Драбблы по "Героям"

Вирджиния появляется раз в несколько недель – по крайней мере, так кажется Сайлару, который потерял счет времени. Все его попытки отмечать прошедшие дни – тщетны: линии в тетрадях испаряются, зарубки на притолоках затягиваются, как царапины. Из груди у Вирджинии торчат ножницы, платье залито кровью. Иногда Сайлару хочется, чтобы она сказала хоть слово, и он почти готов заговорить с ней первым. Когда она рядом, он чувствует себя более одиноким, чем когда ее нет. Когда она является в снах – сны Сайлара пусты, ему сложно отличать их от реальности – он всегда слишком поздно понимает, что полностью парализован ее появлением, точно паучьим ядом. Она не читает молитв, ее бледные губы стиснуты, взгляд – пуст. Вирджиния расстегивает одежду Сайлара, обнажая его грудь и живот, а потом, вытащив ножницы из себя, резкими ударами вгоняет их в него, с неженской, почти чудовищной силой; во сне боль острее, чем наяву, и раны не заживают. Если бы вытекающая из них кровь была настоящей, ее, возможно, хватило бы, чтобы перекрасить весь город в алый цвет. Сайлар знает, что Вирджинии здесь нет – знает это тверже, чем то, что она не его мать. Это – лишь дух, порожденный его собственным безумием, но, вздрагивая от боли каждый раз, беззвучно вскрикивая, раскрывая рот, он ждет прозрения, приходящего с мукой, откровения, божественного знака. Ничего не происходит.