело вздохнула, пробормотав про себя: — Почему я вообще трачу силы на пререкания с десептиконом? Конечно же, ему не понять меня, никчёмного человечка. Правильно, а зачем ему вообще это делать?       Брейкдаун явно не выглядел впечатлённый моим поведением, как будто привыкший к такому. Я посмотрела на него пустым взглядом, ненавидя то, как он меня разбудил и как ко мне относится. Мы переглядывались какое-то время, пока я не отвела взгляд в сторону, тяжело вздохнув и потеряв весь запал. Какой смысл было злиться на Брейкдауна? Вообще никакого, только ещё больше раздражаюсь. Не стоит ухудшать и без того шаткие отношения из-за его поведения. Бывший не бывший, в конце концов, десептикон остаётся десептиконом.       Как только эта фраза пронеслась у меня в голове, я застыла на месте, даже ненадолго задержав дыхание. Десептикон остаётся десептиконом. Напряжённая тишина повисла над нами, погружая каждого в свои мысли. Моё выражение лица становилось всё мрачнее из-за угрюмых размышлений, что посещали меня.       Я задавалась вопросом, правильно ли я вообще поступаю. Рэдкон оказался Нокаутом — десептиконом, о котором у меня сложились не самые лучшие впечатления ввиду не самых приятных ситуаций. Он причинил мне боль (но он не знал, кто я такая). Он вполне мог притворяться, что дружит со мной, чтобы подобраться ближе к автоботам, так как он наверняка видел меня с ними (но его отчаяние выглядело таким искренним, когда правда раскрылась). Почему я объединилась с другим десептиконом (который рискнул своей жизнью, пойдя против Мегатрона, ради него), чтобы вытащить его из плена автоботов? Почему всё так сложно и противоречиво? Мои руки непроизвольно сжались в кулаки.       Разве не могу я заманить Брейкдауна, так слепо и глупо доверившегося мне, в ловушку и сдать его автоботам? Это было бы просто, не так ли? Но было бы это правильно? Я подняла взгляд, снова встречаясь с жёлтой оптикой Брейкдауна, замерев от увиденного. Его взгляд был прямым и твёрдым, скрывавшим в себе горечь. Он точно знал, о чём я думаю. Он жил в среде, где предательство было само собой разумеющимся. Он ожидал от меня удара в спину. И это напугало меня.       Нет! Я быстро покачала головой. Почему я вообще думаю об этом? Я уже решила, что помогу Нокауту и потребую от него объяснений, какими бы они ни были. Десептикон или нет, он был моим другом… Не стоит позволять злости и желанию мести вскружить мне голову. Я не могу опуститься до уровня тех, кого презираю!       Так! У меня всё ещё есть дела! И мне не стоит тратить время зря на бессмысленные размышления, которые подрывают мои убеждения! — Как ты вообще собирался вытаскивать Нокаута, если бы не нашёл меня? — с любопытством спросила я, разжимая кулаки и полностью успокаиваясь. — Э-э-э, я особо не думал над планом. Обычно это Нокаут руководит операциями, когда мы на заданиях, не требующих, чтобы я что-то сломал или надрал кому-нибудь бампер, — пожав плечами, честно ответил Брейкдаун. — Скорее всего, я бы устроил переполох, чтобы привлечь внимание автоботов, а потом попытался бы обманом заставить их отпустить его. — М-м-м… — я немного скептически посмотрела на него, а потом действительно призадумалась над его словами. — Я думаю, я знаю, что мы можем сделать. — Да? Ты не выглядишь особо уверенной в этом. — По крайней мере, это лучше, чем просто положиться на удачу и ожидать, что автоботы выставят Нокаута на золотом блюдечке, — насмешливо фыркнула я, скрестив руки. — Я объясню всё по дороге. А теперь мне нужно, чтобы ты подвёз меня до определённой остановки.       Брейкдаун какое-то время буравил меня взглядом, а потом, раздражённо вздохнув, трансформировался, открывая мне дверь. Я удовлетворённо кивнула, а потом забралась в машину, пристёгиваясь. Громко зарычал мотор, и мы сорвались с места, оставляя за собой клубы пыли.

…

      Всё дальше и дальше от меня отдалилась фигура синего внедорожника, скрываясь в конце пути за зданиями. Надеюсь, Брейкдаун хорошо выполнит свою часть плана в нужный момент времени. Хотя не думаю, что у него могут возникнуть с этим проблемы, учитывая его специальность.       С усталым вздохом я, садясь на скамейку, осмотрела старую автобусную остановку, которая была последней на выезде из Джаспера. Было бы странно, если бы я вылезла из довольно примечательного внедорожника рядом с базой, не так ли? К тому же я знаю, что вокруг базы есть наблюдение. Поэтому было решено, что я сделаю вид, что приехала на автобусе до остановки, а потом пойду пешком. Это была не самая лучшая идея, но это лучше, чем ничего. Хотя я не особо представляю, как именно смогу дойти до базы. Это будет ужасно утомительно, я это уже знаю. У меня всё болит, и солнце явно не собирается жалеть меня и скрываться за облаками. К моей великой неудаче.       Дождавшись пока нужный мне автобус проедет мимо, я поднялась со скамейки и пошла за ним, направляясь в сторону автоботской базы. Было бы здорово, если бы здесь была Молния. С ней и усталость, и солнце, и даже боль не были бы проблемой. Но, к сожалению, я не могу позвать её. Во-первых, она явно бы не одобрила то, что я делаю. Она ещё больше меня ненавидит десептиконов и даже слушать их не захочет. Во-вторых, я тупо не могу этого сделать. Телефон я выронила, устройство собственноручно сломала и выкинула. Это… Думая об этом, я чувствую, как меня начинает грызть совесть. Не самое приятное ощущение, если честно.       Чёрт возьми, это была невероятно ужасная идея! Почему сегодня так жарко? А это даже не час пик! Я уже чувствую, как у меня начинается отдышка, а я прошла не так уж много по сравнению с тем, сколько мне ещё предстоит пройти. И этот унылый скучный пейзаж в оранжевых тонах, разбавляемый зелёными кактусами и засохшими голыми кустами. Меня уже тошнит от этого. Или меня тошнит от жары? Я слегка отвлеклась от своих внутренних жалоб, проследив взглядом за проносящейся мимо чёрной машиной, что было редкостью в это время. Вот же ж счастливчик. Сидит себе в своей машине, наверняка с проветриванием, и в ус не дует. Может, стоит сделать перерыв? Ну уж нет!       Вытерев со лба пот рукавом кофты, я продолжила путь. Довольно скоро я услышала ещё одну машину, которая жёлтой молнией пронеслась мимо меня, а потом резко затормозила прямо передо мной, напугав меня до чёртиков. Я подавила вздрагивание и уставилась на хорошо знакомую жёлтую машину в чёрную полоску. Бамблби! Неужели! Я ближе подошла к автоботскому разведчику, когда он распахнул дверь переднего пассажирского места, довольно энергично просигналив мне. — Залезай, малышка!       Я поражённо застыла, со смешанными эмоциями на лице посмотрев на Бамблби. Мне не показалось? Он только что… он заговорил? Я перегрелась на солнце или действительно только что поняла, что он прямо сейчас просигналил? Если подумать, я точно услышала гудки и эти его странные звуки, которые он издаёт, когда разговаривает, но я полностью поняла это, когда я человек, не фем. Стоит ли мне заострять на этом внимание прямо сейчас? Я думаю, я разберусь с этим позже. Я слишком устала для подобного. И вряд ли стоит открыто говорить о чём-то таком перед всеми, потому что будет подозрительно, если я вдруг ни с того ни с сего начну его понимать. Тихо вздохнув, я села в машину, наконец скрывшись от солнца и почувствовав лёгкую прохладу внутри. — О-о-о, Раф будет так огорчён, что ты так жестоко предал его, пустив к себе другого человека. Мне так жаль его, — с поддразниванием наиграно печально сказала я, а потом слегка ухмыльнулась. — Можно ли меня теперь называть угонщицей? — Я не думаю, что Раф будет против, — весело просигналил Бамблби. — Я буду считать, что ты посмеялся над моей шуткой, пчёлка, а не оскорбил меня только что, — проговорила я, а потом расслабилась. — В любом случае спасибо, что подвозишь меня. — Без проблем! — На самом деле я рада, что это ты. Не представляю, как было бы неловко, если бы это был Оптимус. Я знаю, что поступила не очень хорошо, просто пропав, никого не предупредив, но на то у меня были свои причины, — честно призналась я. — Я уверена, что меня ждёт выговор. Это будет ужасно. — Всё будет не настолько плохо, как ты себе представляешь. Оптимус не настолько страшный. — Можешь даже не пытаться утешить меня, я тебя всё равно не понимаю. Но спасибо за попытку, — вздохнула я, прислонившись к окну. — Это действительно жалко.       И правда, жалко. Каково это, не иметь возможности разговаривать с кем-либо из людей, кроме одного человеческого ребёнка и своих сородичей? Держу пари, иногда это удручает, особенно кого-то вроде Бамблби. Я просто уверена, что он был бы довольно болтливым, если бы мог нормально разговаривать. Он, наверное, ближе всего к нам по возрасту из всех автоботов (да и десептиконов тоже). Если бы он был человеком, то, наверное, ему бы было от шестнадцати до двадцати пяти.       Я встряхнула головой. Не об этом мне сейчас нужно думать. Совершенно точно не об этом. Устремив взгляд в окно, я со скукой стала наблюдать, как мимо проплывает оранжево-песчаный пейзаж с вкраплениями зелёного и коричневого. Через некоторое время Бамблби доехал до базы, въезжая в секретный вход. Закрыв на мгновение глаза, я стала мысленно готовиться к тому, что сейчас должно было произойти дальше. Глубокий вдох-выдох, вдох-выдох.       Бамблби быстро проехал тускло освещённый коридор, бодро выезжая в главный зал с несколькими гудками и давя по тормозам. Если гудки ещё не привлекли всеобщее внимание, то вот то, что разведчик сразу же не трансформировался, это сделало. Чёрт возьми, Бамблби! Я, конечно, рада, что ты счастлив, что я здесь, но всё же! Ещё один вдох-выдох, и я, собравшись с силами, вышла из машины, тут же отходя, чтобы дать место для трансформации жёлтого автобота.       Прямо сразу же я услышала ворчливое фырканье Рэтчета, на которого я тут же скептически посмотрела. Что ещё можно было ожидать от него? Дальше послышались слегка раздражённый вздох облегчения от Арси и басистый нервный смешок от Балкхеда, что тоже было нормально. Когда следующим раздался краткий унылый приглушённый звук, я просто физически не могла себя заставить посмотреть в сторону Нокаута, потому что я точно знала, что в тот же момент, как я посмотрю на него, я уже ничего не смогу удержать в себе. А мне очень не хотелось бы выяснять отношения прямо посреди автоботов, поэтому игнорирование было лучшим решением. Так что теперь волей-неволей мой взгляд переместился на Оптимуса, который всё это время молчал, смотря на меня своей синей оптикой со скрытыми в них эмоциями, которые я не могла полностью разобрать. Он ещё ничего не сказал, а я уже чувствовала себя подавленной. — Я полагаю, приветствие было бы уместным? — нервно пробормотала я.

Конец pov Лира Торренсон.