Льды тают

- Смит, подожди, ты забыл документы! - Ривай машет красной папкой с другого конца коридора, и Ирвин в ужасе проклинает свою разыгравшуюся на нервной почве забывчивость. Целую секунду он умоляет лифт прийти скорее, параллельно раздумывая, не притвориться ли глухим и сделать вид, что не разобрал собственной фамилии? Документы может забрать кто-то другой из их конторы, ему не пришлось бы возвращаться. Он почти готов ответить на воображаемый звонок, чтобы показаться достоверно занятым, когда стоящие рядом люди решают проблему метаний самостоятельно. Если после первого оклика дело ограничивается коротким переглядыванием, то после второго под действием сочетания слов "забыл" и "документы" деловые люди реагируют гораздо ответственней. Ирвин ловит на себе обеспокоенные взгляды, ещё через пару секунд с противоположного конца среди, ждущих лифт, поднимется тихий гул. Если он не выйдет сам, через некоторое время его точно найдут и вытолкают из толпы коллективными стараниями. Ирвин обреченно вздыхает, давая себе время собраться с силами, прежде чем наконец повернуться на зов. Игнорировать массовую тревожность такой степени было бы смехотворно, а он уже выставил себя достаточным идиотом, когда пристал с расспросами посреди чужого офиса к парню, которого видел единственный раз в мужских банях. Тогда Ривай назвался Леви и чётко сказал, что за пределы полутемного душного помещения их знакомство не выйдет. Но кто мог предположить, что спустя неделю они встретятся по работе, и у Ирвина появится возможность узнать его поближе? И, конечно, он не придумает ничего лучше, кроме как, увидев знакомое лицо, поздороваться без представлений, используя, оказывается, липовое прозвище. Судя по реакции миловидной коллеги Ривая, она была в курсе, зачем тот придумал его, где и с какой целью применял. В общем, таким дураком Ирвин не чувствовал себя давненько, а если прибавить то, что Ривай ему действительно понравился и что к неловкости после путаницы с именами примешивалось волнение от внезапной встречи, выйдут простые итоги: во-первых, Ирвин больше ни под каким предлогом не объявится в тех банях, во-вторых, будет хотеть провалиться под землю ближайшие пару часов. "Не нужно было шутить про пути судьбы", - беспомощно думает он, когда Ривай медленно идёт по коридору. Ирвин находит время вспомнить повисшее молчание и взгляды, наполненные недоумением, потом собственный натянутый смех на фоне звука печатающего бумаги принтера, единственного, на чью работу не повлияло приветствие "Леви". Очень хочется спрятаться от мира, накрыв лицо ладонью на манер известного жеста, но Ирвин делает усилие и прячется по-другому: за приятной улыбкой. "Не думай о тех минутах", - приказывает он себе, но вероломно продолжает думать, поражаясь степени собственного долбо... невезения. Господи, какой же он идиот. Когда выпадает шанс, вероятно, один из тысячи встретиться с нужным человеком, разве можно его похерить несколькими дурацкими фразами? Видимо, да. Нацепив на лицо маску вежливости, он обреченно ждёт. Судя по всему, Ривай никуда не спешит. - Держи, - говорит он, встав напротив, и передаёт пухлую папку. Ирвин улыбается еще шире, не глядя в глаза благодарит, с важным видом пролистывает бумаги, чтобы занять немного времени. В его голове глухо тикают последние секунды позора после чуши, которую он наплёл. Они с Риваем абсолютно точно больше никогда не встретятся, и уже завтра этот случай можно будет записать в мысленный архив нелепых ситуаций, а со следующей недели начать травить на вечеринках. Остаётся всего лишь перетерпеть чёртовы последние секунды здесь и сейчас. Ирвин покорно ждёт, люди продолжают переглядываться, лифты катаются между первыми десятью этажами здания, не доезжая до шестнадцатого, а Ривай не торопится возвращаться в офис. Он спокойно держит руки в карманах, стоит рядом и смотрит, смотрит, как будто ему что-то ещё надо. Ирвин чувствует внимательный взгляд в переносицу, старается всерьёз заинтересоваться наличием всех листов в типовом договоре, но против воли начинает понимать, что от него хотят. И собирается это сделать, он же не мудак, в конце концов, а справедливость обязана восторжествовать. - Я должен извиниться за то, что повёл себя глупо, - понизив голос произносит он на выдохе и делает недолгую паузу. Ему самому от признания тут же становится легче, все-таки он получил по заслугам за слишком длинный язык, а вот Ривай в неловком положении оказался без причин. - Никогда так не делал и больше никогда не буду... В общем, мне правда жаль, что все это случилось. Наконец, оторвавшись от бумаг, Ирвин виновато поднимает глаза, Ривай молчит, но не уходит, неопределенно дергает плечом и пристально смотрит в сторону одного из лифтов. Проследив за его взглядом, Ирвин с облегчением переводит дух: время мучений почти подошло к концу - на панели сбоку лифта красным светится номер их этажа, спустя ещё мгновение короткий сигнал оповещает о прибытии, и двери открываются. - Еще раз извини, но мне пора, - скомканно прощается Ирвин, напоследок кивает и уже собирается отвернуться, но двинуться ему не позволяет короткое "стой" и крепкая хватка на предплечье. - Ты прав, все, что там произошло... - Ривай дергает подбородком в сторону офиса. - Было очень тупо. Сердце Ирвина сбивается с ровного ритма сначала от удивления, потом от слабого раздражения (он же признал, что вышло глупо, зачем повторять), а потом от понимания, что люди стремительно заполняют лифт, и двери скоро начнут закрываться. Он может не успеть, тогда придётся простоять ещё минут десять в компании человека, который наблюдал его несуразные попытки продолжить знакомство. Это срочно нужно заканчивать. Очень хочется не только оградиться от действительности фейспалмом, но и банально сбежать. И исполнению маленького желания мешает лишь ладонь держащая под локтем. - Да, мне действительно жаль, - с раскаянием тянет Ирвин, как можно аккуратнее пытаясь освободить руку из захвата, чтобы было не грубо, но в то же время уверенно. - Просто я тороплюсь... - Подожди, - тихо повторяет Ривай и сам впервые отводит взгляд. Ирвин стремительно перестаёт понимать, в чем дело, поэтому послушно останавливается и хмурит брови. - Я знаю, я говорил, что мы никогда больше не увидимся, но раз такое стечение обстоятельств... Ирвин наклоняется, чтобы разобрать слова Ривая, который начинает говорить почти шёпотом. - ...в общем, если хочешь, можешь мне позвонить. И удивлённо отстраняется обратно. Ривай вкладывает ему в свободную ладонь прямоугольную жесткую картонку, скорее всего визитку, и смотрит чуть смущенно, но в большей степени равнодушно. Глаза у него необычные, темно-синие, как грозовое небо, жутко глубокие и цепкие, Ирвин запоздало думает, что очень красивые. Ни в сумрачных банях, ни в офисе он не обратил внимания, а сейчас... - Хорошо, - завороженный зрелищем отвечает он, затем порывисто нарушает зрительный контакт и смотрит на визитку, где аскетично черным по белому выведено "Ривай Аккерман", а ниже от руки добавлен телефонный номер. За спиной закрываются двери лифта, но это уже не кажется таким важным. - Я могу позвонить вечером. Сегодня, завтра. Когда тебе будет удобно? Ривай Аккерман пожимает плечами. - Без разницы, - голосом нормальной громкости говорит он, затем коротко добавляет. - Мне пора, - и как ни в чем не бывало разворачивается, оставляя Ирвина в растерянных чувствах после неожиданного, а главное, положительного ответа. В коридоре воцаряется тишина. Ирвин в замешательстве провожает удаляющуюся к офису узкую спину, крепко сжав между пальцами визитку. Мозг, рассчитавший план действий после эпичного позора, спешно переписывает сценарий на остаток дня. Самобичевание откладывается на неопределённый срок. Возможно, Ирвин ещё не растерял таланта обольстителя или этот парень посчитал его настолько жалким, что решил проявить снисхождение. Впрочем, перед внутренним взором встают холодные дымные глаза, и почему-то становится ясно: на снисхождение от их обладателя надеяться нелепо. Аккуратно пристроив визитку во внутренний карман плаща, Ирвин подходит к лифту и со вздохом жмёт кнопку вызова, готовый прождать столько, сколько требуется. В этом здании явно что-то не в порядке с работой подъемных механизмов, но так у него будет время придумать стратегический план на следующий вечер и на первый телефонный звонок.