В тепле старого склепа

— Может, ты перестанешь возиться со мной, как курица-наседка с тухлым яйцом? — Мой ответ категоричен в своей твердости и все еще отрицателен. Геральт громко и трагично взвыл, откидываясь на жесткую подушку. Глухой звук удара подсказал Регису, чьи губы тронула тонкая улыбка, что беловолосая голова на скорости встретила деревянную спинку наскоро сбитой кровати, а гневное сопение только подтвердило домыслы отвернувшегося вампира. Острый аромат календулы мешался с металлическим запахом ведьмачьей крови, сочившейся из распоротой ноги. Рана, тянувшаяся от колена и до середины икры, была заботливо замотана сияющими белизной тряпицами и лишь несколько проступающих алых пятен говорили о том, что ведьмак, вроде бы, был серьезно ранен. Так или иначе, но опасность миновала, как только Геральт оказался в заботливых руках своего медика, а по совместительству и нежно любимого им вампира. — Надеюсь, у тебя хватит ума не бросаться сейчас на лошадь и мчать в Боклер? - Регис заботливо поправил идеально лежащую под головой Геральта подушку. — Предлагаешь остаться здесь? — Хриплый голос, любопытный, с долей надежды взгляд. — Не предлагаю. Настаиваю. Как лечащий тебя медик я должен оградить твои раны от дальнейших повреждений и… — С тобой все будет в порядке? — Перебил его ведьмак, глядя уже не любопытно, а озабоченно и пытливо. — В конце концов, я налил здесь кровищи так, что… — Милый мой Геральт, если бы я хоть на миг переживал по поводу засохших на каменной плитке нескольких капель крови, то выгнал бы тебя тотчас. Он поднялся с краю низкой кровати, быстро и элегантно, как истинный хищник. В который раз Геральт порадовался, что теперь может глазеть на плавные движения без стеснения быть застигнутым врасплох. — Отдыхай и набирайся сил. Я надеюсь, не стоит уточнять, что никаких постельных игрищ на время заживления осуществляться не будет? Рана глубокая, за день она не затянется, так что я настаиваю, чтобы ты, помимо прочего, задержался в моем уютном склепе не менее чем на три дня. Не спорь. — Поднятая ладонь Региса, призывавшая к молчанию, сработала безукоризненно. По склепу еще с минуту витало эхо от звонко закрытого рта. — Я-то отдохну, — проворчал устроившийся на боку ведьмак, с долей собственнических настроений оглядывающий сокрытую полами одежды заднюю часть вампира. Он копошился у своего стола, то и дело брякая склянками. — А ты где ляжешь? В гроб? Или повиснешь под потолком вверх ногами? В конце концов, места здесь не так уж и много… — Я ценю твоё чувство юмора, явившееся миру в столь интересном проявлении заботы обо мне, но не переживай. Я давно уже определился со своим спальным местом. Он ещё некоторое время приводил в порядок импровизированную операционную, убирая шелковые нити, мази, оттирая от крови избитое временем дерево стола, чуть наморщив нос. Геральт молча наблюдал, его борьба со сном с каждой новой минутой грозила стать проигранной. Свеча уже догорала, потому Регис не стал тушить её, позволив дожить свою короткую жизнь в печально быстрой старости в кругу собственных восковых слез. Длинные тени от саркофагов, колонн и арок заплясали в бешеном танце, когда вампир лёгким движением руки освободил себя от пропавших лекарствами объятий своего старого жилета. С худых плеч был снят и узорный кафтан, осторожно подвешенный на торчащий в стене гвоздь. В почти потухшем бледно-оранжевом свете его профиль был похож на стан гордой хищной птицы. Довольно оглядев результаты своих трудов, он наконец-то повернулся к Геральту, не ведая какими силами все ещё висящему на границе меж реальностью и сном. Чуть оживившийся ведьмак с интересом наблюдал, как Регис на ходу снял с себя ботинки едва ли не лёгким движением ноги. Оставшийся в тонкой льняной рубахе и в брюках, он был по-домашнему уютен и все так же невероятно желаем. Но не сейчас. Сейчас нельзя. Геральт не будет нарушать предписания своего врача, чтобы после, истосковавшись, взять его целиком. — Вернись с небес на землю, душа моя, — чуть смеясь, проговорил вдруг оказавшийся у подножья кровати цирюльник. Геральт возвел к нему очи, блестящий янтарь и глубокий антрацит встретились в почти полной тьме. — И позволь мне лечь подле. — И как же мы здесь уместимся, ты подумал? — Но к стене беловолосый все же придвинулся, оставаясь лежать боком. — Математических расчётов я решил не проводить, к сожалению, но… — Регис, просто ложись уже. И вампир повиновался. Пахнуло травой, лекарствами и лаской. Легший чуть ниже Регис положил голову на свой же локоть, придвигаясь максимально близко к Геральту. И не потому, что было тесно — при желании сюда мог лечь ещё кто-нибудь, а потому, что слишком уж Регис любил тепло ведьмачьего тела. Геральт не медля обнял его, гладя рукою по плечу и, скорее из соображений осторожности, уложил на его бедро больную ногу. На что вампир лишь хмыкнул, поверхностно целуя того в кончик острого роса, мягко погладив по волосам уже заснувшего ведьмака. В склепе было сухо и свежо. Из туннелей, в которых наперебой стрекотали цикады, тянуло свежим воздухом, и воздух этот очередным своим порывом потушил мелкий язычок пламени свечи, позволив темноте и спокойному сну завладеть этим местом.