Мы домино

      А вы слышали про такую игру «Домино»? Конечно же, слышали. Тогда объясните мне принцип этой игры. Выстроить цепочку или быстрее всех избавиться от костяшек? Непонятная игра. Каждая фишка со своим значением, со своим номером. У каждой фишки есть свое предназначение. Получается как в картах? Нет, не получается. Тут иначе. В домино костяшки взаимозаменяемы. А когда нечем заменить, то игра останавливается. Бессмысленно. А ведь игра пользуется популярностью. Даже соревнования какие-то проводят. Право, до чего же это нелепо. Но почему тогда, когда он упоминает это треклятое «домино», речь идет совсем не о безобидном детском развлечении?       Эффект домино – вторая сторона медали. Шоу, где наглядно показывают этот «эффект», неописуемо. Красиво, изящно, быстро, безвозвратно. Каменные дощечки такие неустойчивые! Стоит толкнуть одну, и они рухнут все. Одна за другой, они будут падать, издавая приятный стрекочущий звук. В таких шоу, обычно, из невзрачных по отдельности костяшек выстраиваются целые картины, от которых невозможно отвести глаз. Красивые, живые, чувственные. И те секунды, когда ничто становится искусством, поистине незабываемы. Но в этом есть и свои минусы. Я уже говорил, в домино все связанно. Одна каменная плиточка ляжет не так, и все будет испорченно. Завораживает.       Именно на таком шоу, которое проводилось в живописном парке небольшого городка, где все цвело и пахло весной, я столкнулся с ним. Мне тогда только стукнул двадцать один год.       Этот человек был непригляден и сер. Наверно, именно этим он и выделялся из толпы одинаковых индивидуальностей. Среди мелькающих ярких цветов, его серый плащ смотрелся совершенно безвкусно. Старые джинсы и белая футболка с пятнами от фаст-фуда, щетина и взгляд человека, повидавшего все стороны жизни, дополняли этой дикий образ. Почему тогда я подошел к нему? Зачем заговорил? Наверно из-за того, что он показался мне знакомым. Этот взгляд. Я словно видел его раньше. – Вы любите домино? – вежливо поинтересовался я, встав рядом. – Настолько же, насколько богачам нравится общаться с нищим сбродом на улицах. – Но… – я замялся. Он был груб и явно не хотел ни с кем разговаривать. – Я вас постоянно вижу здесь. Каждый день вы приходите сюда и наблюдаете за этими ребятами. За этой забавной игрой в «Домино». – А почему ты сюда приходишь каждый день? По тебе не скажешь, что ты увлекаешься этим безумием. – Я и не увлекаюсь. Просто это красиво. И завораживает. Настоящее волшебство! – Дурак ты! Это настоящее и виртуозное искусство получения прибыли. – Почему вы так говорите? Смотрите, что он делает? Разве это не маленькое чудо? – А что по твоему значит «чудо»? – он пристально смотрел на меня, а я впал в ступор, не зная, что и сказать. – Не знаешь, я прав? Как дать описание тому, чего не бывает? Все это продуманно вот этими мальчишками в красивых нарядах, которым нужны деньги, и теми, кто эти деньги получит в итоге.       Он замолчал, а я думал, что этот тип просто сварливый старик. Но потом он достал маленькую коробочку из своего плаща. Она была украшена камнями и вышивкой. Он повертел ее в руке и небрежно бросил мне. – Открой, – приказал он. – Что ты видишь? – Это… домино? – Нет, это кусочки камня, которые выглядят как домино. Возьми одну. Завораживает? Впечатляет? Нет! А если взять две или три? Тоже ничего. Домино – детская забава. Настольная игра. А то, что ты видишь это всего лишь эффект домино. Всего лишь те, кого используют, как эти никчемные пластинки. – Не понимаю. – Мы это домино. Я, ты, те дети, и их мамы и папы. Мы домино в руках этих людей в костюмах. Они играют нами, создавая красивую и завораживающую картинку. Но и они тоже домино, в руках своих работодателей. Понимаешь? – Мы домино? Что за вздор! – Думаешь, я сумасшедший, если так говорю? Если ты меня не понимаешь, это не значит, что я больной на голову, – он снова запустил руку в большой карман плаща. Я напрягся. Но на этот раз он достал всего лишь сигареты. – Эффект домино. Толкнешь одну – упадут все. Ребенок увидел фокус с домино, ему понравилось. Он рассказал родителем, те поделились впечатлениями с друзьями и так далее. И каждый раз народа становится больше. Каждый раз добавляются новые сбитые фишки. Но если у дитя никого нет, цепочка рвется. Эффект не работает, а фокус становится бесполезным. И там, где однажды порвалась цепь, ты больше не увидишь ни их, ни их «чудес». – Я не понимаю, ведь мы начали с чуда! Вздор! – Чудо, оно не работает. Чудо, оно случается. Мы работаем по чьим-то правилам и действуем согласно чьим-то толчкам. Мы домино. Безвольные, неинтересные по одиночке, пустые и бессмысленные. Мы материал для создания реакции, которая прикроется красивым и завораживающим словом «чудо».       Я смотрел на этого чудака и совершенно не понимал его. «Какая чушь!» - думал я, рассматривая костяшку у себя в руке. Ничего. Ни капли не понял. Выдохнув, я оставил эту идею. Понять его не возможно. Я так решил. Так легче. Положив костяшку на место, я вернул коробочку владельцу. – Ты просто дурак. Не я непонятный, а ты дурак. Пустышка, с которой начинается игра в «Домино».       Он ушел, и я не встречал его больше никогда. Но недавно я снова наткнулся на маленькую коробочку, украшенную камнями и вышивкой, и я наконец-то понял. Теперь, когда снова смотрю на шоу «Домино» в живописном парке небольшого городка, где все цветет и пахнет весной, я понимаю, о чем тогда говорил Он. Беззвучно ухмыляюсь и убираю эту коробочку в карман своего серого плаща. – Вы любите домино?