Truce

- Дан? Через громкий бит музыки, звучавший из его наушников, он едва услышал, что кто-то зовет его. Повернув голову, он увидел стоящую в дверях комнаты отдыха работницу Эшли - единственную коллегу, которую он мог терпеть. Он был готов снять свои наушники ради нее - только нее. - Да? - Там парень в третьей комнате. - У меня есть еще пять минут. Он может подождать? - похоже, что его обеденный перерыв был обречен на вечное сокращение. Он никогда не обедал, но иногда парню с его работой просто была необходима минута, когда он сможет присесть, вздохнуть и восстановиться. В спокойной обстановке. - У него ещё есть время в этом мире, - сказала Эшли. – Я пойду обратно к стойке регистрации. Джош сделал благодарственный жест руками. Он засунул наушник обратно в ухо и уставился на часы, висевшие на стене. У него было время для еще одной песни, и он не планировал задумываться над чем-то, пока она не закончится. В коридоре, за пределами комнаты отдыха сотрудников, было тихо и спокойно. В холле было шесть пронумерованных дверей с табличками «ТИШИНА: ПРОВОДИТСЯ ЭВТАНАЗИЯ». Панели третьей и шестой дверей подсвечивались красным, что означало, что внутри кто-то ожидает своей помощи. Панель второй двери горела черным. Джош взял ключ из своей связки и открыл третью дверь. Это была часть работы, которая завораживала его. Открывание двери и незнание того, кто будет сидеть в комнате, вызывало у него странное чувство. Иногда он пытался предсказать, что за человек будет сидеть перед ним. Горюющий старик? Молодой с тяжелой ношей? Мужчина или женщина, или кто-то между этим? Будут ли они болтливы, крикливы, или же тихи и благородны? Не важно, что он предполагал и предсказывал, он всегда был удивлен. С другой стороны двери сидел парень его возраста. То, как он сидел в этом кресле, напомнило Джошу, как сидят люди в кресле у стоматолога. Парень был худой, с серьезным выражением лица, темными короткими волосами. В общем, выглядел невзрачно. У него были теплые карие глаза, уставшие и обрамлявшиеся красным ободком. Молодой и обремененный. Джош мог бы посочувствовать. - Привет, - сказал он, - я Джош. У тебя есть твое заявление? На коленях парня в кресле лежала бумажка. Она была настолько смята, что казалось, будто парень складывал и раскладывал ее тысячу раз. Он протянул заявление дрожащей рукой. Джош взял его и просмотрел информацию: Тайлер. 21. СИОЗС, Циталопрам. Состояние Стабильное. Приложенная врачом записка гласила, что Тайлер страдает раздвоением личности, но это контролируется лекарствами и терапией на протяжении почти трех лет без рецидива. Он явно дал согласие на предстоящую процедуру. - Привет, Тайлер. Ты знаешь, как это работает? - Джош сел на стул рядом с креслом и отложил заявление на поднос. - Ты убьешь меня. - Мы всего лишь немного поговорим. Если ты до сих пор нуждаешься в моей помощи, у меня есть три препарата, которые я собираюсь дать тебе по отдельности. После первого препарата ты потеряешь сознание. Второй прекратит работу твоих легких. Последний – твоего сердца. - Это больно? - спросил Тайлер. - Не совсем. Тайлер глубоко вдохнул и кивнул. - Хорошо. О чем мы собираемся поговорить? - Это зависит от тебя, - сказал Джош, - я думаю, говорить не обязательно. Просто не все знают, что у них есть возможность сделать это. Иногда люди любят поговорить, прежде чем я им помогу. Они любят рассказывать мне о своей жизни и почему они оказались здесь. - Тебе это интересно? - спросил Тайлер. У него был очень тихий, неуверенный, но в то же время решительный голос. - Я имею в виду, тебе правда не все равно? - Честно? - отвечал Джош. - Ты будешь удивлен. Когда люди сидят передо мной в кресле, я становлюсь последним человеком, который видел их живыми. Они дают мне кусочки себя, кусочки своих удивительных историй. Это священно. - Я… я думаю, я бы хотел, - сказал Тайлер. - Никто не знает, что я здесь. В смысле, мои родители. Моя семья. Они не знают, что я решил сделать это. И они даже не знают почему… Я имею в виду, я никогда никому не говорил, что именно произошло, и… - Он затих, переплетая свои руки на коленях. - Я не хочу быть забытым. - Я никогда никого не забываю, - искренне сказал Джош. - Ты можешь рассказать мне все, что угодно. Юридически, я не имею права повторять все, что ты скажешь здесь. Тайлер печально улыбнулся. - Ну, даже если ты это сделаешь, это не имеет значения. Я скоро умру. - Если ты решил, что тебе нужна моя помощь, - напомнил ему Джош. - Ты можешь спокойно уйти отсюда в любую секунду. Тайлер сделал глубокий вдох. - Хорошо, тогда я расскажу тебе о домике на дереве. Тайлер покраснел, закрыл рот руками и начал глубоко дышать. Джош дал ему время, с любопытством наблюдая за ним через всю комнату. Это была его любимая и самая нелюбимая часть работы. Любимая, потому что он любил людей, любил их изучать, и обещание им скорой смерти расслабляло его. Иногда, прямо напротив него, человек анализировал свои проблемы, которые привели его в это самое кресло. Они разойдутся, пожав друг другу руки, и этой ночью Джош запишет в свою книгу на одну фамилию меньше. Но это была и его самая нелюбимая часть работы. Чаще всего, люди в этом кресле не обременяли себя и следовали своим планам. В такие ночи, Джош едва мог уснуть. Истории и имена этих незнакомых людей дрейфовали в его голове. - У меня диссоциативное расстройство идентичности, - начал Тайлер. - Оно началось, когда я был ребенком. Были некоторые вещи - вещи, которые случились со мной, которые я все еще не пережил и о которых я не совсем хочу говорить. Но доктора говорят, что когда такие вещи случаются с ребенком моего возраста, то они могут заставить разум делать что-то, что обычно он не стал бы делать, чтобы справиться с этим. Тут нет вины моих родителей. У меня правда потрясающая семья. Два младших брата и младшая сестра. У меня невероятные родители. Когда они узнали, что происходит со мной, они сделали все, что смогли. Мы все думали, что мне стало лучше, но человек, ответственный за это, не попал в неприятности, как должен был. У меня начались проблемы с тревожностью. Я начал бояться того, с кем я мог встретиться или кто может посмотреть на меня. Мне было четырнадцать, когда я начал замечать пробелы во времени. Это началось тогда, когда парень, который причинил мне боль, вышел из тюрьмы. Он уехал из штата, но это не помогло. Я был в ужасе, и множество неожиданных и странных вещей начало происходить со мной. Я что-то делал, но не помнил, что действительно делал это. Я боролся с этим далеко не здоровым методом. Тайлер завернул один рукав и Джош увидел выцветшие фиолетовые шрамы - старые, но глубокие. - Шрамы начали появляться на мне, - продолжал Тайлер, - когда я не делал их. Мои родные начали очень бояться за меня, но я не понимал почему. Я терял часы времени, часы, которые исчезали с непониманием того, что произошло. Я очень боялся рассказывать об этом моей семье. Я просто прекратил ходить на терапию и не хотел возвращаться туда. Я не понимал, что со мной не так. Я думал, что если то, что происходило, причиняло вред только мне, то это было не так уж и плохо. - Но затем появился домик на дереве. Начав глубоко вдыхать, Тайлер снова потянул свою руку ко рту, чтобы заткнуть его. Как будто он что-то унюхал в ладони. Увлечённый историей, Джош тихо слушал его. - Мы жили на окраине города, в маленьком домике, который стоял прямо напротив леса. В этом лесу был домик на дереве, очень старый, который построила семья, жившая здесь до нас. Доски были хрупкими, там было опасно. Мы не должны были туда ходить. Лицо Тайлера напряглось, глаза сузились, а губы выражали ненависть. Его состояние настолько отличалось от его робкого лица и тихого голоса, что сердце Джоша бешено заколотилось. «Нам не следовало туда ходить, я знал это. Но Блуррифейс заставил их пойти туда.», - сказал Тайлер. - Блуррифейс? - спросил Джош. - Моя другая личность. Я не знаю, что произошло, но я знаю, что это его вина. Я помню, как я играл на улице со своими младшими братьями и сестрой в воскресенье. Мне было семнадцать, и я пытался научить братьев играть в баскетбол. Мяч улетел в лес, я стоял и смотрел, и потом… - Тайлер махнул рукой. - Время пропало. Когда я очнулся, домик на дереве был охвачен пламенем. Горела даже маленькая веревочная лестница, ведущая к нему. Моя рубашка опалилась, мои руки пахли бензином. Я знаю - это была моя вина. Вина Блурри. На секунду я подумал, что поджег только домик, может, он был пуст, но..затем я услышал крики... - Тайлер оборвал себя. - Бензин, он всего лишь был у меня в голове. Газа не было. Это была лишь старая, сухая древесина, но как же она тогда загорелась? Я собрал все части вместе даже если кто-то другой этого не делал. Спички моего отца пропали. Я нашел одну у себя в кармане позже той же ночью. Это был я. Я убил всех своих братьев и сестру. Полиция не знала, как объяснить этот пожар, но что бы там ни случилось - я бы тоже пострадал. На моем лице и пальцах были ожоги. Можно было подумать, что я пытался спасти их, но я знаю правду. Я признался родителям и рассказал им о раздвоении личности, и как только я снова начал пить лекарства и посещать терапию, Блурри, казалось, исчез. Не было больше никаких шрамов. Никаких пробелов во времени. Он пришел, и он ушел, но он забрал с собой все. Я не могу приходить на их могилы: как я заслуживаю ходить на их могилы, когда я сам поместил их туда. Тайлер начал плакать, слезы медленно скользили по его щекам, его голос хрипел и ломался. Звук заставил грудную клетку Джоша крепко сжаться. - Я не врач, - сказал Джош. - Я не знаю ничего о раздвоении личности, но ведь получается, что ты тоже жертва, как и твои братья с сестрами, только в другом смысле. Ты кажешься очень хорошим парнем. Я не думаю, что это твоя вина. Тайлер сделал глубокий, дрожащий вдох, и вытер слезы со своих щек. «Без обид, но ты не доктор, и ты не знаешь меня.» - Я знаю. Без обид, - ответил Джош. - Что насчет тебя? - спросил Тайлер. - Я имею ввиду, надо быть довольно чертовски испорченным, чтобы работать здесь. Без обид. - И снова, без обид. Я думаю, я достаточно испорчен. - Джош потянулся рукой к своему лицу и прошелся костяшками пальцев по отросшей щетине. Ему понравилось легкое покалывание от жестких волосинок. Никто до этого не спрашивал его о нем самом. - Пожалуйста, расскажи мне свою историю, - попросил Тайлер. Джош был в недоумении. В течение долгого времени он просто разинул рот, не зная, что сказать. - По правде говоря, со мной все в порядке. Тайлер выглядел озадаченно, маленькая складочка появилась между его бровями. Джош пытался не улыбаться. Лицо парня было как открытая книга, это было так приятно, потому что внерабочее и рабочее время Джош то и дело сталкивался только с масками. Это было настоящей редкостью. - Что ты имеешь в виду? - В смысле, у меня и правда нет истории. У меня две младших сестры и брат. Они все живы и большинство из них уже состоят в браке. У меня потрясающие родители. Я никогда не был обузой. Мне никогда не было по-настоящему больно. Ничего ужасного со мной не случалось. Но мне все равно грустно. Я всегда чувствовал, что не заслуживаю быть грустным, но эти мысли не помогают мне. Это непростая работа. Здесь часто меняются сотрудники, но я здесь дольше всех. Мне нравится помогать людям. В один день, возможно, я буду сидеть в этом кресле. Если это случится, я надеюсь, найдется кто-то, кто поговорит со мной и запомнит меня. Я не знаю, есть ли в этом какой-то смысл, но обычно я не говорю о себе. Тайлер пришел в ужас. - Никогда не оказывайся в кресле, Джош. Ты прекрасный человек. Я бы хотел познакомиться с тобой до всего этого. Вместо того, чтобы пойти сюда. - Ты можешь, - сказал Джош, не раздумывая. Слова на мгновение задержались в воздухе, но это не было неловким молчанием. Оно, скорее, было напряженным. - Ничего еще не официально. Мы оба можем выйти отсюда, можем выпить по чашке кофе. Я люблю кофе. Тайлер грустно улыбнулся. - Звучит здорово. Это правда, но у меня больше не может быть друзей. Я не могу наслаждаться людьми, знакомиться с ними, значить что-то для них или вообще ничего не значить. Я убил людей. Это небезопасно. - Тайлер смущался, теребил рукава, когда он говорил, его голос скрипел. - И я не знаю, насколько хорошо мы поладим. Я имею в виду, встреча одного человека что-то поменяет? - Она может изменить все, - сказал Джош, будучи неуверенным в этом утверждении, но он хотел верить в это. - Возможно. Возможно, она сможет…а возможно - нет. Я бы скорее умер, думая, что, возможно, все могло бы быть лучше, чем жил и знал, что ничто никогда не изменится. Не говоря уже о той части, где я убил людей. - Ты знаешь, сколько людей убил я? - спросил Джош. - Больше трех. - Джош… - Шесть сотен и двенадцать человек. - Пожалуйста, - произнес Тайлер сквозь слезы. - Пожалуйста, не пытайся отговорить меня от этого. Я должен сделать это. Рот Джоша закрылся так внезапно, что в комнате был слышен щелк его зубов. Ему стало стыдно. - Мне очень жаль, Тайлер. Это очень неосмотрительно с моей стороны. Это твое обдуманное решение, и я знаю, что оно не легкое. Я…я никогда не говорил никому таких вещей раньше, когда меня просили о помощи. Мне правда жаль. - Все в порядке, - ответил Тайлер. Все его лицо было в слезах. Парень улыбнулся. - Ты просто очень убедительный чувак. Недостаточно убедительный, думал про себя Джош, через силу улыбаясь парню в ответ. Тайлер сделал глубокий вдох. - Спасибо тебе за то, что выслушал. Я никому не рассказывал о случившемся до этого момента. Я… Я думаю, я готов. - Хорошо, - сказал Джош, думая, что все совсем не хорошо. - Это произойдет в одно мгновение. Он пошел подготавливать препараты. В углу комнаты покоился шкаф, наполненный шприцами. Он натянул резиновые перчатки, взял набор шприцов: один, два, три. Его сердце застряло в его горле, и он не мог объяснить почему. - Закатаешь рукав для меня? - спросил Джош. Он сложил заявление Тайлера и отложил его в сторону, положил шприцы на поднос рядом с креслом. Тайлер засучил рукава и Джош увидел его татуировки: странные черные символы, которые выглядели хорошо на загорелой коже Тайлера, но не имели никакого смысла для Джоша. Тайлер издал длинный вздох, когда он закончил. - Что-то еще, Тайлер? Он кивнул головой, его губы были плотно сжаты. - Я немного боюсь. Ты можешь держать меня за руку? - Я не должен, - сказал Джош. - Но, если ты так хочешь. Это будет безболезненно, я тебе обещаю. Он взял первый шприц. - Скажи, когда будешь готов. Тайлер яростно кивнул. Джош нашел вену, нажал на иглу, вставил плунжер. Тайлер зашипел от острой боли, но быстро расслабился. - 30 секунд, Тайлер, - пробормотал Джош. Он положил шприц, снял перчатки (что противоречило правилам) и взял Тайлера за руку. Хватка парня уже была слабой, глаза становились туманными. - Я вижу тебя, Джош, - пробормотал Тайлер, хотя его имя прозвучало больше как «Джиш». - Мы выпьем кофе, хорошо? - Ладно, - сказал Джош. Он крепко сжал руку Тайлера, а затем глаза парня сомкнулись. Он был без сознания, медленно глубоко дышал, его губы слегка приоткрылись. На мгновение Джош ничего не делал. Это была нормальная доза. Если бы Джош подождал достаточно долго, Тайлер бы проснулся. Сонным, но живым. Но это не то, чего хотел Тайлер. Джош потянулся за вторым шприцом. Дыхание Тайлера становилось все медленнее, а затем резко остановилось. Джош потянулся к третьему шприцу. Сердце парня в кресле прекратилось биться почти сразу. Люди не выглядят мирными, когда они умирают, думал про себя Джош. Они просто выглядят потерянными. Джош тяжело уселся на стул, боясь, что упадет, если не сделает этого. Он потянулся к руке Тайлера и снова взялся за нее. Она до сих пор теплая. Но время шло, Тайлер становился все более холодным и бледным. Так было, когда Джош встал со стула, чтобы выключить красный цвет на панели и переключить его на черный. Это означало, что тело ждет, когда его уберут. После того, как Джош помыл руки, он вернулся в комнату отдыха. На столе стояла кофе-машина, которая наполняла комнату ароматом. Но Джош из личного опыта знал, что это кофе без кофеина, и им можно только плеваться. Возможно, если бы карты обернулись немного по-другому, сейчас бы он пил кофе вместе с Тайлером. Мысли превращались в слезы, впивались ему в спину и приносили неописуемую боль, которую приходилось ему испытывать не часто. Он прижимал свои ладони к закрытым глазам, пока слезы не прекратились. Затем он достал бумажник и вытащил потертое заявление, которое покоилось там на протяжении долгого времени. Джош попросил его еще до того, как начал работать здесь. Ночами он смотрел на него или думал о нем. Все формы были давно заполнены. Джош. 22. Никаких лекарств. Никаких болезней. Разрешение врача не требуется. Джош подошел к стойке регистрации, где обрабатывались заявки. Эшли уже собиралась уйти, когда Джош положил свое заявление на стойку. Он проскользнул к ней, она остановилась, ее губы напряглись. Она включила свой компьютер и потянулась к заявлению. - Джош, ты уверен? - Завтра, - сказал Джош. - Или как можно скорее. - Что за спешка? - спросила она - Свидание с кофе, - сказал Джош, игнорируя ее вопросительное выражение лица. В ту ночь он написал в своей, почти заполненной книжке, маленьким петляющим почерком имя Тайлер Джозеф. Он написал своё имя на одной из страниц, а затем вырвал пустые листы так, что его имя оказалось последним. Когда он уснул, ему снились деревья, кофе и пара холоднеющих вместе рук.