Отражения

— Не думаю, что наш разговор имеет в тебе хоть какое-то отношение, — голос Неджи показался Хинате приглушенным, сдавленным злобой. Брат всегда был скуп на эмоции, однако девушка научилась пусть не понимать, но улавливать настроение Неджи. Саске не стал пререкаться, затевая ненужную ссору, что привлекла бы к себе излишне внимание. Впрочем, Учиха относился именно к тем людям, которые невольно притягивали чужие взгляды. Доказательством тому были посетители кафе, которые с нескрываемым интересом воззрились на него. — Нам нужно идти, — он проигнорировал обращение Неджи, пристально глядя на девушку, заставляя ее оторопеть. Он не стал спрашивать о причинах ее бегства, не желая размениваться на выяснение ненужных деталей. Голова неожиданно закружилась. Зачем он пришел? Ведь она фактически обманула Учиху, не дождавшись его возвращения, отплатила неблагодарностью за его помощь накануне. Девушка уже успела примириться с мыслью, что больше с Саске она не встретится. По крайней мере не станет искать этих встреч сама, да и он, как казалось Хинате, однозначно воспримет ее исчезновение-ка банальную неблагодарность, что больше не требовала от него какого-либо вмешательства. Подобное пренебрежительное отношение Неджи проглотить не мог. Нарочито медленно он встал, не спуская глаз с Учихи, который все же обратил внимание на кузена Хинаты. Хтюга медленно поднялся, чтобы быть на одном уровне с Учихой, ни в чем не уступая. Тот же продолжал бесстрастно наблюдать. Попытка ненавязчивого устрашения не возымела на него никакого действия. — Я повторяю: наш разговор не имеет к тебе никакого отношения, — четко и тихо проговорил Хьюга. По каким-то своим причинам Учиха не собирался уступать. — А наш разговор не касается тебя, — спокойно парировал Саске, правда, в черных глазах вспыхнул нехороший огонек. Он выглядел абсолютно уверенным в себе, его совершенно не смущало то, что он вымок до нитки и что сюда его никто не звал. Сердце Хинаты пропустило удар. За их спинами зашептались, предвкушая будущую потасовку. На обескураженную девушку смотрели с явным интересом и завистью. Еще бы: два таких парня устраивали из-за нее разборки, не гнушаясь факта, что находились в общественном месте. Кто-то слепо желал оказаться на ее месте, не понимая последствий. Невольно Хината снова задумалась о его целях, хотя несколько часов назад считала эту тему исчерпанной. На ум сразу же пришли предупреждения Итачи, которые наравне с робостью и чувством вины заставили ее покинуть квартиру Саске, ставшую для девушки неожиданным убежищем прошлой ночью. Хотела ли она вновь положиться на Саске? Хината и сама не знала ответа. Врать самой себе девушка не желала, но при появлении Учихи в кафе отчего-то она испытала тихую иррациональную радость вкупе со страхом. Ей всегда отчаянно хотелось верить людям, и Саске не был исключением из правил. В конце концов, они слишком плохо знали друг друга. Опираясь на мнение других, трудно было составить личное и, что самое главное, правильное впечатление о человеке. Учиху называли подлецом, считали эгоистом, что любил унижать окружающих, доказывая, что они ему не ровня, но лично ей Саске ничего плохого не сделал. Конечно, его неясные мотивы лучше всего укладывались в теорию, выдвинутую Итачи, нежели в мировоззрение самой Хинаты. Вот только при любом раскладе Учихе было не все равно. Девушка слишком привыкла к яду равнодушия со стороны самых близких людей. И, проявив странное участие, Саске невольно играл на этом контрасте, уже вызывая симпатию, несмотря на все слухи. — Чего ты добиваешься? — прямо спросил Неджи, слегка прищурившись. Он, как и сестра, абсолютно не понимал целей Учихи, который неожиданно вмешался в дела Хьюга, хотя до этого момента не проявлял никакого интереса. Учиха вместо ответа перевел взгляд на замершую Хинату: — Пошли, — произнес он. Саске не требовал, но и не просил. Хината же не могла понять: ей протягивали руку помощи или толкали в пропасть? Ей хотелось верить Саске. Возможно, это было малодушное желание переложить собственные проблемы на чужие плечи, потому Хината понимала, что не была достойна помощи Саске. Но не могла найти в себе силы от нее отказаться. Все ее недоверие изъело чувство вины за утренний поступок, за то, что она вняла предупреждениям Итачи вместо того, чтобы дождаться его младшего брата и спросить у него напрямую. — Не знаю, какой у тебя интерес, но тебе лучше не вмешиваться, — продолжил Неджи. — Это внутреннее дело Хьюга, тебя оно не касается, так что не лезь. — Вот как? — вскинул вверх бровь Саске. — Тогда мне не остается ничего другого, как сделать его своим. Согласен? Юноша уверенно, уже ничего не говоря девушке, взял Хинату за запястье и потянул ее за собой. Хьюга послушно встала, чувствуя на сердце одновременно и воздушную легкость и гнетущую тяжесть. Неджи не предпринял ни единой попытки помешать кузине, внезапно выбрав для себя роль наблюдателя, совершенно позабыв о своих недавних словах. Или же давал ей право принять окончательное решение? Учиха уверенно направился к выходу, и девушка последовала за ним. — Хината-сама, — бесстрастно окликнул ее кузен. Девушка обернулась. Учиха остановился, не став упрямо идти вперед, точно не опасаясь, что она передумает. Неджи стоял позади, по обыкновению надменный и знающий себе цену, всем своим видом показывая, что вдогонку он не бросится. Его идеальный образ исключал унижение перед кем-либо. Особенно перед ней, некогда обещанной ему, но ненавистной с детства. Видимо, пришла пора им освободиться друг от друга, оборвать связавшие их острые нити. Болезненная привязанность, в которую оба верили с трудом, которая, тем не менее, существовала, незримо, но ощутимо. Если бы Неджи хотел, то остановил бы ее еще вчера. Его появление сегодня — лишь дань собственной гордости и выполнение приказа, но в душе он надеялся, что Хината раз и навсегда исчезнет из его жизни. В его глазах она всегда являлась помехой, которую самостоятельно Неджи устранить не мог без риска потерять то, чего столь долго добился. Разве не так, нии-сан? — Хината-сама, — сквозь зубы проговорил Неджи, прожигая ее холодным взглядом. — Вы понимаете, что пути назад уже не будет? Она понимала.