Сладкий стажер

Джастин Тейлор, на первый взгляд, был самым обыкновенным омегой, но в свои двадцать семь лет мог с уверенностью сказать, что безгранично счастлив. Еще несколько лет назад свое будущее Джастин видел в больших выставках в галереях Нью-Йорка и во всемирном признании его как талантливого художника. Или же именно так видели это окружающие. Но так сложилось, что молодой омега смог покорить лишь самую важную для себя вершину и, черт его дери, был сейчас бесконечно счастлив. Брайан Кинни. Да, именно этого чертового богоподобного альфу смог покорить голубоглазый омега. Этот путь был тернист, наверное, даже слишком тернист. Целых десять лет они с переменным успехом двигались к этому моменту. Было много взлетов, но больше, конечно, падений. Когда они расстались в последний раз, и Джастин уехал покорять искусством Большое Яблоко, начало казаться, что они не встретятся никогда больше. Но за них все решил случай. В их последнюю ночь, что они провели в лофте, порвался презерватив, но пара, поглощенная друг другом, не обратила на это внимания. Итог стал очевидным через несколько месяцев. Но для омеги, истосковавшемуся по своему несостоявшемуся мужу, это стало очень приятным сюрпризом. Ему больше не нужно было придумывать повод, чтобы вернуться домой в Питсбург. Вернуться в объятия Брайана. Как бы это ни было удивительно, но сам альфа радостно воспринял новость о беременности Джастина. Наверное, сыграла свою роль нелюбовь родителей Брайана к нему самому, отчего альфа решил для себя, что непременно станет хорошим и любящим отцом. Ну тут их немного понесло. После рождения их третьего ребенка, даже романтичный по натуре Эммет начал удивляться семье Кинни-Тейлор. Но Джастину, как, собственно, и Брайану, было плевать на мнение окружающих по этому поводу. Омега до сих пор не так часто мог услышать от мужа слова любви, но сейчас в этом и не было необходимости, ведь доказательств было уже целых три. Рекламное агенство Брайана, Киннетик, разрослось и приносило немалый доход, что позволило Джастину по возвращении в Питс не задумываться по поводу работы и сосредоточиться на детях. Да там и некогда было, ведь разница между малышами была максимум полтора года. Но вот настало то время, когда дети подросли, и даже младший мог отправиться в детский садик. Тогда Джастин все же вернулся к мысли по поводу возвращения к творчеству и, собственно, устройству на работу. — Хочешь рисовать — рисуй, у тебя есть целая студия. Не понимаю вопроса, — сказал Брайан за ужином, когда омега решил поделиться с ним своими размышлениями. — Ты не понимаешь, Брай, — сказал омега, на автомате вытирая щеку одного из сыновей, — я почти безвылазно сижу в Брайтине, дурея от этих стен, пока ты на работе, а дети в садике. Мне нужно устроиться на работу, больше движения в мою жизнь. — Ты хочешь устроиться в галерею, где раньше работала Линдси, или… предпочтешь стать новым арт-директором Киннетика? — задав этот вопрос, Брайан в своем излюбленном жесте уткнул язык в щеку. Брови Джастина поползли вверх, он точно не ожидал услышать подобного щедрого предложения от своего мужа. Разговору не суждено было закончиться за столом, так как дети, разбушевавшись, решили устроить перестрелку едой. Отчитав их, что не пристало так вести себя таким взрослым мальчикам, они вместе пошли укладывать детей спать. — Брайан, на счет твоего предложения… — решил продолжить их разговор омега, когда они, уложив спать всех непосед, вместе принимали душ. — Стать арт-директором Киннетика? — переспросил Брайан, лениво растирая мыло по нежной коже своего омеги. — Да, мне кажется, я не подойду для этой работы. — Отчего же? — усмехнулся альфа, приподнимая одну бровь. — Ты умен и талантлив, проходил стажировку в Вангарде и неплохо справлялся со своей работой. Джастин усмехнулся, вспоминая то почти феерическое «Оранжевый - новый голубой». Кажется, мысли Брайана были примерно такими же, потому что он притянул блондина ближе к себе, целуя в губы. — Но я был стажером, никак не директором отдела, — возразил Джастин, отрываясь от своего альфы. — Уверен, ты быстро всему научишься, — сказал Кинни, разворачивая омегу к себе спиной и начиная намыливать его плечи. — Мне льстит твоя вера в мои способности, но я бы хотел сам дослужиться до этой должности, а не получить ее за красивые глаза. — Или идеальный зад, — усмехнулся альфа, прижав своего мужа к стенке душевой и проводя руками по его бедрам. — Брайан, я серьезно, — немного обижено проговорил блондин со сбившимся дыханием, чувствуя возбуждение своего мужа. — Ладно, ты получишь свою работу, — сказал Брайан, целуя плечи блондина. — Надеюсь, Вы готовы к внеурочной работе, стажер Тейлор? — Буду рад работать под Вашим началом, сэр, — прошептал Джастин, почти задыхаясь от того, как каменный стояк его мужа потерся о его ягодицы. Омега прогнулся в спине, давая альфе больший доступ к своей пульсирующей дырочке. Немного размазав по ложбинке выделившуюся естественную смазку, Брайан уже приставил свой ноющий от возбуждения член ко входу, как раздался едва уловимый скрип двери. Его можно было и не расслышать из-за шума воды в душе, но опытные родители сразу же замерли и оглянулись в сторону двери. — Вы еще моетесь? — спросил их младший сын Джейс, потирая глазки и прижимая к себе свою любимую игрушку-ягненка. — Да, что такое, сладкий? — первым отмер Джастин, выключая воду и стараясь прикрыть их стояки полотенцем. — Я совсем не могу заснуть, — пожаловался малыш, хотя по нему было видно, что он еле стоит на ногах. — Ладно, — вздохнул Брайан, — иди ложись на большую кровать, сейчас мы к тебе присоединимся. Малыш заулыбался и сразу же убежал занимать свое излюбленное место на родительской кровати. Не часто папы так его баловали, но он прямо чувствовал, что сегодня будет можно. Судорожно вздохнув, Джастин оглянулся на своего альфу, который, отбросив полотенце, снова включил душ. Омега закусил губу, чувствуя проникновение все же решившего продолжить супруга. С появлением последнего малыша стало совсем мало мест, да и времени тоже, чтобы супруги могли уединиться. Понимая, что времени у них не так уж и много, Брайан, дав супругу немного привыкнуть к заполненности, сразу взял быстрый темп. Стараясь не стонать в голос, Джастин прикусил кожу на своей руке, чувствуя уже скорую разрядку. — Брайан, — выстонал он имя супруга, выгнувшись и кончая на стеклянную стенку кабинки. Альфа тут же вынул свой член из конвульсивно сжимавшегося прохода супруга и парой движений руки довел себя до пика, кончая на спину омеги. Джастин, чувствуя негу во всем теле, откинулся назад, прижимаясь к Брайану. Поцеловав мужа, альфа дал себе несколько мгновений, чтобы прийти в себя и восстановить дыхание. Дальше, быстро смыв все следы, он выключил душ, вытер себя и глупо улыбавшегося довольного пизденыша. Заставив Солнышко надеть пижамные штаны, он потащил его в сторону их просторной кровати, совсем не удивившись тому, что там спали уже все трое сыновей. Раздав каждому из своих мальчиков по поцелую, он улегся, зарывшись носом в волосы своего омеги. Конечно, кончая вместе с Джастином, он чувствовал удовлетворение. Но он хотел большего, снова хотел узла, почувствовать сцепку. Медленно дарить Солнышку ласку несколько часов кряду. Но, наверное, это была неисполнимая мечта, по крайней мере, пока дети не перестанут любопытничать и врываться посреди процесса. Но Брайан был готов подождать, ведь не мог испытывать это так ярко ни с кем, кроме своего Солнышка. Да, жеребец Либерти Авеню был целиком и полностью покорен дурацким пизденышем, его неповторимым и нежным омегой, его истинной парой. Они так долго к этому шли через всё его отрицание и упрямство, что, кажется, именно от этого они так остро и наслаждались настоящим.