Родная кровь

Мастерскую кукловода Акацки Итачи почти никогда не посещал, но сегодня, видимо, придётся — из-за просьбы Какузу позвать Сасори. Итачи не отказал лишь потому, что ему было по пути. Постучавшись и не дождавшись ответа, он открыл дверь и вошёл внутрь. Напротив стоял комод с десятью ящиками, содержание которых знать не хотелось. На крючьях, прикреплённых к смежной стене, висели и сушились человеческие марионетки. Эта часть толком не освещалась, а вот другая… Повернувшись к правой половине мастерской, Итачи и увидел Сасори: тот стоял у второго рабочего стола и снимал с очередной куклы красный балахон. — Зачем пришёл? Итачи едва заметно сдвинул брови: в глазах марионетки алел Шаринган. — Какузу хочет обсудить с тобой что-то. Он не уточнял. Сасори кивнул, так и не повернувшись к гостю. Это означало, что Итачи мог уходить, но он не двинулся с места, не сводя взгляда с глаз уже избавленной от одежды марионетки. Шаринган с тремя томоэ… — Что-то ещё? — открутив кукле голову, поинтересовался Сасори. Итачи неторопливо подошёл. — Это Учиха? Нитью чакры подёргав за некий скрытый рычажок, Сасори недовольно цыкнул и полез в недра головы уже рукой. Итачи чуть сощурился. Это действительно бывшая человеческая голова или простой марионеточный аналог? — Ну, как ты понимаешь, — Сасори заглянул кукле в глаза, — я сделал её до того, как ты «проверил свои способности». Итачи внимательно посмотрел на него. Эти слова… — Зачем… Зачем ты сделал это? — ничего не понимая, в отчаянии спросил тогда Саске. — Чтобы проверить свои способности. — И для этого… ты убил всех? — Это было необходимо. — Не смотри так на меня, — усмехнулся Сасори, вручную приведя в действие механизм управления ртом куклы. Та защёлкала челюстью. — Трагедия клана Учиха — слишком громкое событие, чтобы не попытаться докопаться до сути. Сеть шпионов, понял Итачи, и показания Саске. — Хотя скоро я потерял к ней интерес. — Почему? — Я лезу в политику, только когда мне это нужно, — пожал Сасори плечами и, отложив голову на край стола, раскрыл переднюю часть туловища. Основная стальная ось заменила кукле позвоночник. Заинтересовавшись, Итачи активировал Шаринган — видящее чакру додзюцу, — и действительно… Чакра, по свойству явно клана Учиха, теплилась не только в глазах марионетки, но и в её голове и теле. Мерзость. Орочимару занимался чем-то подобным ещё до ухода из Конохи, но не называл свои творения красотой. — Итачи. Гася Шаринган, он повернулся к Сасори. Тот задумчиво рассматривал нутро куклы, щуря то один глаз, то другой. Оценивал степень повреждений? Или каких-то несовершенств. Итачи их всё равно не увидит, так что не стал развивать мысль дальше. — Каково это — проливать родную кровь? На мгновенье Итачи замер. Родная кровь… Слышать подобные вопросы от такого, как Сасори, было вдвойне неприятно: этот человек чужую жизнь не ценил вообще. Возможно, даже родная кровь для него не была чем-то особенным. Отвечать Итачи не стал: собирался уходить, но Сасори, уже подбирая инструменты для работы, вдруг добавил: — Не понимаю, зачем ты оставил жизнь своему брату. Уходить Итачи передумал. Сасори ненавидел Орочимару, а тот на роль своего тела готовил именно Саске. Значит, он для бывшего напарника Змея был лишь источником проблем. Нахмурившись, Итачи ледяным тоном предупредил: — Если с головы Саске упадёт хоть волос, тебе не поздоровится. Он — мой противник. — Ты растишь его, как скот на убой, — фыркнул Сасори, не отвлекаясь от подбора инструментов. — Я бы убил его, и дело с концом. Он ведь лишь источник проблем. — Я не ты. — Ты даже хуже меня. Итачи перевёл взгляд на человеческую марионетку. Хуже Сасори? Дверь с грохотом врезалась в стену, и в мастерскую вихрем влетел Дейдара: — Данна, какого хрена вы ещё тут? Вас там обыска… — на пол с шумом рухнула задетая дверью кукла. — О, чёрт. Посмотрев на обернувшегося к двери Сасори, Итачи почти неслышно хмыкнул. В глазах у того читалось явное: «…но лучше него».