Здравствуй, Драко

Я, наверное, уже давно так ничего не ждал, как окончание восьмого курса. Хотя, стоит признаться, этот учебный год был лучшим. В войну я потерял многих и никогда не забуду этого. Я всю свою жизнь терял тех, кто мне дорог. Чем дальше, тем неожиданней и больнее была потеря. Я боялся каждого нового напоминания о Волан-де-Морте, уже мысленно прикидывая, кого же он отнимет у меня на этот раз. Но всегда ошибался, и от этого становилось все больнее. Самой неожиданной утратой оказался Северус Снейп. Волан-де-Морт забрал у меня человека, которого я боялся на первых курсах, вечно подозревал в чём-то, презирал и ненавидел из-за предательства и убийства Дамблдора, а он всё это время был со мной и защищал. А я был настолько слеп и глуп. В конце седьмого курса сбылось наивное желание ленивого школьника — никаких экзаменов. И прощаясь с последними погибшими, сидя на развалинах Хогвардса, я мечтал о новом учебном годе, нормальном учебном годе, которого у меня никогда не было: без убийств, потерь, тайн и заговоров, без ожидания очередной опасности, чтобы мне наконец-то снилось что-то помимо Волан-де-Морта и его планов. Я получил даже больше, чем ожидал. Школа подарила мне новый учебный год и тебя. А ты подарил мне весь мир. Никакого обожания и восхищения мальчиком-легендой, как это было с Джинни, или снисходительности Чжоу, бесстрастного принятия моей глупой влюбленности. Впервые я получил просто любовь. Простые и искренние объятия вместо тысячи напыщенных слов о том, что нужно жить дальше. Здоровое соперничество и азарт. И первый проигрыш в квиддич. Если бы я знал, что твоим желанием как победителя будет поход в Хогсмит, может я бы сдался и так. Хотя, кто его знает? Вряд ли я тогда мог знать, что один вечер с тобой поменяет всё. Казалось бы, куда больше? Двое бывших врагов пожали друг другу руку спустя семь лет. Но, как говорится, лучше поздно. Спасибо выпитому алкоголю — он отметает напрочь чувство страха, иначе нам понадобилось бы ещё лет семь, чтобы решиться. А тогда, с туманной головой, я смотрел, как восходящее солнце бросает оранжевые тени на твоё лицо и окрашивает в пунцовый губы. И я, как зачарованный, поднялся, желая подойти ещё ближе к тебе. Поцелуй на рассвете  — это красиво. Должно было быть, если бы я не промахнулся и не повалился на землю. И всё же это было красиво. Лучи солнца запутались в твоих волосах, просвечивая сквозь тонкие пряди, особенно возле порозовевших ушей. Мне в ребро больно впивался какой-то камень, на губах — горечь от выпитого и твоих сигарет. Далеко не идеально, но лучше и не нужно. Знаешь, у меня сейчас двоякое чувство. Я не мог дождаться, когда же этот курс закончится, и мы с тобой сможем жить вместе. Помнишь? Уютный старый домик с деревянной лестницей, чердаком, маленькой кухней и огромным камином в гостиной… Но сейчас я безумно скучаю по школе, по каждой нише и тупике в коридорах, по тайным ночёвкам в твоей комнате и ленивым поцелуям с утра. Сейчас мне этого особенно не хватает. На столе лежит наше фото с выпускного. Я смотрю на то, как ты улыбаешься в поцелуе, и в который раз перечитываю твои письма. «Здравствуй, Гарри. Я в Париже…», «Здравствуй, Гарри. Я в Намюре…», «Я уже в Марселе…». Ты не представляешь, как я уже жду письмо о том, что ты закончил все дела с наследством и возвращаешься в Лондон. P.S. Я уже нашёл дом для нас. Возвращайся скорей. Гарри.